Обнажённая

Я в очередной раз потянула за подол платья, выбранное для меня Лаурой, на «мясное шоу», которое состоится сегодня с приездом моей семьи. Но сколько я не оттягивала ткань, длиннее она не становилась, паршивое чувство накрыло меня с головой. Всё происходящее казалось одной большой ошибкой, ситуация стремительно выходила из-под моего контроля. Приёмная дочь мафиозников, как и ожидалось, уступала по соперничеству опытным игрокам, отходила на второй план. Казалось, даже Тэхён позабыл обо мне. Мы не виделись с тех пор, как произошло убийство Стефано. В тот вечер Чезаре отвёз меня домой, а Тэхён и Данте остались там, притворившись, что они пытаются найти и наказать виновного в убийстве владельца борделя. Никто, разумеется, не поверил в версию с суицидом. Стефано имел вовсе не ту репутацию и характер, чтобы совершить такое. И вот прошло уже девять дней, я, как и планировалось, дала мачехе зелёный свет. Её радость определённо была фальшивой, и все высказанные переживания мне пришлось пропустить мимо ушей. Аннета заверила меня, что Чонгуку удастся заключить выгодную коалицию, в которой он отстоит права снежных барсов и мои в том числе, в чём я сильно сомневалась. Мачеха свято уверяла, что моя безопасность, несмотря ни на что, остаётся в приоритете, а значит, меня будут посвящать в любые решения между двумя кланами. Однако на этом моё политическое участие закончилось. Когда я звонила Тэхёну, он разговаривал исключительно на нейтральные темы, ловко увиливал от всех вопросов о заключении союза, ссылался на большое количество работы, отклонял любые мои предложении о встречи. Вскоре я бросила попытки разговорить его, и последнюю неделю мы даже не созванивались. Джису тоже не могла мне ничем помочь, её, как и меня, держали подальше от всех проблем. Она упомянула, что охрана возле комнаты больше не стоит, отчим и Чонгук постоянно находятся в кабинете. Все приёмы пищи она проводит в одиночестве. Никто не спускается в столовую, разговаривать с ней не хотят и даже причин не объясняют. Два дня назад вернулась Лаура, как выяснилось, Тэхён сам разрешил ей, чтобы она находилась рядом со мной, как хозяйка дома и помогала мне перед приездом моей семьи. Может, женщина особо и не была рада столь внушительной глобальной новости о перемирии и винила во всём меня, но не показывала виду и вела себя спокойно.

— Ссоры с тобой теперь не сильно уместны, когда намечается союз, — сказала женщина, но подозреваю, что о кое чём она умолчала. Я товар в этой ситуации, и как раз именно сейчас было бы неплохо вытереть об меня ноги, зная, что моя семья не посмеет за меня заступиться, им отчаянно нужна помощь моего жениха. Выбор столь откровенного наряда Лаура объяснила тем, что я пока ещё не жена Тэхёна, а значит, одеться по стандартам снежных барсов будет знаком уважения к моей семье после ссоры. Это привело меня в удивление, ожидалось, что Лаура сделает всё, чтобы выказать всевозможное презрение к моей семье, а не наоборот. Стрелки часов медленно тикали, и, вслушиваясь в успокаивающий звук, я пыталась привести в порядок свои расшатанные за последние дни нервы. Сделать это в ожидании не самого долгожданного визита было невозможно, а Лаура, похоже, видя, как я нервничаю, тоже напрягалась.

— Госпожа, прибыла семья снежных барсов, — я едва не подпрыгнула на месте от услышанного. Лаура кивнула, показывая слуге знак проводить их к нам. Встречать их самостоятельно она, по всей видимости, не собиралась. За дверью раздались звуки шагов. Эхом отдавался звук каблуков. Мачеха. Джису не носила каблуки. Дверь отворилась, я и Лаура встали, в глазах поплыло. Отчим был не рад видеть меня. Очень сильно не рад. Женская рука подтолкнула меня в спину, я выступила вперед с натянутой улыбкой и фальшивым приветствием. Глаза Чонгука жгли кожу почти осязаемо, и только мачеха изобразила облегчённость от встречи, Джису была напряжена не меньше моего.

— Девочка моя, я так переживала за тебя! — её сильные объятия стиснули грудь.

— Прости, Аннета, я заставила вас всех  беспокоиться...

— Это ты нас прости, мы не подумали, что такое внезапное предложение может напугать тебя! Бедная моя! Ты, наверное, столько натерпелась! — она погладила меня по голове, её глаза были наполнены жалостью. Мне актёрская игра давалась с трудом, руки тряслись и хотелось опуститься на пол и расплакаться. Одиноко, страшно и больно. Я никогда не была сильной, меня делали такой мои мечты и цели, а сейчас всё было стёрто в пепел, по которому я шла обнажёнными ногами. Лаура без особой вежливости познакомилась с моей семьей и пригласила всех за стол. Никаких угощений, разумеется, не было, договор о мире ещё не был подписан.

