Глава 1
Мираж спал беспокойно.
Ночь была тихой, даже ветер не шевелил папоротник. Но внутри него — буря. Он ворочался в мху, когти невольно царапали землю, уши подрагивали от голосов, которых не было. До тех пор… пока мир не перевернулся.
Он вдруг очнулся. Но не в гнезде.
Под лапами — гладкая, чёрная земля, будто стеклянная. Вокруг — ни деревьев, ни звёзд. Только белесый туман, мягкий и глухой. И гул… как будто что-то живёт под поверхностью.
— Где я?..
Слова исчезли в тишине. Ни эха, ни ответа.
Он сделал шаг. И ещё. Каждый шаг — как будто глубже в холод. И тут он его увидел.
Фигура.
На расстоянии вытянутого хвоста. Точно такая же, как он.
Серебристый мех.
Голубые глаза.
Но — не он.
Эти глаза были глубже, бездоннее, и внутри — искрилась тьма. Улыбка — чужая, будто натянутая когтями. Он стоял, немного склонив голову, и смотрел прямо в душу.
— Кто ты?.. — прошептал Мираж.
Фигура шагнула вперёд.
Голос был почти нежным.
— Я — ты. Настоящий.
Мираж отшатнулся. Сердце билось в горле.
— Ты лжёшь.
— Нет, — мурлыкнул он. — Лжец — тот, кто каждый день носит чужое лицо. Кто прячет когти, делает вид, что не слышит меня. Кто притворяется, что боится… хотя на самом деле жаждет.
— Я не жажду боли! — выкрикнул Мираж. — Я не чудовище!
— Тогда почему тебе стало легче, когда он замолчал?
Молчание. Воздух стал тяжелее.
Мираж опустил взгляд. Он хотел проснуться. Хотел исчезнуть.
Фигура шагнула ближе. Они теперь стояли нос к носу. И голос стал шепотом:
— Не бойся меня. Я — не враг.
Я — защита.
Я — сила.
Я — ты, без цепей.
— Уходи…
— Я не уйду. Я ждал слишком долго.
В следующий раз ты снова дашь мне лапы.
А потом — голос.
А потом — всё остальное.
Он улыбнулся шире. И в ту же секунду всё исчезло.
Мираж проснулся с криком.
Дыхание рваное, подстилка сбита, когти — в крови. Своей? Чужой?
Он сжался в клубок.
Он меня нашёл.
Он… настоящий.
Мираж очнулся не сразу.
Сначала пришёл запах. Ржавый, жгучий, вызывающий спазм в горле. Потом — осознание: шерсть слиплась. Лапы дрожат. Мох под ним тёплый… но не от солнца.
Он резко сел. Сердце грохнуло где-то в черепе. Зрачки сузились — перед глазами расплывался собственный след: сбитая подстилка, полосы когтей, капли… кровь. Мелкие брызги на камне. Капля на сухом листе.
Не сон… это не был просто сон.
— Нет… — хрипло сорвалось с губ. Он вскочил, словно от жара.
Тело не слушалось — лапы тряслись, как у больного. Каждое движение отдавалось тупой болью в плечах, будто он дрался всю ночь. Мираж огляделся — других котов рядом не было. Ещё не рассвело.
Он нырнул к краю поляны. Сердце колотилось, как пойманная птица. Быстро. Тихо. Без следов.
Схватил сухой мох зубами, бросил на пятно. Придавил лапами. Зашипел от злости — не стирается!
Он выдрал пучок травы у края лагеря, принёс — замазал. Снова. И снова. Пока земля не стала просто грязной.
Потом — когти. Подушечки лап горели. Он вбежал к ручью, опустил лапы в ледяную воду. Вода мгновенно стала мутной. Он тёр, тер, пока кожа не заболела. Уйди. Сотрись. Исчезни.
«Ты так боишься себя?»
Голос вернулся, как шёпот за ухом.
«Боишься того, что было во сне… а может, это был не сон?»
Он засмеялся — не вслух, внутри. Горько, тихо.
«Как мило. Прячешься, как котёнок, а ведь тебе понравилось. Ты почувствовал силу. Признáй.»
