постфактум

BikaBreezy — WELCOME TO MY LIFE

— Спокойной ночи, — произносит Тэхён в наступившей тишине, с лёгким недоумением уставившись на глухо запертую дверь спальни.

Неужели Чонгук, проводив его до комнаты, действительно просто пожелал спокойной ночи и ушёл? Вот так, без лишних слов и действий? Серьёзно?

Хотя, если так подумать, то чего Тэхён вообще ожидал? Что, как только они войдут в квартиру, альфа тут же набросится на него, разложит на первой попавшейся горизонтальной поверхности и трахнет без подготовки? Признаться честно — да, по пути сюда Тэхён именно так и рисовал себе эту картину. Даже морально готовился к этому.

Только вот, кажется, зря. Тэхён ведь ещё находясь в ресторане уловил в сдержанном поведении Чона что-то такое, что говорило: этот человек вряд ли способен на низменные поступки. В его взгляде не было той хищной похоти, которую Ким привык видеть в глазах других альф.

Чонгук смотрел на него с лёгким интересом, но ничего более.

Конечно, он мало что знает о Чонгуке и, судя по его роду деятельности, думал, что тот такой же, как и все окружающие его всю жизнь альфы, — беспринципный и жестокий, не ведающий моральных принципов, а истинное лицо скрывающий за хорошо отрепетированными масками. Однако сегодняшняя встреча, особенно то, как Чонгук реагировал на ядовитые замечания его отца, заставила Тэхёна усомниться в своих предубеждениях.

По всей видимости, альфа вполне приличный человек.

Думая сейчас об этом, Тэхён окончательно успокаивается и понимает, что перспектива жить под одной крышей с Чонгуком в течение полугода не кажется такой уж пугающей. Да даже мысль о сексе с ним уже не вызывает отвращения, напротив, пробуждает внутри смутное предвкушение чего-то приятного. Ну а что? Чонгук довольно сексуален и красив, это отрицать глупо, а ещё обладает хорошими манерами. Значит, не будет настаивать и принуждать к близости.

Тем более, у Тэхёна давно не было секса, где-то около полугода, и он уже даже соскучился по этим ощущениям. К тому же, секс обычно довольно быстро помогает сблизиться с кем-то — так что омеге выпал прекрасный шанс совместить приятное с полезным: и получить удовольствие, и добыть нужную информацию для отца.

Однако первое впечатление, как правило, обманчиво — ему пока не стоит строить каких-либо планов по завоеванию и соблазнению господина Чона. Сначала нужно присмотреться к нему, понять его характер, и только потом действовать.

Конечно, поначалу Тэхён не был так спокоен, как сейчас. Вернувшись вчера домой после встречи с отцом, Ким от злости и негодования рвал и метал, расхаживая по своей квартире из комнаты в комнату. Пытался придумать, как ему избежать этой чёртовой сделки. Но в итоге, устав от роя мыслей в голове, он упал в гостиной на диван и наконец успокоился, приняв свою судьбу как должное.

Ну а что он, собственно, мог сделать? Сбежать? Можно было, конечно, попробовать, но отец без сомнений нашёл бы его и вернул обратно. От судьбы, как говорится, не сбежишь, в его случае — от отца. Да и холодный металл дула пистолета, приставленного ко лбу, всё ещё фантомно ощущался на коже, напоминая о том, чего ему будет стоить даже малейшая попытка побега.

Естественно, это не мешает ему лелеять мысль об избавлении от удушающей опеки Донхёна. Хотя Тэхён и принял своё новое положение, он всё ещё ненавидит отца за то, что тот отдал его Чонгуку как вещь. Ким уверен, что рано или поздно найдёт способ осуществить свой план. Но пока у него нет возможности уйти, ему придётся подчиниться и выполнить приказ отца. Возможно, после этого Донхён станет относиться к нему мягче и всё-таки позволит хотя бы уйти из борделя, тем самым немного облегчив жизнь омеги.

Ну а сейчас стоит отдохнуть. Последние два дня были довольно тяжёлыми.

Оторвавшись от созерцания двери, Тэхён с интересом оглядывает свою новую обитель. В принципе, выглядит неплохо, скучновато, конечно, хотя у него в квартире практически такая же спальня, разве что стола со всяким хламом напротив кровати не хватает. Но ничего, обживётся.

Правда, есть одна маленькая проблема: Тэхён любит по вечерам расслабиться определённым образом, например, выпить бокальчик вина и избавиться от назойливых мыслей. Здесь же, в чужой квартире, сделать этого явно не получится. По крайней мере сегодня. Чем же тогда заняться?

Единственное, что может расслабить его помимо алкоголя, — горячая пенная ванна. Этим, пожалуй, и стоит заняться, а завтра можно будет побродить по квартире и как следует ознакомиться с новым жилищем.

***

С первого этажа доносятся громкие, пульсирующие биты музыки, настолько сильные, что ощущается, как мелко дрожит под ногами пол. Время близится к семи часам вечера, и ночной клуб «Paradise», один из популярных в Сеуле, уже сейчас гудит от нахлынувшей толпы. Золотая молодёжь столицы отрывается на полную катушку, словно этот вечер последний в их жизни, литрами опустошая барные запасы дорогого алкоголя, а некоторые не гнушаются даже наркотиками.

Чонгуку их не понять, и пусть ему всего тридцать пять, но он давно уже забыл, каково это — быть молодым и беззаботным. Оттого и предпочитает вместо нахождения в шумном зале сидеть в своём кабинете на третьем этаже и заниматься бумагами. Он как может старается абстрагироваться от шума, чтобы не сбиться со счёта. У него, конечно, есть бухгалтер, который занимается законными счетами клубов и строительной компании, а вот вся чёрная бухгалтерия лежит на плечах Чона, а её, к счастью или сожалению, куда больше. Поэтому практически каждый день он пропадает здесь, зарывшись по самую макушку в документах о прибыли.