— Дженни, осмелюсь предположить, что ты уже сделала татуировку, — руки непроизвольно сжались в кулак, Чонгук впервые обратился ко мне за всё время. Слышать его голос оказалось тяжелее всего, опасность сквозила в каждом слове, как жгучий ветер через узкую щель. Неожиданно в разговор вступила Лаура.

— Весьма странное предположение. Дженни здесь не так давно.

— Вполне себе разумное предположение, — заявил отчим, посмотрев на меня ядовитым взглядом. Если бы глазами можно было убивать, он бы уже давно сделал это.

— На ней нет кулона, — в словах слышался откровенный упрёк. Лаура напряглась, она была как кошка, готовая кинуться на врага в любой момент. 

— Так было нужно для её безопасности, — глубокий голос послышался где-то в стороне, все повернули головы. Медленной походкой к нам шёл Тэхён. Холодные ледяные глаза, лёгкость в движении и почти нечеловеческая грация заставили бы трепетать даже самых зловещих преступников. Лёгкая неприязнь между двумя семьями в одно мгновение превратилась в искрящееся от тока напряжения.

— Ким Тэхён, рады встречи с вами, — мы все шестеро поднялись на ноги, моя семья склонили спины в поклоне, мы с Лаурой ограничились кивками.

— Не очень вежливо было опаздывать на столь важную встречу, — не без укора произнёс Чонгук, глядя Тэхёну прямо в глаза. Мне сразу стало неуютно, я словно и вовсе исчезла из приоритетов обеих сторон. Во взгляде сводного брата чувствовалась решительность и могущество, он всегда был таким. Он любил добиваться своего, особенно если его цели противоречили всем правилам. Что-то подсказывало мне, что заключение союза и моя свадьба с Тэхёном не станут для него преградой.

— Не очень вежливо было принуждать к браку свою сводную сестру, а затем говорить всем, что она мертва, — без лишней агрессии ответил Тэхён и опустился во главе стола. Всем сразу стало неловко, мачеха попыталась оправдать эти действия.

— Если вы всё знаете, то вы, как Дон, должны понять нас. Всё всегда делается во благо организации. 

Он проигнорировал её. Это было странно, что Аннета лезла в разговор и пыталась внести свою лепту в столь важный вопрос. Отчим никогда не позволял ей прежде вмешиваться в мужские дела, коими он считал именно управление и прочие политические вопросы. Возможно, сейчас это было сделано специально, женщина была рычагом давления, пыталась сгладить обстановку и сыграть на том, что при слабом поле никто не будет вступать в конфликт, но ход не сработал. Тэхён не считал нужным обращать внимание на тех, кто не имел никакого отношения к способствованию заключения сделки.

— Несмотря ни на что, в Королевской кобре вам оказан достойный приём. Заключение коалиции может затянуться, поэтому для вас подготовлены комнаты, а в столовой накрыт стол. С дороги вы наверняка устали, предлагаю отложить обсуждение вопросов на время после трапезы.

— Мы не нарушим законов и с уважением отнесёмся к вашему гостеприимству, но это несколько неловко, мы могли бы вернуться домой или остановиться в гостинице неподалёку, — бесстрастно произнёс отчим, я увидела, как плечи Джису напряглись. Идея ночёвки немного оживила её, до этого она даже избегала моего взгляда, и это расстраивало меня больше всего. Последние несколько дней мы часто созванивались, и она постоянно говорила, что предстоящая поездка её нервирует сильнее всего.

— Обойдёмся без этого, отец, — оборвал его Чонгук. — Мотаться через границу — не самое приятное, что можно делать, а останавливаться в гостинице не подобает нашему статусу, поэтому мы с радостью воспользуемся вашим предложением. Впрочем, пускай женщины идут ужинать, мне не хочется откладывать дела на потом.

Тэхён кивнул, соглашаясь с ним. Отчим, так как теперь он не был Доном и окончательно ушёл в отставку, поднялся вместе с нами и намеревался уйти. Его глаза прожигали во мне дыру, что я почти готова была спрятаться за спину Лауры, как вдруг голос Тэхёна меня остановил.

— Дженни, ты можешь остаться, если хочешь. Ты моя невеста и будущая Донья. Ты имеешь право присутствовать при важных делах и принимать в них участие.

— Но это же смешно! Женщина, не понимающая ничего в политике, допускается к столь важному вопросу? — Чонгук был настолько возмущён этим заявлением, что повысил голос. Тэхён смерил его взглядом и ответил спокойно. 

