Глава №3
Несмотря на опасения служителей небесного культа, репетицию церемонии пришлось прервать. Дворец Дракона опустел в одночасье. Всё стихло, и в вязком безмолвии только Советник Фу Син продолжал обеспокоенно метаться по залу, точно пойманный в сети стриж. В жарком тумане благовоний то и дело вспыхивали яркие сгустки ци и слышался шелест крыльев – это возвращались к отправителям духовные птицы, посланные в попытке связаться с Владыкой Ань Нином.
Последним воротился сокол Юй Шэна. Птица, каждое перо которой было соткано из чистой божественной энергии, приземлилась на подставленное предплечье, скрипнув острыми когтями по грубой коже защитных наручей.
– Глава обители Цзюйфэн не отозвался, – доложил генерал, всматриваясь в жемчужные птичьи глаза, – от Владыки вестей тоже нет, и никто не смог отыскать его духовный след.
– Они все вернулись ни с чем, – озадаченно подытожил Советник, рассеивая очередного духовного зверя.
– Стоит ли пробовать ещё? – хмуро спросил генерал, не пытаясь скрыть очевидное раздражение в голосе. День уже близился к закату, а они лишь продолжали бесцельно топтаться на месте и тратить часы впустую: дворцовые лекари оказались бессильны и не смогли объяснить причину внезапного колебания ци у нескольких небожителей сразу, а устроивший весь этот переполох наследник престола – молчал.
– Нет, – чиновник покачал головой, – довольно.
– Как прикажете.
Отпустив сокола, Юй Шэн неспешно пересек зал и остановился у подножия алтаря, всматриваясь в лицо будущего Императора – застывшее и безмятежное. Забравшись на алтарь, Юань медитировал. Сила внутри него всё ещё вскипала беспокойными волнами, затапливая киноварные поля горячей болью. Тревожить его не дозволялось: вмешательство со стороны могло снова нарушить циркуляцию энергии в меридианах, а потому генералу и Советнику оставалось лишь дожидаться его пробуждения.
Вокруг Владыки клубился стальной сандаловый туман; ровный поток духовной силы, свиваясь кольцами, оседал на его бледной коже, терялся среди шелковых лепестков императорских одеяний, и в этой золотой пыли неподвижный небожитель напоминал каменное изваяние – искусную статую, высеченную из белого нефрита и холодного небесного света. Казалось, дымный полумрак угасающих свечей скрыл его земную оболочку, обнажив божественную суть – чистую и незамутненную человеческими страстями. Безликая маска оружейника впервые спала с лица Су Юаня, являя дарованное Небесами величие. Сотни лет назад, в своей смертной жизни, Шэн уже видел такие лики, когда однажды набрел на развалины храма полузабытых богов – первых небожителей, сотворивших триаду миров. Осколки их бессмертных душ уже давно слились с небесной твердью и мириадами звезд, но генерал Юй навсегда запомнил ту царственную стать, чуждую богам нынешнего пантеона.
– Зачем Юаню вообще понадобился Владыка? – шепнул генерал, отмахиваясь от странного наваждения и опуская взгляд на тлеющие благовония. Необъяснимая тревога заворочалась в его груди. – Разве лекари не заверили, что недуг не опасен?
– Понятия не имею, – устало прошелестел Советник.
– Мы можем отправиться в монастырь и поговорить с Владыкой лично, – предложил он, взмахом ладони заново зажигая угасшие на алтаре курильницы. Тусклые искры света, исходящего от них, задрожали на его смуглом лице.
– Это исключено, – вздохнул Фу Син. – У Небес непростые отношения с наставником Цзы Хуанем. Боюсь, мы лишь потеряем еще больше времени, нам едва ли дозволят ступить на территорию монастыря.
– Смертный монах, – недоуменно протянул Шэн, оборачиваясь к собеседнику, – осмелится не впустить высших небесных сановников в монастырь?
– Обитель Цзюйфэн следует особому пути, – неохотно ответил Советник, – его адепты и мастера не придерживаются небесного культа и веруют в иных богов.
– В иных богов? – генерал нахмурился, размышляя. – И в каких же?
– В мертвых, – подал голос Юань, заставив обоих чиновников вздрогнуть.
