Почему все так?
Не знаю, сколько прошло времени. Для меня будто прошло несколько секунд, а на самом деле гораздо больше. Аккуратно, будто сонно, я начала открывать глаза и сразу же в них врезался яркий, солнечный свет из окна. На секунду подумав, что все произошедшее это лишь дурной и неприятный сон и, медленно расслабившись, я начала слышать отдаленно голоса. Когда зрение постепенно начало возвращаться, я напряглась, ведь перед глазами предстала не моя родная комната, а кабинет Александры Петровны. Медленно выдохнув, ведь это давалось мне немного тяжело, я повернула голову в сторону и увидела спину Александры Петровны, которая с кем-то беседовала, сидячим на кресле. Через силу приподнявшись на локтях, я подняла уже сфокусированный взгляд. Сразу же, услышав движение, Лена, сидячая на том кресле, подбежала ко мне и присела рядом на мягкий диванчик, на котором лежала я. Недоуменно переводив взгляд от одной к другой, я не понимала, что происходит.
— Очнулась, горе луковое? — спросила меня Александра Петровна, как всегда перебирая незнакомые никому бумажки. — Как ты себя чувствуешь?
Я, от не понимания, захотела резко подняться, но, почувствовав боль в области виска, остановилась на половине пути. Ушибленное место неприятно и резко засаднило, заставляя меня сморщиться. Дотронувшись, я подушечками пальцев заприметила пластырь.
— Не делай резких движений. — утвердила Александра Петровна, подходя ко мне. — Как так получилось, что Лена, зайдя в туалет, нашла тебя лежачей на полу? Да еще и с рассеченным виском?
— Я... — начала я, но неожиданно для себя остановилась. — У меня просто закружилась голова и я упала. Дальше не помню ничего, все как в тумане. — соврала я.
— Это хорошо, что я забыла в туалете телефон и вернулась. Не знаю, сколько бы ты там пролежала, Амель. — рассказывала Лена, смотря на меня.
До сих пор, кое-как соображав, я чувствовала, как медленно возвращается чувство реальности. Сначала, действительно, было только ощущение тумана в голове, затем постепенно различные образы и звуки начали проникать сквозь этот туман. Несмотря на то, что сознание вернулось, тело ощущалось тяжелым и слабым, словно после долгого сна. Сквозь проблески, я начала вспоминать и осознавать, что произошло и чувствовать, как сила возвращалась в мои конечности. То ли это от злости и гнева, то ли от того, что я не смогла дать должного отпора, какой всегда давала.
Пока Лена и Александра Петровна перекидывались фразами, которые я не слушала, мне становилось легче дышать. Резко поменяв положение с лежачего в сидячее, я поймала недоуменные взгляды подруги и директора.
— Резко не поднимайся так. Мне позвонить маме или... — не успела договорить Александра Петровна, как я ее перебила.
— Не надо никому звонить. Я сама дойду до дома. — с ноткой раздраженности, ответила я.
— Я помогу ей, Александра Петровна. — утвердила Лена и, подхватив меня за локоть, помогла подняться.
— Будешь дома, вызови скорую. Просто так люди на ровном месте не падают, или ты мне что-то недоговариваешь? — сузив взгляд, спросила Александра Петровна.
— Все нормально, правда. Спасибо за помощь. — холодно ответила я и резво выскочила за дверь.
Чуть потрепав свои волосы, я сложила руки по бокам, медленно выдыхая, чтобы успокоиться. Меня переполняли разного рода мысли, но больше всего хотелось рвать и метать. Висок неприятно ныл и повышал мою нервозность.
— Амелия! — выкрикнула Лена, быстрым шагом подходя ко мне. — Я так переживала за тебя, ты не представляешь.
— Спасибо, Лен... За помощь и за все остальное... — мне до сих пор немного тяжело было говорить, поэтому я пыталась выдавить слова благодарности через силу.
— Ты чего? Я так испугалась, когда увидела тебя на полу. Сразу же стала винить себя, что ушла, оставив тебя одну. — говорила она, нервно перебирая пальцами юбку.