 — Всё верно, для неё выпал хороший шанс учиться. Но я не настаиваю, — в доказательстве этого он посмотрел на меня. Он снова давал мне выбор, снова передавал поводья моей судьбы в мои руки и я была ему за это благодарна. В то время, как другие пытались меня притеснить, сделать зависимой от кого-то, Тэхён пытался научить меня принимать решения самостоятельно. Вникать в политические дела, делать выбор. Думать о выгоде, в первую очередь для себя, а не для кого-то другого. Понимая, что моё присутствие всё равно вряд ли повлияет на итоговый договор коалиции, я кивнула и села возле него, стараясь держаться уверенно. Мне не нужно было смотреть на лицо мачехи и сестры, чтобы понять, в каком шоке они находились. Когда двери за ними закрылись, Тэхён начал.

— Итак, мне хотелось бы чуть более подробнее узнать про конфликт с Лос-Сетасом. Я уже слышал про их желание нажиться на обедневшем картеле, но с чего бы такой крупной организации покушаться на маленький, плохо защищённый участок земли?

— Расширить территорию. Сделать это под носом мексиканских властей сложно, мафиози Сицилии отказываются с ними сотрудничать, они заняты своими проблемами. А снежные барсы хорошо для этого подходят. Мы сами образуем государство, над нами нет вышестоящих органов, и в последнее время мы потеряли влияние.

— Каким образом, если не секрет? — Чонгуку явно не нравилось рассказывать об этом, но он спокойно продолжал, почти не обращая на меня внимания.

— Проблем много, бывший дон к концу своего правления решил разорить страну окончательно, а затем передать бразды правления в мои руки. Инфляции, снижение инвестиций, уменьшение дохода населения, потерянные контракты с другими организациями, долги Северному Побережью и капающие проценты...

— Интересно. И ты предлагаешь решить мне все эти проблемы в обмен на брак? — Чонгук выгнул бровь, смотря на Тэхёна, тот невозмутимо продолжил.

— Одно дело замять конфликт, поставить на место мексиканцев можно без проблем, но эта экономическая дыра, в которую нужно вложить немало денег и не только, многочисленные долги с другими кланами, а если ещё и учитывать давний конфликт наших семей...

— Чего ты хочешь? — вены Чонгука вздулись на руках от злости.

— Шестьдесят процентов с вашего основного дохода и закрытие некоторых отраслей.

— Ты предлагаешь мне на сорок процентов кормить страну?

— А разве ты делал это, когда у тебя в распоряжении были все сто? Пускай ваши рэкетиры обложат налогами коммерсантов в южных областях, этих денег хватит, всё остальное по-прежнему в твоём распоряжении.

— Но это противоречит правилам, мы занимаемся рэкетом только на севере.

— И это не прибыльно. На севере мало торговли, а покупателей ещё меньше, грабить бедняков бессмысленно, так что придётся изменить старый уклад.

— Предложение не самое выгодное, но нам нужно тщательно обдумать все возможные последствия, — задумчиво произнёс Чонгук, сжимая кулаки. — Если закроем некоторые отрасли, это может привести к потере рабочих мест и ухудшению экономической ситуации в регионе, разве не нужно сделать наоборот?

Я решила, наконец, вмешаться в разговор, в моей голове неожиданно вспыхнула идея. Не знаю, насколько она была разумной, но Тэхён явно скажет мне, если посчитает её бредом. 

 — Но можно создать новые рабочие места в других отраслях, которые будут развиваться благодаря инвестициям. Консорциум, — я пристально наблюдала за реакцией двух правителей, не могу сказать, что Чонгуку симпатизировала идея о совместном деле, но это было лучше, чем просто подчиняться одному государству, общее дело будет выгодно для каждого.

— Это звучит разумно, но нужно также учитывать мнение общественности и возможные социальные последствия таких изменений, — вслух размышлял Тэхён, внимательно взвешивая все аргументы. Я продолжила.

— Пусть это будет промышленный консорциум. А ещё лучше, если совместный проект будет построен с нуля, это даст возможность легального трудоустройства для людей, которые потеряют работу после закрытия отраслей.

— Сомневаюсь, что проститутки и сутенёры пойдут работать на производство, — Чонгуку всё меньше нравилось находиться здесь, и он старался выказать нам это как можно очевиднее.

— Разумеется, не пойдут, — поддержал его Тэхён, но затем продолжил.

— Но это и не значит, что они предпочтут нищенствовать. Многие продолжат деятельность тайно, покинут страну либо сменят род занятий.

Мужчины ещё обсудили некоторые моменты, которые я не особо поняла из-за своих маленьких знаний, и пришли к итоговому заключению. Тридцать пять процентов, консорциум, отмена в стране проституции и закрытие операций с контрафактной продукцией. В распоряжении Чонгука остались контрабанда, все прежние наркотрафики, которые теперь проходили под контролем королевской кобры, и рэкет. С тем, чтобы установить налоги на юге, Чонгук всё же не согласился и сказал, что обдумает этот вариант более тщательно. Далее мужчины поехали к Тэхёну в офис, чтобы составить все необходимые документы, подпись контракта отложили на завтрашнее утро. А я отправилась на поиски своей семьи.