Раздражённо выдохнув, Чонгук с характерным шелестом отбрасывает на стол отчёт, который изучает уже час, и, прикрыв веки, откидывается на спинку мягкого кожаного кресла, устало потирая двумя пальцами переносицу. Голова гудит, глаза нестерпимо жжёт от напряжения, а спина болевыми сигналами умоляет его куда-нибудь прилечь. Всё-таки возраст берёт своё. Когда-то он мог сутками работать без продыху и не чувствовать усталость, но сейчас даже пара часов в напряжении вызывают боль во всём теле.

Раньше всеми делами Чёрного Дракона занимался его отец, уважаемый в криминальных кругах Чон Гувон. Молодой Чонгук, будучи его единственным сыном, лишь помогал отцу, постигая азы семейного бизнеса. Соответственно, и серьезной ответственности на нём не было. Но десять лет назад Гувон внезапно скончался от острого сердечного приступа, и весь этот тяжкий груз ответственности обрушился на плечи двадцатипятилетнего Чонгука.

Поначалу ему было тяжело. Бывшие конкуренты отца почуяли слабину и тут же активизировались, выжидая удобный момент, чтобы избавиться от неопытного, как им казалось, наследника и переделить сферы влияния. В те смутные времена пролилось немало крови, и смерть безжалостно косила ряды как друзей, так и врагов Чонгука. Однако, несмотря на ощутимые потери среди верных ему людей, Чон проявил стойкость и доказал всем, что он достойный сын своего отца. Альфа сумел не только отстоять бизнес семьи, который его отец воздвигал долгие годы, вкладывая в него неимоверные усилия и проливая пот и кровь, но и безжалостно уничтожить всех, кто осмелился бросить ему вызов. Он искоренил врагов, заставив каждого оставшегося в живых не просто подчиниться, но и проникнуться глубоким уважением к нему, граничащим со страхом.

И теперь, спустя годы, никто даже подумать не смеет о том, чтобы перейти дорогу Чонгуку. Величие Чёрного Дракона достигло такого размаха, что попросту не найдётся никого, кто мог бы сравниться с ним по влиянию и силе. Возможно, кто-то и точит на него зуб, но совершенно точно никто из этих завистников не решится открыто напасть, если дорожит собственной жизнью.

Уже долгих восемь лет Чонгук неизменно остаётся самым крупным и влиятельным наркоторговцем и торговцем оружия в регионе.

Когда-то, чтобы прикрыть свою незаконную деятельность, отец Чонгука открыл целую сеть ночных клубов, раскинувшихся по разным районам города. Однако со временем, когда доходы значительно возросли, Чонгуку пришлось закрыть большую часть этих увеселительных заведений, оставив под своим контролем лишь пару наиболее прибыльных, которые теперь служили ему скорее как неофициальные офисы для работы и встреч с доверенными людьми.

Чтобы создать новое безупречное прикрытие, Чонгук инвестировал в строительный бизнес, который на сегодняшний день превратился в самую влиятельную и успешную строительную компанию в стране, возводящую как жилые комплексы, так и крупные инфраструктурные объекты. На данный момент буквально каждый аспект его тщательно продуманной криминальной империи работает как швейцарские часы, обеспечивая стабильный и непрерывный доход. Врагов у него почти нет, за исключением разве что Ким Донхёна. Поэтому и жизнь теперь протекает куда спокойнее, в основном наполненная рутинным контролем за бизнесом и редкими, мимолетными вспышками напряжения, если возникают какие-нибудь непредвиденные проблемы.

Чонгук вздрагивает от неожиданности, выныривая из своих мыслей, когда дверь в его кабинет резко распахивается, и внутрь вальяжной походкой входит Юнги, не забыв, конечно, закрывая за собой, громко хлопнуть. Помещение сразу наполняет терпкий запах мускуса — природный запах этого альфы.

— Вечер добрый, — расплывается в довольной улыбке Юнги, усаживаясь в одно из кресел напротив, скрипнувшее под его весом, и закидывает ногу на ногу, откинувшись на мягкую кожаную спинку.

Чонгук, прищурившись, наблюдает за ним, чувствуя нестерпимое желание стереть эту радость с чужого лица.

— Хорошее настроение? — дёргает бровью Чон.

Он выпрямляется и достаёт из кармана любимые сигареты Marlboro. Прикуривает одну, крепко затягивается и блаженно выдыхает сизый дым, который причудливыми завитками, медленно поднимаясь к потолку, растворяется в воздухе. Так заработался, что даже покурить времени не было.

— Вроде того, — кивает на это Мин и выжидающе, чуть прищурившись, смотрит на друга. — Ну давай, рассказывай, чем закончилась ваша встреча.

Чонгук понимающе хмыкает, делает ещё одну затяжку и, небрежно пожав плечами, отвечает:

— Да нечего рассказывать. Я дал ему отсрочку на полгода.

— Что ты сделал? — глаза Юнги шокировано расширяются, а рот невольно приоткрывается от удивления.

— Что слышал, — усмехается, забавляясь чужой реакцией, и стряхивает пепел в хрустальную пепельницу, стоящую на столе. — Мы заключили с ним новый договор.

— И каковы условия? — хмурится Мин.

— Я взял в залог его сына.

— Сына? — эмоции на лице друга сменяются за доли секунды.

— Да, — кивает. — Тэхён всю жизнь находится рядом с Доном и, соответственно, приближен к нему.

— Мне кажется, Донхён что-то замышляет и специально предложил взять его сына в залог, чтобы нарыть на тебя важную информацию. Ты разве этого не понял?

