постфактум

Renegade — Aaryan Shah

Ночной клуб Paradise

— Есть идеи, как нам поговорить с другими омегами в борделях? — нарушает царящую в кабинете тишину задумчивый голос Чонгука.

Он сидит в своём кожаном кресле, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, и смотрит в одну точку, прокручивая карандаш между пальцев. Кажется, для него это уже своеобразный способ держать эмоции под контролем и мыслить трезво.

— Есть, — подаёт голос сидящий напротив Юнги. Друг пришёл буквально пару минут назад и уже удобно устроился в глубоком кресле напротив. — Мы можем отправить туда наших самых надёжных парней, — предлагает Мин, задумчиво поглаживая подбородок.

Чонгук поворачивается к нему вместе с креслом и вскидывает бровь в немом вопросе, молчаливо прося продолжать. Глаза друга тут же загораются идеей. Он выпрямляется и, подавшись вперёд, опирается локтями на колени.

— Ну смотри, как ты уже говорил, если мы с тобой будем ходить туда на постоянной основе, это явно вызовет подозрения, ведь многие знают нас в лицо. А вот если отправить наших парней под видом обычных клиентов, никто и не заподозрит, что что-то не так. Они смогут незаметно собрать нужную нам информацию.

— Хорошая мысль, — одобрительно хмыкает Чонгук, но тут же мрачнеет. — Но нам нужны неопровержимые доказательства. Одних слов наших людей явно будет недостаточно.

— Попросим наших парней записывать все разговоры с омегами. Возможно, скрытую видеосъёмку будет сложно организовать, но хотя бы качественную аудиозапись сделать вполне реально.

— Боюсь, этого будет мало. Аудиозаписи в суде могут признать поддельными, — разочарованно выдыхает Чонгук и, с досадой отбросив карандаш на дубовый стол, запускает пятерню в густые волосы, слегка взъерошив их. — Полиции нужны будут куда более веские доказательства.

— Тогда, может, стоит напрямую обратиться к Намджуну или к Джину. Думаю, с их помощью справиться с Донхёном будет легче, — предлагает Юнги, расслабленно откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди.

— В этом есть смысл. Вот только Джин вряд ли захочет вмешиваться в такие дела, а Намджун, думаю, будет не против помочь. Постараюсь договориться с ним о личной встрече сегодня же.

Намджун — генеральный комиссар национального агентства полиции и обладает достаточным влиянием. Он работал ещё с отцом Чонгука в последние годы его жизни и уже давно оказывает им неофициальную поддержку в их бизнесе, закрывая глаза на некоторые «шероховатости». Когда у тебя есть такие высокопоставленные знакомые, наркоконтроль и прочие неприятности обходят стороной. Правда, за такую «дружбу» приходится регулярно отстёгивать весьма внушительные суммы, но зато это позволяет вести дела относительно спокойно, не опасаясь внезапных проверок и арестов.

— Почему вообще эта мысль не пришла тебе в голову раньше? Мы могли бы уже давно упечь этого ублюдка за решётку и не сидели бы сейчас тут, ломая голову над планом, — недоумевает Мин, бросая на друга укоризненный взгляд, словно тот совершил непростительную глупость.

Чонгук устало закатывает глаза.

— Я уже говорил с ним об этом чуть больше месяца назад, когда мы случайно пересеклись на приёме у мэра. Тогда он пообещал, что постарается что-нибудь придумать и обязательно свяжется со мной, как только появится какая-то информация. Но пока от него ни слуху ни духу, — поясняет Чонгук, пожимая плечами.

Он действительно говорил об этом с Намджуном, но так как тот лишь пообещал помощь и с тех пор молчал, Чонгук решил не сидеть сложа руки. Он планировал собрать доказательства самостоятельно, чтобы затем представить их Киму. Однако, сейчас, оказавшись в тупике, он понимает, что без помощи комиссара, похоже, уже не обойтись, и ему всё же придётся снова побеспокоить Намджуна.

— Понятно… Ну, остаётся только надеяться, что он действительно сможет помочь, иначе нам придётся придумать какой-то другой, возможно, более рискованный план действий, — задумчиво поджимает губы Юнги.

— Полностью согласен, — кивает Чонгук.

Выпрямившись в кресле, он небрежно достаёт из кармана пиджака пачку сигарет и, вынув одну, тут же прикуривает, выпуская тонкую струйку дыма под потолок.

— Кстати, что ты имел в виду, когда сказал, что мне нужно отдохнуть, и дал выходной? — интересуется Юнги. Чонгук сразу понимает, что тот имеет в виду их разговор в особняке несколько дней назад.

За последние дни Чонгук много раз прокручивал в голове слова Чимина и наконец пришёл к окончательному выводу: тот был абсолютно прав. Слишком много работы для одного человека. Такими темпами он просто загнётся раньше времени, а Суён в итоге останется совсем один. А Чонгук такого допустить никак не может. Его сын и так страдает от недостатка внимания единственного родителя.

— Я принял решение передать тебе полный контроль над поставками и распространением наркотиков и оружия. С этого момента это твоя зона ответственности, — объявляет Чонгук, пристально глядя на Юнги.

— Ты уверен в этом? — искренне удивляется друг, широко распахнув глаза. Он даже подаётся вперёд, словно не до конца веря в то, что услышал.

Чонгук слабо усмехается, прекрасно понимая его реакцию. Мин уже не раз намекал на то, что готов взять на себя часть его обязанностей, чтобы хоть немного разгрузить Чонгука, но тот всегда отказывался, упрямо продолжая взваливать всё на себя после смерти отца. Вот только Чон совершенно не подумал о том, что эта бесконечная работа постепенно отнимает у него саму жизнь, не оставляя времени ни на что другое. А ведь ему уже тридцать пять.

— Абсолютно уверен, — кивает Чон с лёгкой улыбкой. Затем, сделав глубокую затяжку и выпустив клуб дыма под потолок, добавляет: — Но работать ты будешь строго по моим схемам. Если вдруг появятся какие-то новые потенциальные клиенты или возникнут нестандартные ситуации, обязательно советуйся сначала со мной. Отчёты и вся финансовая часть по-прежнему остаются на мне. Твоя основная задача — бесперебойно принимать поставки от поставщиков и вовремя доставлять товар нашим клиентам.

— Само собой разумеется, — с широкой улыбкой подтверждает Мин. — Я рад, что ты наконец принял это решение. Теперь у тебя появится хоть немного свободного времени, чтобы проводить его с сыном, а то я вижу его чаще, чем ты. Глядишь, скоро он и меня отцом начнёт называть, — смеётся Юнги.

Лицо Чонгука мгновенно мрачнеет. Эта, казалось бы, безобидная шутка отзывается где-то глубоко внутри болезненным уколом, потому что в этих словах, как ни странно, есть немалая доля правды. Вот только Юнги совсем необязательно об этом знать.

— Следи за языком, — строго произносит Чонгук, сузив глаза и бросив на друга резкий, предостерегающий взгляд.

— Понял, молчу, — тут же тушуется Юнги, виновато отводя глаза в сторону.