— Ваши родные в саду, их сопровождает Лаура, — от неожиданности я вскрикнула и обернулась назад. Это был Чезаре, который, как и обещал Тэхён, теперь неизменно следовал за мной по пятам, но делал он всегда это так бесшумно и незаметно, что порой я забывала о его существовании. Чаще всего я его не видела, мне казалось, что я одна, но он постоянно был рядом, охраняя меня от опасностей, которых, как мне казалось, не могло со мной произойти в пределах дома.

— Ты меня напугал. Ты постоянно так ходишь за мной?

— Простите, госпожа, я не специально. Нет, обычно я наблюдаю за домом, чтобы не было чужаков, желающих вам зла, за вами лишь изредка, если вы в доме. Господин запретил мне нарушать ваши личные границы. Сейчас вы кажетесь мне взволнованной, вот я и решил, что, возможно, могу проводить вас, если вы позволите.

— Конечно, я не против, — вместе мы прошли к саду за особняком, но найти свою семью мне удалось не сразу, территория была большая, усаженная дамасскими розами, жасмином, девичьим виноградом, японской айвой и гортензиями и это лишь те растения и кустарники, которые я знала. Приближалась зима, и множество цветов уже не выглядели столь презентабельно, сколь могли бы летом. Центр сада занимало самое красивое сооружение, которое я когда-либо видела: фонтан бога Нептуна, который величественно простирает руку и словно усмиряет разбушевавшуюся водную стихию, позже от служанок я узнала, что это фонтан Треви, который был построен ещё при отце Тэхёна.

— А вот и Дженни, — Лаура поднялась со скамеечки и подошла ко мне. Её лицо не выражало никаких эмоций, разве что утомлённость от времени, проведённого в столь «приятной» компании.

— Надеюсь, всё прошло хорошо?

— О да. Они уехали в офис, если всё будет отлично, сделка будет окончательно завершена завтра утром.

Отчим встал, подошёл к нам ближе, Джису и Аннета оставались в стороне.

— Это прекрасно, а теперь, если вы позволите, нам нужно поговорить наедине с нашей дочерью.

Ком встал в горле. Только сейчас я ощутила исходящую от него опасность.

— Разумеется. Пойдём, Чезаре, проводишь меня до комнаты, что-то я устала, — Лаура потёрла виски, её усталость была вовсе не наигранной, мне бы тоже хотелось сейчас взять сестру за руку и просто уйти к себе. Но сейчас это не представлялось возможным.

— Как скажите, госпожа.

Дальше всё произошло как в кино. Отчим схватил меня за плечо, я издала сдавленный писк, его рука не хуже клинка рассекла в воздух, глаза сами собой зажмурились, тело приготовилось к удару, но его так и не последовало. Когда я открыла глаза, Чезаре держал отчима за руку и сверлил глазами, а тот уже не знал, на кого он злился больше. На меня или на моего телохранителя.

— Никто не смеет обращаться подобным образом с будущей женой самого Дона. Вы накаляете и на без того горячий конфликт, — в словах Чезаре сквозила агрессия, что отчим немного опешил. Он не привык, когда ему указывает человек младше него самого. Меня, как Донью или Лауру, как хозяйку дома, он и вовсе не воспринимал всерьёз. Женщины созданы для спальни и не более.

— Это моя дочь, и я буду обращаться с ней так, как посчитаю нужным. Она не совершеннолетняя, и вы не имеете право вмешиваться в воспитание!

Лаура пришла в ярость после этих слов.

— Боюсь, что вы ошибаетесь. Тэхён проявил благосклонность, разрешив вам явиться сюда всей семьёй, поднимая руку на его невесту. Вы оскорбляете в первую очередь его, и раз вы пренебрегаете гостеприимством, то вам нечего больше здесь делать. Чезаре, распорядись, чтобы наших гостей вернули на их территорию.

Ещё никогда я не видела отчима таким злым, если у взгляда мог быть вкус, то это был бы вкус остывающей на клинке крови. Аннета дотронулась до его плеча, попыталась замять конфликт.

— Давайте не будем ссориться, Лоренцо просто на нервах, он бы никогда не ударил её, — но мужчина оттолкнул её, как мешающую муху.

— Джису, попрощайся со своей сестрой. Пожалуй, больше вы не увидитесь.

Сестра бросила на меня слезливый взгляд, схватила отчима за руку, она почти принялась умолять его не разлучать нас, как из меня вырвалось.

— Джису останется здесь со мной. Это одно из условий сделки, Чонгук с ним согласился.

 Глаза мужчины пристально впились в меня уничтожающим взглядом.

— Я тебе не верю, лгунья. 

 Неожиданно Лаура, которая наверняка также сомневалась в правдивости моих слов, подыграла.

— Вы ставите под сомнения решение двух правителей, один из которых ваш сын. Не слишком ли много вы на себя берёте?

Челюсть Лоренцо сжалась от злости, он посмотрел на Джису.

