Слабость и беспомощность.
Я резко разлепила глаза, будто мне приснился некий страшный кошмар, но сновидений, как таковых, не было. Медленно помассировав веки, я перевернулась с левого бока на спину, ощущая не сильную, но ноющую боль в спине. Утренние, солнечные лучи проникали сквозь занавески, беспощадно освещая комнату. Свечи уже давно погасили, но внутри стоял все такой-же приятный и ласковый аромат.
Натянув на свою грудь теплое одеяло, я медленно повернула голову в сторону и поняла, что нахожусь в комнате одна. Я медленно выдохнула, понимая, что Макеев не мог никуда сбежать, ведь мы находились в его квартире. В любом случае, сегодня первый день наших отношений, я думаю, что его никто не сможет испортить.
Сладко подтянувшись, я откинула от себя одеяло, хотя очень хотелось еще полежать на мягкой и удобной кровати. Платье валялось все в том же углу и мне не хотелось сейчас его надевать, ведь до выхода в Центр еще было достаточно времени. Кинув взгляд на стул, я увидела, что на нем висела белая, мужская футболка и, подумав, что Макеев будет не против, накинула ее на себя. Хотелось ходить на данный момент в чем-то свободном, что не облегает и не доставляет дискомфорта.
Схватив в руки телефон, я увидела звонки от мамы, но решила перезвонить ей немного позже.
Выйдя из комнаты я, босыми ногами, решила отправиться на поиски Дани. Подходя к лестнице, я услышала звук захлопывающейся входной двери. Подумав, что Макеев откуда-то вернулся, ускорила шаг и резко остановилась на первой ступеньке, услышав чужой, взрослый, мужской голос.
— Ты один или с кем-то? — спросил мужчина, по звукам, садящийся за барную стойку.
— Ты снова решил влезть в мою личную жизнь? — ответил вопросом на вопрос Макеев, по звукам, наливая воду в стакан.
— Ну слушай, мы, вроде, вчера с тобой все обсудили?
— Да, пап, обсудили. Но я уверен, что ты будешь рад снова сунуть свой нос в мои личные дела. — утвердил Даня.
Поняв, что он разговаривает с отцом, первая мысль была уйти отсюда поскорее, но все-таки мое любопытство заставило меня притаиться и подслушать личный разговор, хоть это и неправильно с моей стороны.
— Я всего лишь хочу лучшего для тебя. — ответил мужчина, делая глоток воды.
— Если бы хотел лучшего, то не запугивал бы других девчонок, которые хотели со мной что-нибудь построить. — ответил ему Макеев.
— Я не запугивал, ясно? Просто предупреждал, что не стоит таким, как они, тратить свое время. — сказал тот, переходя на полушепот. — Им же всем нужны были от тебя только бабки, сынок. А ты этого не понимал!
— А может я сам буду решать, что мне делать и с кем отношения заводить?! Что-то ты нихера не сделал, когда меня упекли в гребаный Центр, а сейчас пытаешься выставить себя правильным отцом. — повысив тон, высказывался Макеев. — Я уже взрослый парень, ясно?!
— Ты хоть и взрослый, но такой, блин, глупый! — на выдохе ответил мужчина. — Кто хоть она, что ты ей букеты даришь?
— Не твое дело. — холодно ответил Даня и на несколько секунд повисло удушающее молчание.
— Тебе нужна умная, образованная и из благоприятной семьи, понимаешь?
Мое сердце пропустило несколько ударов. В эту секунду показалось, что стало немного тяжелее дышать, будто я вдыхала ядовитый газ. По открытому телу пробежало много мелких мурашек, создавая впечатление, будто я нахожусь на морозе. Я ухватилась руками за перила, боясь невольно покатиться кубарем вниз по лестнице.
— Да? Может, ты меня еще на привязь посадишь? — угрожающе спросил Макеев и мне показалось, что он сейчас попросту может взорваться. — Может, ты у меня снова заберешь ключи от квартиры, чтобы я не мог сюда приводить «не умных и не образованных»?