– Как такое возможно? – решительно не понимая взаимосвязи, задумался генерал, глядя в светлые глаза оружейника. После вознесения, будучи совсем молодым богом, он обучался истории Небес и религиозных культов, но о таком слышал впервые. О монастыре Цзюйфэн было не принято говорить открыто – ни на Небесах, ни среди смертных. – И какое отношение к этому монастырю имеет Владыка Ань Нин?
– Настоятеля монастыря считают непревзойденным шэн-сянем – человеком, достигшим бессмертия без вмешательства небесных сил. Однако это далеко не так, – отозвался Юань, не торопясь сходить с постамента. – Столетия назад Цзы Хуань был богом, единоличным покровителем Западных земель. Но время шло, многое в устройстве Небес поменялось, и он покинул гору Синьшань добровольно, пожелав уединения.
– Мастер Цзы прослыл талантливым алхимиком. Раньше Владыка часто спускался на землю, чтобы побеседовать с ним, – Фу Син замолк, вздыхая. – Но нашему вторжению Цзы Хуань не обрадуется.
– Не обрадуется, – подтвердил Юань, помедлив, – но и не прогонит.
Поднявшись на ноги вопреки навязчивому головокружению, Владыка Су принялся распутывать узлы своего парадного облачения. Ленты тугого пояса мягко скользнули к его босым ногам, следом – осыпались, словно пожухлые листья, и слои драгоценной парчи, оставляя на острых плечах Юаня лишь белизну нижних одежд. Никто даже не успел возразить ему – Советник лишь покачал головой, отворачиваясь, пока генерал Шэн, застывший от изумления и неловкости, придерживал плотные ткани, спасая их от встречи с открытым пламенем свечей на алтаре.
– Нет, – осознав смысл слов оружейника, отозвался Советник, – я не позволю вам...
– Совершенномудрый Владыка Фу, – неучтиво перебил его наследник престола, спускаясь с постамента, – я задолжал Мастеру Цзы встречу.
– Сейчас не лучшее время для того, чтобы вспоминать о таком далеком прошлом, – процедил сквозь зубы чиновник.
– Потом – будет поздно, – легко парировал оружейник, и странная улыбка коротко очертила его обагренные киноварью губы.
***
Монастырь Цзюйфэн был сокрыт в скалистых глубинах одного из пяти священных пиков Поднебесной – на горе Хуашань. Его многовековая история брала начало из одного устья с десятками государств, которые рушились и поднимались из праха вновь; сотнями войн, что разгорались и гасли как фитили лампад; тысячами душ, ушедших в единый водоворот перерождения. Династии земных властителей возносились и теряли величие, а вместе с ними поколения небожителей сменяли друг друга. Люди выбирали себе новых богов, однако в губительных оковах времени твердыня Обители Ветров оставалась нерушимой, как и её создатель. О хранителе монастыря, мастере Цзы, украдкой шептались все три мира. Он был человеком непростым и резким в своих суждениях. Проживший десяток человеческих жизней, он видел многое и остался верен лишь одним Богам – тем, кто даже среди духов стал не больше, чем старой и несчастливой легендой.
Советник Фу Син оказался прав: приблизиться к Обители удавалось не каждому, даже – небожителю. К вопросам безопасности и сохранности уединения наставник Цзы подошел со всей тщательностью: горная дорога, ведущая к монастырю, была усыпана защитными печатями, заклинаниями и иллюзиями. Окажись на их месте обычный смертный – от его хрупкой души не осталось бы и следа.
Во главе их небольшой процессии вызвался идти Юань. Пять веков назад, когда все три мира искупались в крови из-за политических распрей, боев за главенство, территорию и торговые пути, Обитель Ветров ненадолго стала для оружейника приютом, даруя ему надежду на спасение и искупление, а потому земли монастыря были хорошо знакомы ему – он легко избегал расставленных ловушек и выбирал нужные тропы среди десятка извилистых дорог. Без его помощи путь к монастырю вымотал бы небесных чиновников не меньше, чем схватка с озлобленными духами.
Генерал Шэн ступал следом за оружейником молча и хмуро. Видение ли, настигшее его в храме, недосказанность или смутное ощущение опасности – что-то не давало ему покоя с самого начала пути. Его недоверчивый взгляд то и дело царапал чужую спину – неестественно прямую, снова закованную в черный халат ремесленника вместо царского золота.
