Глава 21: После смены
Анфиса вышла из арены, вдыхая прохладный вечерний воздух. Смена закончилась, и она мечтала о тишине и покое. Спускаясь по ступенькам, она услышала за спиной шаги.
— Привет, красавица.
Она обернулась и увидела незнакомого парня, который приближался с самодовольной улыбкой.
— Ты одна? Может, составишь мне компанию?
Анфиса напряглась.
— Извините, я спешу.
— Ну не будь такой холодной.
Он подошёл ближе, и Анфиса отступила на шаг.
— Я сказала, что спешу.
В этот момент появился Антон. Его лицо выражало ярость.
— Отойди от неё.
Парень усмехнулся.
— А ты кто такой?
Антон не стал отвечать словами. Он подошёл и с силой оттолкнул парня. Завязалась драка. Анфиса закричала:
— Антон, хватит!
Но он не слышал. Его охватила ярость. Наконец, парень убежал, а Антон остался стоять, тяжело дыша.
Анфиса подошла к нему.
— Ты в порядке?
Он кивнул.
— Спасибо, что заступился.
Она замолчала на мгновение.
— Но мне неприятно, что ты снова решаешь всё кулаками.
Антон отвернулся.
— Я не мог иначе.
Анфиса вздохнула.
— Понимаю. Но, пожалуйста, попробуй сдерживаться.
Они пошли вместе, молча, каждый погружённый в свои мысли.
Они шли молча. Вечерний воздух был свежим, но Анфисе казалось, будто он не освежает, а наоборот — давит. Шаги Антона позади неё были тяжёлые, упрямые, как будто он сам не до конца понимал, зачем идёт следом, но не мог не идти.
У подъезда она остановилась. Не стала сразу подниматься. Просто застыла у двери, обняв себя за плечи.
Антон остановился рядом. На секунду помолчал, потом глухо спросил:
— Ты всё ещё держишь на меня обиду?
Она не ответила. Просто смотрела перед собой, будто в пустоту. Тогда он тихо добавил:
— Скажи... Я ведь правда не хочу, чтобы ты от меня отдалялась. Что мне сделать? Как всё это исправить?
Анфиса медленно выдохнула, не поворачиваясь к нему:
— Я сама не знаю, Антон. Иногда мне кажется, что ты совсем не умеешь справляться с эмоциями. А мне не хочется всё время быть той, кто боится, что ты с кем-то опять полезешь в драку. Или сорвёшься на меня.
Он опустил взгляд.
— Может... тебе стоит записаться к психологу, — добавила она уже тише, не с упрёком, а с болью.
Антон ничего не ответил. Только чуть заметно кивнул.
Анфиса медленно подошла к двери, но перед тем как открыть её, обернулась. Они встретились глазами. В этом взгляде не было ни злости, ни прощения — только усталость и тонкая, зыбкая надежда, что, может, ещё не всё потеряно.
— Спокойной ночи, Антон, — тихо сказала она.
— Сладких, — отозвался он, почти шепотом.
Она скрылась за дверью, а он остался стоять на холоде, глядя в пустой, тёмный подъезд.
Анфиса поднялась в квартиру, но чувствовала, что сердце продолжает биться где-то в горле. Сняв пальто, она машинально прошла на кухню, поставила чайник. В квартире было тихо. Мама с Лизой были не дома.
Она опёрлась локтями о стол, закрыла глаза, стараясь выровнять дыхание. Но его образ не отпускал. Антон, стоящий внизу, с этим взглядом — растерянным, будто мальчишка, который не знает, как исправить то, что уже наделал.
Через двадцать минут в дверь позвонили.
Анфиса замерла. Кто-то мог бы подумать — совпадение. Но она знала. Он.
Открыла. И, конечно, — Антон. Мокрые волосы, с дыханием на морозе. Стоит с пакетом в руке и упрямо смотрит на неё, будто всё это время простоял под дверью.
— Антон, — выдохнула она, уставленно.
— Я не уйду, пока мы не поговорим, — сказал он, тихо, но твёрдо. — Не могу просто так. Я облажался — да. И я это знаю. Но не могу сделать вид, что всё нормально и просто ждать, когда ты забудешь. Я хочу понять. Сделать правильно. Только не молчи.
— У меня нет сил на это, — призналась она честно. — Мне больно. Я устала от всего этого.
— Значит, дай мне возможность хоть как-то это изменить.
Он шагнул внутрь, не дожидаясь приглашения, но медленно — осторожно, как будто боялся дышать слишком громко. Поставил пакет на пол. Посмотрел ей в глаза.
— Я не хочу терять тебя, Фиса. Не за драки, не за глупые вспышки. Я... Я себя не прощу.
Анфиса смотрела на него. Всё в ней боролось — обида, любовь, усталость, привязанность. Всё это смешивалось в такую дикую какофонию чувств, что она сама не понимала, чего хочет.
— Только не дави, — прошептала она. — Не сейчас.
Антон кивнул. Он хотел шагнуть ближе, но остановился.
— Я просто посижу. Тут, рядом. Если позволишь.
Анфиса, после короткой паузы, кивнула. Не простила. Не приняла всё. Но дала ему шанс быть рядом. Пусть и в молчании.
И они сели на кухне, за один стол. Без слов. Он смотрел в окно, она — в чашку. Ничего не говорили. Но в этой тишине уже не было враждебности. В ней была пауза. Перед следующим шагом.
