Скоростной шторм

Одержимость. Я не могу избавиться от этого чувства. Оно словно тень, которая преследует меня повсюду, пронзая сердце и размывая разум. Моя любовь к Софии — это не просто страсть, это одержимость, которая поглотила каждую мою мысль, каждое дыхание.

Каждое утро начинается с мысли о ней. Я просыпаюсь, и первое, что приходит в голову — это ее образ. Он словно тень, неотступная и навязчивая, не дающая мне покоя. Я пытаюсь сосредоточиться на делах, на работе, на жизни, но всё вокруг кажется пустым и бессмысленным без нее. Мои мысли — это цепи, что держат меня в плену.

Это шторм, бушующий внутри меня. Это одновременно и блаженство, и мука. Мои эмоции переплелись в неразрывный клубок, и я не могу распутать его. Каждая моя клетка наполнена ею, и я не хочу освобождаться.

Это моя судьба. Она одержима, как я сам. Я живу в её плену, и, возможно, никогда не смогу выйти из этого живым. Но без нее - мне это и не нужно.

Я смотрю, как она откидывается назад под давлением моей ладони, и это зрелище сводит меня с ума. Мать твою, она идеальна. В тусклом свете ламп она кажется почти нереальной - изгибы, плавные линии тела, кожа, словно подсвеченная изнутри и покрывшаяся легкой испариной от возбуждения.

Чертовски божественна.

Чертовски красива.

Чертовски моя.

Ее ладони упираются в бильярдный стол, а бедра скользят к самому краю - такая уязвимая, открытая для меня и желанная. Ее образ лишает меня рассудка - напряженные бедра, шея, которую я могу обхватить одной рукой, идеальная грудь и подтянутая полоска на животе - врезался в мое сознание как нечто священное. Грешное и порочное, но священное и неприкосновенное одновременно.

Она даже понятия не имеет что творит со мной. Или наоборот - знает, но играет со мной. В любом случае, я уже не в себе. Если бы была возможность - я бы всегда видел её такую. Дело не в наготе или чем-то еще, нет, дело в том, что я чувствую как она жаждет меня, как она нуждается во мне. Это то, что я представлял каждый раз, когда закрывал глаза. Когда лишил жизни Джереми, Айзека и Фина. И то, что я выжгу в своей памяти и буду видеть когда собственными руками убью Аларика за попытку забрать у меня мою маленькую лисичку.

Ради того, чтобы видеть её такую каждую гребаную секунду я убью каждого, если это понадобится.

Я впиваю каждый ее вздох, каждое маленькое движение.

Мои пальцы находят место на ее талии - тонкой, дрожащей под моими ладонями. Такая хрупкая и сильная одновременно. Она слабее меня физически, но только она способна поставить меня перед ней на колени. И честно говоря, я с трудом сдерживаюсь, чтобы преклониться перед ней где-то глубоко в ней, пока она не начнет задыхаться от удовольствия.

Но Фия заслуживает больше, чем просто быстрый секс, в котором она не получит ничего, кроме ощущения использованности после. Она заслуживает быть восхищением. И я с радостью подарю ей это чувство.

Я наклоняюсь к ее уху, вдыхая самый любимый запах - соленая карамель и жасмин и вместе с этим выдыхая последние крупицы самообладания, которое и без того на низком уровне, когда я рядом с ней.

– Ты хоть представляешь, что ты делаешь со мной? - прошептал я хриплым от сдерживания голосом, как будто от желания у меня пересохло горло, – Ты лежишь здесь, как гребанная победа. Единственный выигрыш в моей жизни.

Она не отвечает, а лишь прикрывает глаза своими длинными ресницами в попытке прижаться ко мне ближе. Этого стало достаточно, чтобы у меня сорвало крышу и я начал снимать ремень со своих брюк, дрожащими от возбуждения руками, которые уже грозятся порваться от напряжения внутри.