– Спрашивай уже, – вздохнул Юань, недовольно дернув плечом.
– Откуда ты знаешь эти места? – помедлив, негромко спросил генерал, осматриваясь в густой, липкой тьме безмолвного леса.
– Я жил здесь, – коротко обронил он, неуловимым взмахом руки рассеивая несколько заклятий, выщербленных на каменных выступах, – когда-то.
В отличие от небесных сплетников, генерал никогда не интересовался тонкостями прошлого Владыки Су, но даже до его дворца часто добирались всевозможные слухи. И ничего подобного он не слышал. Чиновники ни за что не упустили бы такую неоднозначную информацию, а это значило лишь то, что они все, включая самого Юй Шэна, недооценили дальновидность будущего Императора.
– Ты скрыл это от Совета, – озвучил своим домыслы небожитель, не скрывая удивления в голосе.
– Я рассказал им то, что посчитал нужным. Любая информация подобна ядовитому цветку, – прошептал оружейник. – В небольшом количестве она способна излечить, но стоит ошибиться и добавить лишнего – отравит.
– Совет знает только звезду, под которой ты родился, – возмутился он. – Как Небеса могут доверять тебе, если ты намеренно утаиваешь что-то?
– А с какой стати я, – вздохнул Юань, – должен доверять Небесам?
– Небеса никогда не лгут!
– Небеса, – невесело усмехнулся наследник престола, – лгут постоянно.
Ни возразить, ни задать следующий вопрос генерал не успел. Размытая дождями дорога завела их на узкую кромку отвесной скалы: слева – уходил вверх шершавый бок горы, справа – темнел обрыв. Шагающий впереди него Юань оступился, не заметив выступа, и отточенные веками рефлексы воина сработали быстрее, чем Юй Шэн задумался о правильности своих действий, – его швырнуло вперед.
– Осторожней! – рявкнул генерал, без особой деликатности встряхивая оружейника за плечи.
Вместо того, чтобы поблагодарить за спасение, Юань сдавленно зашипел – сильный рывок выбил воздух из его легких, когда он ударился лопатками о металл нагрудных генеральских доспехов Шэна.
– Отпусти меня сейчас же! – раздраженно дернулся он, но притихшая после медитации боль снова окатила его колючим жаром, и небожитель, не устояв на ногах, больно налетел плечом на осколки торчащих из скалы камней.
Колебания его духовного ядра генерал Юй ощутил даже на расстоянии – чужая сила качнулась, точно вода в медном чане. Готовая сорваться с языка ругань так и осела на горле чем-то соленым и дрянным.
– Эй, подожди, – он озадаченно нахмурил брови и перехватил бледные запястья, пресекая слабое сопротивление божества, – я могу помочь.
Ци вспыхнула под его широкими ладонями ровным теплым сиянием, но Юань вырвался из крепкой хватки главнокомандующего прежде, чем чужая энергия успела коснуться его меридианов.
– Только посмей, – прорычал он.
Юй Шэн оторопело шагнул назад. Отношения между ними не задались с самого начала и были далеки от приятельских, но сейчас в голосе будущего Императора было столько неприкрытой, безапелляционной злобы и неприязни, что их с лихвой хватило бы на всю преисподнюю. Неверные блики ци, отскакивая от мокрого глянца горного склона, высветили в глазах Юаня клубы сизой тьмы – тлеющее пепелище невысказанного и потаенного.
– До монастыря осталось недолго, – отвернувшись, выдохнул он, нервно одергивая на запястьях сырые от дождя рукава. – Нужно торопиться.
Небожителям, балованным детям неба, обычно не ведом был холод, но его руки все равно мелко подрагивали – не то из-за зябкой ночной сырости, не то из-за вспыхнувшего гнева, которого сейчас генерал Юй, наверное, не заслужил.
Быть может, виной всему была и гнетущая слабость. Обычно, пребывая в медитации, боги черпали силу из единого потока мироздания – бесконечной, полноводной реки, пронизывающей всё когда-либо сотворенное: и живое, и мёртвое. Но Юаню после слияния с Вечностью зачастую требовалось время, чтобы прийти в себя, словно после дурного, изматывающего сна. И дело было вовсе не в сложностях с концентрацией – вместо покоя и просветления в сердце его, как едкая копоть, оседала мгла.
