Герб заклеймённого. Том 1

Через пять дней войска закончили приготовления и покинули крепость. Пока армия пересекала границу Гарберы, от самого Идоро простирался оборонительный рубеж, готовый встретить любую неожиданную атаку Энде.

Принц Гил находился на мостике флагмана Доум. Хоть Орба и видел несколько раз, как корабли взмывали в небеса, сам он впервые в жизни испытал подобное.

Доум — огромный драконий корабль, способный вместить до двухсот солдат. В данный момент судно скользило вдоль земли. Его максимальная скорость достигала девяноста километров в час, а высота полета — двух километров. Принимая во внимание огромные размеры судна, оно, скорее всего, было лучшим в своем классе.

Доум и одноместные корабли, которые все называли драконьими судами, — результат «магии», ведь наука, благодаря которой человечество когда-то пересекало космическое пространство, пришла в упадок.

***

Это история, произошедшая сотни, тысячи лет назад...

Разыскивая место, куда бы они могли переселиться, люди отправились с Земли в космос, пока, в конце концов, наконец не достигли этой планеты.

Было бы естественно постараться восстановить аналогичную научную культуру в новом месте, но слишком уж часто происходили нападения нечеловеческой расы, племени Рюдзин, утверждающей, что они являются потомками богов-драконов. Вскоре человечество исчерпало оружие и энергию, накопленную на космических кораблях. Кроме того, поскольку свойства ресурсов, добытых на этой планете, значительно расходились с земными, восстановление достижений земной цивилизации становилось все более невозможным.

В то время, когда люди противостояли пятому вторжению племени Рюдзин, появился мудрец Зодиас, позже известный как король магии.

Изначально Зодиас был исследователем исторических руин, разбросанных по всей планете, пытавшимся разгадать тайны некогда процветавшей цивилизации богов-драконов. Обнаруженные им артефакты неясного назначения значительно отличались от достижений науки Земли, и он полагал, что в них заключалась некая сила.

Он открыл новое явление, субстанцию с абсолютно новой природой, что лилась с солнца и испарялась в море. Ее нельзя было обнаружить с помощью науки и техники Земли, но Зодиас, продвигая свои исследования артефактов, назвал то вещество «эфиром».

Реагируя на артефакты, эфир вызывал различные физические реакции. Огонь, взрывы, очищение воды, отталкивание электромагнитных волн и полей, повышение и понижение температуры... Основываясь на результатах различных экспериментов, Зодиас успешно создавал новые предметы, природа которых была подобна артефактам, и смог овладеть «магией», порождая именно те явления, что он желал.

Используя магию, Зодиас сумел отослать племя Рюдзин на край света и стал править в качестве нового короля, объединившего практически все земли планеты. То процветание,которого он достиг, а так же причины завершения эры Зодиаса — все это уже совсем другая история.

Во всяком случае, транспортные средства, способные парить над землей и пересекать большие расстояние в небе, такие как драконьи корабли и воздушные фрегаты, это не достижение науки, а наследие магии, порожденной Зодиасом.

Чтобы получить способность к левитации, силу гравитации понижали с помощью эфира. Во время полета он излучался и рассеивался, и в случае, если он иссякнет, корабль потеряет возможность летать. К тому же, чем больше высота, тем сложнее заставить судно парить.

Такие корабли обычно называли "драконьими", так как их каркас был сделан из невесомого металла, полученного путем очищения окаменелых драконьих костей, выкопанных из древнейших слоев земли.

В эти дни хороший драконий камень — ценный ресурс, и это вело магическую цивилизацию упадку, особенно с учетом исчерпывания месторождений эфира. Конечно, корабли невозможно производить массово, но это именно то, что должны иметь у себя вооруженные силы.

***

Орба показывался на мостике лишь на несколько часов в день, а потом возвращался в комнату для отдыха. Вообще, это было предложением Федома. "Ты не сможешь ошибиться, если не будешь появляться на публике." — говорил он Орбе.

И Орба счел это удобным. То, что все пристально смотрели на него, пока он сидел не двигаясь, шло вразрез с его характером, и кроме того, он находился в глубоких раздумьях в течение последних дней.

Мефиус, Энде, Гарбера и Рюкон.

Он хотел знать их преимущества и особенности. Так как он не был уверен в собственных знаниях, то пользовался помощью Динна, который был образованнее его, а также его дополняли Говен и Шиику, по их словам, жившие в иных землях, прежде чем начать служить под руководством Таркаса.

Если оценивать действия Гарберы с ее же точки зрения, то она, очевидно, не могла проигнорировать восстание Рюкона. Тем не менее, разбираясь с этим в одиночку, она бы оказалась в невероятно невыгодных условиях, прими Энде участие в войне. Если у тех на самом деле есть связи с Рюконом, то они могли бы воспользоваться шансом сделать свой шаг и захватить столицу.

