Глава 6
Утро было хмурым.
Небо висело низко, с серым налётом тумана. Ветер тихо ворочал листвой, будто боялся разбудить что-то страшное, спрятанное между деревьев.
Вернулся патруль.
Их шаги были тяжёлыми. Они шли молча, будто каждый нес не лапами — плечами груз.
Один из них громко окликнул лагерь:
— Предводитель! У границы… тело! Это… Глашатай!
Воздух вскрикнул.
Кто-то выронил мышь. Кто-то вскочил.
Предводитель вылетел из своего логова, шерсть на загривке поднята. Он не спрашивал. Просто побежал. Патруль за ним.
Мираж медленно поднялся.
Каждое его движение — отмерено, осторожно. Он не чувствовал лап. Он просто… двигался.
> — Пора смотреть на плоды своей работы, — промурлыкал Тень внутри него, как будто облизывался. — Смотри, Мираж. Наслаждайся. Ты заслужил.
Он шел за всеми.
Неспешно. Словно не хотел, но был вынужден.
Как тень, скользил меж других. В голове — пульсировала вина.
Не за то, что произошло.
А за то, что он больше не сражался.
Они нашли тело у границы.
Оленоух лежал на боку, окровавленный, с перекрученным хребтом. Листва вокруг была смята. Земля впитала столько крови, что потемнела до чёрного.
Предводитель склонился. Его усы дрожали.
— Кто мог… — прохрипел он, и голос его стал камнем.
Коты рядом перешептывались. Одни говорили про чужаков, другие — про лису. Никто не мог объяснить, как мог погибнуть опытный воин. И почему у него было столько ран, как будто убийца наслаждался каждым ударом.
Мираж стоял чуть позади. Он чувствовал, как дыхание уходит из груди, словно кто-то душил изнутри.
Но Тень был рядом.
> — Так и должно быть. Всё правильно. Он заслужил. Помни, как он мучил тебя, как издевался. Теперь он получил своё.
Внутренний крик Миража остался беззвучным. Он не мог выдавить ни мысли, ни слова. Только наблюдал, как его глазами смотрел другой.
А потом… он почувствовал чужой взгляд.
Рядом.
Сбоку.
Он повернул голову — медленно.
Искорка.
Она стояла рядом с другими, среди учеников и молодых воинов. Но она смотрела только на него.
Не было ужаса на мордочке.
Не было страха.
Была готовность.
Её поза была низкой, покорной, как у ученицы перед наставником.
Она не спрашивала, не требовала.
Она ждала.
Приказа.
Взгляда.
Слова.
Мираж не выдержал.
Сделал шаг назад.
Но тут же остановился.
Потому что Тень обернулся внутри него. И их глаза встретились — через его собственное тело.
> — Ты увидел? — голос Тени был полон довольства. — Она наша. Всё работает. Мир падает перед нами, Мираж. И ты — часть этого.
Мираж снова посмотрел на Искорку.
Она чуть кивнула.
Незаметно. Быстро.
Он отвернулся, не зная — кто он теперь.
****
День тянулся тоскливо. Словно облака несли не только дождь, но и тяжесть, которую чувствовал каждый в лагере.
Смерть Глашатая витала в воздухе — как гнилой запах, как привкус железа на языке. И всё же жизнь шла дальше.
Когда солнце поднялось к зениту, Предводитель вылез на центр лагеря — на старый, тёмный пень, что с трещиной в коре. Его шерсть растрёпана, глаза тревожны, но голос был твёрд:
— Мы потеряли воина. Мы потеряли голос и силу. Но племя не должно дрожать.
Мы продолжим. Мы выстоим.
Он оглядел всех, взгляд метался, задержался на старейшинах, на воинах, а потом — на молодых.
— Сегодня… я назову новых воинов.
Шорох пронёсся по поляне. Кто-то тихо выдохнул, кто-то задрал голову с надеждой. Ученик рядом с Ласточкой толкнул её в бок. Та замерла, растерянно оглядываясь. Но голос Предводителя уже звал:
— Птицелапка, подойди.
— Искорка, подойди.
Мираж сидел в тени. Он не двигался. Даже дышал едва заметно.
А рядом стояла она.
Искорка.
Но сегодня она уже шла по поляне иначе. Ни как тень. Ни как раб.
Словно кукла, точно знающая свою роль. Ни одного лишнего шага, ни одного слова.
Лапы чистые. Хвост высоко не поднимает. Шаг размеренный.
Образцовая кошка.
Птицелапка, дрожа, подошла первой. Улыбка на морде, глаза — мокрые от волнения.
Предводитель коснулся её лба носом:
— С этого дня ты — Ласточка. Племя будет гордиться тобой.
Толпа завопила:
— Ласточка! Ласточка! Ласточка!
А потом — Искорка.
Мираж почувствовал, как внутри всё сжалось.
Она поднималась на пень, и каждый её шаг отдавался эхом в голове Тени.
> — Смотри, как она умеет. Послушная, верная. Настоящая тень на твоём поводке. Разве ты не гордишься ею, Мираж?
Предводитель смотрел на неё с теплом, которого она не чувствовала. Он склонился:
— С этого дня ты — Искра. Свет в темноте, что ведёт за собой.
Смешно, не правда ли?
Свет…
Когда в её сердце — сжимающийся комок ужаса.
— Искра! Искра! Искра! — кричали соплеменники.