Некоторое время на кухне стояла полная тишина. Только слышно было, как тикают настенные часы да потрескивает чайник, который давно вскипел и остыл. Антон сидел, чуть склонившись вперёд, локти на коленях, взгляд в пол. Анфиса напротив — выпрямившись, будто держалась из последних сил.
И вдруг она заговорила. Голос был негромким, но в нём сразу чувствовалась тяжесть:
— Мне очень сложно сейчас находиться с тобой в одной комнате.
Антон поднял голову, настороженно посмотрел на неё, но не перебивал.
— Потому что я не знаю, чего от тебя ждать. — Она говорила прямо, спокойно, но с болью. — Ты можешь быть самым заботливым человеком на свете. А потом... вспышка. Ревность. Агрессия. И я не понимаю, когда это произойдёт снова. Я не знаю, что может тебя триггернуть. И это пугает.
Антон нахмурился. Видно было, что ему тяжело это слышать, но он продолжал молчать.
— Я не хочу тебя бояться, Антон, — продолжила она, глядя ему в глаза. — Я не могу тебя бояться. Потому что я тебя люблю. И ты это знаешь.
Он резко отвёл взгляд, пальцы сжались в кулак.
— Мне... мне обидно. Очень. Ты не сделал это специально, я это понимаю. Но это не стирает того, что это произошло. Это был не просто крик. Не просто вспышка. Это был толчок. Я ударилась. — Она замолчала на секунду, голос стал тише. — И я не могу выкинуть это из головы. Я не знаю, как. Я хочу... хочу это пережить, но... не получается.
— Я всё испортил, — хрипло сказал он. — Я знаю. Но ты тоже пойми: это не ты виновата. Это во мне. В голове — каша, нервы, страх, что тебя потеряю. Но я не должен был... Я даже не думал... Фиса...
Он сжал кулак сильнее, посмотрел на неё.
— Я никогда... никогда не подниму на тебя руку специально. Я не такой. — Он говорил жёстко, резко, но не с раздражением — с отчаянием. — Но я понимаю, что этого мало. Просто слов. Я всё понимаю.
— Тогда как? — прошептала она. — Как мы будем дальше?
Он не ответил сразу. Просто встал, прошёл к столу, сел рядом. На расстоянии — не навязываясь. Несколько секунд смотрел на неё, а потом выдохнул:
— Не знаю. Но я хочу быть рядом. Даже если ты не сможешь простить сразу. Я готов ждать. Готов доказывать, что я лучше, чем это. Лучше, чем то, что ты видела тогда.
Анфиса смотрела в чашку, пальцы дрожали. Потом чуть прикрыла глаза и тихо, еле слышно:
— Я не хочу тебя терять. Но я не знаю, получится ли у нас.
Он не ответил. Просто слегка наклонился и осторожно взял её за руку. Без давления. Просто чтобы она знала: он рядом. И он остаётся. Даже если путь будет долгим.
Анфиса всё ещё смотрела в чашку, пока пальцы Антона осторожно обвивали её руку. Он не торопил, не настаивал — просто был рядом. Её плечи чуть дрогнули. Нет, она не плакала. Но дыхание стало неглубоким, как будто сердце не давало спокойно выдохнуть.
Антон чуть подвигался ближе. Очень осторожно, будто боялся разрушить хрупкое напряжение в воздухе. Тихо, почти шёпотом, сказал:
— Прости, что заставил тебя сомневаться во мне. Я правда... ты для меня не просто важна. Ты — всё.
Она не ответила. Лишь подняла на него глаза — и он увидел, что они блестят от слёз, хотя ни одна не скатилась. В них было столько боли, но и столько тепла. Он не сдержался: наклонился ближе и обнял её.
Анфиса медленно, с осторожностью прижалась к нему. Неуверенно, как будто ещё не до конца верила, что это можно. Что это не опасно. Но в его объятиях было тепло. И знакомый запах, и ритм дыхания у шеи — всё было родное.
— Я не хочу тебя терять, — снова прошептал он. — Ни из-за вспышек, ни из-за тупых слов, ни из-за моих тараканов.
Анфиса чуть мотнула головой.
— Тогда меняйся, Антон. Пожалуйста. Я... Я не уйду. Но я должна знать, что ты правда хочешь быть лучше.
Он на секунду замолчал, а потом крепче обнял её, прижав щёку к её виску:
— Я не просто хочу. Я без этого жить не могу.
Она чуть отстранилась, чтобы взглянуть на него. Лоб к лбу. Он поймал её взгляд, в котором уже не было страха. Только усталость и любовь, которая борется за своё место.
И в этой тишине, в этой тёплой, мягкой секунде, он медленно наклонился и поцеловал её. Долго. Трепетно. Без спешки. Как будто вкладывал в поцелуй всё, что не умеет говорить словами.
Анфиса не отстранилась. Не дрогнула. Она ответила, почти несмело. И в этом поцелуе было всё: прощение, любовь, попытка понять. Шанс.
Когда губы их наконец разъединились, Антон едва слышно выдохнул, коснулся её щеки:
— Если ты позволишь... я каждый день буду доказывать тебе, что я рядом.
Анфиса улыбнулась слабо, но по-настоящему.
— У тебя сложная работа будет.
— Ну, а кто сказал, что со мной легко?
Она чуть хмыкнула, уткнулась лбом ему в плечо. А он просто обнял покрепче. Впервые за долгое время — спокойно.