— Ты ни в чем не виновата. Я сама не ожидала, что подобное произойдет. — ответила ей я, с силой сжав кулаки за спиной.
Я действительно не была готова к подобному. И если бы у меня были силы и хорошее состояние, то я без проблем смогла бы ответить. Больше обидно за это, нежели за то, что эти суки оставили меня в туалете просто так лежать.
— Я... — Лена хотела было что-то мне сказать, но сразу же осеклась и немного помотала головой, будто отгоняя неприятные мысли. — Извини, не хочу тебя нагружать. Я провожу тебя?
— Хорошо.
Мне не хотелось сейчас оставаться одной, тем более после того, как я упала в обморок. Мало ли на половине пути снова потеряю сознание, а рядом никого не будет?
Тем более, зная, что со мной рядом никто иной, как Лена, мне сразу становилось спокойнее. За недолгое время мы с ней сблизились. Казалось, что при любых обстоятельствах, она всегда была рядом со мной. Лена всегда рядом, когда мне нужна поддержка или малейший совет, всегда слушает и понимает, даже если я не говорю словами. У меня в жизни было очень мало людей, которых я могла назвать «подругами», я бы даже сказала ни одного, но ее я вполне могу назвать подругой. Мне не хватало такого человека, которому я могу довериться и рассказать все, что у меня на душе, и я наконец это поняла. Поняла, когда появилась Лена.
Мы шли не спеша. В мою голову лезли неприятные мысли, но Лена старалась всеми силами переводить темы, веселить меня и рассказывала сплетни, от которых на моей лице появлялась улыбка. На половине пути я уже поддерживала разговор, смеясь и вставляя свои реплики. Плохие мысли в моменте будто улетучились и головная боль постепенно проходила, но оставался неприятный зуд в области виска.
Про Макеева мне даже думать не хотелось. Человек признавался в любви, предложил быть в месте, даже умоляя, а на следующий день обжимался со своей бывшей, мило ей улыбаясь. Я уверена, что он даже не в курсе про ситуацию, произошедшую со мной. С этим мне хотелось разобраться позже, потому что настрой и так был унылый, а нервы трепать абсолютно не хотелось.
Мы под локоть поднимались по лестнице в подъезде. Подойдя к квартире, я отпустила Лену и начала искать в сумке ключи, но подруга меня остановила, указав на чуть приоткрытую дверь в квартиру. Я немного напряглась, ничего не понимая. Может, я не закрыла до конца дверь? Может, мама, придя домой, не захлопнула ту до конца?
Чтобы не надумывать, я, без опасения, распахнула дверь и зашла внутрь. Мы бегло разулись и я уловила взглядом раскрытые тумбочки и шкафчики в коридоре. Подняв вверх брови, я тихонько положила ключи и отправилась дальше. Пройдя мимо кухни, увидела, что там также были раскрыты шкафчики и отодвинут стол. Дверь в комнату мамы была приоткрыта и оттуда слышалось копошение.
Не успев ничего предпринять, я остолбенела и из комнаты выскочил мужчина. Он, увидев меня, резко остановился и испуганным взглядом уставился на меня. Я бы ударила его вазой, стоящей рядом со мной, ударила бы ногой или чем-то другим, но, узнав в мужчине отца, отошла на несколько шагов.
Лена, стоящая за мной, недоуменно глядела то на меня, то на него, ничего не понимая. Отец сразу же принял вид, будто все хорошо и расправил плечи, но его взгляд и нервозность выдавали в нем испуг.
— Ты... Откуда ты... — я заикалась, не находя подходящих слов. — Что тут... Делаешь?
Он пропадал столько лет, не отвечая на мои звонки. Я его увидела впервые за долгое время именно в таком положении. Он не предупредил, появился будто из ниоткуда.
Волосы его были чуть сальные, взъерошенные. Вид его был неопрятный, потертая куртка, выцветшие джинсы и грязная обувь. Руки его тряслись, сам он находился будто в неком припадке. Не бритый, казалось, он наплевал на свой внешний вид. На фотках в моем детском альбоме он был красивым и приятным мужчиной, который всем видом показывал свою любовь к семье.
