Обнажённая

Чудесная ночь, чтобы умереть.

У меня была не самая хорошая семья, но я была слишком юна, чтобы уметь отличать хороших людей от плохих, рассуждать о правильности отношений в семье или задумываться о человеческих взаимоотношениях. Ребёнок никогда не думает о смерти, а соответственно, не умеет смотреть ей в глаза, ощущать спиной её присутствие позади себя. Но ты не научишься жить, пока не познаешь смерть. Да, тяжело, страшно и больно, но необходимо каждому человеку, как бы сильно этого ни хотелось.

- Мари, я тебя прошу, давай не будем об этом! - отец о чём-то спорил с мамой на кухне, а на часах была уже глубокая ночь.

- Джиан, неужели ты не понимаешь, как это важно? Девочкам необходимо знать правду! - в последнее время родители всё чаще предавались спорам и разногласиям, меньше уделяли нам внимание и только Лиса знала, что произошло, но упорно твердила, что это не наше дело.

Джису посапывала в кровати, Лалиса, наверное, сидела в своей комнате за компьютером в наушниках, а я стояла в коридоре, плотно прислонившись к кухонным дверям, вслушивалась в родительский разговор. Говорили они спокойно, думая, что все мы спим, и всё же немногое из их разговора мне удавалось услышать, одно я поняла точно: мама куда-то уезжает. И они не хотят, чтобы мы знали, куда и зачем.

- У тебя есть ровно десять секунд, чтобы вернуться в комнату и лечь в кровать, - я обернулась, это была Лиса, недовольным видом смотрящая на меня.

- Прекрати командовать как будто ты уже взрослая.

- Но я старше тебя, и ответственность за ваше поведение тоже лежит на мне. Поверь, меня до чёртиков достала эта «должность», поэтому немедленно вернись к себе, иначе я утащу тебя туда за волосы.

- Я расскажу всё родителям!

- И они ещё добавят тебе сверху словесными люлями. Дженни, быстро.

Лиса не была особо ласковой сестрой, и всё же мы с Джису её очень любили. Особенно, когда она читала нам сказки или просто рассказывала, как прошёл её школьный день. Лиса всегда была готова поддержать, но ненавидела, когда её не слушаются, лезут не в своё дело. Она была руководителем дисциплины в нашем доме, даже родители порой более лояльно относились к нашим выходкам, нежели сестра, от неё всегда прилетало.

- Лиса, что ты здесь делаешь? - я успела прижаться к стене как раз в тот момент, когда мамы открыла двери и столкнулась с сестрой. Ну всё, теперь мне точно влетит.

- Просто захотела попить воды, но не решилась отвлечь вас от разговора.

Улыбка озарила моё детское лицо, всё же Лиса меня не сдала, хотя могла бы.

- Всё в порядке, проходи.

Как только родители и сестра скрылись за дверьми кухни, я юркнула в нашу с Джису спальню. У нас была большая трёхкомнатная квартира на окраине. Так как Лиса была старше, ей досталась собственная комната, мы с Джису делили свои апартаменты на пополам, а родители занимали гостиную. Ужиться вдвоём было не сложно, и тем не менее, перепалки между нами случались, пускай детские, совершенно глупые, но мы придавали им огромное значение. Например, у нас всех троих были личные дневники, мы старались каждый день делать записи, но гораздо интереснее было заглянуть в дневник кого-то из сестёр, чем перечитывать своё. На этой почве мы ссорились часто и потом ещё долго обижались друг на друга.

Ким Мари - прекрасная женщина сорока одного года. От неё, мне к сожалению, досталось немногое: тёмные волосы и карие глаза. Джису и Лиса гораздо больше были похожи на неё, нежели я. У меня был не самый приметный характер и внешность. Девичье любопытство, невозможность усидеть на месте - всё то, чем не могли бы гордиться мои мама и папа. Другое дело - моя младшая сестра Джису, образец стойкости и спокойствия. Некапризный, тихий, скромный ребёнок - мечта любого родителя. Главенствующая над всеми нами Лиса - долгожданный первенец с боевым характером, элегантной внешностью, целеустремлённостью и совсем не подростковой мудростью.

Мама работала медсестрой в военном госпитале, который находился очень далекоя, и приезжала только тогда, когда появлялась возможность. Папа занимался изготовлением кожаных изделий на дому, поэтому всегда был рядом.

У нас была не самая лучшая, но счастливая семья, нас объединяла любовь друг к другу, но даже за самые малые крупицы счастья приходит счёт, оплатить который не всегда бывает по силам.

* * *

Личный дневник Лалисы.

29 сентября, вторник.