Затушив сигарету в массивной хрустальной пепельнице, доверху наполненной окурками, Чонгук выдвигает верхний ящик своего рабочего стола и достаёт оттуда второй мобильный телефон. Который он использует исключительно для связи с теми, кто обеспечивает его прикрытие. Найдя в списке контактов номер Намджуна, он быстро отправляет ему короткое сообщение с просьбой о срочной встрече. Ответ с лаконичным согласием приходит практически мгновенно.

— Он согласен встретиться, — с удовлетворённой ухмылкой произносит Чонгук.

— Надеюсь, он действительно поможет, — поджимает губы Мин, слегка сводя брови к переносице.

— Я тоже на это очень надеюсь, — вздыхает Чонгук, чувствуя, как внутри нарастает тяжёлое, на данный момент ничем не обоснованное тревожное предчувствие.

***

Для встреч с важными людьми Чонгук предпочитает небольшой, неприметный современный бар на окраине города. Здесь всегда царит полумрак, а голоса редких посетителей никак не мешают конфиденциальным разговорам. Единственная VIP-комната всегда свободна для него. С хозяином отношения давно налажены: пара крупных купюр в карман — и никто ничего не видел и не знает. Именно здесь он сегодня встречается с Намджуном.

Тот, к счастью, не заставляет себя долго ждать и приезжает спустя всего пять минут. Для таких встреч Намджун обычно выбирает максимально неприметную одежду, как и сегодня: чёрная куртка, застёгнутая по подбородок, чёрные джинсы, тяжёлые ботинки, ну и главная изюминка этого образа — маска и бейсболка, глубоко надвинутая на глаза. Конспиратор от бога.

— Чонгук, — с порога расплывается в широкой улыбке Ким, спустив маску до подбородка, — кажется, я даже скучал по тебе, но это не точно.

Этому человеку чуть больше сорока, но по его стилю общения и поведению этого не скажешь.

Намджун подмигивает, усаживаясь напротив за небольшой круглый столик, а Чонгук в ответ сдавленно смеётся.

— Думаю, у нас это взаимно, — поддерживает шутку он.

— Итак, каков же повод нашей встречи? — переходит к делу Ким, чуть склонившись и сложив руки в замок на столе. От улыбки и весёлого настроения не остаётся и следа.

Чонгук придаёт лицу куда более серьёзное выражение и так же подаётся чуть вперёд.

— Я хотел попросить тебя кое о чём.

— Слушаю.

— Помнишь, мы говорили о Донхёне? Я просил тебя помочь мне засадить его за решётку. Ты обещал подумать, но так и не дал ответ.

— Помню, — мрачнеет Намджун, досадливо поджав губы. — Дело в том, Чонгук, что помочь я тебе не смогу, как бы ни хотел.

— Почему? — недоумевает Чонгук, сдвинув брови к переносице.

Намджун протяжно и как-то особенно устало выдыхает. Он откидывается на спинку стула, складывает руки на груди и смотрит на своего визави как никогда серьёзно.

— Знаешь Ли Доюна?

Чонгук на мгновение задумывается, пытаясь вспомнить, где он слышал это имя…

— Министр министерства внутренних дел и безопасности? — уточняет Чон, надеясь, что ошибается.

— Именно он, — кивает Ким, подтверждая худшие опасения Чонгука.

— Но причём здесь он? — хмурится Чон, чувствуя, как внутри начинает зарождаться неприятное предчувствие.

— Твой Донхён оказался не таким уж и простым человеком, — криво усмехается Ким. — Оказывается, он давно уже прикормил Доюна и заручился его поддержкой. Поэтому, когда я хотел завести на Донхёна дело, мне сверху пришёл прямой приказ не трогать его ни при каких обстоятельствах.

— То есть как? — всё ещё не понимает Чонгук, пытаясь осознать услышанное.

— Всё просто. Если я заведу дело на Донхёна, меня тут же попрут с должности, причём с треском, — вздыхает тот, пожав плечами. — Прости, но в этом случае помочь ничем не могу.

Чонгук качает головой и нервно смеётся. Ну Донхён, ну ублюдок. Видимо, времени зря не теряет. Хотя неудивительно. Этот человек занимается незаконной деятельностью последние несколько лет, и, ясное дело, у него должны были быть покровители. Но вот чтобы такого уровня — это действительно удивляет. Даже Чонгук имеет связи только в полиции и прокуратуре. Кстати, о прокуратуре!

— А Джин? Он же генеральный прокурор. У него не получится как-то на это повлиять? — с надеждой спрашивает Чонгук, цепляясь за последнюю соломинку.

— Я сразу обратился к Джину, — Намджун нервно усмехается. — И, к сожалению, ему пришёл такой же приказ. Так что и он помочь ничем не может. Ты же знаешь, каким трудом нам с Джином достались эти должности. Мы не можем рисковать.

Чонгук потирает лицо ладонями, словно пытаясь стереть накопившуюся усталость. Подняв взгляд на Кима, он с последней надеждой произносит:

— Но ведь должен быть выход.

— Выход есть, — соглашается Ким и, подавшись чуть вперёд, опирается локтями на блестящую поверхность стола. — Мне нужны неопровержимые доказательства его незаконной деятельности. Сам их собрать я не могу, потому что за мной следят. Но можешь ты.

— Какие именно доказательства? — хмурится Чонгук.

— Нужно, чтобы пострадавшие омеги сами пришли в участок и рассказали обо всём. Но одного человека будет недостаточно. Потребуются показания минимум пятнадцати, но чем больше, тем лучше, так как у Донхёна куча борделей. Если ты сможешь это сделать, то я, в свою очередь, подниму шумиху в СМИ, и тогда Доюн, как бы ни хотел, не сможет мне помешать. Ну и ещё желательно бы как-то раздобыть доказательства того, что Донхён работает с Доюном. Тогда их обоих можно будет упечь надолго.

— Это сложно, но я постараюсь что-нибудь придумать, — поджав губы, соглашается Чонгук. Да и выбора у него нет. Если Намджун помочь не сможет, то придётся как-то выкручиваться самому.

Сейчас их с Юнги план послать своих людей в бордели кажется единственно верным. Возможно, тем удастся каким-то образом убедить омег прийти в полицию и дать показания.

— Тогда я пойду, — поднимается с места Намджун, поправляя бейсболку. — Рад был увидеться с тобой.

Чонгук поднимается вслед за ним и крепко пожимает протянутую руку.

— Взаимно, — кивает Чонгук.

Комиссар уходит, а Чонгук опускается обратно на стул, откидывается на спинку и протяжно выдыхает. Он достаёт из кармана пачку сигарет, закуривает и крепко затягивается.

Упечь Донхёна за решётку оказалось не такой уж лёгкой задачей, как он думал. Но ничего, и не с таким дерьмом справлялся.

Внезапно на губах появляется улыбка. Единственное, что хоть немного радует его сегодня, это поход с Тэхёном в кино. В груди вспыхивает непривычное для него тёплое, тягучее предвкушение, довольно приятное. Кажется, стоит на сегодня отложить все дела. Подумать о Донхёне можно и завтра, когда голова будет свежее.

