Глава 25.
Она была, такой красивой. Такой изящной и утонченной. Такой прекрасной. Золото святилось на каждом участке кожи, веснушки почти незаметно капельками покрывали нежный лик удивленной девушки. Как она элегантно улыбалась и скрывала стесняющие глаза. Как своей легкой рукой, словно перышко, сжимала массивные руки султана. Она носила дорогие ткани, скрывая свое тело. Волосы волнами падали на плечи, колыхая от ветра. А глаза жили. Жили и пели, сверкая от счастья. Но сейчас...
Она была до ужаса удивлена.
Не сказать, что она была счастлива его увидеть, но то, что он жив и стоит в самих покоях падишаха - сводило ее с ума. Так вот, почему ты молчал о своей семье. Он возмужал. Появилась борода, которую мужчина не совсем желал стричь, предпочитая отращивать. Морщинки стали покрывать лоб, забирая молодость и очарование молодого мальчишки. Не было всех этих прекрасных одеяниях, каких видела Лале, когда была еще Александрой. Будто, его подменили. Лале сглотнула слюну и повернулась к Селиму, не переставая улыбаться.
Она была женщиной султана и тот сделала все, для ее счастья. Она не была обделена монетами ровно столько же, сколько и мужским вниманием. Это то, что Александра ждала от Сафы, как от своего мужчины. Но, положение наследного сына было настолько плохим, что и не знаешь, достанется ли тебе вообще что нибудь, прежде чем брат хочет отрубить тебе голову.
Сафа перевел взгляд на Авшар, которая так же смотрела на мужчину удивлено, но по ней было видно, что девушка счастлива видеть давнего друга, хоть и отговаривала Александру. Он здесь, значит деревня жива и все те, кого она так любила. Мама, папа, Мехмед. Интересно, как сейчас они живут там? Она прошлась по нему взглядом, понимая, что мужчина изменился больше в плохую сторону, чем в хорошую. Возможно, стал падок на запрещенные вещи. Выдохнув, девушка повернулась к своей дочери, смотря, как маленькая госпожа играется с деревянными куклами.
— Присаживайтесь, Сахиб Герай. Празднество начинается — сказал Селим и оглянулся, ища глазами дочь — Фатьма, подойди.
Авшар опустила руки девочки, немного подталкивая ее к своему отцу. Девочка, нарядная в пышное розовое платье, побежала и запрыгнула на коленки к отцу, получая самый нежный поцелуй в лоб. Селим был счастлив иметь детей. И пусть не от любимых женщин, он радовался, что сможет продолжить свой род. У него было столько прекрасных детей. 4 прекрасных девочек, старший лев - Шехзаде Мурад и на подходе еще одно дитя, что носила уже любимая женщина. Он знал, что не ошибся с выбором. Лале прекрасная мать и она будет всем сердцем любить их общего ребенка.
Переведя взгляд на крымчан, Селим приподнял уголок губ.
— Познакомьтесь. Это, моя младшая дочь - Фатьма султан — сказал Селим, на что мужчины склонили голову — Свет очей моих. Моя радость. Моя сегодняшняя именинница. И ее очаровательная мать - Авшар Хатун.
Сафа поднял глаза, встречаясь с грустным взглядом девушки, что усадила девчонку рядом, подавая ложку для сладостей и вкусностей, который приготовил приемник Шекер Аги. Она старалась не смотреть на него, скрывая весь стыд, что бушевал в душе. Она имела детей от султана, но при этом была обычной рабыней, не способная пользоваться другим положением.
— Хотели бы поздравить госпожу с таким днем, повелитель. И преподнести госпоже подарок — сказал Сахиб и кивнул человек, который подал султану баночку с жидкостью — Повелитель, это розовое варенье, которое делается на основе лепестков роз. Настоящий деликатес.
— Мамочка, а оно вкусное? — спросила маленькая госпожа, с интересом наблюдая за папой — Папочка, а ты мне дашь попробовать?
Сафа каждый раз удивлялся. Если Анастасия тоже женщина султана, то получается, что они делили одного мужчину? Но, почему же Авшар выглядит, как жалкое подобие госпожи? Она же госпожа, верно?
