Глава 23.
Молодая девушка сидела в захолустных покоях, разделяя комнату с другой фавориткой, которую повелитель не желал видеть. Да и в принципе, почти весь гарем сидел без своего первоначального назначения. Повелитель никого не звал, от чего девушки совсем отчаялись, начиная делать другую работу. Конечно, зачем какие то неопытные девушки, когда рядом две хищные львицы, готовые порвать друг друга. Это возбуждало и взбудораживало. Оглянувшись, она промычала. Комната не отмечалась роскошью. Ковры были самые дешевые, маленькое ложе, состоящее из матраса и наволочки. Зеркало, размером с ее голову и никаких тайников, куда она бы могла спрятать свои украшения и ценные вещи. Улыбка горька поползла вверх.
Если бы у нее было хоть что то.
Селим бедно одаривал свою наложницу, делая акцент на матери его старшего наследника и будущей матери Шехзаде. Они забирали все внимание, все подарки и все почтение. Даже та Лале, которая еще не родила от Селима, уже пользовалась небывалым величием, а страх, который ощущали жители гарема, чувствовался издалека.
Это было подобно насилию.
Авшар устала «есть» лишь крошки, после своей бывшей подруги. Девушка тысячу раз пожалела о том, что тогда пошла к Хюррем султан и молила на коленях о своей благосклонности. И госпожа согласилась, дав девушке такое же задание - родить наследника и затмить свою подругу.
Она не справилась и госпожа была разочарована. Авшар до сих пор помнит горькие слова Хюррем султан, которая говорила, что девушка не способна на простые вещи и действительно ли, что девушки не врут, насчет безупречности Александры.
Рядом сидела ее надежда на спасение, ибо больше ничто не могло ей помочь. Молодая госпожа росла, а глаза были цвета травы, делая ее похожую на отца. Маленькая Фатьма султан совсем не понимала, что значит слово госпожа, но отдавала приказы, зная, чья она дочь. Она пыталась быть похожей. Однако, наличие дочери никак не изменило положение наивной девушки, которая мечтала о роскошной жизни. Поднявшись на пьедестале она не заметила, как кувырком полетела вниз, больно ударяясь об землю.
Это был провал.
Как же ее раздражал хвост Александры, которая везде ступала за ней и защищала, будто они знакомы с самого рождения. Айла Хатун. Как же она ее ненавидела. Она отобрала ее подругу, сравняла все самое светлое между ними с землей, затмевая. Авшар уверена, у нее был свой план, как устранить или использовать Лале, но Айла действовала хитро и не торопилась. И все же, она не понимала, как Лале могла доверять малознакомой девушке. Они знали несколько лет друг друга, но Лале безоговорочно бы доверила ей свою жизнь, а та подставила спину под меч.
Выйдя из покоев, Авшар спустилась по лестнице, подходя к фонтанчику. Неимоверно хотелось пить и спать, забыв все свои мечты и мысли, как страшный сон.
— Авшар Хатун? — спросила весело Айла и улыбнулась — добрый вечер.
— Айла Хатун, чего тебе? — недовольно отозвалась Авшар и вытерла рот рукой — Преследуешь меня? Лале что то хочет?
— У моей госпожи есть дело по важнее, чем преследовать ту, которая ее предала — сказала с улыбкой Айла и Авшар отвела взгляд — Я не осуждаю тебя, Авшар Хатун. Каждая девушка хочет внимания мужчины. А если этот мужчина сам будущий падишах... ты увидела, что произошло с подругой и тебе захотелось того же. Но, зависть - плохая штука.
— Никому я не завидовала. Лале просто повезло. Тем более, она сомнительная госпожа. Ребенок от покойного Шехзаде предателя, неизвестно, кого она родит — пожала плечами Авшар и хмыкнула — Я не понимаю, почему повелитель ее держит в таких хоромах. Ее место во дворце плача.
— Я обязательно запомню и поведаю моей госпоже о вашем мнении, Авшар Хатун — сказала Айла и Авшар дернулась — Дажа, когда она на рожон побежала за врагом, который выстрелил в тебя, ты не перестаешь ее ненавидеть. И за что, Авшар? За то, что моя госпожа отчаянно билась за Любовь? Ее унижали, пока ты отсиживалась за спинами девушек. Избивали палками. Выкинули в темницу и мучали на протяжении месяца. Лале султан почти что сошла с ума. И потом смерть покойной Хуриджихан султан. Мятеж, кровь, боль. Потом похищение и страдания еще на несколько месяцев. А потом она узнает то, что Шехзаде Осман болен. И ты думаешь, она получила все богатства и любовь султана, за красивые глазки?
Ты такая смешная, Авшар Хатун.
Айла увидела, в какое глубокое размышление ушла девушка, от чего хмыкнув, развернулась и пошла обратно в покои.
— Стой! — сказала Авшар и Айла остановилась — помоги мне все исправить. Я правда, правда хочу все исправить и стать близкой подругой для Лале.
Айла медленно остановилась, выгибая бровь от удивления. Надо же, она образумилась. Развернувшись, Айла подошла к Авшар, мягко улыбаясь.