***

Cage The Elephant — Cigarette Daydreams

Весь день Тэхён старался отвлечься как мог: читал книгу, смотрел фильмы и даже немного потанцевал. Но вот наступил вечер, а он сидит в гостиной перед телевизором на вполне мягком диване, но, кажется, словно на иголках. Он постоянно ёрзает и то и дело поглядывает на часы, ожидая Чонгука. Но того всё нет, и Ким искренне надеется, что альфа не передумал. И даже позвонить ему невозможно, ведь номерами они не обменялись. Тэхён, кажется, впервые в жизни ждёт чего-то с таким диким нетерпением и предвкушением, которые буквально разрывают его изнутри.

Тэхён вздрагивает и весь обращается в слух, когда со стороны входной двери доносится писк электронного замка. Он тут же расплывается в довольной улыбке, подскакивает с места и чуть ли не бегом устремляется в холл. Чонгук выглядит уставшим. Ким сразу это подмечает и оттого немного сникает, разочарованно выдыхая.

— Только не говори, что мы никуда не идём, — поджимает губы Ким, наблюдая за тем, как альфа скидывает с ног до блеска начищенные туфли.

— С чего ты взял? — Чонгук поднимает на него удивлённый взгляд.

— Ты выглядишь уставшим, — констатирует факт Тэхён с нотками беспокойства в голосе.

— Я всегда так выгляжу, — тепло улыбается Чон, отчего в уголках его глаз появляются маленькие лучики морщинок.

Тэхён на мгновение подвисает, глядя на альфу. Ему так идёт эта улыбка, и отчего-то хочется, чтобы она всегда украшала его лицо, не позволяя усталости омрачить эти прекрасные черты.

— Тогда я могу собираться? — немного неуверенно интересуется Ким, отводя взгляд, пока изнутри его буквально разрывает от нетерпения.

— Можешь не торопиться, мне ещё нужно принять душ, — отвечает Чон и проходит мимо в сторону кухни.

Омега неосознанно вдыхает глубже приятный, свежий шлейф аромата кедра и блаженно выдыхает. Всё-таки запах Чонгука поразительно успокаивает. Тэхён смущённо улыбается, глядя альфе в спину, а когда тот скрывается за углом, чуть ли не бегом устремляется на второй этаж, предвкушая скорый вечер в компании Чонгука.

Спустя почти час мучительных сборов Тэхён наконец спускается на первый этаж. Из одежды на нём чёрные джинсы-трубы, чёрная худи с большим капюшоном, тёмно-каштановые волосы спрятаны под чёрной бейсболкой, а нижнюю часть лица скрывает чёрная тканевая маска. Прямо как настоящий шпион, но так нужно. У него есть план, вот только он забыл посвятить в него Чонгука и осознаёт это только когда видит самого альфу.

Тот спускается по лестнице в чёрной рубашке, заправленной в брюки такого же цвета с широким ремнём. Выглядит он безупречно, как всегда, но не то, что нужно в данном случае.

— Ты собрался идти в этом? — хмурится Тэхён, оглядывая Чона с головы до ног.

Чонгук вскидывает голову и замирает на последней ступени, а его брови от удивления взметаются вверх.

— Что за наряд шпиона? — едва сдерживает улыбку альфа, поджимая чуть дрожащие губы.

— Мой наряд тебя волновать сейчас не должен, — закатывает глаза Ким и быстро подходит к альфе, сокращая расстояние между ними. — Пошли, переоденем тебя.

— Но зачем? — негодует Чонгук, когда Тэхён нагло разворачивает его за плечи и толкает вверх по лестнице, не давая возразить.

— В таком виде ты никуда не пойдёшь.

— Что не так? — в его голосе слышится искреннее недоумение.

— Всё не так, — фыркает Ким, продолжая толкать альфу уже прямо по коридору в сторону его спальни. — Скажи ещё, что ты возьмёшь с собой кучу охраны.

— Конечно, — Чонгук пытается затормозить и обернуться, но Тэхён не позволяет, буквально затолкав его в спальню, как непослушного ребёнка.

— Боже, Чонгук, — в очередной раз закатывает глаза Ким, наконец отпуская ничего не понимающего альфу, который тут же оборачивается и хмурится. — Мы идём отдыхать или весь вечер трястись за нашу безопасность?

— Ну… отдыхать, — кивает Чонгук неуверенно.

— Тогда никакой охраны и… — Тэхён морщится, в очередной раз оглядывая альфу с ног до головы. — И вот этого официоза.

— Я не могу выйти из дома без охраны, — заявляет Чонгук, скрестив руки на груди.

— Можешь, — стоит на своём Ким.

Они оба замолкают и упрямо смотрят друг на друга, будто столкнулись в немой борьбе. Однако уступать никто не намерен. Чонгук привык контролировать всё, а Тэхён просто не собирается отступать. Его сейчас мало интересует мнение Чонгука. У него есть план, и он воплотит его в жизнь, чего бы это ни стоило.

— Я готов сменить одежду, но от охраны отказаться не могу, — упрямится Чонгук, качая головой.

— Хорошо, давай сначала займёмся твоим образом, а потом уже решим что-то с охраной, — делает вид, что соглашается Тэхён, хотя в его голове уже твёрдо засело решение: никакая охрана никуда с ними не пойдёт, иначе весь план пойдёт коту под хвост. — У тебя есть что-нибудь из спортивной одежды или просто повседневной?

— Думаю, да, — отвечает Чонгук, всё ещё с сомнением глядя на омегу.

— Отлично.

Тэхён проходит мимо Чонгука прямо в его гардеробную, даже не удосужившись спросить разрешения. Да и зачем? Альфа не возражает, значит, не против. Действует он уверенно и без колебаний, словно уже не в первый раз хозяйничает здесь.

Порывшись в его вещах добрых десять минут, Тэхён наконец находит то, что искал, и возвращается в спальню.

— Наконец-то, — вздыхает сидящий на краю кровати Чонгук, который, кажется, уже успел заскучать.

— Не надо вот только, да, — фыркает Ким, — я не виноват, что у тебя уйма ненужной одежды. Половину уже следовало бы выбросить! — Тэхён закатывает глаза так сильно, что кажется, они скоро в таком положении и останутся, оттого как часто он это делает, находясь рядом с этим альфой. Подойдя ближе, он бросает вещи рядом с Чонгуком на кровать. — Переодевайся, скоро вернусь.

Не дав Чонгуку сказать и слова, Тэхён выходит из его спальни и направляется в свою. У альфы не нашлось кепки и маски, поэтому Тэхён берёт свои, так сказать, запасные, и возвращается спустя пару минут. Однако сразу не заходит, решив для начала постучать.

— Ты там всё? — интересуется он, чуть повысив голос.

— Входи, — звучит приглушённо в ответ.

Открыв дверь, Тэхён сразу же расплывается в довольной улыбке. Непривычно видеть альфу в таком образе, но ему поразительно идёт. Чонгук стоит посреди комнаты в чёрной толстовке с большим капюшоном, в чёрных спортивных штанах, и выглядит слегка недовольным. Однако Кима чужое настроение сейчас мало интересует; потому что собственный план приводит его в полный восторг.

