Скоростной шторм

Надежда — это внутреннее ощущение веры в лучшее будущее, даже в трудные времена. Это как маленький огонёк внутри, который помогает не сдаваться и продолжать верить в светлое завтра. Она даёт силы идти вперёд, несмотря на трудности и сомнения.

Она — нежная искра, что загорается в душе в самые мрачные минуты, обещая свет и тепло, даже когда всё вокруг кажется безнадёжным. Надежда — это тихий шепот ветра, наполняющий крылья мечтаний, и свет в конце туннеля, что ведёт нас вперёд, несмотря ни на что.

Эйдин смотрит на меня с толикой удивления, которую вытесняет азарт, танцующий пламенем в его глазах. Внутри меня начинают закрадываться сомнения в правильности моего решения согласиться на его вызов. Прошлый раз попытки сбежать и скрыться от него не увенчался успехом, и что-то мне подсказывает, что эта попытка вновь окажется фатальной. Но я не собираюсь отступать. Для него это будет слишком лёгкая победа и лишь показатель того, что я слабохарактерная.

Я подхожу к полке, вооружаясь собственным кием и следую его примеру, натирая наконечник мелом. В тот момент, пока он не сводит с меня взгляд будто боится, что я сбегу, откажусь от этой авантюры. Если это действительно так - он не дождётся этого. Я обязана хотя-бы попытаться.

Отложив мел в сторону тихим шагом подхожу к бильярдному столу, метнув на него взгляд.

– Дамы вперёд, - парирует он, вытянув перед собой руку как бы приглашая меня начинать игру первой.

Сняв стойку для шаров с глубоким вздохом, наполненным переживанием и резким приливом адреналина, нацеливаюсь кием между своих большого и указательного пальцев прямо в центр треугольника. Затаив дыхание провожу кием несколько раз, а затем бью, заставляя шары рассыпаться в хаотичном порядке.

Обхожу стол, находя идеальный угол прицеливания на углу стола. Повторяю те же движения с помощью пальцев направляя кий в нужном мне направлении со страхом промаха. Я не знаю каков Эйдин в игре в бильярд, потому не знаю чего мне ожидать и каждый неверный миллиметр моего удара может стать сокрушением моей победы.

Выдохнув тонкую струю теплого воздуха через рот, одним резким движением направляю кий вперёд, толкая шар к лунке. Всё происходит словно в замедленной съемке, звуки затихли, даже тихое гудение электричества будто специально замолкли и в моих ушах слышно лишь собственное дыхание.

Спустя несколько мгновений, ставшими для меня вечностью, зелёный шар закатывается в ямку и только тогда я вдыхаю воздух полной грудью.

Мой горделивый взгляд, обрамлённый моей победной ухмылкой встречается в его стоическим выражением лица. Он скрестил руки на груди будто специально обтянул их белоснежной тканью рубашки чтобы сбить меня с толку. Как бы то ни было, у него это получается и я ощущаю как сердце внутри слегка ускоряет свой ход, а по венам растекается приятное покалывание.

Быстро опускаю взгляд в пол, сжав руки в кулаки от злости на саму себя, возвращая себе самообладание и возобновляю игру, иногда бросая на него любопытные взгляды. Мне будет интересно наблюдать за его реакцией, когда он поймет, что я выигрываю, оставляя его в числе аутсайдеров.

Только пока я совсем не получаю удовольствия, ведь Эйдин скрыл любые эмоции за своей маской безразличия. Будто ему совсем наплевать, что я уйду. И я не могу объяснить почему меня это раздражает.

И моё раздражение сыграло ему на руку, когда я прицелилась с другой стороны стола рядом с ним, случайно задев бедром его руку и в конечном счёте шар остановился совсем рядом с лункой, не закатившись.

Мои глаза мгновенно расширяются, а сердцебиение точно ускоряется по меньшей мере в два раза, понимая что теперь он делает ход.

На его лице вновь играет дьявольская ухмылка, предвещая только одно - моё поражение.

– Надеюсь ты не расстроилась, - спокойным тоном говорит он, словно заведомо знает, что это разозлит меня ещё больше.

Молчу, скрещивая руки на груди и наблюдая как он грациозно подходит к столу ближе, начиная забивать шары один за другим. И с каждым звуком падения шара в цель моё сердце пропускает удар, заставляя задержать дыхание. Одновременно страшно и волнительно.

За считанные минуты осталось всего два шара, один из которых белый. Если он забьёт белый шар - я смогу уйти отсюда. "Пусть забьёт", мысленно молюсь, прищурив глаза, следя за ним.

Секунда и я вижу, как белый шар, будто играет по правилам Эйдина и отскакивает к бортику стола, а другой - с грохотом, отдающимся в моих ушах, падает в отверстие, объявляя о его победе.

