Обнажённая

Сердце в моей груди билось быстрее, чем сердечко колибри. Я сидела в машине, парализованная от страха, и мысли разбегались в разные стороны. Тэхён рядом был настолько невозмутим, что казался мне статуей, и лишь медленные движения его рук, когда управлял машиной, говорили мне о том, что рядом живой человек. Я не узнавала местность, мелькающую за окном, и от этого становилось ещё страшнее. Послышался тяжёлый вздох.

— Дженни, перестань так нервничать. Я не могу сосредоточиться на дороге, потому что гадаю, в какой момент мне придётся свернуть на обочину и успокаивать твою истерику. 

Его слова получились грубыми, но всё потому, что он тоже был на нервах. Кажется, Тэхён уже несколько раз пожалел, что взял меня с собой, да и я не прочь теперь была бы отказаться и остаться дома. Телефон лежал в моей сумочке, переброшенной через плечо, по-прежнему без звука. Мачеха так и не позвонила, и я сильно переживала. Тэхён не придавал этому значения, казалось, он знал, почему она не звонит, но не хотел говорить мне.

— Прости. Мне не надо было ехать, — стоило мне это сказать, и машина резко свернула в сторону. Мы всё же припарковались у обочины, Тэхён повернулся ко мне, и я нашла в себе смелости посмотреть ему в глаза. В них была усталость, смертельная усталость.

— Дженни, я очень рад, что ты поехала со мной. Но если ты будешь так же нервничать на празднике, мне придётся поубивать всех присутствующих к чертям. Я сделала вдох.

— Я постараюсь выглядеть как счастливая невеста, польщённая приглашением.

— Да, сосредоточься на этом. Данте и Чезаре уже ждут нас возле Олимпа.

— Чезаре?

— Твой новый телохранитель.

Мы снова двинулись в путь, на этот раз машина ехала куда быстрее, чем до этого. Напряжение в салоне исчезло, и хотя страх никуда не делся, я стала более расслабленная.

— Он останется с тобой в особняке. Я выделю ему комнату возле твоей спальни, чтобы он всегда находился рядом.

Эта новость привела меня в шок.

— Он будет со мной постоянно?

— Да, включая завтрак, обед и ужин, все твои прогулки и прочее. Чезаре не оставит тебя ни на минуту без присмотра. Не протестуй, просто смирись. После сегодняшней вылазки у тебя добавится врагов и до свадьбы я хочу спать спокойно в своей квартире, не переживая о твоей безопасности.

Этот контроль совершенно меня не порадовал. Да, он беспокоился обо мне, но это решение с телохранителем переходило все границы. Он едва ли не нарушал моё личное пространство.

— Он будет смотреть за мной, даже когда я принимаю душ и хожу в туалет?

Сталь в его голосе говорила о том, что мне не удастся настоять на своём. Он не пойдёт ни на компромиссы, ни на мольбы.

— Если я этого захочу.

— Ты позволишь другому мужчине увидеть меня обнажённой? А что, если мы оба воспользуемся ситуацией?

Я прекрасно помнила о пункте неприкосновенности в нашем с Тэхёном договоре. Но это не значило, что я не могла иметь связь с другими мужчинами.

— Не волнуйся, если хоть один мужчина, кроме меня, прикоснётся к тебе, он останется в лучшем случае без рук.

Я сглотнула, явно напуганная его откровением, в котором так ясно проступила агрессия и собственничество, как могла бы кровь на белой ткани.

— А в худшем? — спросила я уже без особого неповиновения.

— Без жизни.

Оставшуюся дорогу мы ехали молча и теперь мои мысли вращались уже не вокруг Олимпа и примирения моей семьи с Королевской коброй.

                                                                                                * * *

Я с самого начала знала, что вечеринка в притоне станет для меня испытанием, но всё оказалось даже хуже, чем я думала. Здание Олимпа было огромным и больше походило на итальянское палаццо с красной черепицей и золотым фасадом, окружённое несколькими акрами парковой территории, почти полностью забитой машинами. Что-то подсказывало мне, что даже в будние дни количество посетителей не уменьшалось, но сегодня нас всех ждало особое представление. Возле главного здания оказалось ещё несколько гостевых домов. Тэхён сказал мне, что чаще всего там клиенты предпочитают уединяться с девушками. К входной двери вела двойная лестница, у основания которой стояли две мраморные статуи девушек-ангелов в полуобнажённом виде. У входа охрана встретила нас кивком головы и открыла двери.