Тэхён подходит ближе и без колебаний натягивает Чону на голову чёрную бейсболку, а затем осторожно скрывает нижнюю часть его лица чёрной маской, бережно заправив при этом альфе волосы за уши.

Отступив на шаг, Тэхён с видом знатока оглядывает его с ног до головы и улыбается ещё шире.

— Так-то лучше, — удовлетворённо кивает.

— Что за конспирация? — хмурится Чонгук. — И откуда у тебя эти бейсболки и маски? Зачем?

Недоумение в чужом голосе веселит Тэхёна, поднимая и без того прекрасное настроение. Он сдавленно смеётся и спешит объяснить:

— Мой отец не ставит у дверей моей квартиры охрану, но вот на улице недалеко от подъезда и на выезде с парковки на постоянной основе стоят два автомобиля с парой его людей. И когда я выхожу из дома, за мной всегда идёт слежка. Поэтому я часто так наряжаюсь, чтобы узнать меня было невозможно, и еду куда-нибудь отдохнуть от постоянного давления. А иногда могу выйти погулять по району, но это случается довольно редко.

— Не думал я, что он до такой степени давит на тебя, — мрачнеет Чонгук, а глаза его моментально темнеют. Неужели злится? Однако уточнить Тэхён не решается.

— Я уже привык, — невесело усмехается Ким, с едва уловимой усталостью в голосе. Кивнув в сторону двери, он добавляет: — Нам пора.

— Охрана поедет с нами, — твёрдо, без намёка на отступление, произносит Чонгук.

Тэхён тяжко вздыхает и смотрит ему прямо в глаза.

— Сегодня охрана нам не понадобится. Доверься мне. Поверь, с нами ничего не случится. Обещаю.

Чонгук прищуривается, будто задумавшись о чём-то, и где-то с минуту молчит, бегая взглядом по лицу омеги. Он явно не доверяет, и это понятно. Но Тэхён и не старается его переубедить, позволяя Чонгуку самому принять решение, каким бы оно ни было. Грустно будет, конечно, если он всё же решит взять с собой охрану. Тогда вечер будет не таким классным, каким запланировал его Ким.

— Хорошо, я согласен, — Чонгук делает паузу, склоняется ближе к лицу Кима, так что Тэхён чувствует его горячее дыхание, отчего по коже моментально бегут мурашки, и, понизив тон, со сталью в голосе добавляет: — Но если что-то пойдёт не так, к отцу вернёшься не весь.

Угроза явная, но Тэхёна она абсолютно не трогает. Да, кажется, его вообще уже ничего и никто не сможет напугать. Его отец уж и тут постарался, сделав его невосприимчивым к чужим угрозам.

— Окей, господин Чон, — Ким расплывается в широкой улыбке и, развернувшись на пятках, устремляется к двери. — Пошли. Нас ждут великие дела!

И сам же громко смеётся, предвкушая маленькое приключение.

Чонгук предупреждает охрану у двери о своём отъезде и, несмотря на их желание сопроводить его, отвечает отказом. Тэхён улыбается, спускаясь на лифте вниз, стоя плечом к плечу с Чоном. То, что этот альфа доверился ему, не на шутку тешит самолюбие. Казалось бы, можно этим воспользоваться в своих целях, но отчего-то не хочется.

Оказавшись на подземной парковке, они натягивают на головы капюшоны и, стараясь остаться незамеченными, выходят через чёрный ход на улицу. Идут вверх по улице где-то минут пять и так же через чёрный ход попадают на подземную парковку дома Тэхёна.

— Мне нужно подняться в квартиру за ключами. Постой здесь, — шепчет Ким и, не дожидаясь ответа, устремляется к лифту, скрываясь за закрывающимися дверями.

***

Чонгук провожает хмурым взглядом бодрого омегу и протяжно выдыхает. Во что ввязался, сам не знает. Чем думал, когда соглашался поехать куда-то без охраны, тоже не знает. Стоит теперь за колонной на подземной парковке и, как какой-то преступник, с тревогой оглядывается по сторонам. Он впервые за все свои долгие годы жизни вышел куда-то абсолютно один, да ещё и с почти незнакомым ему омегой.

Конечно, Тэхён не в силах причинить ему вреда, ведь за плечами у Чонгука годы изнурительных тренировок. Он практически всю жизнь занимается боксом и способен спокойно вырубить кого угодно одним точным ударом. Но Ким ведь может завести его куда-нибудь, где их будут поджидать люди Дона, а это уже опасно.

Но, несмотря на все эти вполне логичные мысли, внутренний голос Чонгука подсказывает ему, что всё будет хорошо. Поэтому, кажется, стоит просто расслабиться и постараться действительно хорошо провести время. С таким непредсказуемым человеком, как Тэхён, точно не будет скучно. Даже интересно, что же омега задумал. Почему захотел поехать без охраны?

Предвкушение лишь нарастает, отзываясь приятным трепетом в груди. Давно он таких чувств не испытывал, а в последний раз такое было лишь когда в его жизни появился Суён. В тот момент, впервые взяв на руки маленького омежку, Чонгук был готов кричать от счастья на весь мир.

Наверное, именно тогда он окончательно изменился, приняв на себя роль не только лидера «Чёрного Дракона», но и заботливого отца.

— Я вернулся, — Тэхён возникает перед ним словно из ниоткуда, отчего Чонгук едва заметно вздрагивает и протяжно выдыхает.

— Быстро ты, — замечает Чон.

— А что тянуть? Зашёл, взял ключи, и вот я здесь, — усмехается Ким. — Идём.

Тэхён настолько быстро идёт к дальнему концу парковки, что Чонгук едва за ним поспевает. Он не знает, на какой машине ездит омега, и оттого удивлённо распахивает глаза, когда тот нажимает кнопку на брелоке, а фарами мигает двудверный красный мустанг шестого поколения, прячущийся в полумраке.

— Мустанг? — тихо выдыхает Чонгук, с неприкрытым восхищением осматривая каждую блестящую деталь мощного автомобиля.

— Ага, — с явной гордостью в голосе отвечает Ким. — Обожаю эту тачку, — он ласково проводит ладонью по гладкому, блестящему капоту. — Мой верный конь.

— Шикарный, — негромко хмыкает Чонгук, следя за его жестом, и невольно соглашается с его словами.

— Ещё бы, — самодовольно усмехается Тэхён и устраивается на водительском сиденье.

Качая головой с лёгкой улыбкой, Чонгук опускается на пассажирское сиденье. Внутри полностью чёрного кожаного салона сейчас чувствуется едва уловимая смесь запахов дорогой кожи и нежной магнолии.

— Слушай, — с каким-то благоговением в голосе произносит Ким и заводит мотор.

Громкий, почти хищный рык мотора раскатывается по парковке, отзываясь приятным трепетом где-то глубоко внутри. Чонгук неосознанно растягивает губы в улыбке, ясно чувствуя, как мелко вибрирует весь салон от колоссальной мощи, скрытой под капотом. Действительно шикарная машина. Неожиданно узнать, что Тэхён предпочитает что-то подобное.