— Конечно, моя луналикая госпожа — сказала Авшар, улыбаясь тепло детскому смеху.
— Повелитель, еще мы привезли вам изысканные вина, сделанные и выдержанные на полуострове — сказал Сахиб и мужчина предоставил Селиму целый ящик с бутылками вин — Надеемся, они будут достойны вашего величия.
— Прекрасные подарки, Сахиб Герай. Мне нравится — сказал Селим и повернулся к Лале — Мою всю семью вы знаете, а это моя любимая Лале султан.
Лале?: подумал Сафа, всматриваясь в покрасневшее лицо девушки, когда та даже не пыталась взглянуть на мужчину. Ей казалось, что все это сон, а Сафа сейчас в Крыму, ухаживает за очередной девушкой. Но, несомненно, ей хотелось поговорить с ним и узнать, что произошло за все эти годы. Как были дела у ее семьи и что сейчас происходит с деревней. Но, это было невозможно. Им нельзя было разговаривать отдельно. И не дай всевышний, кто нибудь узнает, что они могли бы болтать вместе.
— Повелитель. Лале султан ожидает малыша?
— Да. Моя жена беременна и иншаллах родится здоровый и крепкий Шехзаде. — сказал Селим и поцеловал руку девушки.
— Аминь, султан.
Жена? Сафа был настолько удивлен, наблюдая, каких высот добилась Александра, похищенная на его же землях. Ему хотелось узнать все в деталях, поговорить с ней, обнять и прижать к себе. Он знал, всегда знал, что Александра единственная девушка, что цепляла за самую душу по сей день. Никакие девушки не могли сравниться с ней. Но, Александра хотела большего, чего Сафа позволить не могу, учитывая рядом старшего брата, которого готовили на трон и давали все самое лучшее.
Лале подняла острый взгляд, встречаясь с растерянными глазами мужчины, который пытался найти хоть какие нибудь ответы. Девушка всем видом показывала, что она смогла. Поднялась с колен и без его жалкой помощи.
Смотри, Сафа, кого ты упустил.
Покои открылись, пропуская маленького Шехзаде в помещение. Сафа был удивлен, увидев ребенка, у которого на спине уже вырисовывался горб, мешая ему нормально передвигаться. Боковым зрением мужчина увидел, что Лале подняла руки, подзывая мальчика к себе. Осман шел осторожно, корчась на каждом шагу, но пересиливал себя, становясь рядом с девушкой. Это Лале мать этого мальчика?
— Повелитель, разрешите мне присутствовать на праздновании дня рождения моей сестренки — сказал Осман, на что селим кивнул.
— Садись, Осман. — кивнул Селим и поднял бокал вина — выпьем же сегодня за мою очаровательную дочь.
Все разом выпили настоявшегося щербета, кладя позолоченные стаканы на стол. Сахиб Герай осмотрелся, останавливаясь на Лале, которая выдохнула, встречаясь с взглядом с мужчиной.
— Госпожа, у вас такая необычная внешность. Откуда вы прибыли? — спросил Сахиб, на что Селим поднял брови, смотря на мужчину — Не сочтите мой вопрос за дерзость, меня приятно поражает ваше очертание.
— Благодарю, Сахиб бей. Я родом из Крыма — сказала чуть хрипло Лале, переводя незаметно взгляд на Сафу, который немного напрягся — Моя мама обладала небывалой красотой. Я вся в свою мать.
— Приятно удивлен, госпожа. Значит, мы с вами с одних краев. И мне кажется, будто я вас где то видел — сказал задумчиво Сахиб, на что Лале выдохнула, немного дрожа — А может, мне кажется.
— Я думаю, вам кажется, Сахиб бей. Я никогда не встречала вас. — улыбнулась Лале и опустила глаза — Я и Авшар Хатун часто ходили на рынок. Мы родом из маленькой деревни.
Сахиб удивился, переводя взгляд на Авшар, которая откашлялась, поднимая голову.
— Госпожа, вы тоже из Крыма? Какая чудесная новость.
Авшар подняла голову, услышав, как к ней обратились и посмотрела на Хюррем султан, которая хмыкнула, переводя взгляд на сына.
