12
Журналисты обрушились на него, как стая голодных псов. Вопросы сыпались градом:
— Господин Пак, правда ли, что вы фальсифицировали документы?
— Каким образом вам это удалось?!
— Кто вам помогал?
Сонхван закатил глаза, губы искривились в привычной надменной усмешке — я буквально чувствовала, как он собирается выдать одно из своих язвительных замечаний. Но вместо этого...
— Да. Я использовал артефакт иллюзии, — его голос звучал неожиданно спокойно. — Под личиной Лалисе де Манобан обратился к законнику, чтобы оформить от ее лица дарственную, а затем выставить фабрику на аукцион. В королевской канцелярии мне помогал Амиль Кравец — именно он подписал разрешение на передачу собственности.
Слова бывшего мужа прозвучали так отчетливо, ясно и уверенно, что по залу моментально распространилась абсолютная, звенящая тишина. Замерли все, даже журналисты с их вечно щелкающими фотоартефактами.
Я невольно отступила на шаг назад, чувствуя, как ноги подкашиваются. Пальцы сами собой дрогнули, прижимаясь к губам, дыхание сорвалось, став частым и прерывистым. Я смотрела на Сонхвана широко раскрытыми глазами, не веря собственным ушам. Кажется, даже он сам был в ужасе от слов, что невольно сорвались с его губ.
«Боги алхимии» — пронеслось в голове, пока я пыталась собраться с мыслями. Я знала, что зелье сработает, но чтобы настолько мощно, точно и сокрушительно... На такой эффект я не рассчитывала даже в самых смелых своих мечтах.
— Ты... действительно... — еле слышно прошептала я, чувствуя, как кровь отхлынула от лица.
Сонхван отчаянно затряс головой, словно пытаясь избавиться от оцепенения, сбросить невидимые путы, которые заставили его признаться.
— Артефакты иллюзии запрещены законом! — выкрикнул кто-то из зала.
— Откуда он у вас? — выкрикнул другой голос.
— Много у вас запрещенных артефактов? Как часто вы ими пользуетесь?
Сонхван судорожно сжал челюсти, но зелье оказалось сильнее. Его губы дрогнули, и поток откровений хлынул наружу:
— Коллекция артефактов мне досталась от отца. Он всегда говорил... что настоящие аристократы создают правила, а не следуют им...
В течение следующих минут зал содрогался от одного шокирующего признания за другим. Сонхван, краснея и бледнея попеременно, выдавал все свои тайны - схемы мошенничества, подделки документов, нелегальные сделки. Журналисты лихорадочно записывали, их перья скрипели по бумаге, фотоартефакты вспыхивали без остановки.
Я стояла, слегка прикрыв рот рукой — мой затравленный взгляд метался от Сонхвана к толпе, как будто я пыталась осознать масштаб его обмана.
Когда поток признаний наконец иссяк, Сонхван дико озирался, словно только что очнулся от кошмара. Его пальцы сжались в кулаки.
— Заткнитесь! Все заткнитесь! — хрипло выкрикнул Сонхван, но его собственный голос, словно предатель, продолжал: — Да, я использовал запрещенные артефакты! Да, я подделывал документы! Но вы все такие же! Каждый в этом зале...
Зал взорвался хаосом. Крики возмущения смешались с требованиями немедленно вызвать королевскую стражу. Фотоартефакты вспыхивали без остановки, запечатлевая падение одного из самых влиятельных аристократов.
Сквозь этот шум прозвучал четкий, как удар клинка, женский голос:
— Сонхван Пак, — Наён стояла в первом ряду, ее рыжие волосы ярким пятном выделялись среди толпы. — Правда ли, что вы укрываете от короны менталистов и иллюзионистов?
Сонхван вздрогнул, будто получил пощечину, услышав голос Наён. Его взгляд метнулся, выхватывая её из толпы. Рыжеволосая, в строгом сером костюме, с блокнотом в руке, она выглядела как обычный газетчик: острый взгляд, едва заметная улыбка, скрывающая хитрость. Сегодня Наён играла ключевую роль в публичном разоблачении. Её точные вопросы подталкивали журналистов к нужным выводам, направляя допрос, как искусный кукловод.
— Правда ли... — начала она снова, но Сонхван внезапно рванулся вперед. Его лицо исказилось такой первобытной яростью, что несколько человек инстинктивно отпрянули. Но в следующую секунду толпа сомкнулась плотнее. Десятки рук — журналистов, аристократов, охранников — образовали живую стену. Кто-то грубо оттолкнул его назад, не позволяя вырваться.
— Правда ли... — Наён повторила вопрос в третий раз, ее голос звучал холодно и методично, как допрос следователя.
Наступила мертвая тишина. Все замерли, затаив дыхание. Даже фотоартефакты перестали вспыхивать. Сонхван стоял, сжимая кулаки, капли пота стекали по его побледневшему лицу. Его глаза дико блестели — в них читалось осознание неминуемой катастрофы.
