Герб заклеймённого. Том 1

Это было неожиданно.

Он даже и не сразу сообразил, что именно этого ждал все время.

Соединив пятки вместе, человек, одетый в простую черную броню, стоял перед «принцем» и кланялся ему с характерной высокомерной улыбкой.

Его окружала все та же атмосфера величия, что и прежде. Как и тогда, когда верхом на коне он приказал «сжечь все».

Оубэри...

Орба был на грани, горячая волна пробежала по его телу. Его горло пересохло, и он почувствовал головокружение.

В то же время всевозможные варианты развития событий пришли ему в голову. Он прыгает на него и душит голыми руками, наносит удар мечом, стреляет ему в голову или спрашивает о местонахождение Алисы, его матери или брата — различные соблазны царили в его голове, побуждая действовать, но Орба изо всех сил отбросил эти идеи.

Ведь сейчас... он принц Гил Мефиус, и помимо столь прямого подхода, не принимающего во внимание его будущее, есть и другие варианты. Еще более жестокие, поразительные и трагичные способы преследования этого мужчины.

Стоящий на месте Орба едва слышал приветствия других людей, пока Федом принимал их от его имени. Сообщив ему об устроенном в замковом зале банкете, чтобы уважить мужество солдат, адъютант Оубэри сказал:

— Ну, разве не легко подбодрить бойцов даже без нашего участия? Мы хотели бы, чтобы вы немедленно выслушали нас на военном совете.Также у нас есть есть сообщение от Его Величества, императора Гула.

— А, да, я понимаю.

Рядом с ним, бодро улыбаясь, Оубэри приветствовал «принца».

— Давно не виделись, Ваше Высочество. Наконец-то ваша первая военная кампания. Хоть я и недостоин этой привилегии, но мне, Оубэри, выпала честь помочь вам. Если ничего больше не требуется, то я удостоверюсь, что украшу победой ваше первое сражение.

Некоторое время Орба молчал, уставившись на фиолетовые губы Оубэри.

— Да... — сказал он, кивнув, — Оставляю это на вас.

Оубэри Билан, сорок четыре года. Решительный генерал, множество раз сражавшийся против Гарберы. Однажды принял ответственность за защиту крепости Апта, но, когда армия Гарберы разбила его силы и начала осаду крепости, он незамедлительно отступил по требованию собственной страны. Командование хотело разделить армию Гарберы пополам, потому они бросили Апту и, следуя плану операции, пересекли границу и провели рейд на вражеские войска, нацелившиеся на Идоро.

Эта стратегия с приманкой стала неким возмездием Гарбере. Мефиус потерял часть своих южных территорий, но также нанес большой ущерб Гарбере.

После этого Оубэри оставался на передовой, и в этот раз ему приказали сопровождать принца в его первой кампании.

— И теперь я должен стать его нянькой?

Мрачно произнес он через плечо, когда получил этот приказ. Хоть он и хвастался тем, что является лучшим в сражениях во всем Мефиусе, но в действительности ему, по большей части, всегда доводилось наносить завершающий удар.

Кроме того, Оубэри также был сильно настроен против мира с Гарберой. Он не из тех людей, которым хватило бы мужества открыто выступить против императора, но как у человек, что был на поле боя с самого начала этой десятилетней войны, он был очень недоволен завершением конфликта на половине пути.

Он словно мятежник в тылу.

— Нужно было оставить все как есть. Нет, вместо этого стоило сотрудничать с мятежниками и погрузить Гарберу в длительный период раздора. Если бы такое произошло, мы, возможно, смогли бы нарастить военную мощь и взять их столицу.

Хоть он и высказывал такие идеи влиятельным семьям, после того, как узнал о произошедшем в долине Сейрин, его образ мыслей начал постепенно меняться. Масштаб будущего сражения вовсе не был столь большим, но оно, несомненно, определит баланс сил между тремя странами в их будущих взаимоотношениях.

Даже я не из тех, кто может самостоятельно выбрать свое будущее.