Дорогой дневник, я знаю, что мне уже почти семнадцать лет, но я всё ещё продолжаю делать эти записи, потому что мне впервые не с кем обсудить эту ужасную беду, которая настигла нас. У меня есть две прекрасные сестры, но не хочу посвящать их в эту страшную тайну, которую сама едва могу хранить. Наша бедная мамочка больна неизлечимым заболеванием - Хореей Гентингтона. Я не знаю, что это такое, она не хотела рассказывать, но я всё узнала сама: проявлением заболевания являются непроизвольные движения рук, ног, туловища, нередко мимических мышц лица, которые могут сопровождаться нарушениями настроения и поведения, а также памяти и мышления. А что ещё хуже: агрессией, потерей контроля над собой, депрессией, суицидальными мыслями. Мама уезжает во Францию к своей сестре Натали, там она будет проходить терапию, но она лишь немного улучшит её состояние, не более. Мы больше никогда не увидим маму, она не хочет, чтобы мы запомнили её в инвалидном состоянии, в острых приступах трясучки или деменции. Сёстры не знают, родители не могут набраться сил и всё рассказать, а я по ночам впадаю в истерики, которые заглушаю под одеялами и подушками. Не думала, что придётся столкнуться со смертью так рано. Но ты не научишься жить, пока не познаешь смерть.

* * *

- Куда так нарядилась? - я смотрела на Лису, которая одевала свои осенние сапожки в явной спешке. Она куда-то опаздывала, сегодня была пятница, и в этот день Лиса всегда уходила гулять с подружками и никогда не брала нас с собой. Это меня задевало, я хотела быть взрослой и тоже общаться в компании крутых подростков.

- Не твоё дело, мелочь, - разумеется, на любые вопросы о друзьях или личной жизни она не отвечала. Было сложно ждать момента, когда тоже вырастешь и сможешь спокойно уходить далеко от дома. Сегодня Лиса была в красивом нежно-розовом платье, хорошо облегающим изгибы её тела, особенно аккуратную красивую грудь. В такие моменты мы с Джису всегда завидовали, у нас ещё не начался переходный возраст, не шли месячные, не росли формы, нам не терпелось перейти на новую стадию взросления поскорее.

«В этом и проблема подросткового возраста: растёт всё, кроме мозгов», - обычно так высказывалась Лиса о важном, значительном периоде в жизни каждой девочки. Как только сестра вышла из дома, я прошмыгнула в её комнату. Аккуратно заправленная кровать, в то же время бардак на рабочем столе, сложенные на спинку стула горой вещи. Мне предстояла непростая задача: отыскать её личный дневник. Да, читать такие личные записи нехорошо, но я же не собираюсь никому рассказывать о прочитанном. Ну, только одним глазком что-нибудь интересное найду, и больше ни странички!

Личный дневник Джису.

2 октября, пятница.

Осень началась не так весело и задорно, как мы ожидали. Происходящее не кажется мне реальностью, я никогда не думала, что кого-то из родителей может не стать. Хоть мы и не так часто видим маму, как нам хотелось бы, но принять тот факт, что скоро она уедет и уже никогда не вернётся, невозможно. Но что ещё обидно: мы узнали об этом случайно. Дженни осуществила давно задуманный план: пробралась в комнату Лисы, пока та гуляла, и отыскала дневник, но когда мы принялись его читать, увидели совсем не то, что хотели. Вовсе не девчачьи россказни о мальчиках и первой любви, нам открылась страшная тайна, принять которую мы были не в силах. Бедная Дженни, вот уже час, как она лежит на кровати и плачет в подушку, тихо, беззвучно и лишь дрожащее тельце выдаёт её состояние.

Контролировать свои эмоции я совершенно не умела, поэтому, когда мама позвала ужинать, Джису попыталась успокоить меня, родители не должны были знать, что мы в курсе ужасной тайны. Но ничего не вышло, я не смогла остановить слёзы, и в итоге мама зашла к нам в комнату, желая разобраться, в чём дело.

- Девочки, что происходит, почему ты плачешь, Дженни? - Джису, наконец, отпустила мои плечи, отсела на край кровати и опустила голову, казалось, она тоже сейчас расплачется.

- Потому что ты скоро уедешь из-за этой хореи генити... - сквозь рыдания начала я.

- Гентингтона, - подсказала мама, но я лишь огрызнулась на неё в ответ.

- Неважно! Как долго вы собирались скрывать это от нас? - меня душила злость на родителей, мы были уже не маленькими детьми в следующем году мне исполнялось десять лет, а Джису девять, мы имели полное право всё знать, так же, как и Лиса.

Мама обняла нас с Джису, прижала к себе, поцеловала поочерёдно в макушки. Легче не стало, наоборот, я зарыдала ещё громче, скоро в комнату зашёл отец. Увидев эту сцену, он сразу всё понял, тихо встал у двери, лицо его исказила печаль.