Она наклонила голову. Не улыбнулась. Не заплакала.
Просто смотрела прямо. Без выражения.
И глаза её нашли Миража.
И глаза Миража — нашли её.
И ни один из них ничего не сказал.
***
Сумерки опускались на лес, как туман — не спеша, но неотвратимо. Холод вполз между деревьями, цеплялся за траву, плёлся по лапам, и всё вокруг казалось будто замерло. Ни птиц. Ни звуков. Лишь слабый шорох, как дыхание земли.
Предводитель шёл один. Медленно. Раздумчиво. Его лапы почти не издавали шума, но сердце билось глухо — где-то глубоко под рёбрами. Он вышел за пределы лагеря, туда, где некогда разговаривал с прошлыми звёздными воинами. Ему казалось, что здесь мысли приходят яснее.
Он заглянул внутрь себя.
Смерть Глашатая разорвала равновесие. Племя растеряно, воины гадают, котята шепчутся.
Нужен голос. Сильный. Честный. Уравновешенный.
> — Но кто? — прошептал он, поднимая взгляд на серое небо.
Он начал перечислять про себя:
— Скал. Слишком вспыльчив.
— Бурелом — ещё юн.
— Полевик — умен, но мягок.
— …Мираж?
Он замер. Это имя всплыло само. Без обдумывания.
Мираж. Странный, тихий. Иногда — слишком молчалив.
Но… стал сильнее. Всегда выполняет приказы. Не спорит. Верный.
> — Слишком правильный? — усомнился он. — Или… нужный?
И где-то в тени деревьев, совсем рядом, но незаметно, двигался он.
Тень.
В теле Миража, он крался неслышно, словно ветер. Его глаза горели — не светом, а ожиданием.
Он видел Предводителя. Слышал каждое слово.
И начинал… играть.
> — Да. Говори это имя чаще. Вслух. Привыкай к нему, как к части племени.
К сильной лапе нужен сильный голос.
И я — тот, кто подскажет тебе выбор…
Тень не говорил словами. Он вливался в мысли. Словно на языке, как привкус, как тончайший след запаха, он подталкивал, внушал, незаметно строил дорожку из слов:
> — Он молчалив… значит, не будет спорить.
— Он крепок… он справится с давлением.
— Он верен… или, по крайней мере, выглядит таким.
И Предводитель кивал сам себе.
— Мираж…
— Возможно… это он.
Он сел, опустив хвост, и выдохнул.
А Тень, скрываясь под его взглядом, улыбнулся в тени деревьев.
> — Да. Это имя… Ты выберешь его сам. Я просто чуть подтолкну.
Он медленно развернулся и ушёл, оставляя за собой след тяжёлого предчувствия.
А в лагере, неподалёку от входа, сидела Искра.
Сидела молча, неподвижно. Она не смотрела ни на кого. Только в темноту.
И когда в неё взглянул Мираж — она поняла.
Он всё ближе к вершине. И это страшит больше, чем удары.
***
Ночь легла на лагерь тяжёлым покрывалом. Звёзды вспыхивали на небе, как глаза — наблюдающие, молчащие, судящие. В центре лагеря собрались коты. Один за другим, воины подходили, ученики толкались ближе к кругу, старейшины смотрели сдержанно, но внимательно.
Предводитель вышел к пню, с которого всегда вещал. Взобрался, будто нёс на себе весь вес леса.
Мираж стоял в толпе.
Сквозь кошачьи плечи, уши, спины — он смотрел на предводителя, не моргая. Его сердце билось так сильно, что казалось, его слышно всем. А рядом — Тень. Внутри него.
Готовый.
Ждущий.
Почти ликующий.
Предводитель вздохнул, глядя в небо.
— Звёздное племя, сегодня я прошу вас услышать мой выбор. — голос его был усталым, но решительным. — Мы потеряли достойного Глашатая. Его смерть стала раной, что не затянется сразу. Но племя не должно остаться без голоса, что будет рядом со мной.
Пауза.
Тишина в лагере звенела.
— Я выбрал нового Глашатая. И пусть Звёздные воины услышат это имя...
Мираж.
В толпе кто-то шумно вдохнул. Кто-то шепнул: "Он?".
Но большинство — молчали.
Как будто ожидали.
Мираж вздрогнул.
Он не пошёл вперёд сразу. Лапы будто приросли к земле.
Мир поплыл перед глазами.
> Нет. Нет. Я не хочу. Это ошибка. Это не моё…
Но внутри — Тень засмеялась.
Мягко. Вкрадчиво. Торжественно.
> — Иди. Это твой путь. Ты нужен им. А я нужен тебе.
Мираж шагнул. Один раз. Потом ещё.
Он вышел вперёд. Лагерь замер.
На нём не было гордости.
Не было триумфа.
Он шёл, как во сне. Как тот, кого ведут на жертвоприношение.
Тень улыбался.
Внутри Миража — пульсировал жар, как огонь.
Ещё шаг — и он у пня. Предводитель кивнул ему.
— С этого дня, перед Звёздным племенем, ты — мой Глашатай.
— Пусть лес услышит это.
Все подняли головы.
Голоса зашептали, загудели:
— Мираж! Мираж! Мираж!
Но у Миража тряслись лапы.
Он кивнул, но глаза его не сияли.
Он не чувствовал радости.
Только… пустоту.
И в этой пустоте — хохотал Тень.
Шаг за шагом он брал своё.