Мои руки ложатся на ее бедра, разводя их в стороны. Я вижу, как она смотрит на меня - с желанием и вызовом одновременно, будто только что не проиграла пари. Будто знала, что я причиню ей нечто большее, чем просто боль и наслаждение. Я причиню ей себя. Так, что она ничего не сможет помнить, даже собственное имя - только мое. И теперь я даже рад, что представился ей своим истинным именем, иначе я бы пришел в бешенство от того, что она будет кричать имя какого-то случайного ублюдка.

Секунда - и я упираюсь к ее входу внутрь, там, где мне предназначено было быть с самого первого взгляда на нее. В ее голове, в ее сердце и в ней самой.

Она смотрит на меня в тот момент, когда я погружаюсь внутрь - резко, почти грубо, не сдерживая сдавленного рычания, ускользающего из моих уст. Черт возьми. Сдерживаться просто невозможно. И она принимает меня с такой жадностью, что я едва не срываюсь.

Это не просто соединение тел, совсем нет. Это отклик. Словно я добрался до того места, где меня ждала вся моя жизнь. Ее глубина, тепло, напряжение - я чувствую это каждой клеткой себя, кожей, костями, всем своим существом. Она впитывает меня, принимает без остатка. Не как любовника - как часть себя.

Я готов умереть там, внутри нее. В моей жизни было немало женщин, но она - чертово произведение искусства. Так тесно и жарко - идеально. Как будто все мое тело стремилось раствориться в ней.

– Черт, ты создана для меня, - хриплю, крепче сжимая ее талию в своих руках и начиная двигаться, глядя в ее глаза, закатившиеся назад от удовольствия.

Мощно. Глубоко. Каждое движение - удар по ее телу, но я знаю, что она хочет именно так. Это я знал, еще с тех времен, как узнал кто такой Рик Вильямс, и каким он с ней был во время их ошибочных отношений. Ей просто надоело быть мужчиной в тех отношениях. Но со мной она может не волноваться - я буду сильным за нас двоих.

Каждое мое движение было олицетворением признания. Я чертовски люблю ее. Не в обычном смысле. Я люблю ее - до жестокости, до стирания границ разума, до потери сознания, до страха, до слез, которые я никогда не позволил бы себе пролить. До того, что болит в груди. До того, что я готов убивать ради нее, и я уже делал это ранее. Трижды.

Я чувствую как она изгибается подо мной, слышу тихие всхлипы, которые она пытается скрыть из-за смущения, вся принадлежащая мне - целиком и без остатка, в чем и заключалась сделка. И я принадлежу ей. Уже давно. С самой первой встречи на гоночной трассе, где она обошла меня. С первого взгляда. Только она - и никто больше. Никогда и никто.

– Я хочу слышать тебя, - рычу я, снимая руку с ее рта, полностью обезоружив передо мной.

Мои руки скользят под ее спину, приподнимая ее, тем самым прижимая ко мне. И как только она оказывается близко, я накрываю ее губы своими, глотая каждый стон, исходящий из нее, как изголодавшийся, словно пытаюсь вдохнуть ее в себя. Я хочу раствориться в ней. Умереть в этом поцелуе.

Мне абсолютно плевать, где мы. Хоть на берегу необитаемого острова, или в засушливой пустыне. Даже если бы весь мир рухнул - я все равно бы продолжал двигаться внутри нее, рваться к ее оргазму, который я чувствую, как начался зарождаться внутри нее, с каждым моим движением становясь все ближе, будто это мой последний смысл своего существования.

Я обхватываю рукой ее шею, слегка оказывая силу. Не удушая, но демонстрируя свою власть.

– Смотри на меня, - сдавленно говорю я, находясь близко к ее лицу, – Я хочу видеть как ты кончаешь на мне.

Она смотрит на меня затуманенным взглядом. В этот момент я понимаю, что не она проиграла мне, а я проиграл ей. Но не только в бильярд, а все. Свою силу, свою власть, демонов, затаившихся внутри меня. Я больше не превосхожу ее. Я являюсь ее. До конца. До самого мозга костей.