— Д-да, да. Я тоже из Крыма, как и Лале султан — промямлила Авшар, поджав губы — госпожа часто брала меня с собой на рынок, чтобы купить что нибудь домой.
— А почему вы обращаетесь к Лале султан, как к госпоже. Вы же в одном положении — не очень понял Сахиб и казалось, глаза Селима полезут из орбит.
— Сахиб бей... — начал Селим, но его прервала Хюррем, нежно улыбаясь.
— Сахиб Герай, в гареме есть четкая иерархия, которая выстраивалась очень много лет. Девушка, что родила от Шехзаде или султана мальчика, считается госпожой, но если девушка родила девочку, за ней сохраняется жалование, как матери госпожи, но при этом, она остается рабыней — сказала Хюррем и спрятала улыбку — Впредь, попрошу вас не задавать подобные провокационные вопросы. Вам не пристало это делать.
— Прошу прощения, валиде султан. Извините меня за мое любопытство и невоспитанность — наклонил голову Сахиб.
— Мамочка, когда мы спать пойдем? Я так устал... — сказал шепотом Осман, обращаясь к Лале.
— Осман — обратился к нему Селим, на что мальчик дернулся, вставая с колен
— Простите, повелитель. Я не хотел испортить вам праздник — сказал Осман и поклонился, встречаясь с встревоженным взглядом дяди.
— Не извиняйся, Шехзаде. Ничего, вы можете идти отдыхать. — сказал Селим и послал Лале самую нежную улыбку, от чего Лале улыбнулась в ответ.
***
Уложив Шехзаде спать, Лале встала, морщась от боли. Живот тянул весь вечер, от чего казалось, будто она родит с минуты на минуту, но малыш не собирался выползать, намереваясь промучать свою мать еще долгое время. Положив руку на спину, Лале вышла из покоев, идя в сторону гарема, чтобы найти Айлу и поговорить. Ей так хотелось рассказать подруге о случившемся. О том, о ком она постоянно говорила, называя его самыми плохими словами. О том, кто бросил ее в самый ответственный момент жизни. Тот, кто пускал пыль в глаза, а потом затерялся, будто бы его и не существовало.
Почти дойдя до гарема, Лале остановилась, немного отдышавшись, так как боль начала нарастать с новой силой. Выдохнув, она выпрямилась, встречаясь с глазами мужчины, который сразу же затолкал ее в ближайшие покои, плотно закрывая дверь. Лале вскрикнула, раскидывая руки, чтобы удержать равновесие и не упасть, убереги Аллах от беды. Она посмотрела на того, кто повернулся, осматривая бесстыдно девушку, не скрывая хищного взгляда.
— Александра... — сказал медленно Сафа, сделав маленький шаг — Алекс. Моя отважная Алекс.
— Сафа? Что ты делаешь? — сказала Лале, делая короткие шаги назад, так как не хотела попасть в его лапы — Не подходи! Стой где стоишь!
Лале растерялась, всматриваясь в безумные глаза мужчины. Она не знала, что делать и как поступить. А если их застанут вместе? Что будет с ней? Что будет с детьми. Неужели, Осману уготована судьба носить грех своей матери?
— Как я давно тебя не видел, Алекс. Что с тобой стало...? — шептал Сафа, будто находясь во сне — Что эти варвары сделали с тобой?
— Не смей так со мной разговаривать, Сафа. Перед тобой не просто девушка, а госпожа. Лале султан. Представитель Османской династии! Не подходи!
Но Сафа не слушал, а может просто не слышал, совершая шаг за шагом, чтобы быстрее почувствовать любимое тело забытой девушки.
— За что ты так со мной, Алекс? Я любил тебя всем сердцем...
— Уйди, Сафа! Тебе нельзя здесь быть! Это гарем. Если повелитель узнает, что ты здесь - не сносить тебе головы! Одумайся и открой дверь! — приказывала Лале, выставив руку вперед — Сейчас же!
— Это твой сын? Тот мальчик. Наследник престола — задумчиво сказал Сафа, смотря на девушку — Ты должна была быть со мной. Я бы положил мир у твоих ног. Я бы сделал тебя счастливой.