Я стою на месте, не в силах сдвинуться, переполненная чувством опустошения и разочарования. Свобода была так близко, а он вырвал у меня её прямо из-под носа. От этого осознания я чувствую как стекленеют мои глаза, ноги становятся ватными, уши закладывает и я ничего не слышу, в то время как он подходит ко мне.

– Это была достойная попытка, - произносит он, подцепляя пальцами мой подбородок, вынуждая меня смотреть ему в глаза.

Сжимаю руки в кулаки, оставляя на ладонях красные полумесяцы от ногтей и смотрю на него. Эйдин увидел огонь, пляшущий в моих глазах и ухмыльнулся пуще прежнего.

– Ты специально сделал это, - выпаливаю, приближаясь к его лицу, – Бросил мне вызов, заведомо зная, что выиграешь.

До моих ушей доносится его сладостный смешок.

– Возможно, - его палец с моего подбородка поднимается к моей нижней губе, слегка надавливая на него, – Но было приятно наблюдать за тем, как ты старалась победить.

Моя ярость достигла апогея. Какой он... наглый, самоуверенный, напыщенный индюк. Сейчас я бы с радостью схватила шар и ударила его им по голове, если бы не была уверена, что за это я не получу ответную реакцию.

– Ты никогда не сможешь уйти от меня, - шепчет он, приблизившись к моему лицу слишком близко, что я ощущаю его дыхание на своём лице, – Где бы ты ни была, с кем бы ты ни была, ты всё равно будешь моей чёртовой собственностью.

От его слов по моей коже поползли мурашки жути и трепета. Как можно приписать человека в свои владения? Не могу понять. Никто никому не принадлежит. Даже пары, связанные узами брака не являются собственностью друг друга. Так почему он заявляет, что я - его? Эта мысль только выводит меня из себя.

– Я не твоя собственность, Эйдин, - шиплю я, получая в ответ лишь коварную улыбку.

– Ошибка, - тихим голосом он заявляет, – Ты моя, София. Ты будешь жить в моём доме, будешь встречать меня с работы, греть мою постель, кончать на моём члене и носить мою фамилию, - прорычал он, заставляя низ моего живота стянуться в тугой узел.

По инерции я мотаю головой, видя как раздуваются его ноздри от чего-то, что он сдерживает в себе.

Из моей груди вырывается писк, когда он одним резким движением разворачивает меня спиной к нему и слегка давит рукой на мою спину, вынуждая меня опереться на бильярдный стол.

– Я не рабыня для тебя, - шепчу я, руками ощупывая бархатную поверхность стола.

Он наклоняется к моему уху, губами задевая кожу на нём.

– Я, чёрт возьми, твой грёбаный раб, - шепчет он, на последнем слове прикусив мочку моего уха, – Можешь оскорблять меня, бить меня своими маленькими ручками, кричать на меня, швырять в меня всё, что попадётся под руку. Главное, что это будешь ты, - продолжает он, проводя рукой по задней поверхности моего бедра, пробираясь выше к краю полотенца в которое я до сих пор обёрнута.

Его слова заставляют меня перестать дышать. Он словно чувствует это, и усмехается, пальцами поднимая ткань полотенца выше, всё больше обнажая кожу. Непроизвольно моё тело отвечает на его касания и я прижимаюсь к нему, ощущая как его член упирается мне в поясницу. И от этого я больше распаляюсь. Я не должна хотеть его. Как минимум из-за того, что он сжёг мою квартиру. Но я хочу. Настолько, что это больно.

Двумя пальцами он проводит между моих ног, чувствуя реакцию моего тела на него, которую я старательно пыталась скрыть. После, резко, но почти ласково вводит их внутрь, вытягивая из меня тихий стон.

– Эйдин, - шепчу я, подаваясь бёдрами ему навстречу.

– Кайл, - рычит он, ускоряя свои движения пальцами, вырывая из меня звуки, которые гораздо громче прежних.

Кайл? Что это значит? Я пытаюсь отстраниться, чтобы развернуться к нему лицом, но он обхватывает мою талию свободной рукой, прижимая к себе ещё плотнее.

Не понимаю. Его слова вырвали меня из дурманящего тумана и теперь я сосредоточена только на том, что он сказал.

Вероятно, он это заметил. Или почувствовал.

– О чем ты думаешь, лисичка? - едва уловимый шепот раздается над моим ухом.

Он не перестает двигать пальцами внутри меня, будто так и должно быть. Уму не постижимо. Но я ничего не могу сделать, поскольку его рука продолжает обхватывать меня как тиски, из которых выбраться - бесполезно.

– Что значит «Кайл»? - я пытаюсь сложить пазл в своей голове.

Эйдин, или Кайл, одним движением разворачивает меня лицом к нему, подталкивая моё левое колено, тем самым разводя ноги еще шире и наклоняется ближе к моему лицу.

– То и значит, - его дыхание согревает мои щеки, – Кайл, маленькая. Отныне зови меня так, особенно когда будешь кричать подо мной.

Я невольно цыкаю от его самоуверенности. Самая раздражающая его часть.