— Хватит, сын...
— Пап, уходи. Я тебе серьезно говорю, уходи. И не лезь в мою жизнь! Я тебе все сказал! — прокричал Макеев и, отойдя от барной стойки, по звукам, пошел к входной двери, открывая ее нараспашку.
Мужчина около минуты сидел молча, может, думая, что сказать, а может просто из-за своего упрямства.
Он все-таки медленно поднялся со стула и молча, ничего не сказав, ушел, громко хлопнув дверью. От неожиданного звука я непроизвольно подпрыгнула и нервно вздохнула, ощущая некоторое спокойствие от его ухода.
Но их разговор въелся в мою голову острыми иглами, которые заставляли виски очень сильно ныть. «Тебе нужна умная, образованная и из благоприятной семьи, понимаешь?», «Если бы хотел лучшего, то не запугивал бы других девчонок, которые хотели со мной что-нибудь построить», «Просто предупреждал, что не стоит таким, как они, тратить свое время».
Застыв на одном месте и смотря в одну точку, я не заметила, как Макеев, бесшумно, подошел к лестнице и, увидев меня, сразу же остановился на половине пути. Его лицо выражало сразу несколько эмоций: от переживаний до страха, что я могла послушать их разговор. Решив взять инициативу в свои руки, я сделала наигранное, удивленное лицо.
— Ты меня напугал, Дань. К тебе кто-то приходил? Я услышала, как закрылась дверь и решила спуститься. — сдерживая свой дрожащий голос, врала я.
Макеев, будто успокоившись и облегченно вздохнув, протер глаза рукой и снова посмотрел на меня.
— Да... Отец мимо проезжал, решил зайти на несколько минут. Уже ушел, все нормально. — Макеев говорил так, будто приходил кто-то криминальный и опасный.
Я слабо кивнула. Даня поднялся по лестнице ко мне и, медленно подойдя, ласково поцеловал. В этот момент я ощущала тепло его прикосновения, которое проникает глубже, чем просто до губ. Решив утонуть в его объятиях, я прижалась к нему, боясь, что что-нибудь может нам помешать.
Все утро Даня был обходительным со мной. Некоторое время мы пролежали в кровати, ничего не делая, переплетая пальцы. Хотелось, чтобы этот момент нежности длился вечно, чтобы мы могли оставаться в этом идеальном состоянии бесконечно, потому что я поняла, что в его объятиях я чувствую себя защищенной.
Но его разговор с отцом все не уходил из моей головы. Я понимаю, что отец всегда желает только лучшего для своего сына, но я боялась, что узнав бы обо мне, он мог бы быть против наших с ним отношений, потому что я не подхожу под параметры «идеальной» девушки для его сына. Одновременно я была горда тем, что Макеев отстаивал свои предпочтения, что ничто ему не помеха, но все равно неприятное предчувствие меня беспокоило.
Спустя некоторое время я все же решилась поехать домой, чтобы переодеться и привести себя в порядок.
Даня вызвал мне такси и, проводив, остался дома, чтобы тоже нормально собраться.
Зайдя в квартиру, я не застала там маму. Подумав, что мама могла отойти по каким-нибудь важным делам, я, недолго думая, отправилась приводить себя в порядок.
Времени оставалось немного, поэтому я быстро принялся душ, нанесла легкий, но яркий макияж и надела на себя джинсовую юбку выше колена и топик с длинными рукавами с разноцветным принтом. Высушив волосы, я красиво их заколола и надела на макушку солнцезащитные очки.
Меня удивлял тот факт, что за все это время мама не удосужилась мне снова позвонить и так и не пришла. В голову сразу же полезли разного рода мысли. Например, что она могла снова напиться у кого-нибудь на квартире, а я в итоге буду бегать ее искать. Или же, что случилась какая-нибудь неприятность. Но, скорее всего, она просто загуляла. Тяжело вздохнув, я набросила на плечо лямку от рюкзака и, попутно вызвав такси, я вышла из квартиры, закрыв ту на замок.