— Одумайся, глупый. Ты даже не кронпринц. Все заберет твой старший брат. Вот почему ты отказывался знакомить меня с родителями. Ты боялся, потому что знал, что ничего не получишь. Ты просто трус — выплюнула Лале и подняла подбородок — Ты никогда меня не любил. Всегда лишь смеялся надо мной. А теперь вот я. Госпожа. Любимая жена султана мира. И в моих руках уничтожить тебя. Лишить всего, что у тебя есть.
Почему то, Лале хотелось, чтобы Сафа разозлился и чтобы нибудь сделал. Накричал, нагрубил, а может и применил бы силу. Чтобы он поплатился за все те страдания, что причинил юной Александре. Но Александра давно умерла, переродившись в могучую Госпожу османских земель.
Но Сафа погрустнел, закрывая ладонями лицо. Ей даже показалось, что Сафа начал плакать, ибо он поднял глаза, которые стали красными от слез.
— Я не хотел. Я правда не хотел тебе врать. У меня не было выбора. Мне нельзя было подпускать тебя к своей жизни, ибо могли быть последствия, которые ты бы не пережила.
Лале удивилась таким высказываниям, понимая, что начинает закипать.
— Не выдержала бы? Меня избивали на глазах у всех, издевались, резали, гнобили и чуть не убили несколько раз — шептала Лале, почти переходя на крик — Я бы уже давно лежала в сырой земле и кормила червей, если бы не желание жить ради себя и своих детей. Не смеши меня, Сафа. Ты жалок.
— Я готов терпеть все твои слова, моя Александра. Поехали вместе со мной. Я покажу тебе другой мир, где не будет всех этих ограничений — сказал Сафа, на что Лале начала смеяться, запрокидывая голову — Ты часто снишься мне.
Это был нервный смех, понимая всю абсурдность ситуации. Живот начал тянуть с небывалой силой, от чего она корчилась, начиная тяжело дышать.
— Право, Алекс. Я дам тебе все, о чем ты мечтаешь.
— Лучше бы тебе заткнуться, Сафа. Ты никогда не получишь меня. Ты мне и даром не нужен. Я люблю своего султана. Своего...султана сердца — говорила Лале и начала загибаться — Ты растоптал и унизил меня. Теперь...побудь на моем месте...
Лале начала опускаться на пол, а в след пошли первые крики о помощи. Лале султан начала рожать. Сафа, не зная, что делать метался из угла в угол, не находя себе места. Его казнят, если увидят рядом с женщиной султана. Лале начала еще больше смеяться, понимая, что и ей теперь конец, если кто то их найдет так. В двери покоев начали стучаться, будто бы вламываясь. Послушались крики и приказы открыть дверь.
— Смотри, Сафа! Мы обречены! И снова по твоей вине! — кричала Лале, попутно смеясь — О, Аллах, помогите!
Воды давно отошли и пошел процесс родов, от чего она легла на пол, думая рожать уже так. В покои вбежал Ахмед Паша и Лале поблагодарила всевышнего за то, что это был свой человек, а не сама Хюррем султан. Ахмед Паша остановился, пропуская евнуха вперед и посмотрел на мужчину, который нервно сглотнул, не пытаясь поднять взгляд.
— Чтобы ты тут не делал, сейчас же возвращайся в свои покои, Сафа бей. Если повелитель узнает, что ты был здесь, так еще и с госпожой, ты отправишься на эшафот — сказал Ахмед Паша
Сафа испугался, начиная часто дышать. Ему было страшно за свою голову, которая совсем не думала о том, какая страшная кара его может поджидать за такое деяние. Мужчина выбежал, сверкая пятками
— Надо переместить Госпожу в ее покои. Срочно зовите повитуху. Госпожа рожает.
***
Прим. автора: не думаю, что в реальной жизни султан позволил бы посторонним людям смотреть на свой гарем. Одно дело Ташлыджалы, который был верным человеком Ибрагима и Мустафы, и имел честь взглянуть на Михримах. А с другой левые люди, которые приехали с полуострова и никогда не имели право смотреть на гарем султана.