9
СО ЮМИ
— Здравствуй, принцесса. — грубый прокуренный голос раздался из темноты, заставляя меня поёжиться против воли. — Снимем кино для твоего папочки?
В темноте невозможно было разглядеть лицо человека, его голос был мне незнаком, хотя какие-то смутные воспоминания из детства норовили всплыть на поверхность, но тут же тухли под натиском страха. Он сделал шаг вперёд, и я заметила в его руках камеру. По спине пробежал холодок страха, а сердце бешено заколотилось, грозясь вырваться из груди. Я попыталась отодвинуться и прижаться ближе к углу, мои потные ладошки скользили по грязному полу и оставляли за собой влажный след.
— Нет, пожалуйста... — начала я, но он резко поднял камеру и направил её на меня, устанавливая на пошатывающемся старом стуле. — Я вас не знаю, я ничего не делала... Отпустите меня, клянусь, я никому ничего не скажу! Я уеду из города, из страны, пожалуйста, не надо! — глаза уже увлажнились подступающими слезами, а путей отступления не было.
— Не бойся, это будет не больно. — сказал он с усмешкой.
Огромная мужская рука, покрытая тёмными волосками, полезла в карман чёрных брюк, вытаскивая оттуда что-то похожее на электрошокер. Моё тело пробила дрожь, я уже не стесняясь всхлипывала, пока мужчина нажимал на кнопочку, вероятно, выстраивая мощностью разряда.
— Пока можешь передать привет своему папе. — ехидно продолжал он, вставляя ключ в замочную скважину, чтобы открыть решётку и получить доступ ко мне. — Думаю, он будет в восторге! — слишком радостно воскликнул мужчина.
В этот момент время как будто остановилось, а мои мысли превратились в хаотичный вихрь страха и отчаяния. Я не могла понять, как оказалась в этой ужасной ситуации. Звуки собственного дыхания казались оглушительными в тишине, нарушаемой лишь щелчком замка.
Мужчина медленно вошёл в камеру, даже не закрывая за собой дверь, и вновь полез рукой в карман. Он достал оттуда толстую верёвку, которая дала мне понять, что я не смогу даже отбиваться. Он просто свяжет меня.
— Прошу вас, не надо... — мысли путались, пока я лихорадочно пыталась придумать оправдание. Боже, во что я ввязалась?!
— Заткнись! — прошипел мужчина, слишком быстро оказавшись передо мной.
Он рывком поднял моё трясущееся тело и вновь кинул на пол лицом вниз. Чудом я успела выставить перед собой руки и не разбить себе нос. Однако грубая хватка тут же перехватила мои саднящие ладони и сильно перетянула их верёвкой, заставила вскрикнуть и поддаться вперёд в попытке сбежать.
— Сиди и не дёргайся, иначе шокером не обойдёшься! — рыкнул он и, потянув меня на связанные руки, придавил спиной к холодной стене. — А теперь можешь кричать, папина принцесса. Уверен, ему так даже больше понравится. — оскалился мужчина и задрал мою футболку до груди.
Правый бок пронзила жуткая боль, вынуждая кричать и брыкаться. Мужчина крепко держал меня в своём захвате, не позволяя моей спине даже на миллиметр отпрянуть от стены. Он держал шокер у моего бока около пяти секунд.
— Вот так, молодец. — «похвалил» он, давая мне передышку. Моё лицо было мокрым от слёз, руки уже онемели. — Не думаешь, что одного раза мало?
Я не успела среагировать, когда он поднёс шокер к тому же месту. Я взвыла, когда удар всё продолжался и продолжался, в глазах засверкали разноцветные звёзды.
Мужчина продолжал бить меня током в разных местах, говоря что-то на камеру. Я не знаю, сколько продлился этот ад, который для меня стал вечностью, но в конечном итоге я просто свалилась на бок, не в силах даже открыть глаза. Болевой шок заставил моё сознание помутнеть.
Чудовище что-то пробормотало про мою слабость, облегчение накрыло меня, когда я почувствовала, что он отошёл. Мне кажется, он сказал что-то на камеру, прежде чем выйти из клетки, закрыть её, а затем направиться к выходу.
Мой повреждённый разум уловил его раздражённый разговор с кем-то возле выхода, но конкретных слов разобрать не вышло.
Я поморщилась, когда пол завибрировал от чьих-то быстрых шагов, а затем я оказалась в воздухе, повиснув на чьих-то руках. Мне снова что-то говорили, но я вновь не могла сфокусироваться и понять, что именно, могла только сказать, что это были чьи-то обеспокоенные голоса.
***
Очнулась я уже в незнакомой комнате на большой мягкой кровати. Зажмурившись, я осторожно поднялась в сидячее положение и огляделась вокруг. Комната была чисто в мужском стиле с дизайнерской мебелью.