— Понял, конечно, — фыркает Чонгук, едва сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. — Ты меня что, за идиота держишь?

— Тогда зачем? — спрашивает Юнги, всё ещё не понимая.

— Это выгодно в первую очередь мне. Этот омега приближен к Дону, а значит, когда я его верну, он всё так же будет рядом с ним. Понимаешь, о чём я? — загадочно улыбается Чон, глядя на друга.

У Юнги в этот момент, кажется, прямо над головой лампочка загорается, когда его осеняет. Он резко выпрямляется и подаётся вперёд, горящими глазами смотря в ответ.

— Ты хочешь использовать его в своих целях?

— Именно, — щёлкает пальцами. — Я сделаю так, что этот омега перейдёт на нашу сторону. А когда вернётся к Дону, будет помогать нам.

— Чёрт, ты гений, — с восхищением выдыхает Юнги, но тут же снова хмурится: — Но как ты это сделаешь?

— Всё просто. Сделаю так, что он начнёт мне доверять. Возможно, даже попробую влюбить его в себя, — хмыкает Чонгук, дёрнув уголком губ.

— А потом? Когда его помощь тебе больше не понадобится, что ты сделаешь?

— А что я должен сделать? — удивляется. — Конечно разорву с ним все связи. Ты ведь знаешь — я сейчас не заинтересован в омегах, тем более в сыне моего врага.

— Жестоко, — морщится Юнги, снова откидываясь на спинку кресла.

— Такова жизнь, — отвечает Чон, разводя руками.

Возможно, он выбрал не совсем правильный путь, намереваясь использовать чужие чувства в своих целях, но, к сожалению, в их мире нет места морали и сочувствию. Тем более, когда речь идёт о чём-то серьёзном. Тэхён как-нибудь переживёт, а Дон благодаря ему благополучно отправится в тюрьму. Да и омеге в любом случае по наследству останется бизнес отца, так что бедствовать он точно не будет. Главное, чтобы дела вёл законно, а иначе следующей целью Чонгука станет уже Тэхён.

— Согласен, — тоскливо вздыхает друг.

— Что там с поставкой оружия? — переводит тему Чонгук, затушив сигарету в пепельнице и сложив руки на груди.

— Всё отлично. Я лично контролировал разгрузку, только документы забыл в машине. Чуть позже принесу.

— Отлично, — он кивает и придвигается на кресле ближе к столу, намереваясь продолжить работу.

— Кстати, забыл сказать, — вдруг хмурится Мин. — Только не кипятись.

— Говори, — напрягается Чонгук.

— Дон собирается открывать новый бордель неподалёку.

— Откуда такая информация? — со сталью в голосе спрашивает Чонгук, впившись в друга вмиг потемневшим взглядом.

— Наш человек, внедрённый нами в охрану Дона две недели назад, услышал об этом сегодня утром.

— Ему удалось узнать ещё что-нибудь?

— Нет, это всё.

Чонгук непроизвольно сжимает кулаки до побелевших костяшек. Чёртов ублюдок, оказывается, даже не думал залечь на дно, зная, что под него копают. Ещё и скулит, что денег нет. В груди незамедлительно начинает вскипать злость. Новый бордель значит лишь одно: множество новых сломанных жизней омег.

Насколько Чонгуку известно, Донхён ранее работал честно и брал на работу только тех, кто приходил по собственному желанию. Однако в последние годы, в связи с расширением бизнеса и нехваткой работников, он начал похищать случайных омег с улицы. Только вот как ему всё это сходит с рук?

В Корее бордели не запрещены законом, тут вопросов нет. Однако существует условие: работники должны предоставлять секс-услуги добровольно. Полицейские проверки ведь никто не отменял, но почему тогда омеги молчат? Почему за столько лет никто не написал заявление о похищении или принуждении? Неужели всех всё устраивает? Однако не сходится это с заявлениями о пропажах без вести от родных. Если бы омеги работали там по своей воле, разве они не связались бы со своими родственниками, чтобы сообщить, что с ними всё хорошо? Именно это и вводит Чонгука в тупик.

Он связывался с родителями нескольких таких омег, и, по их словам, полиция нашла сыновей, однако те сообщили, что не желают общаться со своей семьёй и просили их не искать. Хотя, опять же, по словам родителей, их дети росли в любви и строили огромные планы на будущее. Именно это никак не вяжется с желанием работать в борделе. Разве человек, растущий в обеспеченной семье, с детства окружённый заботой и любовью, пойдёт торговать своим телом? Вряд ли. Будь это единичный случай, Чонгук бы поверил, а так — нет, и ничто не сможет его в этом переубедить. Омеги работают там принудительно, и Чонгук докажет это, чего бы это ему ни стоило.

Кажется, настало время самому посетить один из борделей и лично пообщаться с работающими там омегами.

Он начал копать под Дона всего пару месяцев назад, когда узнал, как именно тот находит себе шлюх, и пока не посещал эти места, стараясь выяснить всё на расстоянии. Возможно, если он попадёт внутрь, ему удастся узнать больше интересного, хотя бы причины, почему омеги не сбегают оттуда. По его мнению, это было бы логично.

Чонгук никогда не считал себя моралистом или праведником. Сам торгует наркотиками уже десять лет и продаёт оружие всяким отморозкам, из которого, наверняка, убивают немало людей. Но омег он всегда защищал и защищает. Отец пусть и воспитывал Чонгука строго, а порой даже жестоко, однако папа с детства учил его быть справедливым и никогда не обижать слабых. Этому совету альфа следует по сей день.

Поэтому Чонгука и задевает способ ведения дел Донхёна. Если бы всё было законно и добровольно, он бы и бровью не повёл.

— Как же я хочу прикончить этого ублюдка, — Чонгук сжимает кулаки, чувствуя, как внутри всё горит от ненависти.

