Глава 20: «Тонкая грань»
Раздевалка была наполнена гулом голосов и звоном металлических шкафчиков. Антон сидел на скамейке, облокотившись на колени, его взгляд был устремлён в пол. Смирнов, проходя мимо, бросил:
— Антип, может, начнёшь уже играть, а не просто присутствовать на тренировках?
Антон медленно поднял голову, его глаза встретились с глазами Смирнова.
— Смотри за собой, Смирнов.
— Да расслабься ты, я просто шучу, — усмехнулся тот, не придавая значения сказанному.
Антон встал, его лицо оставалось спокойным, но в голосе прозвучала сталь:
— Шутки у тебя дерьмовые.
Смирнов пожал плечами и ушёл, оставив Антона наедине с его мыслями.
После тренировки Антон вышел на улицу, где воздух был свежим, но напряжение в его груди не отпускало. Он заметил Смирнова, стоящего возле буфета, и направился к нему.
— Слушай, если у тебя есть что сказать — говори прямо, — начал Антон, приближаясь.
— Да ты что, решил разобраться? — усмехнулся Смирнов, — Не думал, что ты такой обидчивый.
Антон сжал кулаки, его терпение лопнуло. Он резко толкнул Смирнова, тот пошатнулся, но удержался на ногах.
— Ты с ума сошёл? — закричал Смирнов, бросаясь на Антона.
Они сцепились, удары сыпались один за другим. В этот момент Анфиса, протирая столы в буфете, заметила драку через окно. Она бросила тряпку и выбежала на улицу.
— Антон! Прекрати! — закричала она, пытаясь разнять дерущихся.
Антон, не осознавая, кто перед ним, оттолкнул Анфису. Она отлетела назад, ударившись спиной о стену. На мгновение всё замерло.
Антон, осознав, что сделал, подошёл к ней:
— Анфиса... я...
Она подняла руку, останавливая его:
— Не сейчас.
Смирнов, держась за лицо, отступил, бросив на Антона взгляд.
— Ты псих, Антон.
Антон стоял, не зная, что сказать. Анфиса, не глядя на него, направилась обратно в буфет.
Внутри неё бушевали эмоции: боль, разочарование, страх. Она понимала, что это не просто вспышка гнева, а нечто большее. И теперь ей предстояло решить, готова ли она продолжать отношения с человеком, который может так легко потерять контроль.
Анфиса вернулась в буфет, словно сквозняком занесённая обратно. Волосы в беспорядке, щеки горели от холода и от напряжения. Вика, протирая стойку, бросила на неё быстрый взгляд, за которым последовал второй — куда более внимательный.
— Ты чего так выскочила? — тихо спросила она, когда Анфиса молча надела фартук.
— Нормально всё, — коротко ответила та, отвернувшись, будто увлечённая какими-то делами.
Вика сжала губы, потом пожала плечами, будто не хотела лезть. Но через пару минут рядом с Анфисой возникла Люда.
— Я, конечно, ничего не видела... но Зинаида видела, — произнесла она вполголоса. — А Зинаида теперь вон там за пирожками шепчется. Что случилось-то?
— Да ничего, — отрезала Анфиса, не оборачиваясь. Взяла тряпку, пошла к дальним столам.
Но пустой зал буфета, казалось, только усиливал тишину, как будто все разговоры позади. Все взгляды всё равно чувствовались. Её шаги звучали слишком громко. Сердце всё ещё било в груди, и она делала всё, чтобы не выдать дрожь в руках.
Прошло минут десять. Люди снова начали заходить в буфет, будто никто ничего и не видел. Но она знала, что видели.
И всё же хуже всего было то, что в какой-то момент из-за стеклянной двери в зале она увидела знакомую фигуру. Антон.
Он стоял, не заходя. Просто смотрел на неё. И уже потом, когда их взгляды на секунду пересеклись, шагнул внутрь.
Анфиса даже не обернулась, только глубже ушла в работу.
— Поговори со мной, — голос его прозвучал сзади.
— Я на смене, — коротко сказала она, не поворачивая головы.
— Пожалуйста.
— Антон, мне правда работать надо, — выдохнула, теперь уже сдержаннее. — И вообще... что об этом говорить?
Он замолчал. Потом подошёл ближе, положил руку на стол рядом с её ладонью.
— Я не знаю, как это вышло, — начал он. — Я просто...
— Не сейчас, — перебила она, спокойно, но твёрдо. — После. Не перед людьми.
— Ты уверена, что потом вообще захочешь говорить со мной? — голос его чуть дрогнул, но он удержал себя в руках.
Она не ответила, только повернулась к нему сдержанным взглядом.
— Иди домой, Антон. Мне правда надо работать.
Молчание повисло между ними. Потом он отступил. Бросил короткий взгляд в её сторону, кивнул — себе, не ей. И ушёл, не оборачиваясь.
В его комнате было темно, хотя за окном ещё не наступил вечер. Антон сидел на полу, спиной к кровати, руки сжаты в кулаки. Он прокручивал всё снова и снова — взгляд Анфисы, её голос, как она смотрела сквозь него.
"Что ты делаешь, черт возьми", — думал он, глядя в пол.
Он не мог избавиться от чувства, что рушит что-то очень важное. Что теряет не просто девушку — а ту, с кем всё наконец стало хоть как-то... по-настоящему.
Он не пошёл в зал, не отвечал ни на сообщения от команды, ни от Макеева. Он не мог. Он просто сидел, придавленный этой тишиной, и не знал, как себя простить.