Я чувствую ка она сжимает меня внутри себя, приближаясь к тому, чего я хочу от нее. И решаю ее подтолкнуть ее к этому, одной рукой зарывшись между ее прядей волос, второй же скользя между моим и ее телом, круговыми движениями добираясь до той самой точки, которая отправляет ее за край.

Не сводя с нее взгляда, я смотрю как она откидывает голову назад, а ее губы открываются и наконец она расплавляется на моих руках с громким криком наслаждения. Ее тело выгибается подо мной, как струна, которую я сам натянул до предела и она порвалась.

Уверен, каждое нервное окончание в её теле пускает импульсы, точно так же, как она пульсирует вокруг меня. Но мне мало. Я хочу больше. Мне недостаточно.

Хотя, всего, что хоть каким-то образом связано с ней - всегда находится для меня в избытке. Каждый вздох, каждый шепот, каждый гребаный стон, которые я вырываю из неё.

Я не сбавляю темп, наоборот - буквально вколачиваюсь в неё с такой силой, что музыка для моих ушей в виде её стонов перетекает в симфонию, состоящую из криков её удовольствия.

Я бы мог дотянуться до телефона, лежащего на другом краю бильярдного стола, я бы определенно записал этот звук на диктофон, чтобы переслушивать в любое время. Но для этого у меня нет особого желания. Теперь, когда она живет под крышей моего дома - в этой записи нет нужды.

Я просто буду её брать где захочу, когда захочу и сколько захочу. До тех пор пока она не будет умолять меня остановиться. И если она будет это делать - я продолжу. Мне всегда будет мало её.

Она - чертов наркотик для меня.

Стол все больше сдвигается с места с каждым моим толчком в неё. Её колени дрожат, и кажется, что она сейчас рухнет на пол от бессилия. Я решаю сменить локацию.

Взяв её под бедра обеими руками, поднимаю её вверх, вынуждая обхватить ногами мой пояс и не выходя из неё несу в свою спальню, с каждым шагом слегка поднимая и опуская её на себя.

– Куда ты?... - она открывает рот, но я не даю ей договорить и впиваюсь своими губами в её.

Как только я ступаю в комнату, захлопывая ногой дверь за собой, опускаю её на спину на черное атласное постельное белье.

Из-за открытых балконных дверей материал прохладный, что заставляет её выпустить воздух из легких. От этого звука я не могу скрыть ухмылку.

Обеими руками располагаюсь на её коленях, слегка разводя их в стороны.

– Откройся пошире для меня, маленькая, - я шепчу ей на ухо, чувствуя как сквозь её тело проходят волны дрожи.

Она поддается движениям моих рук, что делает её более открытой и уязвимой передо мной. То что надо.

На секунду я отстраняюсь, пробегаясь взглядом по ней от макушки до самых ног, наслаждаясь видом, после чего возобновляю полноценные движения внутри неё в попытках утолить потребность в ней, хотя знаю, что это невозможно.

Её руки стискивают простынь в кулаки так же сильно, как она сжимается вокруг меня, приближаясь ко второму оргазму.

– Скажи мне, София, кому ты принадлежишь? - грубо рычу я, усиливая силу своих движений.

Она задыхается от моих слов. Мне нравится тот эффект, который оказывают на неё мои слова.

– Тебе, - всхлипнула она, сжимая меня внутри еще сильнее.

Моя рука скользит к её затылку и зарывается среди её светло-каштановых прядей, слегка оттягивая их назад, от чего она втягивает воздух сквозь стиснутые зубы.

Твою мать, как долго я ждал этих слов от неё. Что она признает, что она - моя.

– А теперь ответь, - я не сдерживаюсь и с громким звуком шлепаю её по ягодице, оставив красный след своей ладони, – Твой бывший трахал тебя так? Хотя бы раз?

Она вскрикивает от сладкого укола боли и энергично мотает головой. Я хмурюсь.

– Используй слова, Фия, - второй шлепок не заставил себя долго ждать.