— Нет, Авшар. Моя госпожа больше не сможет тебе доверять. Чтобы стать ее близкой подругой, нужно пройти через меня. — сказала Айла и закусила губу — Точнее, через мой труп.
***
Поднявшись с кровати, Лале обхватила живот рукой, чувствуя легкий толчок от малыша. Нежно улыбнувшись, она погладила его, посылая сигналы малышу, который сразу же прочувствовал их, пиная мать еще раз. Грубая ладонь мужчины накрыла поверх руки девушки, от чего она подняла взгляд, встречаясь с глазами цвета леса. Она была благодарна всевышнему, за такого мужчину, который готов был положить мир у ее ног, быть личным рабом и завоевывать земли, лишь для нее одной.
Но, не секрет, что Селим был человеком искусства. Его никогда не привлекали бои, войны и вечное кровопролитие, нежели его покойных старших братьев. Селим всегда старался равняться на отца, в плане творчества и красивого. Он пытался делать украшения, подобные того творения, что носила Хюррем султан. Писал стихи, но из за своего стеснения сразу же сжигал, не давая будущим предкам узнать, каким он был поэтам. Он хотел возводить мосты, строить корабли, мечети и рынки. Помогать бедным и нуждающимся, поднять Турцию с колен бедности. Поэтому, когда отец отправлялся в поход, Селим часто оставался на передовой, дабы защищать тыл и оберегать себя от такого ужаса.
Он не мог видеть, как даже недруги лишаются жизней. Для него это был кошмар, подобно аду, который всевышний уготовил за неповиновение. Страх, слезы, крики мольбы о помощи. Сулейман часто был недоволен этим, ибо он думал, что младший и, как ему казалось, достойный престола сын, не сможет защитить себя, когда неожиданно его настигнет острие меча. Не сказать, что Селим был плох в боях. Он искусно владел мечом, поражая свою цель, но делал это, будто художник, русая на полотне что то прекрасное.
Это было, как танец. Смертельный танец.
Но это не приносило той радости, какой бы он хотел иметь, когда впервые смастерил прелестную брошь, для своей Валиде. Хюррем хранила это сокровище в своих сундуках, как память о тех временах, когда ее дети не знали горя и веселились, не зная, что их ждет впереди. А Селиму было страшно. Страшно выходить на поле боя. Страшно смотреть на того, который хочет тебя убить. Страшно вонзать меч в самое сердце, чувствуя морально ту боль, которую он причиняет своим врагам. Он жалел, а это было непозволительно для будущего монарха. И Селиму пришлось подавить этот страх, пусть и ненадолго, но чтобы отец не видел и не посчитал его трусом.
Все таки, в таком деле Шехзаде должен оставаться беспристрастным.
А сейчас, ему ничего не мешает приказать и оставаться в стороне, наблюдая, как его храбрые бойцы сражаются во славу великой Османской династии. В то время, пока Селим благоустраивал империю, давая людям выход на рынок, продовольствия и сотрудничество с другими государствами, для импорта. Обхватив лицо девушки, он нежно поцеловал ее лоб, не переставая святиться от счастья.
— Что тебя тревожит, султан моего сердца? — спросила Лале, видя морщинки на лбу мужчины — Поделись со мной.
— Ничего, что стоит твоих переживаний, моя госпожа — сказал на выдохе Селим и отвел взгляд — там, где стоит канал, я приказал построить мост в кратчайшие сроки, дабы помочь людям перебираться с другого берега. Это должно помочь торговцам.
— Очень умное решение, Селим — сказала Лале, поправляя воротник мужчины и выдохнула, снова чувствуя пинок — Малыш...
— Совсем извел свою мамочку? — спросил с улыбкой Селим и Лале улыбнулась — Ну что ты, мой дорогой. Потерпи, немного осталось.
— Наш Шехзаде уже хочет повидать белый свет — сказала Лале, трогая живот и закрыла глаза — Как же я жду этого момента, чтобы поцеловать его в милый носик.
Селим улыбнулся этому, скрепив руки за спиной. На балкон повелителя вошел Ахмед Паша, поклоняясь султану и госпоже.
— Повелитель — сказал Ахмед Паша и поклонился — Госпожа.
— Доброго дня, Ахмед Паша. Как обстоят дела в диване? Все решили?
— Да, падишах. Венгерские послы передали ключ от города, который перешел в наше владение. Я посчитал нужным назначить губернатора Салима Пашу.
— Верное решение, Паша. Салим долгие годы верно служит нашей семье и это тот человек, которому можно доверять — сказала Лале, на что Селим кивнул.
— Благодарю, госпожа. Для меня честь слышать это от вас — сказал Ахмед Паша и посмотрел на Селима — Повелитель, через несколько дней в Стамбул прибудет семья из крымского ханства, для отчета по сборам налогов.
Лале удивилась, повернувшись к Ахмеду. Из Крыма? Интересно, кто же это мог быть.
— Да, давно они не отчитывались за это. Слышал, что сколько времени прошло, а сыновья до сих пор не могут заполучить трон.
— Верно. Сахиб I уже достаточно стар, чтобы продолжить вести дела, но, как показывает время, чистый ум и служение вам не дают врагам заполучить трон.
— Что же, оповестите меня, когда Сахиб Герай прибудет в столицу. Я хочу лично провести совет дивана.