Внутри оказались кессонные потолки, колонны и полы были сделаны из белого мрамора. Зал уже был полон гостей, и первое, что бросилось в глаза — девушки, разодетые в белые одеяния, драпированные по вертикали подобие платьев древнегреческих богинь. Однако было совершенно очевидно, что под ними не было нижнего белья. Они разносили по залу сладости и вино, значит, были вместо официантов. Стефано Авогадро, владелец Олимпа, и его спутница возникли перед нами с приветствиями, и Тэхён высказал им свои поздравления. Милая девушка возле сутенёра оказалось его сестрой по имени Скай. Её глаза были холодными, и я поняла, что в душе она также напугана происходящим, как и я. Стефано потянулся к моей руке, его губы плотно прижались к коже, а затем его язык метнулся и лизнул её. Сопровождающая его ухмылка чуть не заставила меня ударить его. Я быстро убрала руку, с трудом удержавшись, чтобы не вытереть её о платье. Тэхён даже если что-то заметил, то виду не подал. Стефано был высок ростом, на одном уровне с моим женихом, сегодня на нём был безупречный белый костюм и дьявольская улыбка с хищными глазами портили образ ангела. Передо мной стоял дьявол, для которого жизни людей — ничто. А девушки — всего лишь товар, который приносит ему доход. Мы прошли в центр зала, и я постаралась меньше обращать внимание на щеголявших туда-сюда почти голых девушек-официанток.

Переводя взгляд на гостей, легко можно было заметить, что мужчины были вполне довольны, в отличие от их спутниц. Наверняка многие были женаты, но вряд ли их волновали чувства их жён, раз они так откровенно пялились на девушек. Отношение к браку здесь ничем не отличалось от снежных барсов. Чезаре и Данте следовали за нами беззвучной тенью, что я не сразу заметила их. Они почтительно оставались на расстоянии, когда мы останавливались, чтобы поговорить с другими гостями. Здесь Тэхён встретил несколько своих партнёров по бизнесу, но они предусмотрительно обсуждали дела, стараясь не заходить в разговор глубже, прекрасно зная, что подробности не для женских ушей. Почти все здесь были с супругами.

— Ким Тэхён, — нас остановил мужчина стройного, но крепкого телосложения, в бежевом костюме. Рядом с ним шла девушка ростом гораздо ниже его, с копной чёрных как смоль волос. Она улыбнулась нам своей самой искренней улыбкой, когда её взгляд остановился на мне.

— Диего, я думал, ты будешь занят делами в Нью-Йорке.

— Я тоже так думал, но, получив приглашение Стефано, подумал, что отказ будет невежливым. Моя невеста Агата настояла на том, чтобы поехать вместе. Хотя это место едва ли предназначено для женских глаз.

— О, зная Стефано, именно на женскую аудиторию он и рассчитывал. Сегодняшний цирк — отличная возможность рассорить множество семей.

Они перешли к разговору о бизнесе и далее смысл я потеряла. Диего настоял, чтобы я и его невеста Агата отошли и немного познакомились поближе. Данте остался возле Тэхёна, а Чезаре последовал за мной. Мы встали у окна и взяли по бокалу шампанского. Агата первой начала разговор.

— Ты ведь, как и я, выходишь замуж.

— Да, это так, — поддерживать эту тему мне очень не хотелось. Почему она не могла заговорить про последний писк моды или про свой маникюр? Только об этом и говорили девушки снежных барсов.

— Все думали, что Дон выберет себе девушку из богатой семьи, но о тебе ничего никогда не было слышно. Ты не отсюда, да? Я замешкалась, мы с Тэхёном не обсуждали, что мне отвечать людям на такие вопросы, так как предполагалось, что наедине со мной никто не будет разговаривать, а в присутствии Дона спрашивать о таком некорректно.

— О, я... Прилетела из Лондона.

— Лондона? Тебе так повезло, я никогда не была за пределами Королевской кобры, но отец нашёл для меня перспективного жениха. Диего — бывший капо армии, но сейчас в Нью-Йорке у него свой бизнес, и после свадьбы мы улетим туда.

Я постаралась увести разговор на более безопасную тему и, наконец, мы перешли к одежде. На девушке было длинное кремовое платье, а я была в золотом платье в пол с лёгким шлейфом, едва касающимся пола. Плечи мои были открыты, но здесь было достаточно тепло, чтобы носить и более открытые платья. Жаль, что теперь нормальную одежду я практически не буду надевать. Наконец мужчины вернулись, рука Тэхёна по-хозяйски уместилась у меня на пояснице и, попрощавшись с Диего и Агатой, мы разошлись.