— Я и не думал, что ты предпочитаешь такие машины, — одобрительно хмыкает Чонгук.

— Вообще-то, у меня есть и другая, более сдержанная, на которой я в основном и передвигаюсь, а эта — больше для души, — тепло улыбается Тэхён и плавно выруливает с парковки на дорогу.

— Разве отец не следит за этой машиной? — нахмурившись, спрашивает Чонгук.

— Нет, не переживай, — усмехается Тэхён, бросая взгляд в зеркало заднего вида. — Он абсолютно не в курсе насчёт мустанга. Эта машина оформлена не на меня. Я купил её в полной тайне. И именно на ней я и езжу куда-либо тайком от охраны отца.

— Да ты прямо настоящий конспиратор, — хмыкает Чонгук, наконец чувствуя, как напряжение отступает, и с облегчением откидывается на мягкое кожаное сиденье.

— Когда живёшь под вечным тотальным контролем, иногда отчаянно хочется глотнуть свободы, вот и приходится выкручиваться, — небрежно пожимает плечами Ким. Говорит он об этом ровно, но, повернувшись к нему, Чонгук замечает, как мгновенно помрачнело его лицо. Видимо, тема отца для него слишком болезненна. Что нисколько не удивительно.

Впервые в своей жизни Чонгук чувствует растерянность, не находя подходящего ответа. Он незаметно поджимает губы и отворачивается к окну, наблюдая за размытыми в движении ночными пейзажами. Прямо на его глазах город медленно преображается: серые очертания зданий постепенно окутываются яркими, мерцающими огнями. Удивительно, но Чонгук никогда раньше не обращал на это внимания. Обычно, расположившись на заднем сиденье автомобиля, он погружается глубоко в свои мысли, не замечая ничего вокруг. Но сегодня в его голове царит непривычная пустота, и от этого на душе становится так легко. Словно в его жизни нет никаких проблем и забот, только сияющий за окном город и сидящий рядом омега, который внимательно смотрит на дорогу, крепко сжимая изящными тонкими пальцами кожаный руль.

Joy Oladokun — Sunday

Спустя примерно пятнадцать минут ярко-красный мустанг плавно заворачивает и паркуется у небольшого уютного кинотеатра. Плечом к плечу они переступают порог и входят внутрь. Людей здесь сейчас немного: лишь несколько влюблённых парочек расположились на мягких диванчиках с большими вёдрами попкорна в руках, явно ожидая начала фильма. Тэхён, не задерживаясь, направляется к кассе и быстро покупает два билета. Чонгуку, в принципе, совершенно безразлично, какой фильм смотреть, поэтому он просто терпеливо ждёт поодаль, наблюдая за суетой.

После, в небольшом баре с приглушённым светом, Ким берёт огромное ведро аппетитно пахнущего карамельного попкорна и два высоких стакана с какой-то шипучей газировкой. Только после этого они наконец проходят в нужный зал, занимая места практически в последнем ряду.

Чонгук с неподдельным интересом осматривается вокруг. Кинотеатры он раньше видел разве что в фильмах, и это сейчас кажется ему немного комичным. Тэхён, сидящий рядом, устраивается поудобнее в мягком кресле, аккуратно ставит стаканы в специальные круглые отверстия в подлокотнике, а ведро с попкорном размещает прямо у себя на коленях.

— Даже как-то не верится, что я наконец-то нахожусь в настоящем кинотеатре, — с широкой, довольной улыбкой на губах произносит Ким, с блеском в глазах оглядываясь по сторонам. Он опускает маску на подбородок, и стягивает капюшон с бейсболкой, когда свет в зале начинает медленно гаснуть.

— Согласен с тобой, — отвечает ему Чонгук, невольно улыбаясь в ответ, и тоже немного спускает маску, чтобы дышать было легче.

Чонгук искренне рад видеть, как по-детски счастлив сейчас омега. Киму определённо гораздо больше подходит быть вот таким беззаботным и весёлым, нежели тем напряжённым и отстранённым, каким Чонгук встретил его впервые. Донхён явно оказывает на Тэхёна плохое влияние, и это отчётливое понимание лишь сильнее укрепляет в сердце Чона желание спасти его. Сделать его жизнь совершенно другой, куда более яркой и наполненной истинным смыслом. Получится ли у него — пока совершенно непонятно, но он на это искренне надеется.

Фильм, который выбрал Тэхён, оказывается до ужаса банальной мелодрамой. На протяжении целого часа на экране постоянно кто-то заливается слезами и страстно признаётся друг другу в вечной любви, и так по кругу. Вот только Чонгук почти всё это время совсем не смотрит на экран. Он исподтишка, стараясь не привлекать внимания, любуется Тэхёном. Чонгук внимательно наблюдает за его мимолётными эмоциями: как тот непроизвольно поджимает губы и усиленно моргает на особенно эмоциональных моментах, видимо, изо всех сил стараясь сдержать подступающие слёзы. Как его лицо озаряет нежная улыбка, когда на экране происходит что-то, по всей видимости, до жути милое и трогательное. Как он на мгновение зависает с горсткой попкорна у самого рта, неподвижно устремив взгляд на экран, когда там разворачивается что-то действительно захватывающее и напряжённое. Чонгук просто смотрит и наслаждается чужими, такими искренними эмоциями, отчётливо чувствуя, как его собственная душа в этот момент наполняется каким-то неведомым, но очень приятным теплом. Похожие ощущения он испытывает разве что рядом со своим маленьким сыном.

Но чтобы испытывать что-то подобное по отношению к омеге, с ним такое действительно впервые. Просто Тэхён кажется ему каким-то неземным созданием, и дело тут не только в прекрасной внешности, но и во всём его внутреннем мире. Он необъяснимо притягивает к себе, как нечто неизведанное и окутанное глубокой тайной, которую непременно хочется разгадать. Узнать, что же на самом деле скрывается там внутри. Какой он на самом деле? Просто узнать его со всех возможных сторон, увидеть как сильные, так и слабые стороны.

Неожиданно Тэхён, всё же не выдержав особо эмоциональной финальной сцены, начинает плакать. Первые блестящие в тусклом свете слезинки маленькими дорожками стекают по его щекам, а у Чонгука при виде этой картины сердце сжимается от нежности. Поддавшись неожиданному внутреннему порыву, он обнимает Тэхёна за плечи, убирает подлокотник, разделяющий их, и прижимает едва заметно вздрагивающего омегу к своему боку. Тот как-то судорожно выдыхает, бросает на Чона удивлённый взгляд и, наткнувшись на мягкую тёплую улыбку, мгновенно расслабляется. Укладывает голову на крепкую грудь и протяжно с дрожью выдыхает, совсем негромко всхлипывая.

Чонгук нежно прижимается носом к макушке Тэхёна, глубоко вдыхая тонкий аромат магнолии. Этот запах такой приятный и обволакивающий, он определённо нравится его альфе, вызывая тёплую, разливающуюся волну внутри.

— Они так красиво любят друг друга, — тихо шепчет Тэхён, его взгляд всё ещё прикован к экрану, где под умиротворяющую мелодию медленно бегут финальные титры романтической мелодрамы.