— Правда... — наконец вырвалось у него. Голос надломился, будто это слово обжигало горло. — Но они... они сами приходят! — внезапно закричал он, отчаянно пытаясь оправдаться. — Им нужна работа! Кто-то же должен дать им кров и хлеб, если корона объявила их вне закона!
Его последние слова повисли в воздухе, превратив простое признание в политическую бомбу. В зале начался настоящий ураган - аристократы вскакивали с мест, перекрывая друг друга возмущенными криками: "Измена!", "Вызвать королевскую гвардию!", "Это заговор против короны!"
Наён, не давая волне возмущения схлынуть, продолжила с хищной настойчивостью:
— Кто ваш покровитель? Назовите имя!
Сонхван закашлялся, будто слова застряли у него в горле колючим комом. Его пальцы судорожно сжали край трибуны, костяшки побелели от напряжения.
— Ксавир... Ксавир Тень, — наконец выдавил он, и по залу прокатился шоковый вздох. — Я... снабжал его людей артефактами...
Я громко ахнула, искусно прикрыв лицо дрожащими руками. Плечи содрогались в притворной истерике - идеальный образ невинной жертвы, раздавленной тяжестью этих откровений. Сквозь пальцы я видела, как на меня устремляются десятки жалостливых, сочувствующих взглядов.
— Вы упомянули менталистов! — врезался в гул голос репортера "Столичного вестника". Его перо замерло над блокнотом в ожидании сенсации. — Укрывательство магов этого направления — прямая измена. Леди Лалиса знала о ваших делах? Была соучастницей?
Сонхван скривился в злобной гримасе. Я видела, как он изо всех сил пытается солгать, чтобы утянуть меня за собой - его челюсть дрожала от напряжения, губы подергивались. Но зелье правды оказалось сильнее.
— Нет... — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Эта... дура... даже не подозревала...
— Вы планировали сбежать после аукциона? — Наён задала новый вопрос с ледяной ухмылкой, будто играла с ним, как кошка с мышью.
Сонхван затряс головой, но его рот предательски открылся:
— Да... Морем... В Исфельд... У меня... там подготовлено убежище...
В этот момент к допросу подключились аристократы. Лорд Вальтер, массивный мужчина в бордовом камзоле, с грохотом ударил тростью по полу, указывая на Сонхвана дрожащим от ярости пальцем:
— Признавайтесь, подлец! Это вы сорвали мою сделку с эфирными кристаллами?! Три года назад?!
Сонхван бессильно закрыл глаза, будто молясь о спасении, но его губы вновь предательски шевельнулись:
— Да... я... подменил ваши образцы подделками...
— Я так и знал! — лорд Вальтер ударил кулаком по спинке кресла, отчего та треснула.
— И мои поставки зелий! — вскричал молодой барон де Ланси, пробираясь вперед. — Я потерял королевский контракт из-за испорченной партии! Это тоже ваших рук дело?!
— Да... — голос Сонхвана теперь звучал как предсмертный хрип. — Я... заплатил... вашему мастеру...
Зал взорвался новым витком хаоса. Крики, обвинения, требования возмездия слились в оглушительный гул. Некоторые аристократы рвались к Сонхвану, их с трудом сдерживала собственная охрана. В воздухе витала атмосфера суда Линча - благородные господа в один миг превратились в кровожадную толпу, жаждущую расправы.
А я стояла в самом сердце этого хаоса, все так же прикрывая лицо руками, но сквозь пальцы наблюдала за разворачивающимся безумием.
Чонгук появился внезапно. Его щит мягко раздвинул толпу, будто рассекающий волну клин. Он мгновенно притянул меня к себе, и я, будто кукла с перерезанными нитями, обмякла в его руках, позволив увести себя подальше от этого ада.
Но даже в этом притворном полуобмороке я не переставала играть свою роль. Мои глаза были неестественно широко распахнуты, губы мелко, прерывисто дрожали — я выглядела совершенно раздавленной, жалкой, почти невменяемой. Ни один человек в этом зале не усомнился бы в моем отчаянии.
Но расслабляться было рано.
— Леди Лалиса! — прорезал воздух настойчивый голос репортера, который, словно гончая, учуял слабину. Его оттеснили от Сонхвана, но он нашел новую жертву для допроса. — Почему Пак говорит так откровенно? Он под ментальным контролем?
Я резко вскинула голову, изобразив шок.
— Что вы... что вы такое говорите?! — голос мой задрожал, руки взметнулись вверх, будто я пыталась отгородиться от чудовищного обвинения. — Это зелье «Болтуна»! Просто... я его усилила. Новая разработка. Я хотела только правды! Я не могла позволить ему осквернять мое имя... а он... он... — голос сорвался, словно мне не хватало воздуха.