За мороком тяжелых мыслей Юань не заметил под ногами защитной печати. Стоило ему заступить за тонкую линию, и со стороны ущелья послышался свирепый предостерегающий рокот. Склон под ногами богов задрожал и качнулся, стряхнув с остроконечных вершин мелкую каменную крошку.
– В чем дело? – воскликнул Советник, силясь перекричать непонятный вой и грохот ледяного ливня.
– Нам, кажется, не рады, – генерал вздохнул, останавливаясь, и крепко сжал ладонь на эфесе меча.
От шума закладывало уши; порывистый ветер подбрасывал в воздух мелкую гальку и грязь, отчего влажная пыль забивалась в горло, не давая вздохнуть, и лишала зрения. Божественная аура не смогла укрыть небожителей, и перед гневом строптивой стихии они оказались беззащитными.
– Уберите мечи! – глухо рявкнул Юань, цепляясь ладонями за острые грани валуна, чтобы не угодить в завывающую ветром бездну. – Это всего лишь иллюзия!
Голос его потонул в крупных струях дождя, что сыпались на них, точно выпущенные небесами стрелы. Где-то над горой сверкнула желтым пламенем молния, и в этом мимолетном проблеске оружейник заметил впереди стражников – к ним приближались две высокие фигуры, завернутые в белые плащи. Стражники безмолвно плыли во мгле, неся перед собой бумажные фонари на длинных шестах. Дождь не касался их белоснежных одеяний, похожих на похоронный саван, а тьма – не скрывала таких же светлых немигающих глаз, лишенных проблеска жизни. Скользя на гранитных плитах, Юань рухнул на колени и склонился в почтительном поклоне – они втроем нарушили границы чужих владений, и не в их положении было заботиться о честолюбии.
– Кто они такие? – шепнул генерал, подобравшись, словно тигр перед схваткой.
– Призраки, – выдохнул Юань, медленно выпрямляясь, – они охраняют границы...
Холодная удавка иньской энергии обвилась вокруг его горла и грубо дернула вперед – обратно на колени. Смотря в белёсые, как рисовая вода, глаза призраков, Су Юань неспешно выставил вперед руки, закатывая рукава до самых локтей. Быстрых и резких движений он больше не совершал – не хотелось лишиться головы.
– Доложите шифу Цзы о моем прибытии, – осипшим шелестом отозвался оружейник, почти не размыкая побелевших от удушья губ.
Дождь прицельно хлестал ладони и предплечья Юаня, на которых начали загораться алым сиянием извилистые линии. Стоило им сложиться в читаемый отпечаток клейма Обители Ветров, как призрачные стражи слепо переглянулись и дважды ударили наконечниками посохов о землю. Всё вокруг стихло – буря унялась, не оставив ни ливня, ни ветра. Иллюзия пала, и в наступившей тишине громко звякнули колокольчики, свисавшие с их негасимых фонарей, будто серебряные грозди винограда.
Пока Юань судорожно глотал сырой воздух, так и не получив возможность дышать, один из призраков обошел привалившихся к горе небожителей и остановился позади них, завершая процессию. Клеймо усмирило стихию, но из них троих только Су Юань принадлежал этим местам, поэтому доверять им всецело никто не собирался.
– Они что, – отплевываясь от пыли и грязи, возмутился генерал Юй, – поведут нас под конвоем? Нас?
– Помолчи, – быстро одернул его Советник и, переменившись в лице, встревоженно повысил голос. – Владыка Су? Что происходит?
Ответить Юань не смог, как бы ни пытался: под прицелом мертвенно-белого взгляда призрака его горло сдавило сильнее, и он тяжело повалился на бок. Убрав за спину фонарь, страж склонился к нему, но дотронуться не успел – Фу Син, обнажив меч, преградил ему путь.
– Поди прочь! – зарычал на призрака Советник.
– Нет! – охнул Юань, заходясь кашлем.