Резко открывшаяся дверь заставила меня подпрыгнуть на кровати и поморщиться от жгучей боли в боку.
— Тихо-тихо, карамелька, давай без резких движений, сама себе же навредишь. — вошедший в комнату Хан поднял руки вверх в успокаивающим жесте. — Как ты?
— Нормально. — сглотнув, ответила я, двигаясь к краю кровати. — Только бок болит. — ну и ещё множество мест, о которых я решила промолчать.
— Твои ожоги уже обработаны специальной мазью. Через пару часов нанеси её на повреждённые места снова. — он протянул мне небольшой зёлёный тюбик.
— Спасибо.
— Не благодари, карамелька. — усмехнулся Хан, подходя ближе ко мне. — Пока ты будешь тут, со мной. Это наша комната с Минхо, он сейчас уехал с Чон Ханылем, поэтому мы тут будем вдвоём сутки точно.
При упоминании имени моего палача я вся съёжилась, отводя взгляд в сторону. Боже, надеюсь, он никогда не вернётся, иначе мне снова придётся пережить все те мучения. Хотя, может быть, мой отец к тому времени уже узнает, где я, и спасёт меня? Очень бы хотелось...
Хан понял по моему изменившемуся поведению, что эта тема мне неприятна и пока я не хочу её обсуждать, поэтому перевёл разговор в другое русло.
— Ты, наверное, голодна? Я сейчас принесу тебе что-нибудь. Может, тебе нужно что-то ещё? Не стесняйся, говори.
— Могу ли я принять душ? — непонятно от чего краснея, спросила я. Понятно, что я для них — дело чести и справедливости, ничего более, и, конечно, никому из них не будет дело до того, что я буду делать в дýше.
— Э-э... конечно, чистые полотенца в шкафу в ванной, но женской одежды у нас нет. Тебе придётся надеть что-то из моего гардероба. — рассеянно сказал Хан. А затем указал на одну из дверей. — Ванная там, можешь пользоваться всем, чем захочешь, не стесняйся.
— Спасибо. — пролепетала я и быстро скрылась за чёрной дверью.
Ванная комната хоть была довольно большой по размеру, но ничего особенного я там не увидела. Большая душевая кабина с матовым покрытием и тропическим душем, две чёрных раковины, на которых стояло по два стаканчика с зубными щётками, пастой и станками для бритья. Несколько чисто мужских бутыльков: пена для бритья, лосьон, дезодорант и одеколон.
На другом конце комнаты стояла корзина для грязной одежды и стиральная машина. А ещё множество шкафчиков.
Открыв почти все дверки в поисках полотенца, я обнаружила, что большинство из них были пустыми, лишь в некоторых лежали какие-то личные вещи парней. Наконец, отыскав полотенце, я повесила его на крючок на двери и, быстро стянув с себя грязную, пропитанную потом и запахами подвала одежду, сбросила её в корзину и зашла в душевую кабину.
Тёплые струи воды омывали и ласкали моё тело. Убрав с лица прилипшие мокрые волосы, я схватила гель для душа. От него исходил такой же аромат, как и от парней. Что-то древесное, мускусное, брутальное и чисто мужское. Сейчас мне было абсолютно всё равно, как я буду пахнуть, лишь бы не пóтом и грязью. Быстро намылив всё тело, я снова ступила под тепло воды, а затем помыла волосы единственным шампунем, что имелся здесь.
Как бы мне не хотелось простоять здесь подальше и насладиться горячими струями воды, я понимала, что злоупотреблять щедростью парней нельзя. Я вообще не уверена, что то, что они делают, не запрещено. Вряд ли пленным предоставляют душ и все удобства.
Отодвинув в сторону стеклянную дверцу, по которой стекали водяные капли, я ступила на прохладный мраморный пол. Потянувшись за подготовленным полотенцем, я вскрикнула и отшатнулась назад, вращаясь в ту же стеклянную дверь. Руки машинально взметнулись к груди, чтобы прикрыть затвердевшие от холодного воздуха соски от острого и потемневшего взгляда Хана, который стоял посреди ванной комнаты со стопочкой одежды в руках.
Чёрт, я даже не успела дотянуться до полотенца и вот абсолютно обнажённая перед незнакомым парнем, который в придачу похитил меня всего несколько дней назад!
— Возможно, — тяжело сглотнув, от чего его кадык заходил вверх-вниз, и медленно отложив одежду на стиральную машину, начал Хан. — То, что я собираюсь сделать, эгоистично, но я больше не могу контролировать себя. — прохрипел он.
А в следующий миг я с ужасом наблюдаю, как он рысью делает несколько шагов ко мне.