Глава 7
ЛИСА.
Головой ударяюсь о стену, и перед глазами вспыхивают звезды. Я уже собираюсь оттолкнуть нападавшего, кем бы он ни был, как его рука сжимает шею, пригвоздив меня к месту.
— Кто ты, мать твою, такая? — шипит он мне в лицо. Его слюна попадает на мою щеку.
Он сильнее. Я не могу ослабить хватку, как бы ни старалась. Ногтями царапаю его запястье, но чем сильнее сопротивляюсь, тем яростнее он сжимает.
В воздухе раздается крик: — Прекрати! Ч-что ты творишь?!
Капри. Во второй раз за последние полчаса она бросается на выручку.
Мужчина свободной рукой бьет ее по лицу. Девушку отбрасывает на пол, и у меня замирает сердце, она не двигается, отключившись.
— Ты потом за это заплатишь, сука, — рычит ей вслед, а затем снова оборачивается ко мне. Его лицо искажено ненавистью. — А ты. Объясни, какого хрена Чонгук Чон заинтересовался тобой?
Это уже второй раз за час, когда внимание Чонгука превращает меня в мишень. И, похоже, я только-только начала понимать, насколько сильным было мое фатальное заблуждение пересечься с ним.
— Он… не заинтересован, — выдыхаю, из последних сил пытаясь ослабить хватку. Обеими руками держусь за его запястье, пытаясь впустить хоть немного воздуха.
— Тогда почему, черт возьми, он сам проводил твое прослушивание?
— Я… не знаю, — сиплю я. Кожа становится фиолетовой, мне не хватает воздуха. — Он сказал… что ему скучно…
Мужчина оттаскивает меня от стены и снова впечатывает в нее. От боли темнеет в глазах, я в секундах от потери сознания.
— П-пожалуйста… — в отчаянии начинаю умолять, и ненавижу его за то, что он довел меня до этого. — Он бы не… взял меня в стриптизерши… если бы… я ему нравилась…
Мышцы слабеют, тело обмякает. Только тогда он отпускает.
Я безвольно падаю на пол, как тряпичная кукла.
Мое горло борется за выживание, чередуя жадные вдохи с приступами неконтролируемого кашля.
— Я буду за тобой следить, — угрожает он. — Не лезь туда, куда не просят.
— А не то убьешь? — хриплю в ответ, пытаясь заглушить прежнюю слабость показным бесстрашием, пусть и безрассудным.
Волосы на затылке встают дыбом, когда он приседает рядом.
— Есть вещи пострашнее смерти. Места похуже могилы, куда я могу тебя отправить, — садистски ухмыляется. По спине пробегает холод. — Ты будешь не первой.
И он уходит, оставляя меня в полном оцепенении, сбитую с толку, искалеченную и до чертиков охреневшую. Я подползаю к Капри, хватаю ее за плечи. Она не приходит в себя сразу, поэтому слегка трясу и осторожно похлопываю по щеке, по той, которую он не задел.
— Капри, очнись. Пожалуйста, очнись.
Ее глаза медленно открываются, взгляд затуманенный, но она в сознании и, похоже, уже хоть немного соображает.
— Слава богу, — выдыхаю с облегчением. — Ты в порядке?
— Кажется, да… — с трудом садится и осторожно прикасается к лицу. — Что произошло?
Говорить больно, каждое слово отзывается в горле огнем.
— На нас только что напал какой-то псих, — хриплю я.
Сажусь, прислоняясь к стене. Капри делает то же, только напротив. Она медленно кивает, значит, уже вспоминает, что случилось.
Спустя пару секунд ее брови сдвигаются.
— В смысле «какой-то псих»? Ты не узнала Гвидо?
А. Знаменитый Гвидо.
— Мы не были знакомы, — морщусь, касаясь воспаленной кожи на шее. — И, честно говоря, знакомство пока не впечатлило.
Она слегка наклоняет голову набок.
— Разве не он проводил у тебя прослушивание?
Снова это. Если бы я знала, насколько не по протоколу было то, что Чонгук сам повел меня в VIP-зал, я бы, возможно, сильнее сопротивлялась. Хотя с другой стороны — это означало бы остаться наедине с Гвидо. А это звучит как альтернатива, от которой хочется прыгнуть в костер.
— Нет, — отвечаю я.
— Тогда кто?
Небрежно пожимаю плечами.
— Парень по имени Чонгук Чон.
Наступает пауза, и тишину пронзает ее изумленный свист.
—Блядь, — ругается она.
— Что? — спрашиваю я. — Он хуже, чем Гвидо?
— Нет, — говорит она, потом тут же поправляет себя: — Ну… да. Он второй в очереди на место Дона после отца, Аугусто. Впереди только брат Рокко. — Пересаживается ближе ко мне и понижает голос до шепота: — Вся эта семья… они социопаты, Мелоди. Посмотри хотя бы на Гвидо, он их двоюродный брат. Тебе нужно держаться подальше от Чонов любой ценой.
Ее глаза нервно бегают по коридору.
— Только никому не говори, что я это сказала. Они убьют меня. Но тебе нужно быть осторожной.
— Если ты так его боишься, почему сначала сказала «нет»? — уточняю я.