— Ты можешь уйти со своей семьёй, а можешь остаться с сестрой-предательницей, но дорога к снежным барсам тебе будет закрыта раз и навсегда.

Джису не пришлось долго думать, она бросилась ко мне и разревелась у меня на груди. Напряжение всего дня, разлад в семье, а теперь и новый дом сказались на ней отрицательно. Аннета и отчим ушли, женщина лишь пару раз обернулась на нас, и во взгляде её было замешательство. Не такой исход событий она планировала.

— Девочки, идите в дом, на улице холодно. Чезаре, проводи их и распорядись, чтобы подали горячий чай.

После того, как мы ушли в комнату, Джису продолжала нервно дрожать, я прекрасно её понимала, внутри бушевала буря эмоций. Глаза были наполнены слезами, но она старалась сдержать их, не желая проявлять свою слабость передо мной.

— Зачем ты солгала? Если обман раскроется, тебя накажут.

— Тэхён позволит тебе остаться, ты не вернёшься больше к этим извергам.

Джису молча смотрела в сторону, словно погружённая в свои мысли, и её лицо выражало глубокую печаль и беспокойство. Я понимала, что ей нужно время, чтобы пережить всё произошедшее и осознать новую реальность своей жизни.

— Дженни, я всё понимаю, но эти люди нас вырастили. Где бы мы были, если бы не они?

— Это не даёт им право распоряжаться нашей жизнью, как вздумается. Они готовы поставить на кон мою жизнь, чтобы спасти страну из кризиса. Это только вопрос времени, когда они решили бы воспользоваться тобой.

Джису не ответила, только тяжело вздохнула и, наконец, взяла чашку с чаем в руки. Сделала маленький глоток и поморщилась, напиток обжёг горло. Она провела ладонью по лицу размазывая макияж, растерянно посмотрела на свои кожаные штаны и снова подняла голову на меня.

— Как я буду жить здесь?

— Так же, как и я. Займёшься пока учёбой, потом устроишься на работу, если захочешь.

— Если захочешь? У меня нет выбора, я не хочу быть содержанкой твоего мужа.

Я придвинулась ближе к ней, взяла её руки в свои.

— Джису, я понимаю, ты в растерянности, и ты не знаешь, как жить, привычный мир оборвался. Но ты не одна, мы вместе, и мы сможем пройти через это.

Её лицо стало ещё печальнее от моих слов.

— Дженни, всё это не так просто, как ты говоришь. Мы мечтали жить обычной жизнью, но вместо этого оказались в доме наших заклятых врагов. Нам всю жизнь говорили, насколько они опасны, что нужно держаться подальше от границы, подальше от этих убийц, но в итоге ты выходишь замуж за одного из них! Неужели тебе не кажется это безумием?!

Я решительно поднялась на ноги, прошлась по комнате туда-сюда. Сестрой руководили эмоции, не рассудок, не нужно её за это винить. В конце концов, любой на её месте думал бы также. Да, чёрт возьми, нам внушали это едва ли не с пелёнок! Я и сама так думала, когда впервые оказалась в этом доме. Но хватило чуть больше месяца, чтобы понять: всё не так, как нам говорили.

— Джису, тебе нужно время, чтобы понять, что это не так. А этот убийца спас мне жизнь, в то время как люди, которые нас вырастили, готовы были разорвать меня на куски! Вот и сейчас Лаура вступилась за меня, а что Аннета? Кинулась оправдывать Лоренцо, ей безразлично, что станет с нами. Она при жизни папы лишь делала вид, что заботится о нас, а когда его не стало, вот во что превратилась её забота.

Джису опустила голову, ей явно становилось всё хуже. Возможно, мне не стоило вываливать на неё это, нужно было подождать, пока она успокоится и немного свыкнется с мыслями о новой жизни.

— Дженни, я хочу побыть одна, — она встала и собиралась уйти.

— Нет, оставайся здесь. Лучше я уйду, найду Лауру, спрошу о её самочувствии.

Дверь за мной легонько закрылась. Нужно было найти Лауру и поблагодарить её за всё. Она могла вести себя совершенно по-другому, заступничество оказалось весьма неожиданным поворотом, я действительно была благодарна ей за помощь. Спустившись в гостиную и поняв, что там никого нет, я прошла в столовую, затем в её комнату, но и там её не оказалось. Тогда я уже собиралась отправиться на поиски Чезаре, как меня схватили за руку и прижали к стене, колено дёрнулось само по себе в попытке ударить противника, но было жёстко остановлено рукой.

— Тебе действительно стоит взять пару уроков самообороны, твои попытки защищаться рассмешат даже самого грозного врага, — я открыла зажмурившиеся сами собой глаза, это был Тэхён, он нависал надо мной, а руки были по обе стороны, на губах усмешка, а в глазах едва уловимая печаль.

— Ты меня напугал. Вы закончили с делами?

— Закончили, всё будет решено завтра утром.