— Такая любовь существует только в фильмах или книгах, — вздыхает Чонгук с лёгкой грустью в голосе, скользнув взглядом по профилю омеги.

— А я верю, что и в жизни можно встретить того, кого полюбишь настолько сильно, что расстаться с собственной жизнью ради него не покажется чем-то страшным, — с мечтательной улыбкой произносит Тэхён.

— Ты когда-нибудь любил? — вполголоса, с внезапным любопытством интересуется альфа.

— Нет, — как-то горестно вздыхает Тэхён. — Отец не позволяет мне заводить какие-либо отношения. Все, кто появляются в моей жизни и хоть немного становятся мне дороги, тут же бесследно исчезают из неё.

В его голосе слышится неприкрытая печаль, от которой у Чонгука сжимается сердце.

— Почему ты терпишь такое отношение к себе? — недоумевает Чонгук, хмуря брови. Он старается говорить приглушённо, чтобы не привлекать внимания уже поднимающихся со своих мест зрителей, которые медленно направляются к выходу из зала.

— Я не могу уйти, — тихо отвечает Тэхён. — Помнишь, я ведь уже говорил тебе о причине.

— Помню, — коротко кивает Чонгук, а его лицо становится серьёзнее.

Внутри Чонгука мгновенно вскипает волна гнева, его кулаки невольно сжимаются. Он едва сдерживает себя, чтобы не вскочить прямо сейчас и не поехать к этому мерзавцу Донхёну, чтобы разбить ему его отвратительную рожу. Этот ублюдок, по всей видимости, напрочь лишён каких-либо человеческих чувств. В голове альфы просто не укладывается, как можно так обращаться со своим собственным сыном, словно тот какая-то бездушная вещь, а не живой человек.

Но ничего, Чонгук обязательно освободит омегу от этого ублюдка. Он даст Тэхёну свободу, о которой тот так мечтает.

— А ты? — вдруг тихо спрашивает Тэхён. Его голос едва слышен в общем шуме покидающих зал людей. Он осторожно выбирается из объятий Чонгука, выпрямляется и с нескрываемым любопытством заглядывает альфе в глаза.

— Что я? — удивляется Чонгук, слегка наклонив голову набок, не совсем понимая, что именно имеет в виду омега. Весь гнев мгновенно улетучивается, уступая место неподдельному интересу.

— А ты когда-нибудь любил? — шепчет Тэхён, не отводя взгляда.

Чонгук на мгновение теряется, совершенно не ожидавший такого вопроса, но тут же берёт себя в руки и с некоторой запинкой отвечает:

— Думаю, нет.

Он любит лишь одного человека — своего сына, но Кима явно интересовало не это.

Лёгкий румянец едва заметно трогает щёки Тэхёна, и он тут же отворачивается. Но Чонгук успевает заметить мелькнувшее на чужом лице смущение.

— Нам пора, — нервно тараторит Тэхён, резко поднимаясь и крепко сжимая в руках уже наполовину опустевшее ведёрко с попкорном. — Выброси, пожалуйста, стаканы, — бросает он через плечо, на ходу натягивая бейсболку, а затем скрывает лицо маской.

Не успевает Чонгук и слова сказать, как Тэхён уже стремительно спускается по ступенькам, ведущим вниз из кинозала. На выходе он быстро выбрасывает ведёрко в урну и торопливо покидает помещение. Чонгук, наблюдая за этой суетливой картиной, невольно улыбается уголками губ. Вздохнув, он надевает на лицо маску, поднимается со своего места и идёт за ним.

***

Тэхён практически выбегает на улицу, чувствуя, как его сердце учащённо бьётся в груди. Он переводит дыхание и, чуть поёжившись от ночной прохлады, прячет руки в карманы худи. Подняв голову к затянутому тучами небу, он улыбается, сам не зная почему. Просто настроение такое хорошее, что хочется ярко улыбаться этому миру, несмотря на всё дерьмо, происходящее в нём.

По телу всё ещё проходит дрожь при воспоминании о том, как нежно обнимал его Чонгук. Как заботливо прижимал к своему боку и, уткнувшись носом в макушку, молчаливо поддерживал. Этот момент нежности надолго останется в его памяти.

— Домой? — раздаётся позади голос Чона. Тэхён от неожиданности вздрагивает и резко оборачивается.

— Нет, у нас ещё есть одно важное дело, — подмигивает Ким и широко улыбается.

— Как скажешь, — кивает Чон, отзеркаливая его улыбку.

Тэхён видит, как тот с опаской оглядывается по сторонам, явно ожидая какой-то опасности, но комментировать это вслух не решается. Он понимает Чонгука. Тот всю свою жизнь живёт с нависшей над ним угрозой, без сомнений имеет немало врагов помимо Донхёна, и вот так выйти на улицу без охраны наверняка некомфортно. Даже Тэхён, сам того не замечая, уже по привычке то и дело вглядывается в тени, выискивая потенциальные угрозы.

— Идём.

Следующее место, которое они посетят, находится достаточно далеко отсюда. Поэтому, как только они занимают свои места в машине, Тэхён тут же заводит мотор и плавно выруливает на дорогу.

— Куда мы едем? — спрашивает Чонгук спустя какое-то время, нарушая приятную тишину, до этого висевшую в салоне.

Тэхён бросает на него быстрый взгляд и загадочно улыбается.

— Скоро узнаешь.

— Конспиратор, — по-доброму усмехается Чон.

— Что есть, то есть, — сдавленно смеётся Тэхён, крепче сжимая пальцами кожаный руль и набирая скорость, с азартным блеском в глазах.

***

— Намсан? — удивляется Чонгук, выходя из машины вслед за омегой.

— Да, — отвечает Тэхён, направляясь прямиком ко входу, лёгким и уверенным шагом.

— Я думал, он закрыт в такое время, — хмыкает Чонгук, следуя за ним по пятам, и с интересом оглядывает пустынную в это время суток территорию парка.

— Нет, сюда можно приходить в любое время суток, главное — не шуметь, — Ким кивает в сторону небольшого домика охраны, стоящего чуть поодаль. — Иначе он может нас прогнать.

— Мы поднимемся на башню? — уточняет Чон, немного нахмурившись.

— Нет, она уже закрыта. Но там, на холме чуть дальше от башни, есть небольшая смотровая площадка, — поясняет Тэхён и ныряет под небольшую арку из живых цветов. Чонгук, едва поспевая за этим суетливым омегой, устремляется следом.

Погода с каждой минутой ухудшается. Где-то вдалеке уже гремит гром и сверкают молнии, а в воздухе отчётливо чувствуется влажность и запах свежести. Однако это нисколько не мешает Чонгуку, идущему с Тэхёном плечом к плечу по узким извилистым дорожкам, наслаждаться тишиной, царящей вокруг. В парке сейчас практически никого нет; за всё время их неспешной прогулки вверх по склону им встретились лишь две увлечённо беседующие парочки, быстро скрывшиеся в темноте. В такое позднее время, да ещё и учитывая надвигающуюся грозу, это вполне объяснимо.

— Ну вот мы и пришли, — с облегчённой улыбкой выдыхает Тэхён, ступая на крепкий деревянный помост, слегка поскрипывающий под его ногами.