Но больше всего Гарбера боялась внутренних разногласий. Множество молодых, решительных и энергичных людей по всей стране собралось под предводительством Рюкона и считало, что они должны атаковать Мефиус. Было возможно, что они даже откажутся от королевской семьи в столице и сформируют новую, вокруг брака Вилины и Рюкона.

— Относительно Мефиуса, — анализировал Говен, — Вместе победив Рюкона, он надеется усилить свой союз после заключения брака. Мефиус готов помериться силами с Энде, и у него есть возможность оставить Гарберу в должниках после этой кампании.

С другой стороны, если брак не состоится, то территория Гарберы разделится между королевской семьей и Рюконом, что тоже неплохо. Если союз будет расторгнут, то Мефиус, возможно, мог бы сблизиться с Энде. Если это выгодно для них, то они могут нацелиться на сотрудничество с ними.

Но в таком случае были иной риск.

— Произойди противоположное твоим словам, и получи Рюкон принцессу Вилину, он мог бы объединить всю страну при поддержке Энде. — О чем они думали, как они действовали — множество путей было открыто пред ними, и они также должны были рассмотреть разные исходы этих действий.

— Говен, разве Ивер родом не из Гарберы? — внезапно спросил Орба, упомянув имя одного из гладиаторов.

— Ааа, он действительно работал торговцем, но сказал, что заработка не хватало, поэтому и стал бандитом.

— Эй, вы и правда думаете внедриться в лагерь Рюкона? Они ведь крепко связанны меж собой, его же сразу вычислят.

— Но не посреди этого хаотичного сражения, не думаешь?

Орба сразу же позвал Ивера и дал ему некоторые указания. Конечно же, он сделал это как «принц», единственный гладиатор, которому известна его истинная личность — это Шиику.

Через полдня после того, как они пересекли границу, армия Мефиуса выстроилась на холме, выходящем на крепость Заим. У них уже была своя готовая к осаде артиллерия.

Союзные войска Гарберы располагались южнее крепости, и им потребовалось около трех часов, чтобы выстроиться на равнинах пред ними. Мефиус отправил посланника к Рюкону, который должен передать им, что принцесса Вилина на борту их флагмана и рекомендовать сдаться.

Меньше чем через час вернулся гонец. Но хоть они и направили трех людей, отпустили назад лишь одного. Лицо, прибывшего на мостик, было бледным.

— Спасение принцессы Вилины из рук трусливых мефийцев, держащих ее в заложниках, — наша самая насущная забота. Принцесса получит теплый прием, если пожелает посетить нас, но мы не позволим ни одному мефийцу ступить в эту крепость.

Вместе с сообщением посланника, Орбе вручили бинокль одного из сержантов. Когда он взглянул в сторону крепости, то на одной из башен увидел два копья, на которые были нанизаны недавно срубленные головы. Таков был ответ Рюкона.

— Теперь-то этот человек — мятежник и для своего господина, так ведь, принц? — произнес Оубэри, посмотрев в такой же бинокль. Он с самого начала не верил, что в «битве за правое дело» вроде этой будет работать вместе с Гарберой.

— Численность наших войск больше, — продолжал он, — Хорошо. Давайте немедленно нападем на них с двух сторон. Если мы будем тратить время впустую, то Энде может направить Рюкону подкрепление.

Думая, что чрезмерное «вмешательство» принца уже закончилось, Оубэри сразу же отдал приказ о наступлении. На этом (как говорил его внутренний голос) участие наследника подошло к концу, и со стороны казалось, что принц сразу же отдал Оубэри приказ выступать. Однако, Орба прервал его, сказав:

— Ждем.

Все на мостике, включая генералов, смотрели на него озадаченными взглядами.

— Сначала стоит удостовериться, что и Гарбера готова.

***

Сражение началось прямо перед закатом. Войска Гарберы пошли в атаку с юга, в то время как армия Мефиуса держалась на позициях, обеспечивая заградительный огонь, но это было малоэффективно, поскольку их лагерь располагался далеко от крепости.

Драгуны столкнулись друг с другом посреди равнин. Скрешивались клинки, их острия срубали головы врагов, отправляя их в полет.

У войска Рюкона была железная дисциплина и прекрасная работа в команде. Стрелы летели из крепости, пока силы Гарберы пытались продвинуться. Тут и там на равнинах гремели взрывы от орудийного огня, разрывающие плоть людей, лошадей и драконов.

Кроме того, воздушные силы Рюкона, по большей части, находились в состоянии готовности, чтобы иногда атаковать в нужное время. Вдобавок, его солдаты , построили небольшие опорные пункты вокруг крепости и поддерживали своих огнем орудий. Это была отлично организованная оборона. Наземные войска Гарберы были остановлены, а их воздушные группы становились жертвами орудийного огня противника, и падали там, где союзники не могли оказать им поддержку.

— Что, черт возьми, делает Мефиус!?

— Гх, мы на пределе! Отступаем! Отступаем!

— Поднимайте драконьи корабли, уходите под прикрытием орудийного огня! Передайте им не заходить слишком далеко!