— Согласен, — поджав губы, кивает Юнги, — мерзкий тип.

— Ничего, пусть пока радуется, но я обязательно засажу его за решётку, а если не получится, то прикончу собственными руками, — злобно рычит Чон, представляя, как голыми кулаками до кровавой каши разбивает Дону рожу.

— Полегче, — хмурится Мин, — не стоит марать руки о такую мерзость.

— Пока и не собираюсь. Это я так, на будущее, — хмыкает Чонгук. Гнев немного отступает, проясняя разум.

Конечно, убийство Дона разом решило бы все проблемы, но Чон глубоко убеждён, что лёгкая смерть не для этой мрази. Он должен предстать перед законом и ответить за каждое из своих отвратительных деяний. Чонгук планирует уничтожить его красиво. Сейчас весь город продолжает верить в безупречную репутацию Донхёна как добропорядочного бизнесмена, но Чон твёрдо намерен доказать обратное. Он собирается показать всем, каким гнусным ублюдком на самом деле является этот человек. Чонгук шаг за шагом опорочит его якобы честное имя и добьётся того, чтобы Донхён гнил за решёткой. Ну а уже там, в стенах тюрьмы, избавиться от него станет лишь вопросом пары звонков. Тело Дона вынесут оттуда вперёд ногами.

— Ну, если что, ты знаешь, я всегда с тобой, — серьёзно говорит Юнги и поднимается. — Поеду в особняк. Проверю, что там да как.

— Хорошо, — кивает Чонгук, — я ещё поработаю.

— Долго не сиди, — дойдя до двери, оборачивается Мин. — В твоём-то возрасте это чревато, знаешь ли.

— Сволочь, — беззлобно фыркает Чонгук и бросает в него карандаш, но тот с глухим стуком врезается в уже закрытую дверь, а из коридора доносится громкий издевательский смех Юнги.

Улыбнувшись, Чонгук качает головой и возвращается к работе, стараясь на время отбросить все тяжёлые мысли.

***

Квартира встречает Чонгука уже привычной за столько лет тишиной. Только вот включённый везде свет и витающий в воздухе слабый аромат магнолии напоминают о том, что отныне он здесь совсем не один. Однако его гостя не видно и не слышно.

Чонгук бы сейчас с удовольствием пошёл к себе в комнату, принял душ и завалился спать, так как время уже перевалило за полночь, а дикая усталость даёт о себе знать, но нужно хотя бы из вежливости поинтересоваться, как у Тэхёна прошёл день. Если он хочет сблизиться с ним, то тесного общения никак не избежать.

Ему претит сама мысль сближения с сыном Дона, но по-другому реализовать свой план у него вряд ли получится.

Скинув обувь у входа, Чонгук идёт вглубь квартиры. Заглядывает в гостиную, на кухню, в комнату отдыха и даже в комнату Тэхёна, но омеги нигде нет. Уйти он не мог — охрана дежурит у дверей круглые сутки, и им было велено Тэхёна не выпускать, а значит, тот где-то здесь. Единственное место, где он может быть и где Чонгук ещё не смотрел, — библиотека; именно туда Чон и идёт, спустившись на первый этаж.

Дверь не заперта. Альфа с порога видит Кима, уютно устроившегося в кресле с бархатной тёмно-коричневой обивкой. Тот сидит, закинув ногу на ногу, и, на удивление, читает книгу. Чонгук и подумать не мог, что такие, как Тэхён, интересуются литературой. Хотя какие «такие»? Он ведь о нём совсем ничего не знает, а уже делает какие-то поспешные выводы.

— Чем занимаешься? — интересуется Чон, войдя в комнату, наполненную нежным ароматом магнолии. Хорошо хоть запах у него приятный.

Библиотека небольшая, но книг здесь достаточно много: четыре стеллажа забиты под завязку. Их дедушка Чонгука собирал, но это ещё не всё — большая часть хранится в семейном особняке. Из мебели же только два идентичных кресла и небольшой деревянный журнальный столик, на котором стоит настольная лампа, заливающая помещение тёплым мягким светом. Окон, естественно, нет, но это никоим образом не портит царящую здесь атмосферу таинственности и уюта. Чонгук сюда заходит редко, ведь у него попросту нет времени на чтение. Хотя хотелось бы иногда позволить себе на пару часов погрузиться в мир фантазий.

Ким отрывает взгляд от книги и немного удивлённо смотрит на альфу.

— А что, не видно? — скептически изгибает бровь Тэхён, кивнув на книгу в руках.

— Видно, — поджав губы, отвечает Чон.

Он прячет руки в карманах брюк и сжимает кулаки, стараясь сдержать рвущееся наружу раздражение. Чонгук никому не позволяет разговаривать с собой подобным тоном, разве что Юнги, и с радостью бы сейчас потребовал к себе уважения, но, к сожалению, ему придётся, стиснув зубы, терпеть и молчать. Отношения с Тэхёном портить не хочется, а иначе сблизиться им точно не выйдет.

Да и стоит признать, вопрос действительно был глупым, так что реакция Тэхёна на него понятна.

— Мне нельзя было сюда заходить? — вдруг хмурится Ким.

Омега кладёт между страниц небольшую чёрную закладку в форме цветка и, закрыв книгу, откладывает её на столик. Чонгук пытается разглядеть название, но буквы не разобрать — слишком далеко.

— С чего ты взял? — склонив голову к плечу, интересуется Чон.

Он лениво скользит взглядом по расслабленному лицу омеги и в очередной раз поражается его красоте. Тэхён невероятен и похож скорее на модель или актёра, но никак не на менеджера, работающего в борделе. Даже интересно, как у такого мерзкого человека, как Дон, мог родиться такой красивый сын.