— Она спросила, откуда я.

— И что ты ей ответила?

— Из Лондона.

— Отлично, ограничивайся этим, не давай никому подробностей.

Когда нас снова поглотила толпа улыбающихся гостей, мне стало не по себе. В зале появились девушки в топах с кокетливыми завязками-шнурами вокруг талии и коротких юбочках. Они флиртовали с гостями и приглашали их наверх, туда, где наверняка находились ВИП-комнаты, совершенно не обращая внимания на то, что те имели кольца на пальцах, и их жёны находились рядом, наблюдая за флиртом. Кто-то поднимался наверх втроём, но по большей части женщины оставались в зале, облегчённо выдыхая, когда их спутники исчезали из виду. Это был грандиозный день для зловещего места, где преступные сделки расцветали бутонами коррупции и беззакония. Но я вовремя одёрнула себя. Это мафия. Это и есть закон. А закон не значит мораль.

Яркое освещение бросало свет на людей, демонстрируя их смуглые лица, на которых непременно отразились грехи и прегрешения. Витражные окна, отливающие фиолетовым, заставляли дрожать души мужчин, создавая атмосферу страха и загадки. Огромные ковровые дорожки вели к неприступным дверям залов, где скрытые сделки и мутные соглашения предназначались для головорезов высшего класса. Аромат дорогих сигар и коньяка медленно заполнял воздух и подчёркивал обширность и роскошь Олимпа. У меня закружилась голова, яркий свет погас, девушки выстроились возле стены в ряд, держа подносы с сотнями свечей. Послышался неприятный звук, рука Тэхёна крепче сжалась на моей талии, почти болезненно. Я подняла голову вверх, и мой рот приоткрылся от шока. На высокоподнятой сцене царил тёмный трон, а на нём восседал хозяин Олимпа Стефано Авогадро.

— Уважаемые гости и дорогие друзья! Сегодня я здесь перед вами с гордостью и с благодарностью сообщаю, что наша замечательная империя Олимп отмечает своё семидесятилетие. Это период, который дорог не только нам, но и всей Королевской кобре. В этом притоне звучали настоящие песни, здесь разбивались стекла, здесь зажигались самые известные искры революции, совершенства и искусства. Олимп смог собрать под своей крышей самых ярких, самых талантливых и самых безумных девушек. Здесь зажигалась душа и сердце каждого, кто был готов полностью отдаться своим желаниям. А что такое желание? Конечно же, это искусство, это возможность познать не только тело, но и душу. Спасибо, дорогие гости, за то, что вы сейчас здесь. Сегодня я не могу быть более гордым за то, что смогу продолжить создавать историю с вами.

Мне стало нехорошо, я всматривалась в каменные лица девушек и не видела ни единой эмоции. Этот праздник не для них, он для мужчин, которые не прочь сломать чью-то невинную душу и тело.

— Позвольте представить вам лучших девушек на сегодня. Через полчаса состоится аукцион, и за соответствующую сумму вы сможете забрать понравившуюся на целых двое суток!

Толпа радостно загудела. Не люди — животные. Я пыталась найти сострадание или жалость хоть на чьём-то лице, но все были одинаково радостны, а девушки и женщины отворачивались, уходили в туалет или прощались со спутниками и уезжали, чтобы не видеть всего этого. Толпа заметно редела, и вскоре кроме мужчин никого не осталось, может, около десяти девушек, включая меня, но они упорно смотрели в телефон, словно происходящее их не волнует. И только я не могла оторвать взгляд от сцены.

— Дженни, если тебе не хочется это видеть, я скажу Чезаре он отвезёт тебя домой.

— А ты? — он предложил мне уехать, но сам, видимо, не прочь был остаться и досмотреть представление, а может, и поучаствовать в торгах. Тошнота подступила к горлу, я схватилась за его руку, чтобы не упасть. Голова у меня кружилась так, что пол поочерёдно менялся с потолком.

— Я должен остаться, — его слова прозвучали почти обречённо. Внезапно появился Данте, он сочувствующе положил руку мне на плечо.

— Нам не доставляет удовольствие смотреть на это всё, как и некоторым здесь. Но ни один мужчина не ушёл из зала, не сбежал, как чувствительная девчонка. Если мы сейчас уйдём, то потеряем лицо, — Данте говорил почти устало, так, словно объяснял ребёнку простую истину.