В конце концов, большая часть армии Гарберы так и не смогла продвинуться дальше, и спустя два часа войска вернулись в главный лагерь. Они лично подтвердили надежность построенной ими крепости.

***

Рядом с крепостью вновь наступило затишье. Тут и там гасли факелы, но можно было легко почувствовать, что обороняющиеся бдительно стояли на страже.

Спустя несколько часов после вечернего сражения, в направлении Доума двигался посыльный Гарберы. Он прибыл пожаловаться и подтвердить их стратегию. Орба оставил все на Федома, пока сам исследовал карту на мостике.

Помимо них, на военном совете собрались несколько генералов, и хоть Орба едва ли произнес хоть слово, но, тем не менее, в конце совещания он запретил им продвигаться вперед. Несмотря на смятение и сомнения, большинство из них было в гневе.

— Как и ожидалось, это первая кампания принца Гила? — почти беззвучно пробормотал Оубэри. На его лице застыла насмешка. —Интересно, не слишком ли он осмотрителен? А мы, как и полагается, лжем солдатам и верим в то, что наша осмотрительность вовсе не трусость.

После военного совета:

— Что ты замышляешь? — спросил Федом, показавшись в каюте корабля, выделенной для принца, — Ты потерял самообладание? Я же не говорю тебе идти в самоубийственную атаку. Просто оставь все на меня. Если ты продолжишь вести себя эгоистично, я действительно лишу тебя головы!

Его щеки дрожали от гнева во время разговора, но, в конечном счете, это поле битвы. Настоящего принца даже близко тут не было, поэтому Орба не думал, что Федом смог бы ему хоть что-то сделать.

После того, как Федом ушел, Говен высказался:

— Мы тоже не знаем, о чем, черт возьми, ты думаешь. К кому ты на самом деле чувствуешь необходимость проявить милосердие?

— Это не имеет никакого отношения к милосердию. Мне жаль, но я не в том положении, чтобы суметь отличить друга от врага.

— Друг, враг? Ты говоришь о Гарбере?

— И о них тоже.

Не только Орба не был уверен в силах Гарберы. На самом деле, прослуживший уже долгое время Рогу Сайан, помимо движений врага, так же отслеживал сигналы Гарберы. Вероятно, количество людей, задумывающихся о предательстве, меньше одной десятой, но поменяй они свои убеждения прям посреди сражения, и это нанесло бы большой урон. Эмоциональные волнения могут быть довольно сильными, и если бы Рюкон в то же время выдвинул свои силы, то они смогли бы уничтожить Гарберу в мгновение ока.

— Однако, ты не планируешь тратить время и продолжать осаду, так ведь? — произнес Шиику, — Если они действительно получают припасы от Энде, то осада затянется надолго и мораль гарберцев быстро упадет. Если Рюкон останется в живых, то вспыхнет еще больше гражданских волнений, и это может даже перерасти в войну, которая разделит всю страну.

— Это не закончится просто тем, что люди, раздумывающие о переходе на сторону противника, нападут на наш лагерь ночью. Они также захотели бы убить принца Гила и спасти принцессу Вилину, ну или сделать что-то вроде этого.

Услышав слова Говена, Орба усмехнулся. Если бы эту улыбку увидел противник в те времена, когда он был гладиатором, и при этом на нем не было бы маски, то тот, конечно же, пришел бы в ярость. Все-таки эта улыбка из тех, что ужасно недооценивает противников.

— Все хорошо, ведь я жду именно этого момента, чтобы добиться успеха.

Говен вздохнул, Шиику также задавался вопросом, шутка ли это, и на его лице отразился неоднозначный взгляд.

— Орба, не может быть! Вот почему ты взял принцессу с собой?

— Кто знает...

Неизвестность того, кто же друг, а кто враг, относилась не только к Гарбере. Он все еще не мог охватить полную картину произошедшего в долине Сейрин, и Орба, хотя скорее принц Гил, с самого начала не мог довериться армии Мефиуса. Он не мог двигаться в ситуации, когда не было ясно, кто же дергает за ниточки.

Вместо того, чтобы объяснять, сколько уловок у него в рукавах, Орба сказал:

— Эти солдаты, что «приучены» сражаться ничего не зная, они другие. У меня же нет столько мужества.

На самом деле, это и было его истинным мотивом, поскольку он полностью понял то, что раньше было ему недоступно.

Усильте собственные позиции, знайте друзей и собственных врагов, соберите информацию, не важно, насколько она важна — если бы он мог знать все это, то даже дерзкие действия имели бы свой эффект. Без всего этого он ничем не отличается от дурака, идущего в самоубийственную атаку

Будь осторожным, прежде чем начать битву. Бой будет масштабным и скоротечным. У тебя ведь не будет времени раздумывать, когда окажешься на месте? Поэтому, думать обо всем нужно прямо сейчас.

Размышлял Орба, глядя в окно своей комнаты.