— Ваш запах потяжелел, и выглядите вы как-то напряжённо. Словно злитесь, — небрежно пожимает плечами Ким.

— Я просто устал, — Чонгук и правда сегодня очень вымотался.

Лицо омеги тут же проясняется, а на дне зрачков вспыхивают едва заметные игривые искорки.

— Хотите я помогу вам расслабиться?

Омега выгибает бровь и, поднявшись с места, медленно и грациозно приближается, подобно дикой кошке. Вот только Чонгук неглуп и прекрасно видит неуверенность, промелькнувшую на чужом лице.

Но всё же, альфа не отказывает себе и хищным взглядом скользит по стройному телу Тэхёна, понимая, что действительно был бы не прочь расслабиться таким образом. Сквозь полупрозрачную ткань чёрной рубашки отчётливо виднеются соблазнительные тёмные ореолы сосков и плоский живот, отчего член в штанах против воли хозяина призывно дёргается. Трахать этого омегу наверняка сплошное удовольствие, вот только Чонгуку нужно играть роль добряка и делать вид, что секс его вовсе не интересует. Да и неуверенность омеги останавливает. Не хотелось бы, чтобы Тэхён ложился под него против своей воли, несмотря на наигранную инициативу.

Чонгук уверен, что Донхён дал сыну приказ любыми способами сблизиться с ним, и секс явно входит в этот список.

— Не сегодня, — качает головой альфа.

Тэхён замирает на полпути и смотрит на Чонгука с недоумением, но тут же берёт себя в руки и гордо вздёргивает подбородок. От былой игривости не остаётся и следа. Чонгук на это лишь ухмыляется.

— Как хотите, — фыркает Ким. — Тогда можете дать мне какую-нибудь одежду, чтобы я мог переодеться. Ходить в парадной одежде дома — такое себе, знаете ли.

Дерзость, звучащая сейчас в чужом голосе, почему-то нисколько не раздражает Чонгука, а даже забавляет. Он ведь прекрасно понимает, почему Тэхён каждый раз неосознанно надевает маску показного безразличия или нарочито дерзит, словно инстинктивно защищаясь от чего-то. Та непростая среда, в которой тот вынужден был жить все эти долгие годы, наверняка уже оставила на его душе и поведении неизгладимый отпечаток, постоянно вынуждая выпускать эти колкие «иголки», чтобы хоть как-то казаться сильнее и неуязвимее в этом жестоком мире.

Только вот Чонгуку кажется, что там, глубоко внутри, скрывается очень ранимый и нежный омега, который отчаянно жаждет искренней ласки и безусловной любви. Именно этим Чонгук и планирует воспользоваться в ближайшем будущем. Он намеренно подарит Тэхёну все те недостающие ему чувства и непременно заставит поверить в свою искренность.

Но, признаться честно, сама мысль об этом гложет Чонгука изнутри ещё с сегодняшнего разговора с Юнги. Пусть его никогда и не волновали чувства других людей, но цинично играть ими он себе ни разу не позволял. Сейчас эта черта его характера проявляется особенно остро. Однако выбора у Чонгука нет. Разбитое сердце одного омеги спасёт жизнь десяткам других. Поэтому придётся переступить через себя, отбросить на время все моральные принципы и воспользоваться удачно подвернувшейся возможностью, даже если эта возможность — живой человек с чувствами и эмоциями.

— Хорошо, — запоздало кивает Чон. — Идём, дам тебе что-нибудь из своего гардероба.

Не дожидаясь ответа, Чонгук разворачивается и выходит из библиотеки. Одежды у него в этой квартире не так уж много, большая её часть находится в особняке, но для Тэхёна что-нибудь найдётся.

Выйдя из гардеробной, Чон протягивает стоящему в коридоре Тэхёну белую футболку и чёрные домашние штаны.

— Надеюсь, размер подойдёт, — пройдясь взглядом по омеге с ног до головы, хмыкает Чонгук.

— Спасибо, — Тэхён, потупив взгляд, буквально выхватывает вещи из рук Чонгука и, развернувшись, спешно уходит в соседнюю комнату.

— Не за что, — усмехается Чон и, покачав головой, идёт в душ.

***

Последний раз Чонгук готовил кому-то завтрак лет пять назад. И этим человеком был его бывший муж, Лиран. Сейчас же, стоя у плиты, Чон пытается приготовить яичницу с беконом. Ингредиенты уже на сковороде, а альфа, сложив руки на груди, внимательно за ними наблюдает сквозь стеклянную прозрачную крышку, чтобы ничего не сгорело.

Ухаживать за кем-то Чонгук не привык, а уж тем более готовить кому-то — для мужа он делал лишь редкие исключения. Но раз уж он играет роль обаятельного альфы и планирует понравиться Тэхёну, то ему в некоторых моментах придётся переступать через себя. Сегодня он даже пораньше встал.

Омега ещё спал, когда Чонгук заглянул к нему в комнату полчаса назад, и, скорее всего, скоро проснётся.

Неожиданно по кухне разносится громкая мелодия входящего звонка, отчего Чонгук едва заметно вздрагивает. Однако он не спешит отвечать. Для начала приподнимает крышку на сковороде и, поняв, что завтрак готов, выключает огонь. Только после этого подходит к столу, берёт разрывающийся телефон и отвечает на звонок.

— Да, Юнги.

— Чонгук, я кое-что узнал, — голос друга едва различим из-за шума ветра. Видимо, едет в машине.

— Говори, — коротко бросает Чон и, подойдя к окну, садится на низкий подоконник, вытянув ноги.

— Донхён дал своим людям распоряжение найти десять омег для нового борделя, — со злостью произносит Мин.