Призрак помедлил, словно замерев в удивлении от глупой дерзости небожителя. Для этих существ их чины и небесные регалии значили не больше, чем для самих богов – скоротечная, смертная жизнь людей. Серое лицо стража дрогнуло, отворив широкую пасть – кровавую беззубую глотку от виска до виска. Отбросив Советника обратно, призрак зарычал в ответ – протяжно и скрипуче. Его неестественно худые, иссохшие ладони подхватили Юаня, удерживая неуклюже, но бережно, словно он страшился поломать хрупкое, пусть и бессмертное человеческое тело. Владыка Су не сопротивлялся; оказавшись в оковах ледяных рук, он уже не слышал голосов, зовущих его по имени, и лишь устало прикрыл глаза.
Тьма накрыла его с головой.
***
Монастырский колокол протяжно грохотнул вдалеке, вырывая Юаня из тревожного беспамятства. Штормило его даже с закрытыми глазами – тело ощущалось чужим и возвращалось под контроль неохотно, горло жгло, как после продолжительного бега, а затылок отзывался болезненной пульсацией.
– Юань, ты слышишь меня?
Опомнившись, оружейник порывисто поднялся на лежанке и, тут же пожалев об этом решении, повалился обратно. Ему понадобилось время, чтобы небо и земля снова заняли свои места.
– Тише, Юань, – сухая ладонь коснулась его горячего лба, – успокойся.
Ровный тихий голос однозначно принадлежал наставнику Цзы. От курильницы под потолок тянулись сизые нити, и Юань задышал глубже, до головокружения. Пахло от них так же, как в далёкой юности – можжевельником и теплым сандалом. Сердце божества дрогнуло, но забилось ровнее и спокойнее. Если это и сон, то самый приятный из тех, что снились ему в последнее время.
– Шифу, – тихо произнёс Юань, не узнавая собственного голоса, глухого и хриплого. – Почему я здесь?
– Ты сам пришел ко мне, – вздохнул мастер. – Вспоминай.
Его ладонь покружила над головой Владыки, задержалась на середине груди и опустилась к животу, поочерёдно обследуя киноварные поля – центры сосредоточения ци. Наставник дотрагивался до энергетических каналов так, словно проверял звучание струн на гуцине: пальцы не касались тела небожителя напрямую, и Юань ощущал лишь напряженное покалывание на коже в тех местах, где ци отзывалась руке мастера. Последний раз он проходил подобную процедуру в статусе ученика монастыря, когда только оправлялся от полученных на войне ран и заново приступал к формированию своего линхэ – духовного ядра.
– Расскажешь мне, что произошло?
Сосредоточенное лицо мастера Цзы, вопреки спокойному тону, оставалось мрачным – состояние духовной энергии бывшего ученика беспокоило его.
– Наверное, я немного утомился, – Юань потер ноющую точку между бровей, запоздало вспоминания о киновари на коже и пачкая пальцы алым, – и не рассчитал силы.
– Су Юань, – с укором протянул наставник, не веря ни единому слову.
Владыка Су медленно моргнул, оставляя наставника без ответа. Несмотря на обманчивую молодость Цзы Хуаня, под его внимательным сведущим взглядом Юань терялся, словно пойманный на обмане мальчишка. Однако его оправдание, отчасти, не было ложным – он, действительно, устал. За минувшие три месяца он не покидал пределы Верхних Небес ни на минуту. После отъезда Владыки Чжэньжэня все обязанности Императора негласно легли на его плечи: Юань управлял строительством новых дворцов, занимался распределением заданий между небожителями, назначал и снимал с должностей генералов и отвечал на неохватное количество молитв на имя Ань Нина, дабы не допустить среди верующих падения доверия к Небесам.
Первое время ему даже казалось, что управлять Небесами не труднее, чем одновременно ковать несколько мечей сразу. Заботы о Столице занимали все его мысли, и в этом Юань находил спасение: чувство долга отвлекало его от ощущения приближающейся катастрофы – горького, больного и нестерпимо жгучего, подобного свежей ране, отказывающейся заживать.
Однако последние несколько недель он желал лишь одного – ещё пяти веков затворничества.
– Учитель, я...
Завершение фразы потерялось в болезненном хрипе небожителя. Стоило наставнику увеличить давление на его духовное ядро, как неприятная дрожь меридианов оглушила Юаня, расходясь колючими волнами от солнечного сплетения до самых ладоней. Горячее клокотание поднялось из груди, и он зашелся влажным кашлем – густая застоявшаяся кровь на его побелевших губах казалась почти чёрной.