На выражение своего недовольства получаю мгновенную ответную реакцию в виде его зубов на моей нижней губе. Жгучая боль и металлический привкус во рту заставляет меня морщиться. И спустя несколько секунд он отрывается от меня, языком облизывая мою кровь, оставшуюся на его губах, после чего они кривятся в усмешке.

– Мне не нужно было, чтобы имбецил-Скотт знал моё настоящее имя, - я уже была готова вступиться за Лиама, но он быстро ограничивает меня в этом, прижимая свои губы к моим.

Мои руки сжимаются в кулаки, и я следуя голосу разума, пытаюсь хоть как-то причинить ему боль и отстранить его от себя, но все тщетно. Он стоит, смотря на меня этим медленным, выжидающим взглядом, словно прицеливаясь, как в игре - точно, расчетливо. Но теперь его целью была я.

– Ты же хочешь этого, - шепчет он между касаниями, на что я непроизвольно киваю, – Так позволь себе, - говорит, приподнимая мои бедра, тем самым усаживая меня на бархатную поверхность стола.

Я опираюсь руками назад о зеленое сукно стола - прохладное, плотное, чуть шероховатое под ладонями. Свет ламп над моей головой отбрасывает тени на оставшуюся поверхность стола, будто все вырезано из кинопленки.

"Всего один раз", твержу себе мысленно, заведомо зная, что если поддамся - окончательно пропаду в его тьме. Безвозвратно. Без выхода назад.

Мне ненавистна мысль быть с ним. Он сделал слишком много, чтобы я дала ему даже самый крошечный шанс на это. Но вместе с этим я хочу этого. Окунуться с головой в темноту, которую он излучает. Опасность, которую я чувствую рядом с ним. Она привлекает меня словно тихий загадочный шепот.

Вместе с этими мыслями, я слегка расслабляюсь в его руках. Кайл чувствует это и встает ближе, располагаясь между моих ног и проводя пальцами вверх и вниз по моей коже, вызывая мелкие мурашки. Неторопливо. Как будто у него есть время всего мира.

В воздухе витает запах мела, дерева и черного перца, последний из которых исходит от него. Мне всегда нравился его запах. В нем есть нечто, что придает ему большей силы.

– Освободи голову, - шепча, он проводит пальцами по моей спине, вынуждая дрожь пробежаться по мне с самой макушки до пальцев ног, будто я сама стала натянутой струной.

И я следую этому, выбрасывая все навязчивые мысли из своей головы. Хотя бы на какое-то время.

Каждый раз при близости с Кайлом я чувствовала себя зажатой, как в клетке. После чего винила себя за произошедшее, словно я - предатель. Но, если где-то внутри себя я ощущаю, что мне с ним хорошо, даже если это опасно, почему я не могу позволить себе это? Даже если на секунду.

Кайл медленно наклоняется ко мне, дотрагиваясь дыханием до моей шеи - горячим, ленивым, уверенным. Я втягиваю воздух так, если бы он считался в атомах, не двигаясь, не нарушая эту зыбкую тишину, как будто каждое движение - это удар по шарам, способный изменить всю расстановку.

– Знаешь, лисичка, - тихий шепот, – Ты сама встала туда, где тебя проще всего забить, - его голос царапает мне кожу, как мел по битку.

Я не отвечаю, в то время как моё тело совсем наоборот - выгибается ему навстречу, позволяя завладеть ему каждым его сантиметром. От этого движения полотенце, в которое я была обернута спадает на пол, оставив меня обнаженной.

Его руки настойчивы, но не торопливыми, нет, - именно уверенными. Словно он знает каждую мою реакцию, читал их по движению кожи, по напряжению бедер, по рваному дыханию и резким вздохам, вырывавшихся из моих губ.

Он кладет одну руку на мой живот, оказывая небольшое давление, под которое я прогибаюсь и ложусь спиной на бархат, которым обшит стол - теплый, теперь от меня самой. После чего оперся на локти по бокам от моего тела, прижимая меня к себе - не полностью, сдержанно, с той самой опасностью, от которой я всегда теряю голову.

Внутри меня все дрожит, но в первые эта дрожь вызвана не страхом - а предвкушением. Я встречаюсь с ним взглядом, читая в нем откровенное восхищение. Восхищение не самим происходящим, как я раньше думала, отнюдь - мной. Он смотрит на меня так, словно я - божество в чистом виде, а каждая черточка во мне - идеальна. Именно это заставляет чувствовать меня как жар расползается от груди к шее и вверх к щекам, заливая их краской.

Мир сузился до шороха его одежды, моих тихих, едва слышных звуков, приглушенных бархатом стола, которое теперь кажется совсем не предназначенным для игры в бильярд. И в этот момент я наконец осознала - он не мой враг. Он - мое оружие, мой бильярдный шар, удар, победа и поражение одновременно. Он - моя погибель и воскрешение. Он - мой.