Чонгук с такой силой сжимает телефон, что кажется, экран вот-вот может пойти трещинами. Он злится, даже нет, приходит в ярость от этой новости. Донхён переходит все границы. Приказ Кима означает лишь одно: в скором времени в городе без вести пропадут десять юных омег. Омег, которые будут вынуждены работать в борделе против своей воли.

— Какой срок он им дал? — со сталью в голосе интересуется Чон.

— Неделю, — на том конце слышится тяжёлый вздох. — Он откроет бордель уже через две недели. Поэтому и торопится.

— Значит так, — серьёзно говорит Чонгук, стараясь загнать злость поглубже и думать холодной головой, — нужно будет…

Однако договорить он не успевает. Из коридора доносятся тихие шаркающие шаги, и Чонгук понимает, что говорить о таком дома, когда Тэхён может его подслушать, не стоит.

— Слушай, я сейчас не могу говорить, встретимся в клубе через пару часов, — быстро говорит Чон и сбрасывает вызов, не дожидаясь ответа.

В этот момент на кухню входит заспанный Тэхён с взъерошенными тёмными волосами, в белой футболке Чонгука, доходящей ему до бёдер, и в его же чёрных штанах. Омега сонно трёт глаза и замирает посреди комнаты, удивлённо глядя на альфу.

— Я думал, вы уже ушли, — хрипло бормочет Тэхён.

— Решил немного задержаться, — улыбается Чонгук, разглядывая по-домашнему уютного Кима.

Тэхён сейчас совсем не похож на того дерзкого и наглого омегу, каким был вчера и при первой их встрече. Выглядит вполне обычным парнем, и не скажешь, что работает с таким человеком, как Дон. Даже интересно, что это за должность такая — менеджер, нужно будет обязательно это выяснить. Сейчас, конечно, говорить с омегой об этом рано, но позже он обязательно побеседует с ним на эту тему.

— Круто, — хмыкает Тэхён и проходит мимо к холодильнику, абсолютно не смущаясь, как будто находится у себя дома. Чонгуку это даже нравится, ведь таким образом он избавляет себя от обязанности постоянно что-то предлагать и бегать за ним, чтобы омега чувствовал себя комфортно.

Ким достаёт бутылку негазированной воды и жадно делает пару глотков, затем, закрыв крышку, кладёт её обратно.

— Я приготовил нам завтрак, — спохватившись, Чонгук поднимается и подходит к плите.

Он аккуратно раскладывает по тарелкам две порции яичницы с беконом, достаёт из нижнего ящика приборы и ставит всё это на стол.

— Завтрак? — удивление в чужом голосе забавляет.

Улыбнувшись, Чонгук оборачивается к нему и кивает.

— Да.

— М-м, окей, — задумчиво протягивает омега и всё же садится за стол, притягивая к себе тарелку.

Чонгук садится напротив и с улыбкой наблюдает за тем, как Тэхён с интересом изучает содержимое тарелки.

— Еда не отравлена, не переживай, — усмехается Чон и, взяв в руки металлические палочки, отправляет в рот первый кусочек бекона. Получилось вкусно, видимо, не растерял ещё навыков готовки за столько лет, которые получил благодаря папе. Тот часто брал его с собой на кухню и учил готовить, несмотря на недовольное ворчание отца по этому поводу. Как папа говорил: «На всякий случай, вдруг в жизни пригодится».

— Надеюсь, — хмыкает омега, повторяя действия альфы.

Тэхён усиленно жуёт и одобрительно мычит.

— Вкусно? — интересуется альфа, бросив на него взгляд исподлобья.

— Да, — гулко проглотив, кивает Ким. — На удивление, очень даже.

Чонгук ничего не отвечает, а внутри отчего-то искренне радуется тому, что омега оценил его кулинарные способности. Бывший муж Чонгука, привыкший жить в роскоши и есть в дорогих ресторанах, часто браковал блюда, приготовленные альфой. Отчего он впоследствии и вовсе перестал готовить для него завтраки. Ведь если не ценят, то и стараться не стоит.

А Тэхён с неподдельным аппетитом съедает всё за пару минут и сейчас сидит, откинувшись на спинку стула со сложенными на груди руками, и серьёзно, даже немного задумчиво, смотрит на альфу. Чонгук доедает свою порцию, откладывает приборы, выпрямляется и, скрестив руки на столе, смотрит в ответ. Омега явно хочет что-то сказать.

— Что? — выгибает бровь Чон.

— Вы какой-то странный, — хмурится Тэхён, внимательно разглядывая его лицо.

— Почему же? — искренне удивляется Чонгук.

Он тоже не отстаёт и с живым интересом изучает чужое красивое лицо с пронзительно серыми глазами и пухлыми губами, нижнюю из которых омега сейчас задумчиво покусывает. А ещё впервые замечает на кончике его носа забавную маленькую родинку. «Видимо, в прошлой жизни его часто туда целовали», — мысленно хмыкает Чонгук, вспоминая, как папа рассказывал ему об этом в детстве.

— Просто вы какой-то подозрительно добрый, — вдобавок к своим словам омега сужает глаза, отчего Чон не может сдержать сдавленного смешка.

— Не скажу, что я ангел божий, — пожимает плечом альфа, — но и злодеем меня сложно назвать. Да и ты ведь гость в моём доме, поэтому я обязан принять тебя как следует.

— Я думал, вы другой.

— Какой?

— Ну, вы ведь наркоторговец, и я думал, что у вас ужасный характер и вообще что вы тиран, — вполне серьёзно говорит омега.

— Вот как, — усмехается Чон и, запустив пятерню в волосы, слегка взъерошивает их, думая, что ответить. — Значит, ты ошибался. Но не думай, что я прямо доброй души человек. Во мне есть и тёмные стороны.

— И не собирался, — фыркает Ким, поднимаясь с места. — Ладно, я пойду, спасибо за завтрак, господин Чон.