– Отдохни, – шепнул наставник и легкими нажатиями соединил несколько акупунктурных точек, снимая удушающую боль от неправильной циркуляции сил.
За этот месяц Юань настолько свыкся с болезненными ощущениями, что не сдержал облегчённого стона, когда наконец вдохнул полной грудью. Лихорадочная нега неторопливо окутала его растревоженный разум.
Подождав, пока залом меж тёмных бровей Юаня разгладится, Хуань стёр с его лба испарину рукавом собственного монашеского облачения и бесшумно вышел из комнаты, поручая заботу о божестве старшим адептам монастыря.
В соседних покоях его дожидались другие небесные чиновники. Мастер плотнее прикрыл смежные двери и, обойдя небожителей, остановился у небольшого алтаря, возведённого для почитания древнего Владыки Западного пика – духа горы Хуашань. Уповать на помощь нынешних Небесных чертогов монах не собирался; единственный бог, не потерявший его доверия, сейчас находился за стеной и, мучимый лихорадкой, вряд ли услышал бы молитвы.
– Мастер Цзы, – проводив наставника взглядом, Фу Син склонился в воинском приветствии, – Владыка Су очнулся?
Воскурив благовония, Хуань направился к широкому круглому окну, за которым монастырский сад уже лоснился в ранней рассветной киновари. Напряженная тишина давила на плечи как предгрозовой штиль, нарушаемый лишь молитвенным шелестом ветвей молодой локвы.
– Юань спит, – отозвался наконец наставник, прервав молчание, – и после пробуждения не вернется на гору Синьшань.
– Это невозможно, – неуверенно возразил Юй Шэн.
– Юань не вернется на Синьшань, – терпеливо повторил Цзы Хуань, добавляя, – пока искажение ци не перестанет угрожать его жизни.
– Искажение ци? – переспросил генерал Юй, обращаясь уже к Фу Сину. – Лекари же заверили нас, что...
– Этого не может быть! – Советник перебил его, невольно оказываясь на шаг ближе к мастеру.
– Владыка Су должен находиться на Небесах, – снова встрял генерал Юй, хмурясь, – он наследник престола и будущий Император. Его место – на горе Синьшань.
Неосторожные слова генерала загрохотали в предрассветной тишине громче сигнальных барабанов. Услышанное заставило мастера обернуться к собеседникам, и взгляд его глаз, темных, как сырая древесная кора, не предвещал мирной беседы.
– Владыка Су, – медленно проговорил монах, и голос его запульсировал едва сдерживаемым гневом, – будущий Император Небес?
– Хуань, не горячись... – предостерегающе начал Советник, выставляя ладони в примирительном жесте.
– Шан-ди выбрал его, – растерянный, но твердо уверенный в своей правоте, выдал генерал Юй.
– Шан-ди? – рвано рассмеялся наставник.
– Все шло хорошо, – продолжил Фу Син, меняя тему, – он иногда чувствовал себя неважно после медитаций, но...
– Но вы решили взвалить ему на плечи ещё больше ответственности! – вдруг закричал Цзы Хуань.
– Он был в порядке! – воскликнул Фу, обороняясь.
– Да ты бы даже не заметил, если бы Совет Девяти Небес принес его в ритуальную жертву вместо того, чтобы посадить на престол!
– Закрой рот! – забыв о приличиях, грубо оборвал его Советник. – Не тебе судить о Небесах!
Наставник подавил утомлённый вздох. Пока гроза не успела обернуться ураганом, он опустился на колени перед невысоким столом. Руки его неспешно закружили над глиняными чашами – он принялся заваривать чай, словно только сейчас вспоминая о надлежащем гостеприимстве.
– Я знаю, что вы ищите Чжэньжэня, – уже спокойнее продолжил мастер, неторопливо оправляя рукава и жестом приглашая непрошенных гостей присоединиться, – но его нет в монастыре.
Никто из богов не двинулся с места.
– Когда он был здесь последний раз? – помедлив, отозвался Советник.
– Девять лун назад, – монах безразлично пожал плечами, но покрытый жаркой влагой сосуд на мгновение дрогнул в его руках. – Мы говорили о пророчестве.