— Отлично, а теперь дай пройти, мне нужно найти Лауру.

Я толкнула Тэхёна в грудь, и, на удивление, он не стал препятствовать, отошёл в сторону, но затем его рука мягко легла на моё плечо.

— Ангел, я что-то сделал не так? — голос ласковый, на удивление уже такой знакомый, как тогда, в тот день, когда мы впервые поцеловались. Впервые я допустила эту ошибку и понимала, что не могу допустить её снова. Нельзя позволять себе влюбляться или чувствовать хоть что-то, что может помешать в один момент уйти, навсегда исчезнуть из его жизни, навсегда оставить позади всё, что было. Я попыталась придать голосу жёсткости.

— Да! Игнорировал меня последние девять дней, держал в неведении, словно я действительно пленница здесь!

— Прости, Дженни, я не хотел тебя в это ввязывать, всё это гораздо страшнее, чем ты думаешь. Ты имеешь право принимать во всём этом участие, но я бы хотел уберечь тебя от этого. Ты стойко держалась сегодня, молодец.

Мне вдруг стало неловко за своё поведение, он ведь заботился обо мне.

— Я думал, что, держась от тебя подальше, делаю лучше. Тебе нужно было подумать обо всём, разобраться в себе после того случая со Стефано, после разговора с мачехой. Я не хотел обременять тебя ещё и нашими сложными отношениями.

— Нет, это ты меня прости, я просто вечно надумываю себе всё самое худшее. Но, пожалуйста, больше не пропадай вот так. Мне было одиноко здесь... Ты единственный, с кем я могла бы хоть о чём-то поговорить.

В его глазах неожиданно промелькнула нежность, тёплые руки обвили мою талию, он уткнулся носом в изгиб моей шеи, неожиданное тепло прошлось по всему моему телу.

— Я скучал...

Мне было тяжело признавать, что и я тоже. Нужно было покончить с этим как можно скорее, пока тело не сделало всё за меня, но хотелось просто ещё немного постоять вот так с ним, ощутить его тепло, его нежные прикосновения к моей коже, услышать его бархатистый голос, проникающий в самое нутро сознания. Я отстранилась почти через силу.

— Извини, мне нужно найти Лауру.

— С каких пор Лаура стала волновать тебя больше, чем этот прекрасный момент, который ты так безжалостно прервала?

— Тэхён, прошу... Нам не стоит этого делать. Всё и так сложно, не нужно усложнять ещё больше.

Он посмотрел на меня в упор. Ему не нравилось русло, в которое заходил разговор.

— Ты просишь меня быть рядом, но в то же время отталкиваешь. Я совсем не понимаю, чего ты от меня хочешь.

Я и сама не знала, чего хочу, близость с ним была опасной, а расставание — жгучим и невыносимым.

— Тэхён, я хочу, чтоб ты был рядом, но я не хочу, чтобы всё заходило так далеко... Ты мне скорее как друг.

Он мне не верил ни единому слову, для него не было секретом, что меня влекло к нему.

— Меньше всего мне хочется слышать от тебя эту наглую ложь. Не знаю, чего ты боишься, но раз таково твоё желание, я не буду настаивать. Лаура в библиотеке, увидимся завтра.

Он развернулся и пошёл прочь. Я смотрела ему в спину и убеждала себя, что всё сделала правильно, но гадкое чувство разочарования поселилось внутри. От его последних слов веяло холодом и не было того тепла, к которому меня так тянуло. Нужно оставить это на потом, сейчас нужно было найти Лауру и вернуться к сестре. Одиночество ей будет не на пользу. Как и мне. Лауру я действительно нашла в библиотеке, она сидела на кресле и читала книгу. Подойти к ней бесшумно не получилось, женщина подняла глаза наверх и словно не удивилась моему появлению. Мне вдруг стало неуютно, появилось чувство, что меня здесь ждали специально.

— Дженни, как твоя сестра? Кажется, последние события плохо отразились на ней.

— С ней всё хорошо, уверена, она скоро успокоится. Я пришла поблагодарить вас, если бы не вы...

— Всё нормально, на моём месте никто не остался бы в стороне. Иди спать, нужно отдохнуть. Никогда не знаешь, когда придётся вмешиваться в серьёзные дела, поэтому нужно всегда быть готовой.

— Да, вы правы. Спокойной ночи, — я развернулась для того, чтобы уйти, но замешкалась. Что-то в поведении Лауры изменилось, и это дело рук не Тэхёна. Повернувшись к ней, я увидела, что она внимательно читает книгу, брови её нахмурены. Осторожно, стараясь не разрушить появившуюся идиллию между нами, заговорила.

— Извините, вы не обязаны отвечать мне, но почему вы так не любите снежных барсов? Я понимаю, такому учат с детства, что наши кланы враги, но у вас... Причина заключается не в этом, верно?