— Интересно, это признак трусости или совести? — с трудом произнесла я, не думая, что кто-то меня услышит, настолько тихо я говорила.

— Совесть — это официальное название трусости, и без этого, к сожалению, не выжить. Любое проявление гордости или отваги сочтут за слабое место, и люди набросятся на тебя, как стая голодных собак.

Безэмоциональный голос Тэхёна слегка привёл меня в чувство. Он всё ещё слишком сильно сжимал мою талию, но я не протестовала, боль слегка отрезвляла. Стефано рассказывал о своих девушках, как оценщик о красивых вещах на полках. Упоминал их предысторию и выставлял самые сокровенные факты на суд людям.

— Кому-то выпадет отличный шанс обрести гармонию и духа, и тела. Разве это не прекрасно? — сказал Стефано после того, как закончил рассказывать о каждой из девушек. Внезапно из толпы кто-то выкрикнул:

— Гармония духа и тела — это искусство! А то, что ты устроил здесь — это разврат для похотливых дьяволов, низина нашего общества!

Воцарилась тишина. Люди оглядывались в попытке найти смельчака, но это оказалось тщетно.

— Низина? — Стефано удивлённо поднял бровь. Он схватил девушку за локоть и грубо притащил к себе. Обратился к залу.

— Как можно назвать низиной то, что приносит людям удовольствие? Как можно назвать низиной сотни спасённых браков, когда убитые бытовухой мужья приходят сюда на долгие часы, забывают свою скучную семейную жизнь? Низина — это безрассудное убийство людей, войны, грабежи и теракты!

Он вытащил пистолет, девушка замерла от страха, её глаза раскрылись от ужаса. Щёлкнул курок, и женский крик, заглушённый выстрелом, погас в тишине. Мёртвое тело упало на пол, её белая одежда медленно превращалась в красную, запах смерти повис в воздухе.

— Вот, что такое низина. И будь я изъяном этого общества, и участь этой бедняжки настигла бы каждую вторую. Ещё какие-нибудь претензии?

Зал молчал. Кто не был напуган, тот был восхищён зрелищем. Я искала глазами того, кто начал свой бунт против Стефано, но все вокруг только улыбались и выкрикивали поздравления. Ноги у меня подкосились, и если бы не Тэхён, я бы рухнула на пол.

— Давай выйдем на свежий воздух, — я кивнула, и мы, пробираясь через толпу, вышли на улицу. Приятный ветер откинул назад мои распущенные волосы я опустилась на ступеньку, Тэхён присел возле меня.

— Очень жаль, что искатель справедливости замолчал. Испугался оказаться на месте этой девушки, — слёзы навернулись мне на глаза от жестокости этого мира. Я должна обязательно найти способ выбраться отсюда, чем бы мне не пришлось пожертвовать.

— Не было никакого искателя справедливости, Дженни. Я повернула к нему голову, но он смотрел вперёд.

— Что?

— Всё было подстроено. Человек, высказавший возмущение, действовал по приказу Стефано. Это одно из развлекательных шоу.

Сердце болезненно сжалось.

— Та девушка... Она умерла из-за его спектакля...

— Страх на её лице был настоящим, она не знала, что сегодня умрёт.

Тишина окутала меня — не слышалось ничего, кроме глухого биения собственного сердца, отчаянно скорбящего по невинной душе. Мои руки сжались в кулаки, хотелось уничтожить Стефано, убить его своими руками, хотелось впервые в жизни взять на душу этот страшный грех. Отомстить за человеческую жизнь, разрушенную этим ничтожеством. Тэхён сел передо мной и взял моё лицо в свои руки, надавил на скулы.

— Дженни, к нам идёт Стефано. Сейчас я хочу, чтобы ты взяла себя в руки и вела себя как обычно, не показывай ему ни своего страха, ни ненависти.

Я кивнула и поднялась на ноги, поправила на себе платье. Стефано шёл к нам с довольной улыбкой, изобразить волнение на своём лице он явно не мог.

— Мой дорогой Дон, вы пропускаете всё веселье на аукционе, неужели ни одна девица вам не приглянулась?

— Боюсь, что твоим девочкам будет трудно соперничать с моей невестой.

Тело Тэхёна напряглось, Стефано перевёл на меня взгляд, в глазах мелькнул блеск.

— Надеюсь, вы не против, если я проведу вашей невесте небольшую экскурсию по Олимпу. У нас здесь есть на что посмотреть.