— Какая разработка? — репортер впился в меня взглядом, перо уже скрипело по бумаге.
— Усилитель. Он многократно повышает эффективность любого зелья. Скоро мы выпустим целую линейку на его основе... если, конечно, меня не объявят сообщницей этого чудовища...
В этот момент двери зала с грохотом распахнулись — появились сотрудники магического надзора, за их спинами мелькнул Хосок. Они двинулись к Сонхвану, но газетчики, аристократы и их охрана так плотно окружили негодяя, что началась самая настоящая потасовка.
Вдруг по залу прокатился возмущенный ропот:
— Куда делся этот мерзавец?!
Толпа в замешательстве расступилась. На полу валялся лишь пустой плащ Сонхвана — самого же предателя и след простыл. Аристократы переглядывались, а охранники беспомощно озирались по сторонам, не понимая, как он мог исчезнуть.
К нам с Чонгуком уверенной походкой подошел высокий мужчина в темно-синем плаще с серебряной бляхой магического надзора на груди. Его пронзительный взгляд скользнул по моему лицу, затем остановился на Чонгуке.
— Где он? — спросил он тихим, но отчетливым голосом.
Я сразу поняла — этот человек знал моего мужа. Более того, он явно действовал по заранее согласованному плану. Чонгук, как всегда, предусмотрел все — в нашей игре не было места случайным игрокам.
— Он наверняка активировал артефакт иллюзии! — воскликнула я, сжимая кулаки до побеления костяшек. — Смешался с толпой!
Надзиратель напряженно сжал губы, но Чонгук лишь спокойно обнял меня за плечи:
— Не сбежит, — сказал Чонгук, спокойно обняв меня за плечи. — Здание под щитом. Никто не выйдет.
— Придётся проверять каждого, чтобы найти фальшивку, — с легким сожалением произнес служащий, окидывая взглядом переполненный зал. — Это займет часы...
— Не придется, — Чонгук мягко щелкнул пальцами.
В тот же миг один из гостей — ничем не примечательный мужчина в сером сюртуке — рухнул на мраморный пол, хватаясь за шею. Его лицо исказилось гримасой удушья, из горла вырывались хриплые, булькающие звуки. Толпа в ужасе отхлынула, образовав вокруг него дрожащий живой круг.
Чонгук неспешно подошел к корчащемуся на полу человеку и присел на корточки. Его губы растянулись в холодной, почти хищной улыбке:
— Ну что, Сонхван, — его голос звучал мягко, но каждое слово падало, как удар хлыста, — ты всерьёз подумал, что Ксавир про тебя забыл? Ты дышишь только потому, что я наложил щит на удавку. Снимай личину... или я сниму защиту.
Тело на полу затряслось в новых судорогах. Пальцы судорожно сжали кольцо на левой руке — и вдруг образ неприметного мужчины расплылся, как дым. Перед нами лежал сам Сонхван — красный, взлохмаченный, с перекошенным от ужаса лицом. Вокруг его шеи мерцал переливающийся магический шарф-щит, сдерживающий смертельную хватку цепочки-удавки.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно кивнул Чонгук, поднимаясь.
Сотрудники надзора мгновенно окружили Сонхвана. Глава отряда бросил Чонгуку благодарный взгляд:
— Спасибо, Чон. Крупная добыча. За мной должок.
— Сочтемся, — коротко ответил Чонгук, медленно обводя взглядом зал. — Ищите сообщника Ксавира. Он здесь, среди гостей. Именно он активировал удавку.
— Уже в работе, — надзиратель усмехнулся, будто Чонгук был его старым учителем. Затем повернулся ко мне: — Леди Чон, не поделитесь вашим чудо-зельем?
Я поспешно раскрыла сумочку и протянула небольшой хрустальный флакон:
— Пять капель на стакан воды, каждые двенадцать часов. Осторожнее - это экспериментальный состав.
Он поднял флакон к свету, оценивая золотистую жидкость:
— Сможете сделать еще?
Я нервно провела рукой по волосам, но улыбнулась:
— Сколько потребуется. Бесплатно, если замолвите за меня словечко перед советом.
Он понимающе кивнул и сделал знак остальным сотрудникам, чтобы нас пропустили.
Мы вышли на освещенную солнцем площадь. Воздух пах свободой и... надеждой. Я остановилась, впервые за эти дни позволяя себе глубоко вдохнуть.
— Как думаешь, этого будет достаточно? — спросила я, глядя Чонгуку в глаза.
Он крепче сжал мою руку:
— Скоро узнаем. А сейчас — домой.
У поджидавшей нас кареты уже стояли Хосок и Наён.
Я в последний раз оглянулась на величественное здание Торговой палаты. В душе бушевали противоречивые чувства — облегчение смешивалось с тревогой, радость — с опасениями.
Теперь моя судьба была в руках короны — и оставалось только надеяться, что правда победит.