Омега только собирается уйти и уже доходит до двери, как Чонгук его окликает.

— Тэхён.

— Да? — тот замирает и оборачивается.

— Давай договоримся, что с сегодняшнего дня ты будешь обращаться ко мне на «ты», без всяких «господин». Просто Чонгук, — растянув губы в улыбке, просит альфа.

— Окей, Чонгук, — кивает Тэхён, дёрнув уголком губ, и всё же уходит.

Чонгук продолжает улыбаться, глядя ему вслед. Тяжело в этом признаться даже самому себе, но этот омега начинает ему нравиться.

***

В клубе утром тихо, нет шума голосов и надоедливых битов музыки, что позволяет Чонгуку полностью сосредоточиться на своих мыслях. В кабинете царит напряжённая тишина. Альфа, сидя в кресле за столом, задумчиво смотрит в одну точку перед собой, прокручивая между пальцев карандаш и пытается придумать план, который поможет им предотвратить похищения омег.

— Как думаешь, получится ли у нас установить слежку за людьми Дона и помешать им? — наконец, нарушив тишину, спрашивает Чонгук, сосредоточив всё своё внимание на сидящем напротив помощнике.

Юнги хмурится и прикладывает указательный палец к губам, раздумывая над ответом.

— Думаю, нет, — качает головой Мин. — У него больше сотни людей в охране, и кому именно он даст приказ — остаётся только догадываться. К сожалению, наш человек не может предоставить эту информацию.

— Чертов ублюдок, — злобно рычит Чонгук, сжимая ни в чём неповинный карандаш до хруста. — Меня всё ещё поражает то, как мастерски он уходит от ответственности.

— Может, стоит посетить один из борделей и пообщаться с омегами лично? И уже потом решить, что делать дальше, — предлагает Юнги.

— Ты прав. Я тоже думал об этом, — кивает. — Только не сегодня.

Чонгук бросает карандаш на стол, достаёт из кармана сигареты и закуривает одну, устало откидываясь на спинку кресла. Прикрыв веки, он крепко затягивается и выпускает сизый дым в потолок. Голова гудит от роя мыслей, и хочется хоть на один день забыть обо всех проблемах и просто расслабиться. Чон мысленно обещает себе, что как только разберётся с Донхёном, обязательно возьмёт отпуск минимум на неделю, оставив все дела на Юнги. Тот явно будет не против; сам уже который месяц настаивает на том, чтобы Чонгук наконец отдохнул.

— Суён спрашивал о тебе, — вдруг нарушает тишину тихий голос друга.

Чонгук напрягается и распахивает веки.

— Сильно скучает? — с сожалением в голосе спрашивает Чон, ощущая, как неприятно скребётся в груди чувство вины.

— Да, — поджав губы, кивает Мин. — Каждый день спрашивает, когда ты приедешь. Тебя в особняке две недели не было.

— Ты прав, — качает головой Чонгук, — совсем заработался. Сегодня же поеду в особняк.

— Отлично, — поднимаясь с места, Юнги расплывается в улыбке. — Буду рад сообщить ему эту хорошую новость.

Чонгук смотрит на стол, заваленный неразобранными документами, и тяжко вздыхает.

— Как закончу дела, приеду.

— Хорошо, — кивает Юнги и покидает кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

Мысль о том, что вечером Чонгук наконец поедет домой, согревает изнутри. Он с воодушевлением приступает к работе, желая закончить всё как можно быстрее.

***

Находиться целый день в чужой квартире, да ещё и в полном одиночестве, до ужаса скучно. Если вчера он бродил по комнатам и всё с интересом рассматривал, то сегодня с самого утра, как ушёл Чонгук, ему попросту нечем заняться. Вещи, переданные ему отцом, уже разложены, книга, начатая прошлым вечером, дочитана, а все новости в социальных сетях просмотрены. Вот что ему ещё делать?

И Чонгука почему-то нет, хотя на часах уже полночь, и вчера он вернулся домой именно в такое время. Странно.

Да и вообще сам Чон какой-то странный. Тэхён всё никак не может взять в толк, что движет этим альфой, почему он, чёрт побери, такой добрый и заботливый. Такое поведение не на шутку настораживает, ведь, по его мнению, человек, занимающийся криминальным бизнесом, априори не может быть милым. Улыбается и разговаривает с ним так, словно они просто соседи по квартире, Тэхёна не держат здесь взаперти, а сам Чонгук не является врагом Донхёна. Возможно, играет? Но зачем? Какой в этом смысл? А если нет, то почему тогда так себя ведёт?

Все эти мысли, сомнения и уйма вопросов разрывают голову. Конечно, можно было бы ещё подумать об этом, но раз Чонгука нет, нужно воспользоваться этой возможностью.

Поднявшись с кровати, Тэхён кладёт телефон в карман уже своих домашних чёрных брюк и, выйдя из спальни, спускается в гостиную. В квартире царит лёгкий полумрак, из-за того что свет включён только в холле, но омеге это не мешает.

Нужно попробовать попасть в кабинет Чонгука. Вчера он уже пытался войти в него, но дверь была заперта. В принципе, как и сегодня, что он понимает, когда доходит до него и пытается открыть. Конечно, Чонгук ведь неглуп, чтобы оставлять кабинет открытым, когда здесь беспрепятственно бродит сын его врага.

Раздражённо выдохнув, Тэхён слегка пинает запертую тёмную дверь и с толикой надежды идёт на второй этаж в спальню Чонгука.