— Замолчи. — Мираж стукнул лбом по камню. Легко. Потом сильнее. — Замолчи, замолчи, ЗАМОЛЧИ!
Тишина. Только ручей шептал что-то своё, безжалостно спокойное.
Он остался стоять в воде. Долго. Пока не замёрз. Пока не задрожал. Пока не почувствовал: холод вытесняет всё остальное.
Солнце вставало, когда он вернулся.
Под глазами — тени, на шее — содранная кожа от царапин. Но шерсть уложена, походка ровная. Всё — как всегда.
Он прошёл через лагерь, кивая тем, кто просыпался. Как обычный воин. Как Мираж.
Но внутри… внутри кто-то смотрел сквозь его глаза. Молча. С улыбкой.
И Мираж знал:
Это — только начало.
Утро было слишком тихим.
Свет ещё не прогнал тени из лагеря, но Мираж уже шагал по тропинке к логову целителя. Шаг — вдох, шаг — выдох. Он повторял это про себя, как заклинание.
Ты скажешь. Ты скажешь. Ты не сойдёшь с ума, если скажешь.
У входа висели душистые пучки трав. Привычный запах — успокаивающий. Он был здесь много раз: царапины, вывихи, укусы… Но впервые он пришёл не за мазями.
— Мираж? — голос был сонный, но внимательный. Целитель выглянул наружу — старый, с рассечённым ухом и слепым глазом. — Что-то случилось?
Мираж чуть кивнул.
— Можно... поговорить? Наедине...
Целитель кивнул, пропуская внутрь. Логово пахло пылью, полынью и тревогой. Мираж сел, обхватив хвост. Глотнул. Молчание звенело.
— У тебя что-то болит?
— Нет… Не совсем…
— Тогда в чём дело?
Мираж посмотрел на него. Глаза дрожали.
— Что, если… если я не один внутри себя?
Что, если кто-то ещё… живёт… во мне?
Что, если я засыпаю, а просыпаюсь с кровью на лапах?
Что, если я вижу… себя? Но не себя. Другое лицо. Другой голос.
Целитель нахмурился.
— Это был сон?
— Нет. Да. Я не знаю! Он... говорит со мной. Шепчет. Иногда я не помню, что делал. Иногда я хочу...
Мираж замолчал. Взгляд целителя стал настороженным.
— Ты... слышишь голос?
Мираж кивнул.
— И он тебе приказывает?
— Нет... Да. Иногда. Он защищает. Он говорит, что я слабый, что он сильнее…
Он замолчал, вжавшись в землю. А потом услышал голос — внутри.
Мягкий, как мех:
«Смотри. Сейчас он решит, кто ты есть. Готов?»
Целитель не сразу заговорил. Он сидел молча, изучая Миража.
— Послушай… Ты, возможно, просто устал. Бывает. Иногда сны становятся реальнее, чем нам хотелось бы. Возможно, ты просто…
— Я не сплю! — Мираж вскочил. — Я не сошёл с ума! Я говорю правду!
Целитель сжал губы.
— Мираж, ты хороший воин. Но… у тебя напряжённый ум. Это может быть… перегрузка. Я посоветую тебе отдохнуть. Поговорить с наставником. Это не... болезнь. Это у тебя в голове. Только в голове.
Молчание. Острый, как шип. Мираж окаменел.
«Я же говорил, Мираж. Им плевать. Они боятся того, чего не понимают. Для них ты — ошибка.
Я — единственный, кто знает тебя по-настоящему.»
Мираж отвернулся. Шаг назад. Шаг ещё.
— Прости. — хрипло.
Он вышел из логова, не дожидаясь ответа.
Солнце уже поднялось. Племя шумело, кто-то зевал, кто-то чистил шерсть, кто-то спорил у кучи свежей добычи. Всё было как всегда.
А внутри Миража что-то выло. Беззвучно.
Он шёл к выходу из лагеря. Никто его не остановил. Никто не позвал. Он шёл, как во сне.
«Ты пытался. Они отвернулись. Теперь доверься мне.»
«Доверься себе.»
Он не ответил.
Но и не сказал "нет".