Омега неторопливо подходит к самому краю смотровой площадки и останавливается около надёжных деревянных перил и металлического уличного фонаря, отбрасывающего вокруг мягкий тёплый свет. Чонгук следует за ним, подходит ближе, медленно поднимает взгляд и на мгновение задерживает дыхание.

Перед ними открывается потрясающий вид на ночной Сеул, который, сверкая бесчисленными огнями, напоминает тёмное небо, щедро усыпанное мерцающими звёздами. Это зрелище невероятно красивое и завораживающее. Чонгуку даже странно, что за все свои годы жизни в этом огромном городе он никогда прежде здесь не бывал. Просто постоянно не хватало времени. И только сейчас, стоя рядом с Тэхёном и любуясь мерцающими огнями ночного мегаполиса, Чонгук с внезапной ясностью осознаёт, сколько всего прекрасного и интересного он упустил из-за своего напряжённого образа жизни и непрерывной работы.

— Красиво, правда? — восторженно выдыхает Тэхён.

Чонгук смотрит на него и замирает, на этот раз поражённый красотой омеги. Ким снял маску и бейсболку, и сейчас его лицо ничем не скрыто. В его горящих, серых глазах, отражаются огни ночного города, а на губах играет лёгкая нежная улыбка. До невозможности красивый и такой… уютный. Внезапно внутри появляется острое желание обнять его и согреть своим теплом, но Чонгук сдерживается.

— Очень красиво, — шепчет Чонгук так тихо, что его голос едва различим в шуме летнего ветра

— Ты бывал здесь раньше? — интересуется Тэхён, продолжая любоваться панорамой.

— Нет, — качает головой Чонгук. — А ты?

— Я часто приезжаю сюда, именно в такую погоду.

— Почему?

— Просто знаю, что перед дождём тут бывает меньше всего людей. Вот и стою здесь практически в одиночестве, думаю о чём-то своём до тех пор, пока не пойдёт дождь.

Именно в этот момент начинает накрапывать мелкий дождик, отчего Чонгук едва заметно морщится.

— Не люблю дождь, — признаётся Чонгук, натянув капюшон худи поглубже, пытаясь укрыться от первых капель.

Тэхён вдруг ярко улыбается и, приподняв голову, подставляет лицо прохладным каплям дождя.

— Значит, каждый раз, когда будет идти дождь, вспоминай меня, потому что я безумно его люблю, — мечтательно вздыхает омега, прикрыв веки от удовольствия.

— Не понимаю, как можно его любить, — бормочет Чонгук.

— Знаешь, есть в дожде что-то такое… успокаивающее, — начинает объяснять Тэхён, его голос становится мягче. — Запах мокрой земли, свежей листвы ни с чем не сравним. Воздух становится чище, дышать легче. А гроза… Она по-своему прекрасна. Сначала яркая вспышка молнии, которая на мгновение будто освещает весь мир, а затем следует медленно нарастающий раскат грома. В такие моменты я чувствую себя маленьким и одновременно живым, словно являюсь частью чего-то могущественного. Мне нравится наблюдать за дождём, особенно находясь дома в тепле и уюте. Слушать монотонный стук капель по стеклу — это успокаивает.

Тэхён немного смущённо улыбается и опускает голову, пряча взгляд. Чонгук смотрит на него и просто не знает, что сказать, поражённый до глубины души чужими словами. Сам он никогда не задумывался о таком. Для него дождь — просто погодное явление, иногда даже раздражающее, в то время как для другого человека это что-то куда более важное и глубокое. Поразительно, как один и тот же мир воспринимается по-разному.

— Ты прекрасный человек, Тэхён, — со всей искренностью произносит Чонгук, глядя на омегу с неприкрытым восхищением.

Тэхён действительно удивительный. Несмотря на всё плохое, что есть в его жизни, он остаётся открытым и искренним по отношению к этому прогнившему миру. Это его качество заставляет Чонгука восхищаться им.

— Эм, спасибо, наверное, — омега густо краснеет и тут же надевает бейсболку и маску, пряча лицо. Чонгук досадливо поджимает губы, понимая, что больше не сможет наслаждаться чужими эмоциями.

— Знаешь, я действительно рад, что мы сейчас здесь, — признаётся Чонгук, стараясь развеять повисшую между ними неловкую тишину.

— Я тоже рад, — кивает Тэхён. — Я уже очень давно не приезжал сюда.

Внезапно дождь усиливается, крупные капли начинают хлестать по листьям и по деревянному помосту, быстро превращаясь в настоящий ливень. Ответить что-либо Чонгук уже не успевает из-за нарастающего шума.

— Бежим скорее! — смеётся Тэхён, с озорным блеском в глазах. Он хватает немного замешкавшегося альфу за руку и, не выпуская, тянет за собой вниз по узким извилистым дорожкам парка.

Они бегут, спотыкаясь на мокрых камнях, стараясь как можно скорее добраться до припаркованной неподалёку машины. Чонгук свободной рукой придерживает постоянно сползающий с головы капюшон толстовки и сдавленно смеётся. Несмотря на пронизывающий до костей ветер и хлещущий по лицу холодный дождь, он чувствует себя на удивление легко. Словно на мгновение вернулся в беззаботное прошлое, в то время, когда был обычным подростком, без груза ответственности на плечах и постоянной усталости. И всё это благодаря неожиданно появившемуся в его жизни омеге.

Оказавшись внутри тёплого салона автомобиля, они, мокрые с ног до головы, всё ещё заливаются смехом, прерывисто дыша и пытаясь восстановить сбившееся дыхание после довольно продолжительного забега под ливнем. Чонгук откидывается на мягкое кожаное пассажирское сиденье и с улыбкой смотрит на Тэхёна. С его лица не сходит яркая, заразительная улыбка, с кончиков тёмных волос и козырька бейсболки крупными каплями стекает вода, а глаза сияют так ярко, что кажется, и уличные фонари за окном меркнут на их фоне. У Чонгука внезапно перехватывает дыхание, смех застревает где-то в горле, и он просто замирает, зачарованно любуясь этим зрелищем, словно видит Тэхёна впервые. Омега, почувствовав на себе пристальный взгляд, поворачивает к нему голову и, с лукавой улыбкой на влажных губах, игриво приподнимает брови.

— Что такое? — со смешком спрашивает Ким. — У меня что-то на лице?

Тэхён тут же смотрит в зеркало заднего вида и слегка хмурится, проводя тыльной стороной ладони по щеке, видимо, пытаясь понять, что не так с его лицом.

— Нет, всё абсолютно нормально, — откашливается Чонгук, прочищая горло, и спешит отвести взгляд к боковому окну, чтобы не смущать омегу своим слишком долгим и пристальным вниманием.

— Ты какой-то напряжённый, — замечает Тэхён, вставляя ключ в замок зажигания и поворачивая его. Мотор тут же оживает, приятно урча.

— Давно не курил, — первое, что приходит Чонгуку в голову, звучит как довольно жалкое оправдание.

— О, там, в бардачке, кажется, должны быть мои сигареты, если хочешь, — предлагает Тэхён, прогревая двигатель.