— Дочь... Привет! — тяжело дыша, выпалил тот. — А я тут... Проездом, вот. Решил заскочить поздороваться!
— Поздороваться?! — выкрикнула я, выйдя из состояния оцепенения. — Ты меня игнорировал, не искал и не даже не писал, а тут решил поздороваться зайти?!
— Амель... — полушепотом обратилась ко мне Лена, хватая за локоть, но я вырвалась.
— Ты что тут забыл? Где мама?!
— Я не знаю, где твоя мать. Я всего лишь зашел проведать вас. — уже более грубым голосом, ответил тот, поняв, что я настроена также.
— Как... Как ты попал сюда?! — недоумевала я.
— Если ты мне не рада, я ухожу! Хотел тебя увидеть перед... — говорил он, резко замолчав.
— Перед чем, мать твою?! — выкрикивала я, не желая оставаться с вопросами.
— Не... Неважно! Я ухожу! Прости меня, если сможешь!
Ничего толкового не сказав, он побежал в сторону выхода, но я схватила того за рукав куртки, потянув на себя. Он столкнулся бедром об тумбочку, на которой стояла ваза. Ваза полетела вниз, вместе со стоящими на тумбочке вещами. Осколки разлетелись под нашими ногами с громким свистом. Лена, оторопев, прижалась к стенке, будто по привычке прикрывая живот. Во мне кипела злоба, одновременно с отчаянием и обидой.
Отец пытался вырваться, но я схватила его, будто мертвой хваткой.
— Как ты можешь просто приходить сюда, после всего, что делал?! После того, как кинул меня, после того, что делал с мамой?! Зачем ты пришел? — выкрикивала я, понимая, что сейчас у меня может начаться истерика.
— Отпусти, дочь. Дай мне уйти, немедленно! — отвечал тот, вырывая рукав.
— Тебе должно быть стыдно!
— И мне стыдно, ясно?! Я не хотел, чтобы ты меня видела! Дай мне уйти, сука!
Он все-таки смог вырваться и, не сказав больше ни слова, молниеносно выбежал из квартиры, оставив дверь нараспашку.
Я, от усталости и безысходности, скатилась по стене. По моему лицу текли горячие слезы, я чувствовала, что нахожусь на грани. Я не понимала ничего и от этого становилось только хуже. Лена перепрыгнула через осколки и подошла к входной двери, чтобы закрыть ту на замок. В это время я, чтобы чем-то себя занять, принялась собирать в руки осколки.
— Стой, дай я помогу. Поранишься ведь. — остановила меня Лена, сев рядом на корточки.
— Что же это... Почему все так?! — выкрикнула я, откидывая осколки в сторону.
Я чувствовала, что моя грудь сжимается, словно кто-то сжимал ее в кулаке. Мои руки дрожат, а слезы бурлят внутри меня, будто кипяток. Моя голова кружилась от невыносимой смеси страха, гнева и отчаяния. Я пыталась дышать равномерно, но все, что я могла, так это издавать душераздирающие всхлипы.
Лена, не думая, встала на коленки возле осколков и притянула меня к себе, ложа мою голову себе на плечо. Она ничего не говорила, потому что понимала, что сейчас мне лучше просто выплакаться и выплеснуть все, что накопилось за долгое время. Я плакала, стараясь не терять контроль. Пыталась делать медленные вдох и выдох, хотя давалось это нелегко. Мне хотелось поддержки и понимая, а еще ответы на многочисленные вопросы.
Появление отца лишь усугубило ситуацию, хотя казалось, что вот уже практически все наладилось. Зачем он это сделал? Просто... Зачем?
Разочарование и беспокойство овладели мной, словно холодная тень, поглощая мою уверенность. Мои глаза искали ответы в пустоте, но лишь натыкались на недосказанность. Моему сердцу тяжело от того, что я не могу узнать то, что так важно для меня. Я испытывала ощущение потерянности, словно оказалось темном лабиринте без выхода.
Почему все так?