Я вцепилась в руку Тэхёна так сильно, как сама от себя не ожидала. Мне не хотелось оставаться с ним одной, не смогу контролировать себя. После недолгого молчания он всё же ответил:

— Конечно, потому что вряд ли Дженни захочет побывать здесь во второй раз. А я, пожалуй, присоединюсь к торгам.

Я взяла Стефано под руку, и мы вместе двинулись прочь, миновав зал с торгами. Мне было трудно не оглянуться назад, я натянула улыбку, и мы ступили на лестницу. Большой второй этаж предстал перед глазами в таком же величии и богатстве, как и первый. Я думала, что именно здесь располагаются вип-комнаты, но ошиблась. Здесь были мягкие диваны, красивые расписные узоры на стенах, на столиках стояли фрукты и вина.

— Я очень надеюсь, что праздник вам понравился.

Я стиснула зубы.

— Он был эффектен, если не считать, что многие женщины были оскорблены увиденным. 

Стефано рассмеялся так, словно услышал нечто забавное.

— Женщины слишком уверены в том, что верность — фундамент любви.

— По-вашему, это не так?

Всё в нём вызывало у меня омерзение, и я не понимала, почему Тэхён не убил его, не стёр с лица земли эту отвратительную улыбку с его физиономии.

— Те, кто верен в любви, познают лишь её банальную сущность, трагедию любви познают лишь те, кто изменяет. В этом мире нет места удовлетворению физиологических потребностей, и самому себе здесь не остаться верным. Здесь царствует безудержная свобода, где слова «Нет» и «Нельзя» заменились на «Почему нет» и «Пробуй». У каждого участника этого спектакля своя роль, которую они играют с таким живым энтузиазмом, словно целый мир зависит от их игры. И каждый день в Олимпе приносит новые открытия и разочарования, взлёты и падения. Вы напрасно жалеете тех, кто сам пришёл ко мне. Они выбрали свой путь, и он лучше, чем та жизнь, которая есть за этими стенами.

Мы остановились. Его глаза внимательно изучали мои эмоции, словно он ждал, пока нерушимая маска спокойствия треснет.

— Этот путь никогда не будет лучше свободы, — упрямо сказала я, хоть и знала, что должна была с ним согласиться, споры не приведут ни к чему хорошему.

— Вот как? Это говорит мне девушка, которая сбежала от снежных барсов и продалась в руки врага своего народа. Знаете ли вы сами, что такое свобода? — мои глаза расширились от ужаса, откуда он знает? Об этом не должен был знать никто, кроме меня, Тэхёна, Лауры и Данте. Кто из них мог проболтаться? А может, всё было подстроено, и Тэхён сам рассказал Стефано? Ужас прошёлся по всему телу, обвил горло, точно гремучая змея, и сдавил так, что я молча пятилась назад к стене, пока Стефано надвигался на меня. Я открыла рот и собиралась закричать, его ладонь прижалась ко мне, и голова больно впечаталась в стену.

— Он сказал, что я могу воспользоваться тобой. Говорят, даже девственницы на той стороне от природы опытны, проверим, правда ли это, — его руки шарили по телу, сжимая грудь и задирая ткань. Я отбивалась, мычала и несколько раз пыталась пнуть его, но он был выше и гораздо сильнее меня. Внезапно кто-то оттащил от меня Стефано, сверкнуло лезвие ножа, послышалось ругательство, но оно оборвалось на полуслове. Сутенёр упал на пол, из его подбородка торчала рукоятка ножа, глаза остекленели и уставились в потолок.

— Твою же мать, — Тэхён посмотрел по сторонам, в коридоре было пусто, снизу доносились выкрики, аукцион был в самом разгаре.

— Ты в порядке? — он хотел прикоснуться ко мне, но его чёрные перчатки были испачканы кровью, и я отшатнулась назад, он опустил руки.

— Нам нужно убрать отсюда тело, — он взял тело Стефано за ноги и потащил дальше по коридору.

— Ты убил его... — голос сорвался на хрип, но мне казалось, я и вовсе его потеряла.

— Он не должен был прикасаться к тебе, открой дверь, — Тэхён кивнул в сторону двери, и я, замешкавшись, заторможенно протянула руку и дёрнула за ручку. Он втащил тело внутрь, я закрыла за нами дверь. Тэхён усадил труп в кресло за столом, я оглядела комнату. Это был кабинет, наверняка рабочий кабинет Стефано.