Интерьер здесь разительно отличается от его комнаты. Стены, пол и даже потолок — всё чёрного цвета. Большая двуспальная кровать с металлическим кованым изголовьем застелена чёрным шёлковым бельём, а по бокам от неё стоят две тёмные тумбы. Мрачновато, но довольно эстетично. Тэхёну определённо нравится. Однако он пришёл сюда не осматриваться, поэтому сразу принимается исследовать тумбочки у кровати, сначала одну, потом другую. Находит только всякий хлам, презервативы и…

— А вы у нас, оказывается, шалун, господин Чон, — усмехается Тэхён, рассматривая меховые красные наручники. Интересно, часто ли Чонгук пользуется ими во время секса? Тэхён раздражённо встряхивает головой, отгоняя непрошеные мысли.

Всякие игрушки, конечно, интересны, но ключа от кабинета, к сожалению, здесь нет. А на что он вообще надеялся? Чонгук наверняка носит его с собой.

Со злостью захлопнув ящик тумбы, Тэхён выходит из спальни, предварительно выключив свет, и снова спускается в гостиную. Только он собирается упасть на диван, как телефон в кармане вибрирует. Достав его, омега открывает сообщение от отца.

Don:

«Привет. Как обстоят дела? Узнал что-нибудь интересное?»

Читая, Тэхён не может сдержать сдавленного смешка. Конечно, узнал — оказывается, Чонгук любит лёгкий БДСМ. Но вряд ли отца интересует именно это.

Донхён только сегодня утром прислал просьбу-приказ о том, что ему нужны фотографии любых документов, которые Тэхён сможет найти, и уже ждёт результат. Хочется ответить что-нибудь колкое, намекнуть отцу на его глупую нетерпеливость, но приходится себя сдерживать. В принципе, как и всегда.

Tae:

«К сожалению, пока ничем порадовать не могу. Чонгук практически не бывает дома, а его кабинет заперт».

Тэхён пялится на экран, ожидая ответ, и нервно покусывает нижнюю губу.

Don:

«Плохо, Тэхён, очень плохо. Тебе нужно торопиться».

Tae:

«Постараюсь сделать всё возможное».

Don:

«Не подведи меня».

Тэхён, наконец, обессиленно падает на мягкие подушки дивана и, уткнувшись взглядом в темно-серый потолок, устало протяжно выдыхает. Разочаровывать Донхёна не хочется. В голове уже сложилась чёткая картина: отец наверняка обладает достаточной суммой, чтобы погасить этот злополучный долг, иначе Ким бы уже давно знал о каких-либо затруднениях. Стало быть, истинная цель его приезда к Чонгуку в качестве залога — не деньги, а некие важные документы, которые необходимо незаметно сфотографировать и как можно скорее переслать отцу. Однако в этом деле от самого омеги мало что зависит. Чонгук, судя по всему, оказался противником весьма проницательным и осторожным. Как же найти к нему подход?

Чонгука не интересует секс, он явно показал это за эти два дня. Тогда как его покорить? Тэхён хмурится, напрягая все шестерёнки в голове. Если Чон действительно добр, а не прикидывается таковым, то не исключено, что удастся разжалобить его, играя роль бедного и несчастного.

Хотя почему играя? Отец ведь действительно обращается с ним, как с бездушной вещью, позволяя себе унижать его язвительными словами и поднимать руку, совершенно не заботясь о чувствах собственного сына. Он контролирует буквально каждый его шаг, каждое слово и вздох, словно Тэхён — марионетка. Если обо всем этом рассказать Чонгуку, то, вероятно, он проникнется к нему сочувствием.

Следовательно, можно будет якобы перейти на сторону Чонгука. Заодно и выяснится реальная причина их конфликта, ведь отец об этом почему-то не говорит, словно что-то скрывает. А Чонгук точно не станет молчать.

Конечно, Тэхёну претит сама мысль пользоваться чьими-то чувствами в угоду отцу. Но выбора у него, к сожалению, никакого нет.

Неожиданно по квартире разносится громкая трель дверного звонка, отчего Тэхён испуганно вздрагивает. Приложив руку к груди и протяжно выдохнув, омега поднимается и идёт открывать.

На пороге стоит высокий широкоплечий альфа в чёрном классическом костюме с непроницаемым выражением лица. Явно кто-то из охраны Чонгука.

— Господин Чон просил передать, что его сегодня не будет, — без лишних предисловий отчитывается альфа.

— Хорошо, — Ким небрежно пожимает плечами. Ну не придёт и не придёт. Невелика потеря.

Тем временем альфа продолжает стоять на пороге и мнётся, словно хочет сказать что-то ещё. Тэхён, глядя на него, вздёргивает брови в немом вопросе.

— Господин Чон просил узнать, не нужно ли вам чего-нибудь.

«Какой заботливый господин Чон», — мысленно фыркает Ким.

— Нет, мне ничего не нужно, — Тэхён кривит губы в подобие улыбки и захлопывает дверь перед носом альфы.

Хотя кое-что ему всё же нужно: алкоголь. Растянув губы в довольной улыбке, Тэхён разворачивается на пятках и чуть ли не вприпрыжку идёт на кухню. Раз Чонгука не будет, то можно как следует расслабиться и немного поредеть запасы алкоголя в мини-баре, который Тэхён заприметил ещё вчера.

Вино находится быстро, да не абы какое, а достаточно дорогое красное полусладкое. Можно брать его или нет, Тэхён не знает, да и плевать. У Чонгука денег столько, что он себе, если нужно, ещё купит.

Штопор он находит в одном из верхних ящиков стола, быстро расправляется с пробкой, берёт сверкающий бокал на тонкой ножке и идёт в гостиную. Удобно устраивается на диване, наливает себе вина до краёв и включает на телевизоре какую-то дурацкую комедию.

События последних дней довольно сильно расшатали и без того его хрупкое душевное равновесие, поэтому сегодня ему жизненно необходимо напиться, а не как обычно ограничиться лишь бокалом вина. Об остальном можно будет подумать уже завтра.