Чонгук послушно открывает бардачок и действительно находит там пачку тонких сигарет Richmond и изящную металлическую зажигалку с выгравированным на ней цветком.

— Ты куришь? — удивлённо вскидывает брови Чонгук, переводя взгляд с пачки на омегу.

— Иногда, когда нервничаю, — пожимает плечами Тэхён, внимательно смотря в боковые зеркала, прежде чем плавно вырулить на мокрую от дождя дорогу.

— Неожиданно, — хмыкает Чонгук, доставая из пачки тонкую коричневую сигарету, небрежно зажимает её между губ, щёлкает зажигалкой и делает глубокую, жадную затяжку. Дым кажется слишком мягким для его привычных крепких сигарет, но сейчас это лучше, чем ничего. Он действительно не курил уже больше пяти часов, и организм настойчиво требовал свою дозу никотина.

Чонгук кладёт пачку сигарет обратно в бардачок, а зажигалку по привычке прячет в карман штанов, даже не задумываясь о том, что она ему не принадлежит. Приоткрыв на пару сантиметров окно со своей стороны, чтобы холодные капли дождя не попадали в уютный салон, Чонгук наконец расслабляется. Он с наслаждением втягивает в лёгкие едкий дым, рассеянно наблюдая за размытым дождём, ярким светом фар встречных машин, и с каким-то странным умиротворением слушает монотонный скрип дворников по лобовому стеклу. В салоне автомобиля царит приятная, почти интимная атмосфера. Они оба, немного уставшие после неожиданного забега, сидят в тишине, каждый погруженный в свои мысли, и никого из них это молчание нисколько не тяготит. Даже это внезапно возникшее между ними молчание кажется удивительно комфортным и естественным.

До дома Тэхёна они доезжают спустя около получаса. Омега паркует автомобиль на том же месте, но ключи решает забрать с собой. По тому же пути, что и пришли, они возвращаются к дому Чонгука, в очередной раз немного промокнув под всё ещё не утихающим дождём. Поднявшись на нужный этаж, они заходят в квартиру. Чонгук скидывает обувь и включает свет.

Обернувшись к Тэхёну, он замечает, как тот, уже сняв обувь, всё ещё продолжает стоять в холле и теребит пальцами края промокшей толстовки. Он словно хочет что-то сказать, но никак не решается.

— Почему не заходишь? — улыбается Чонгук, чувствуя лёгкое замешательство.

Тэхён ничего не отвечает и вдруг, сорвавшись с места, в два шага подходит ближе и порывисто обнимает альфу за талию. Чонгук растерянно моргает, но тут же обнимает в ответ за плечи, крепко прижимая омегу к себе.

— Спасибо за этот вечер, — шепчет омега, протяжно вздыхая.

— Тебе спасибо, — улыбается Чонгук и, уткнувшись носом в макушку Кима, с наслаждением вдыхает, кажется, уже полюбившийся ему запах магнолии.

Тэхён в его объятиях такой уютный, что даже отпускать не хочется. Однако омега сам отстраняется, с лёгким румянцем на щеках заглядывает альфе в глаза и улыбается.

— Пойду переоденусь.

— Хорошо, — кивает Чонгук и провожает взглядом удаляющуюся стройную фигурку.

Этот вечер определённо изменил что-то в их отношениях, и явно в лучшую сторону.

Приняв горячий, расслабляющий душ и переодевшись в мягкую, чистую домашнюю одежду, Чонгук спускается в свой кабинет на первом этаже, чувствуя необходимость хоть немного поработать. Он садится за массивный дубовый стол, включает настольную лампу с зелёным абажуром и открывает тонкий ноутбук, попутно решая проверить накопившиеся за вечер сообщения в телефоне.

Откинувшись в кожаном кресле, Чонгук без какого-либо энтузиазма открывает первое сообщение от незнакомого номера. Но по характерному формату текста и немногословности отправителя он без труда догадывается, кто это — Намджун.

«Тебе знаком этот омега? Его нашли сегодня утром недалеко от заброшенного металлургического завода, на самой окраине города. Предварительно, он якобы сам спрыгнул с большой высоты, но многочисленные повреждения на его теле явно указывают на жестокие пытки. Он работал в борделе Донхёна».

Ниже прикреплена фотография, которую Чонгук с тяжёлым предчувствием незамедлительно открывает. Его взгляд цепенеет, а из груди вырывается поражённый сдавленный выдох. Это Гону, тот самый хрупкий омега с потухшим взглядом, с которым он беседовал всего пару дней назад в борделе Донхёна.

Кажется, Чонгук впервые в жизни совершил ужасную, непоправимую ошибку, и эта ошибка оборвала невинную жизнь. Осознание этой вины тяжёлым грузом опускается на его плечи.

Было глупо надеяться, что Донхён не узнает о его визите. Видимо, люди этого мерзкого сутенёра сразу узнали Чонгука и без промедления доложили своему боссу. А несчастный омега, под воздействием жесточайших пыток, наверняка рассказал всё как есть, не в силах сопротивляться.

Получается, Донхён теперь в курсе, что именно Чонгук пытается влезть в его бизнес. Это может очень сильно подпортить их с Юнги тщательно разработанный план. Если Чонгук пошлёт своих людей для сбора информации, он невольно подвергнет других несчастных омег огромному риску. Ведь ничто не помешает Дону напичкать комнаты для встреч различными скрытыми устройствами для записи разговоров и видео, а затем использовать это против них. Он уже убил одного, и ничто не помешает ему избавиться и от остальных, кто осмелится открыть рот, а затем просто выкрадет новых.

Чонгук тяжело дышит, чувствуя, как внутри поднимается обжигающая волна ярости.

— Чёртов ублюдок! — альфа с такой силой сжимает в руке тонкий корпус телефона, что тот жалобно хрустит под его пальцами, грозясь рассыпаться на части.

Срочно необходим новый план, но пока в голове не возникает ни одной стоящей мысли, как убедить омег из борделя дать показания в полиции, не подвергая их смертельной опасности. Донхён, по всей видимости, оказался гораздо более изворотливым и жестоким, чем Чонгук предполагал изначально. Но ничего, и на такого отвратительного ублюдка обязательно найдётся управа. Возможно, к глубокому сожалению Чонгука, ему всё же придётся каким-то образом привлечь к этому делу Тэхёна. Сейчас ему кажется, что без непосредственной помощи этого омеги справиться с Донхёном будет практически невозможно.

Осталось только придумать, как именно Тэхён сможет ему помочь в этой безвыходной ситуации и как убедить самого омегу принять участие в этом рискованном плане. До невозможности не хочется впутывать его во всё это, подвергать опасности, но другого выхода, увы, нет.

Сегодня заводить этот тяжёлый разговор точно не стоит, не хочется портить Тэхёну хорошее настроение. Но, скорее всего, в ближайшее время эту неприятную тему всё же придётся поднять. Главное, чтобы Тэхён понял истинные мотивы Чонгука и занял правильную сторону, а иначе ситуация может обернуться совсем непредсказуемым и крайне неприятным образом для всех.