Добравшись до Центра, я решила по-быстрому забежать в туалет.
Идя по коридору, я резко и неожиданно заприметила, что в моменте у меня закружилась голова и пальцы ног онемели. Я остановилась, пытаясь понять, от чего у меня произошло головокружение. Глаза заметались по плитке под ногами. Глубоко вздохнув и выдохнув, я подняла тяжелую голову и осмотрелась.
Впереди стояла компания девчонок, во главе которой была та самая Софа. Они весело хихикали, переодически кидая в мою сторону взгляды. Внутри поднималась волна негодования, вперемешку со злостью. Бегло развернувшись, я увидала Даню, который заходил в Центр. Я сразу же хотела пойти в его сторону, ведь чувствовала и понимала, что со мной что-то не так. Но, сделав шаг, я снова остановилась, будто под гипнозом. К Макееву резво и вприпрыжку подбежала Влада, накидываясь на него с распростертыми объятиями. Он, немного опешив, растерялся, но через несколько секунд уже сам приобнял ее, чуть покружив вокруг себя.
Раскрыв рот в удивлении, я, насколько быстро могла, развернулась и побежала в сторону туалета. Забежав внутрь, я громко захлопнула дверь и подошла к умывальнику, открывая кран с холодной водой. Подняв взгляд к зеркалу, я заприметила свое бледное лицо, которое с утра было обычного цвета. Поднеся ладонь к воде, я набрала немного и отпила, чтобы придти в себя. Я была настолько растерянной, что даже не заметила Лену, стоящую рядом со вторым умывальником. Она уставилась на меня удивленным и одновременно встревоженным взглядом.
— Что с тобой? Все хорошо? — взволнованно спросила та, убирая телефон в сторону. — Амелия! — воскликнула та, хватая меня за плечо.
— Все... Нормально. Просто резко стало нехорошо. — ответила я дрожащим голосом, осматривая себя в зеркале.
— Ты такая бледная... Что случилось? — снова спросила Лена, осматривая мое лицо.
— Я не... Знаю. — ответила я, оседая на пол.
— Давай я позову Германа Алексеевича и предупрежу, что с тобой что-то не так! — утверждала Лена, крепко сжав мои ладони.
— Я сейчас приду в себя! Просто... Не знаю... Что-то съела, наверное, не то.
Лена около минуты осматривала мое лицо, а потом, переведя взгляд на свои и мои руки, снова заговорила.
— А может... Дело в другом? — закусив губу, спросила та.
— Что? Ты о чем? — действительно не понимая, спрашивала я.
— Может тебе стоит сделать тест? — натянуто улыбнувшись, спросила Лена.
— Какой тест! Ты чего?! — воскликнула я, выпучив глаза. — Такого быть не может. С чего ты вообще взяла?
— По своему опыту говорю. — серьезно утвердила та, отпуская мои руки.
Лена отошла от меня на пару шагов, облокотившись руками об умывальник. Одной рукой смахнула челку, и стала делать вид, будто поправляет макияж. Ее движения были нервными, сбивчивыми, будто только делала вид, а на самом деле пыталась отвлечься.
— Что ты сказала? — удивленно спросила я, поднимаясь на ноги и преодолевая кружение головы. — Лен...
— Да, ты не ослышалась. Это правда. — ответила та, поворачиваясь в мою сторону. — Просто... Все сходится. Я точно также себя чувствовала, пока... Пока не узнала настоящую причину всего этого.
— Ахренеть... — протянула я, сжав челюсть с невыносимой силой. — От Белова?
— Да... Но я сомневаюсь. — начала та, будто давно хотела высказаться. — Сомневаюсь в том, что мне это нужно, что ему это нужно. Ребенок — это ведь не игрушка... Первое время я пыталась самостоятельно прервать беременность. Пила таблетки, хотела пойти на аборт, но резко передумала. Передумала, потому что вдруг осознала, что я не могу так поступить. Я... Просто испугалась.