- Девочки, я очень не хочу вас бросать, но и не хочу, чтобы вы тратили свои детские годы на то, чтобы ухаживать или смотреть за увядающей матерью.

- Но мы твои дети, мы тебя любим! - возразила Джису.

- Я это знаю, но моё поведение ... Оно не всегда будет адекватным, не хочу причинить кому-то из вас вред. Тётя Натали позаботится обо мне, помните её?

Да, тётю из Марселя мы помнили хорошо, она приезжала редко, пару раз на день рождения Лисы и на Новый год, она была очень доброй и всегда привозила много подарков. Сердце разрывалось на части от невыносимой боли. Нам придётся расти и взрослеть с мыслью о том, наша мама сейчас в другой стране, мучается от невыносимых приступов, а чёртова болезнь даже не может забрать её на тот свет.

* * *

Личный дневник Дженни.

12 октября, понедельник.

Сегодня мы с Джису вернулись домой, мамы дома не было. Когда мы спросили у папы, он ответил, что мама уехала. Мы с сестрой успокоились после часовой истерики, но наше состояние никак нельзя назвать нормальным. У нас больше нет мамы, мы никогда её не увидим. Отец сказал, что она пообещала звонить нам до тех пор, пока её состояние не начнёт стремительно ухудшаться. Нас не особо обрадовала эта новость. Сидеть в ожидании звонка и надеяться, что он не последний, было ещё хуже, чем просто смириться с неизбежной разлукой.

Я выронила из рук ручку, когда в комнату вошла Лиса. Такая же поникшая, с опухшими от слёз глазами, она присела возле меня. Я не попыталась захлопнуть дневник, она имела полное право его читать, ведь я сделала то же самое. Интересно, что было бы, не залезь я в личные записи сестры? Отец бы врал про очередную мамину вахту, которая длилась бы до конца наших дней? И всё же сейчас предпочтительнее было не знать правду.

- Скажи, ты знала о том, когда она уедет?

- Клянусь, я ничего не знала, для меня это такая же неожиданность, как и для вас, - Лиса крепко обняла меня.

Джису вылезла из-под одеяла, вся в слезах и надрывно произнесла:

- Всё ты врёшь! Родители всегда тебе обо всём рассказывают!

Лисе было тяжело контролировать свои эмоции, но она старалась. Усердно старалась быть сильной ради нас, не предаваться отчаянию.

- Девочки, да, то, что случилось, это ужасно, но наша с вами жизнь продолжается.

- Зачем она нам без мамы? - Джису начала рыдать ещё сильнее, у меня уже не было слёз, чужие муки высосали из меня все силы, и я могла только сидеть в объятиях сестры, с жалостью вспоминая облик матери.

- Девочки, прекратите шуметь! - грозный голос отца раздался в дверях, мы обернулись. В домашней одежде папа ничем не отличался от человека, которым был вчера. Словно мамы и не было или словно она всё ещё здесь.

- Завтра в школу, сделайте уроки и приберитесь в комнатах. Мне нужно уехать из дома на несколько часов. Я не успел ничего приготовить на ужин, но в холодильнике есть продукты, Лиса, справишься?

- Конечно, пап.

- Отлично, тогда ты ответственная. И проследи, чтобы девочки вовремя легли спать.

И ушёл. Ушёл, не показав своей истинной печали, не разделив с нами горе и даже не сказав ни слова поддержки. Такое его поведение, конечно, привело нас в немалый шок, и обида в наших сердцах ещё больше усилилась. Мы чувствовали себя одинокими и брошенными.

- Почему он ушёл? - я подняла голову на Лису, она только сочувствующе погладила меня по руке.

- Не злитесь на него. Папа переживает не меньше нашего, ему сейчас очень тяжело.

Мы в этом не сомневались, но было обидно, что он предпочёл скрыться со своей болью от нас. Словно мы не семья, а чужие люди.

* * *

Дневник Лалисы.

15 октября, четверг.

Вот уже три дня, как мама уехала. Не могу сказать, что привыкну когда-то к её отсутствию в доме. Раньше дни проходили в ожидании, когда она вернётся, а теперь .... Теперь хочется верить, что мы её ещё когда-нибудь увидим, но меня гложет не хорошее предчувствие. Девочки каждый вечер зажимают в руках папин телефон в ожидании маминого звонка. Папе словно всё равно на отсутствие своей жены, он продолжает делать кошельки и кожаные ремешки, почти не отрывается от работы. Кажется, я поняла, в чём дело: мы лишись одного дохода, денег не хватает, вот он и пытается делать как можно больше. По вечерам он стал уходить и возвращаться поздно, подозреваю, что это ночная подработка. Мне тоже нужно устроиться на работу, чем быстрее, тем лучше. Проклятая школа, как бы не пришлось бросить её, ведь нужно ещё вести домашний быт, заниматься девочками и приносить в семью деньги. Папу сейчас лучше не трогать, ему хватает проблем.