Женщина закрыла книгу, положила её на столик, подошла к книжным полкам, лицо её стало грустным, словно она ворошит воспоминания прошлого. Стало стыдно за своё любопытство.

— Я знала, что однажды ты спросишь. Воображение много раз разыгрывало этот разговор и всё равно тяжело.

Мне стоило сказать, что она не обязана рассказывать мне, если не готова или не хочет, но вместо этого всё тело напряглось в ожидании рассказа. Лаура прошлась к окну и, наконец, начала.

— Я ведь тоже родилась на территории снежных барсов, — я замерла, услышанное шокировало меня больше, чем события за весь день.

— Тоже росла там, ходила в школу, у меня были родители... Родители, которые оборвали весь мой мир. Мы жили в частном секторе, а напротив был посёлок, на который безжалостно напали террористы и всех уничтожили. Я так и не узнала, в честь чего был совершён теракт, но через несколько дней в посёлок пришли мародёры. Мои родители просто взяли меня за руку и отвели туда, продали за хорошие деньги. Помню, когда мы пришли, мужчины, осматривавшие убитые тела, нам не обрадовались, а когда отец предложил им купить меня, они долго и придирчиво осматривали моё тело. Щупали кожу, осматривали волосы, задирали юбку. «За девчонку много не дам, был бы мальчик, можно было бы на белую арену отдать, а эту только так, солдатам пару раз попользоваться». Я стояла и плакала, слушая эти слова, поднимала наверх голову и смотрела на мать, но та стояла ровно и слушала так, словно меня здесь нет. А отец торговался, пытался приписать мне достоинства, которых у меня не было: крепкое, выносливое тело, хорошие гены и наследственность, смазливая внешность если накрасить да приодеть. Мародёр всё равно остался недоволен. На девочку нужно было серьёзно тратиться, и не факт, что траты потом окупятся. Даже элитные проститутки не могли порой окупить самые малые суммы, не говоря уже о личном заработке, а хрупкая десятилетняя девочка, у которой ещё и грудь не начала расти тем более. И всё же меня продали за неплохие деньги. Родители остались удовлетворены, а меня швырнули в багажник худой машины и принялись заниматься дальше своим делом, пока я сидела и плакала. Позже в багажнике добавилось пара вещей, снятых с мёртвых тел, чьи-то отрезанные волосы, аккуратно стянутые резинкой, и некоторое барахло. Машина завелась, и больше я не видела родных краёв никогда. У меня во рту пересохло.

Я смотрела на Лауру, которая так бесстрастно рассказывала о своём прошлом, всё ещё властная госпожа, но в то же время ребёнок, брошенный на произвол судьбы в руки насильников и убийц.

— Что ... Что было дальше? — я понимала, что хочу услышать всю её историю. И даже страх, который накатывал волной с каждым её словом, словно я пережила всё это сама, не останавливал.

— А дальше меня возили по всей стране и пытались пристроить к кому-нибудь. Пару раз пытались продать бывшему зеку, сидевшему за педофилию, но он сказал, что может взять меня только на определённый срок, к одной игрушке у него пропадал интерес. Мародёров это не устроило, но они согласились на фотосессию, за которую педофил хорошо заплатил.

Я сглотнула. 

 — Фотосессию?

— Да. Меня фотографировали в различных откровенных детских нарядах, которые мужчина шил сам, потом просто голую, пару фото с игрушками для взрослых и так далее. Пожалуй, это было самое безобидное, что со мной делали. Наверное, несколько месяцев я провела вот так. Мародёры путешествовали, и я вместе с ними. Кормили объедками или пропавшей едой, меня почти всегда мучила рвота, иногда забывали кормить вообще, и я несколько дней сидела без еды. Воду пила, когда получалось. Обычно всегда останавливались в хилых деревнях, где рядом был родник или ручей, а если в притонах, то там кто-нибудь сжалится да подаст стакан воды. Много общалась с проститутками, они жалели меня, иногда приносили сладкое или покупали мне одежду, если располагали свободными деньгами. Сожалели о том, что не могли выкупить меня у этих извергов, и всё же не желали мне такой жизни, как у них. Так и жила изо дня в день, а потом остановились в игорном доме, мародёры пошли играть, позабыв обо мне, я присела на диванчик неподалёку. Подошёл мужчина пьяный, спутал меня с кем-то, назвал чужим именем, схватил за шкирку и потащил. Кричала, просила о помощи, но вокруг музыка, веселье, азарт, не до меня. Изнасиловал меня в туалете и там оставил, а когда на утро мародёры меня нашли, разозлились. Теперь меня, такую порченную и вообще никому не продашь.

— И какого хера мы вообще её с собой таскаем? Надо было оставить в притоне или выкинуть на улице, бестолковая.

— Сдурел? Я такие деньги за неё отвалил, хозяин сказал: не окупимся — башку снесёт. Чёрт с ней, перевезём за границу там пристроим куда-нибудь, может, какая-то бездетная пара будет не прочь её взять, а если нет — убьём, хозяину скажем, умерла после первого использования.