Лена изливала мне душу со слезами на глазах, а я, чувствуя себя не лучше, подошла и притянула ее в свои объятия. Прижавшись сбоку щекой к ее щеке, я смотрела в одну точку и поняла, что у самой в глазах скапливается влага.
— Мне не хочется, чтобы и ты страдала, потому что, как мне показалось, мы с тобой хорошо сблизились. — говорила она, вытирая скатывающую слезу с щеки. — Я видела и знала, что у вас с Макеевым что-то есть, поэтому я тебя всего лишь предостерегаю.
Закончив, она поправила миниатюрную сумочку на своем плече и, кинув взгляд на меня, собралась выходить из туалета. Я снова посмотрела в зеркало, не зная что сказать, ответить и даже как поддержать. В этот момент чувствовалась беспомощность и растерянность.
— Не говори никому о нашем разговоре, пожалуйста. — полушепотом попросила Лена.
— Я и не собиралась. Спасибо тебе за поддержку.
— Будь осторожна и не совершай глупостей. — бросила она в последний раз и скрылась за дверью туалета.
Я осталась стоять с чувством невнятной тревоги после слов подруги. Головокружение более менее прошло, ноги перестали быть ватными. Сейчас же я чувствовала необъяснимый холод по всему телу, который бывает от страха. Сердце бешено колотилось в груди, словно пыталось выбраться наружу. Я чувствовала себя слабой и беззащитной, как будто попала в плен страшного состояния, из которого не могла выбраться.
Из раздумий меня вывела дверь туалета, которая неожиданно открылась. Я, быстро приняв вид, будто ничего не было, обернулась и сразу же встретилась лицом к лицу с Софой и ее двумя подружками. Софа, блестя своими глазками и поправляя белоснежные волосы, осмотрела меня с ног до головы и приподняла подбородок. Меньше всего мне сейчас хотелось всех этих разборок.
— Значит, ты решила меня запугивать? — высокомерно бросив свой взгляд, спросила блондинка. — Да еще и своих уголовников приплетать?
— А сама то кто? Вся такая невинная и честная? — усмехнувшись, спросила я. — Такие в этот Центр не попадают, увы. — ответила я, намереваясь уходить, но брюнетка справа схватила меня за локоть.
— Я не договорила. — утвердила Софа. — Я намного злопамятнее и жестче, чем ты думаешь.
— Настолько, что не можешь поговорить со мной с глазу на глаз, а зовешь своих собачек? — спросила я, вырвавшись из хватки ее подружки.
Но не успела я опомниться, как блондинка схватила меня за волосы на затылке и запрокинула мою голову назад. Неприятное ощущение прошлось по всему телу, а не только по затылку. Я не пыталась вырваться, ведь снова почувствовала, как земля начала уходить из-под ног.
— Я пришла сюда не для того, чтобы надо мной насмехались, ясно?! Я сама кого хочешь запугаю! Не думай, что ты тут самая... — нагнувшись ко мне говорила Софа, но последние слова я уже не слышала.
Я ощутила, как зрение начало тускнеть, а звуки стали далекими и приглушенными. Поняв, что мои ноги подкосились, меня отпустили и я повалилась на каменную плитку, ударившись виском. Боль сразу же не почувствовалась, мысли становились неясными и смутными. Все казалось далеким и нереальным, словно я погружалась в сон, где реальность и фантазия переплетались в странный узор. Я ощущала себя пленницей своего собственного тела, которое предало меня в этот момент слабости и беспомощности.
Последнее, что осталось в моем сознании, так это несколько пар обуви, которые быстрыми движениями удалялись за дверь туалета, закрывая ту настежь. Закрыв тяжелые и затуманенные глаза, я провалилась во тьму, не зная, что будет со мной дальше.