17 октября, суббота.

Не прошло ещё и недели, как мамы нет, но всё идёт очень плохо. Приличной работы для меня нигде нет, вчера чуть не стала жертвой какого-то негодяя. Предложил работу в кафе, зарплата приличная, работа не сложная - обслуживать клиентов, согласилась. Оказалось, что клиенты после трапезы развлекаются с официантками наверху. Чем сильнее понравишься гостю, тем больше чаевых получишь, удалось сбежать, в полицию не позвонила, страшно. Девочки совсем выходят из-под контроля. Стали грубить учителям, меня не слушаются, уроки делают как попало. У меня скоро экзамены, времени на них не хватает, питаемся едой из магазина. Отец почти всегда не дома, а если дома, то занят работой. Мама звонит каждый вечер, приходится нагло врать, что у нас всё хорошо, не хочу её расстраивать.

Вот и прошла неделя, как мама уехала. В семье всё пошло наперекосяк, мы часто ссорились с Лисой, совсем отдалились друг от друга, отец перестал как-либо участвовать в нашей жизни, одиночество съедало изнутри. Так хотелось вернуть всё назад! Но это было невозможно.

* * *

Когда в семье всё совсем пошло на разлад, вплоть до того, что Лиса начала устраивать отцу скандалы, а мы с Джису и вовсе прогуливали школу, с неба свалилась ещё одна беда. Папа решил, что все проблемы в нашей семье сможет решить только женщина, которая ответственно взялась бы за хозяйство и воспитание трудных детей. Тогда-то и появилась в нашем доме Аннета со своим сыном, который был на год старше Лисы.

Когда мы с Джису вернулись со школы, на кухне шёл оживлённый разговор, и, судя по всему, его участникам было весело. Лиса вышла встретить нас в коридор, на её лице была снисходительная улыбка, а она сама была одета в то самое нежно-розовое платье, в котором часто уходила гулять с подругами.

- Девочки, не стойте, переодевайтесь и приходите на кухню, у нас гости, - если бы мы с Джису заранее знали, что эти гости - будущие жильцы нашего дома, то, несомненно бы устроили бы им самый «радостный» приём. Но об этом мы узнали уже слишком поздно, тогда, когда отец сказал, что сыну Аннеты - Чонгуку, придётся теперь делить комнату с Лисой. Казалось, сестра нисколько не смущена этим фактом, зато мы с Джису были возмущены до предела.

- Нельзя, чтобы мальчик и девочка жили в одной комнате! - поспешила возразить я, но взрослые только посмеялись.

- Это, безусловно, так, но разве есть другие варианты? - невинно спросила Аннета.

Помню, в тот вечер я сидела и восхищалась её красотой. Это была удивительно статная женщина, казавшаяся в то же время очень хрупкой. Она была младше мамы на три года, у неё были длинные каштановые волосы, которые потом она обстригла, стройная фигура, красивый маникюр, аккуратный макияж. Папа на её фоне, конечно, выглядел как простой мастер, не успевший нарядиться к приходу гостей.

- Пускай Лиса живёт с нами! - поддержала меня Джису и Лиса неожиданно согласилась с этой идеей. Возражать никто не стал, Чонгук всё время просидел молча, лишь иногда отвечая на вопросы, которые ему задавали. Его глаза то и дело впивались то в меня, то в Джису, а вот на Лису он неожиданно не обращал внимания, хотя сидели они рядом. Сестра же, казалось, пошевелиться боится лишний раз возле него.

Личный дневник Лалисы.

3 ноября, пятница.

Когда папа сказал мне, что собирается привести в дом женщину с сыном, я обрадовалась, это действительно могло бы решить большое количество проблем. Подружиться с подростком всего на год старше не составило бы для меня проблем, но это оказался тот самый парень, предложивший мне работу в том самом кафе! Когда я его увидела, у меня ноги подкосились, а он и виду не подал! Зато после любезной семейной трапезы чётко дал мне понять, чтобы я держала рот на замке. Всё идёт совсем не так, как я планировала, где отец вообще нашёл эту Аннету? Ей же плевать на девочек и на то горе, что настигло нашу семью! Что им от нас надо? Эта страница дневника мокрая, потому что я впервые не могу сдержать слёз. Что мне делать? Как спасти семью? Мамочка, ну почему ты уехала, мне так тебя не хватает!

Мы были слишком юны, чтобы уметь отличать хороших людей от плохих, рассуждать о правильности отношений в семье или задумываться о человеческих взаимоотношениях. Когда привычная жизнь рассыпалась в прах, мы все трое совершили непоправимую ошибку: ополчились друг на друга, вместо того, чтобы держаться вместе. И мы расплатились за это сполна.