— Так я и оказалась в Королевской Кобре. Перевезли за границу, сразу наткнулись на владельца людского рынка, выкупил меня, отвёз торговцу, теперь стояла наравне с другими детьми, ожидая своих покупателей. Так меня и заметил советник Нестора, отца Тэхёна.

— Сколько стоит эта девочка?

— Немного, господин. Изнасиловали её, долгое время с мародёрами пробыла, досталось сильно, возьмите лучше другую.

— Эту возьму, отвяжи.

— Как скажешь, господин. Для чего она тебе хоть?

— Не делай вид, что тебя волнует судьба этих сироток. Служанкой будет, взрослых брать небезопасно — своя жизнь, язык длинный. Лучше маленькую, чтоб с детства свою работу знала, так меньше возни с прислугой.

— Забрал меня, отвёз в особняк Дона, там и выросла, сначала служанкой, потом няней, когда Тэхён родился. Потом... Вроде как матерью ему. Но не знаю, действительно ли это так.

Меня накрыла буря эмоций. Сердце сжалось от осознания, сколько всего пришлось пережить этой женщине. Ни семьи, ни детей, мысли только о том, как выжить или лучше вообще не жить, я поддалась порыву, из меня вырвался всхлип, а потом плечи затряслись от слёз.

— Не плачь, в конце концов, я жива, и путь мой был пройден не зря. Сейчас у меня есть всё, о чём я когда-то и не мечтала. Тэхён прав, мне следует чуть больше ценить то, что я имею. Ты на меня не обижайся, я сама не знаю, что со мной было. Я ведь не видела снежных барсов с того самого момента, как меня продали, но люди навсегда для меня остались такими: холодными, алчными, жестокими и безжалостными. Когда твой кулончик блеснул на шеи в тот день, меня как переклинило. Я ведь когда-то тоже такой носила, он до сих пор где-то в шкатулке лежит, уже и не помню где. Говорить мне было тяжело, но я остро чувствовала, что в моей поддержке она нуждается.

— Мне не за что обижаться на вас, раньше я думала, что вы просто стерва, но теперь мне стыдно за эти мысли. Женщина улыбнулась, кивая, а затем снова надела на лицо маску строгой управительницы дома.

— Уже поздно, быстро спать, завтра не менее сложный день, нужно иметь много сил. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я покинула библиотеку. Назад шла с каким-то непонятным чувством облегчённости. Мне стало легче от её рассказа, стена ненависти между нами была разрушена откровенностью прошлых лет.

— Моей дорогой сестрёнке не спится?

Я замерла. Голос Чонгука был совсем близко у меня за спиной, до моей комнаты оставалось совсем немного, но теперь я не могла даже пошевелиться, его дыхание чувствовалось затылком.

— А почему не спится моему родному братику?

Раздался смех, хриплый, тихий, угрожающий. А когда его рука коснулась моей талии, я едва не вскрикнула.

— Тише-тише, ты же не хочешь, чтобы сюда сейчас выбежала твоя сестра или, не дай бог, твой будущий муж? Всё пойдет крахом, если кто-то увидит нас в таком пикантном положении.

Я сжала зубы от злости. Его рука накрыла моё бедро, я ухватилась за неё, но это не дало никакого результата.

— Прекрати, Чонгук, ты зависишь от Тэхёна ещё больше, чем я. Это не принесёт тебе выгоды.

— А кто сказал, что я хочу выгоды?

— Тогда чего же ты хочешь?

Чем дольше мы тут стояли, тем сильнее на меня накатывал страх. Чонгук — псих, он не остановится, ничто ему не помешает.

— Ответ очень прост: тебя.

— Тэхён узнает обо всём, ты пожалеешь.

— Вряд ли. А знаешь почему?

Я не ответила ему.

— Потому что какой бы смелой ты не была снаружи, внутри ты всё та же хрупкая пятнадцатилетняя девочка, дрожащая от любого моего прикосновения, — его губы вскользь прошлись по моему виску, а затем он словно исчез, я покачнулась, обернулась назад. Шаги в коридоре свидетельствовали о том, что это не игра моего помутневшего рассудка. Он здесь был, мы разговаривали, он меня трогал. Почти бегом добралась до комнаты, захлопнула за собой дверь, Джису встретила меня обеспокоенным взглядом. Руки вцепились в волосы, я медленно осела на пол. 

— Дженни, что с тобой?!

Слёзы полились из глаз. Проклятье, чем больше проблем я решаю, тем больше их появляется, сколько я плакала за последний месяц? Все моря должны засохнуть от зависти. 

Ребята, простите за столь большую задержку главы, была сильно занята учебой, но эта неделя последняя и я надеюсь, что смогу быстро войти в ритм. Глава получилась большой (6 тысяч слов), поэтому давайте поактивничаем на ней как следует!