Её тело содрогается от удара. Я же беру в свою ладонь её руки за запястья, фиксируя их над её головой, чтобы создать еще больше визуализации моего контроля над ней, над её разумом, душой и телом.

Это все принадлежит мне. Всегда принадлежало.

– Нет, - со стоном отвечает она.

Она дрожит, как будто не выдерживает, распаляясь в удовольствии во второй раз - и я сдаюсь ей, заполняя ее до предела. Внутри нее. Полностью. Словно в ней было мое искупление.

Я не спешу выходить. Наоборот, растягиваю этот момент как можно дольше, сохраняя этот момент в памяти. Просто лежа с ней на постели, прижимаясь вплотную друг к другу. И я держу ее крепко, так сильно, что кажется она вот-вот вскрикнет от силы моей хватки на ее бедрах. Почти жестоко.

Фия же в ответ гладит своими чертовски нежными пальцами мою шею, пальцами второй руки скрывшись среди моих покрытых потом от усилий волос. В этом движении есть что-то такое простое и разрушительное вместе, что я чувствую, как внутри меня распирает от чувства, которое, как я думал давно умерло. Страх.

Я боюсь. Не потерять ее - нет. Боюсь того, насколько сильно она пустила корни во мне. Глубже чем что-либо, глубже чем сердце или душа. И если не станет ее - не станет и меня.

Именно эта мысль и движет мной и моим желанием найти гребаного Рика и заставить его страдать. Долго, мучительно, так, что он будет молить меня убить его как можно скорее, и даже тогда я не убью его и продолжу испытывать, пока его организм не перестанет функционировать от отсутствия сил.

– Почему ты привез меня сюда? - её тихий голос разрезает полотно тишины и спокойствия, царившее в спальне.

Механизмы в моей голове начали работать в удвоенном режиме. Я не хотел говорить ей о том, что её повернутый бывший потребовал её голову за приличную сумму денег, но в то же время я не хочу лгать ей, чтобы взаимность от неё, к которой шел все это время, пропала в одночасье.

Как я уже сказал, не будет её - не будет и меня. Поэтому я выбираю "золотую середину". Недосказанность - не ложь и на данный момент это самый оптимальный вариант.

– Скоро ты всё узнаешь, лисичка, - приподнявшись на локтях и нависнув над ней, отвечаю я.

И я мать его сделаю все возможное, чтобы это случилось как можно скорее. Как только я устраню угрозу над её головой под названием Аларик она всё узнает. Сейчас ещё не время.

– Зачем ты сжёг мою квартиру? - Фия задает ещё один вопрос более усталым тоном.

Черт возьми, почему ты задаешь такие вопросы, ответов на которые я не могу дать тебе? Я не могу рассказать ей о том, что я превратил её квартиру в пепел из-за того, что тот ублюдок знает где она живет, и может нагрянуть на её порог в любой момент.

Разумеется, если бы такая ситуация действительно случилась, то я примчался бы к ней за считанные минуты, не взирая на то, что путь может занять не меньше двадцати минут. Я бы нашел способ приехать максимум за три. Но какова гарантия того, что я успею?

Именно поэтому я привёз её к себе домой. Под моим присмотром она в стопроцентной безопасности. Она не сможет снять камеры, расставленные по периметру и площади дома, что только прибавляет мне спокойствия. Даже в моё отсутствие я смогу наблюдать за ней. К тому же, на меня работает первоклассная охрана, которая прекрасно знает - облажается и ей конец. В самом прямом смысле этого слова.

Её пальцы переходят с моих волос на предплечье. И находят тот самый изъян, прикосновение к которому действует на меня как красная тряпка для быка. Но я позволяю ей касаться.

– Откуда у тебя этот шрам? - шепчет она едва слышно, будто боится моего ответа.

И я снова погружаюсь в те воспоминания, от которых всегда бежал. На протяжении всей осознанной жизни. От воспоминаний, которые и породили тех демонов, сидящих во мне и притаившихся во тьме моей души.