– Пророчества нет, – раздраженно зашипел чиновник, – это чушь, вымысел, очередная навязчивая идея Ань Нина. Ты же понимаешь.
– Опять ошибаешься. Пророчество есть, и оно неотвратимо настигнет Небеса, веришь ты в него или нет, – улыбнулся монах. – Можешь обманывать меня и своих подчиненных, но не ври самому себе. Твоя ци тоже не в порядке, верно?
Советник судорожно выдохнул. На памяти Юй Шэна столько эмоций еще не отражалось враз на его обычно бесстрастном лице.
– Фу Син, пойми, – продолжил мастер, потирая висок, – сам того не понимая, Ань Нин затеял слишком опасную игру. Победителей в конце не будет.
– И что нам со всем этим делать?
– Оракул небес – не я, – развел руками Цзы Хуань.
– Владыка Сэ не говорил ни о каком пророчестве... – осторожно вклинился генерал, прочистив горло.
– Владыка Сэ? – поморщился монах и пренебрежительно махнул ладонью. – Вам нужен истинный оракул Небес, а не эта расписная кукла, возомнившая себя провидцем.
– Инь Ма... – понимающе шепнул Советник, обессиленно растирая оцарапанными ладонями лицо. – Только Ань Нин знает, где она.
– Нет, – пожал плечами наставник, покачивая в бледных пальцах глиняную чашу, исходящую ароматным паром, – Юань знает тоже.
– Юань? – губы Советника дрогнули в нервной улыбке. – Разве ты не собираешься запереть его здесь?
– Ты слушаешь, но не слышишь, Фу Син, – покачал головой он. – Я сказал лишь то, что Юаню сейчас лучше держаться подальше от Небес.
– Небеса не виноваты в том, что случилось с ним, – огрызнулся Советник, выдерживая едкую насмешку в чужом взгляде, и добавил уже тише, – ни сейчас, ни тогда.
– Чем выше вырастает дерево, тем сильнее гнут его ветры, – мастер помолчал, провожая взглядом завитки пара, – и одним лишь Небесам известно, откуда эти ветры дуют.
В этом замысловатом обмене намеками и долгими взглядами между строк читались только им двоим понятные смыслы. Дела бессмертных давным-давно совершенно не касались наставника, и выдвигать бездоказательные обвинения напрямую он не имел права, лишь указывал вероятное направление.
– В таком случае, – нехотя выговорил Советник, поджимая губы, – мы позаботимся о переносе церемонии интронизации.
– Интронизация... – монах хохотнул, хлопнув себя по коленям, и обескураженно покачал головой. Казалось, любое упоминание Небес вызывало у него то хищное злорадство, то открытую неприязнь, и лишь забота об участи своего бывшего ученика вынуждала его терпеть этот глупый разговор. Задумчиво хмыкнув, он заговорил вновь. – Путь к оракулу не близок. Юань не справится один. Сейчас – не справится.
– Сопровождать Владыку буду я, – вдруг вызвался генерал Юй, удивив своим рвением не только Советника, но и, кажется, самого себя.
– Ты? – мастер насмешливо приподнял тонкую бровь.
Генерал ощутил неприятную липкую дрожь, когда заслоненный горячим паром взгляд Цзы Хуаня остановился на нем – словно монах только сейчас заметил его нахождение в комнате. От густого дыма жертвенных благовоний и неясной тревоги к горлу небожителя подступила тошнота.
– Защищать жизнь наследника престола, – хрипло рыкнул Шэн, вскинув подбородок, – мой долг.
– Генерал Юй Шэн – нынешний Главнокомандующий Небес, – вступился Фу Син, поясняя, – ему можно доверять.
– Что ж, – многозначительно протянул монах. – Отправитесь в путь поутру, как только Юань наберется сил. А сейчас вам тоже следует привести себя в порядок и отдохнуть. Адепты проводят вас к купальням и гостевым покоям.
– Благодарим за приют, – коротко поклонился Советник, спеша к выходу. Казалось, он больше не мог вынести ни минуты нахождения подле наставника Цзы.
– Фу Син, – окликнул его монах, вынуждая остановиться в дверях, – надеюсь, ваши Небеса понимают, что их ждет?
– Несомненно, – прошелестел сквозь зубы он, не обернувшись.