— Что теперь делать? Почему ты не можешь сказать, что просто убил его, ты же Дон.

— Это не значит, что я могу убивать людей, когда и как захочу. Поэтому мы сделаем вид, что я его не убивал.

— Именно поэтому твой нож торчит у него в голове?

Тэхён помолчал, явно не зная, что делать дальше. После минуты тишины он коснулся голой рукой моей щеки, чтобы привлечь моё внимание. Я явно не слышала его, если он меня звал.

— Иди вниз и приведи сюда Данте и Чезаре.

— Но...

— Иди. Ничего не бойся, здесь был только один ублюдок, который мог причинить тебе вред и он мёртв.

Я кивнула и вышла из кабинета, на ватных ногах спустилась вниз. Искать мужчин мне не пришлось, они сами нашли меня, как только вошла в зал.

— Дженни, почему ты выглядишь так, словно увидела труп и где Тэхён и Стефано?

— Они в кабинете, нам всем нужно срочно туда.

Не говоря больше ни слова, мы поднялись обратно в кабинет и, кажется, оба телохранителя не были в шоке от увиденного.

— Со Стефано произошёл несчастный случай, — невозмутимо сказал Тэхён, снова одевая свои чёрные перчатки. — Это из-за Дженни, да? Авогадро сказал или сделал что-то не то, что тебя разозлило, и ты едва не снёс ему башку, — произнёс Данте, поближе осматривая труп.

— Это ничтожество давно было в моём списке покойников, он сам вырыл себе могилу. Данте, ты должен отвести Дженни вниз и остаться там с ней, наше отсутствие вызовет подозрение. Чезаре, ты можешь подстроить всё так, словно он сам себя убил?

Чезаре поморщился.

— Мало кто воткнёт себе нож в подбородок, чтобы избавиться от жизни, тем более с такой силой, — Чезаре вытащил нож Тэхёна и спрятал во внутреннем кармане своей чёрной джинсовки.

— Я снесу ему башку пистолетом, но вряд ли нам нужны сейчас его люди. Спускайтесь вниз и постарайтесь разыграть спектакль, что вы не причём.

Чезаре говорил это, внимательно осматривая тело, прикидывая, под каким углом будет лучше стрелять. Тэхён почти вытолкнул меня за дверь, и мы поспешно спустились вниз. Не знаю, закончились ли торги, но играла музыка. Полуголые девушки обвивались вокруг мужчин, не стесняясь прямо в зале стягивать с них пиджаки. Тэхён схватил меня за шею и притянул наши тела друг к другу, прежде чем прижаться своими губами к моим. Его тепло и сильное тело успокоили мои дрожащие ноги. Шок от убийства Стефано повлиял на меня больше, чем я думала. Я мечтала о его смерти десять минут назад, но когда он оказался мёртв, не могла поверить в это.

— Как жаль, что мы здесь не ради этого, — произнёс, Тэхён отстраняясь от меня, в ту же секунду раздался громкий выстрел, уже второй за этот вечер, и я едва не вскрикнула.

— Что...

— Вот что, — Тэхён прижал меня к стене, взъерошил мои волосы, затем расстегнул две пуговицы на своей рубашке, наклонился и оставил засос на моей шеи, я ойкнула от болезненных ощущений.

— Мы сделаем вид, что всё это время обжимались в этом углу. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то заподозрил нас в убийстве этого мерзкого ящера? Помни, мы ничего не знаем, мы потрясены и удивлены.

Тэхён оторвался от меня, выхватил свой пистолет. Вестибюль был заполнен другими гостями, большинство из которых уже держали наготове оружие. Тэхён и несколько людей Стефано побежали наверх, туда, откуда раздался выстрел. В зале появилось много охраны, они раздавали чёткие приказы оставаться на месте и не устраивать истерик. Девушки переполошились, праздник для всех на сегодня закончился. Мои плечи дрожали то ли от холода, то ли от страха. Телефон в сумочке зазвонил, и я дрожащими руками вытащила его оттуда, номер неизвестный.

— Алло? — голос дрожал я была напугана и была этому рада. Мне не приходилось играть роль. Я боялась по-настоящему, сомнений мой перепуганный бледный вид не вызывал ни у кого.

— Дженни, это я.

Сердце замерло. Это была моя мачеха.

Дорогие мои читатели! В этот раз я кажется, выпустила главу очень быстро, чему сама очень рада. На предыдущей главе актива почти не было, что мне не понравилось, поэтому давайте постараемся здесь по лучше!