Капри морщится и вновь встречается со мной взглядом.
— Потому что Чонгук загадка. Он вернулся в Лондон меньше двух лет назад, и мы до сих пор знаем о нем столько же, сколько в первый день. И под «мы» имею в виду не только девушек, я говорю обо всей Фамилье. Он занимается своей ветвью, и все. Не суется не в свое дело, почти со всеми держит дистанцию, кроме Энцо, его тени. И он никогда не общается с девочками.
Если Чонгук вернулся в Лондон меньше двух лет назад, значит, он оказался дома вплотную перед тем, как Адриану похитили и убили. Интересно, это просто совпадение, или кусочек пазла, который можно обернуть в улику против него?
— Он ограничил танцы, которые могу исполнять, — признаюсь я.
На лице Капри появляется удивление.
— В смысле?
— Мне разрешено только танцевать. Никакого стриптиза, никакой наготы, никаких приватных танцев. Не знаю почему.
Брови Капри взлетают до самого лба.
— Он выставил на тебя запрет. Думаю, с «почему» тут все предельно ясно.
Я качаю головой, услышав нотки намека в ее голосе.
— Нет. Ты не о том подумала.
— Уверена, я подумала именно о том, — говорит она с усмешкой. — Хорошо еще, что я не успела рассказать тебе про «меню», твоя страница будет очень короткой. — Она смеется, затем ее выражение становится озадаченным. — Неудивительно, что Арабелла видит в тебе угрозу. Она и ее стая с самого начала пытались вцепиться в него когтями. Он, надо сказать, лакомый кусок, если, конечно, готова рискнуть и поверить, что он не такой же псих, как и остальная его семейка.
— А вдруг не такой, — вырывается у меня. Мне тут же хочется себя ударить. — Но это не важно. Что бы ни двигало им, какие бы у него ни были мотивы, я не собираюсь приближаться к нему ни на шаг.
Капри дарит мне сочувственную улыбку, но в ее глазах читается сомнение. Словно она не до конца верит, думает, что я могу оказаться такой же глупой, как Арабелла, когда дело касается его.
— И правильно, — все же говорит она. — От мужчин одни проблемы, Мелоди. Но Чон — настоящая катастрофа.
Она машинально проводит ладонями по предплечьям, будто проверяя, не остались ли еще следы. Я вспоминаю с какой легкостью Гвидо ударил ее. Он не остановился, не колебался, в его ударах была привычная уверенность, которая говорит о многом. Словно делал это не впервые.
— Это Гвидо оставил на тебе синяки? — тихо спрашиваю я.
Она с трудом сглатывает, опуская взгляд на руки. Когда ее глаза вновь поднимаются на меня, в них такая открытая, болезненная уязвимость, что у меня все сжимается внутри.
— Да, — почти неслышно отвечает она. — Его не волнует, что он «портит товар», — добавляет с горьким смешком. — Его слова.
— Он заставляет тебя делать что-то еще?
На этот раз она не смотрит на меня. И говорит так тихо, что едва различаю слова:
— Иногда…
В ее голосе звучит пустота, которой я еще не слышала. Это вызывает во мне яростное желание убить его за то, что он посмел сжечь ее искру. Она уже дважды спасла меня в месте, которое сделало из нее жертву.
Я тянусь к ней и переплетаю наши пальцы. Ее рука меньше моей, смуглее. Мы, вероятно, одного возраста, но хрупкость делает ее младше на вид. А потом смотрю ей в лицо, и в этом выражении чистоты, наивности, доверия, что-то поддается во мне.
Слова сами срываются с губ:
— У меня ранее случился приступ паники, — признаюсь я.
Ее взгляд смягчается. Она сжимает мою ладонь.
— Я знаю.
— Я не могу рассказать, почему.
— Это нормально.
Мы сидим молча, бок о бок. Наши тела несут на себе одни и те же следы, оставленные одним и тем же мужчиной. Наши тайны, как открытые книги между нами. Связь, что зарождается, невозможно игнорировать.
— Аврора, — говорит она, глядя на меня. — Мое настоящее имя. Я не хочу притворяться, когда мы говорим об этом.
На сердце теплеет. Невольная, нежная улыбка трогает губы.
Я запрокидываю голову назад, глядя в потолок. Удерживать свои стены становится слишком утомительно. Понимаю, что не пройду через все это в одиночку. Мне нужно хотя бы кому-то довериться.
— Я Лалиса, — шепчу я. — Пожалуйста, никому не говори.
— Очень приятно наконец-то по-настоящему познакомиться, Лалиса, — говорит она.
Я оборачиваюсь и ловлю ее сияющую улыбку. В глазах тот самый огонек, что ненадолго погас, но теперь снова искрится.
— Твои тайны в полной безопасности со мной.
— И твои, Аврора.
Закрываю глаза, совершенно изможденная. Я пережила свой первый день. Он не был таким, каким его представляла. Я устроилась на новую работу, завела себе врагов и едва не умерла.
Но главное, обрела подругу.
Я говорю себе, что в нашей встрече с Авророй есть смысл. Уверена, Адриана направила ее ко мне. Ей бы она понравилась.