У него были собственные амбиции. После мирных переговоров, ему лично пришло письмо ни от кого иного, как от крупнейшей мирной фракции Гарберы. Может это доказательство того, что они боялись его имени и силы? Он мог бы прославить и возвысить себя еще больше, если расширит свои планы на будущее.

Вдобавок к этому, Оубэри хорошо знал личность кронпринца Гила. Пусть он и назначен возглавлять свою великолепную первую кампанию, но, в конце концов, не сможет ничего достичь самостоятельно. Поэтому Оубэри планировал отобрать у него всю власть.

— Эх, но... — шутил он, выпивая вино с подчиненными, до того, как оставил столицу, — Нужно обставить все так, будто бы это заслуга принца, иначе в будущем могут возникнуть проблемы, если я разозлю его.

***

Этой ночью проводился военный совет, который, в соответствии со своим планом, возглавил Оубэри.

Вначале его адъютант доложил об итогах конференции с Гарберой, информацию о которых он получил в столице. Страны решили, что нападут на крепость с двух сторон: Мефиус двинется с запада, а Гарбера с юга.

— Есть какие-нибудь сведения от разведчиков в Энде? — отметил кое-что Саймон насчет маршрута движения Мефиуса вдоль границ Энде.

Если окажется, что Рюкон и Энде взаимодействуют меж собой, то для Мефиуса возникала опасность подвергнуться внезапному нападению.

— Хоть мы и более, чем выделяемся, Энде вряд ли так быстро соберет армию. Но даже если это и произойдет, то они, в свою очередь, должны ожидать, что мы можем взять их в клещи.

— В таком случае мы не можем надеяться на дипломатические возможности нашей страны, — сказал Федом, рассматривая разложенную на столе карту.

— Как один из вариантов — во время марша отправить посланника от имени кронпринца.

— Да, можно сделать это просто для уверенности. Мы тоже можем помочь, организовав линию снабжения силами городского гарнизона, — высказался Юлиус, лорд Идоро, согласившись с предложением Саймона.

Пока продолжались разговоры о развертывании и организации войск, Оубэри мельком поглядывал на принца. С тех пор, как начался военный совет, он не произнес ни слова, и, сложив руки, просто смотрел вперед.

По такому началу было очевидно, что тот ничего не мог сделать, и Оубэри улыбнулся про себя.

— Вы согласны с этим, Ваше Высочество?

Он попытался вынудить его вступить в разговор. Принц быстро просмотрел на него, но сразу же отвел глаза и ответил:

— Да.

После этого он продолжил молчать. Все офицеры, присутствующие на военном совете, переглянулись меж собой.

Продолжайте так себя вести, Ваше Имперское Высочество...

Скрестив неприкрытые кожаной нательной рубашкой руки, Оубэри едва сумел подавить проступающую на лице улыбку.

Вы просто должны оставить все на Оубэри. Вероятно, мне придется поломать немного голову над тем, как достичь «грандиозного успеха принца». Думаю, это будет сложное сражение, раз я должен победить, не потеряв ни единого солдата.

Пока на принца Гила пристально смотрел этот старик, он, Орба, ковырялся в ногтях на своих руках.

Некоторое время назад, ему потребовалось большое усилие и вся его концентрация, чтобы не смотреть на Оубэри. Он чувствовал, что не смог бы остаться спокойным, если бы прямо сейчас взглянул ему в лицо. Он практически терял самообладание лишь слыша его голос. Прежде всего, эта маленькая комнатка ужасна. Даже избегая его взгляда, бормотание и каждый вздох Оубэри достигал ушей Орбы.

Его сердце билось столь сильно, что причиняло боль, а его кровь, казалось, мчалась в каждый уголок его тела быстрее, чем это вообще возможно. Они готовились к столкновению. Все его тело говорило ему идти. Его руки, ноги, каждое волокно мышц, натренированных за те два года, говорили убить этого ублюдка прямо здесь и сейчас.

Цвет пламени, едкий дым, схваченная Алиса, обугленные тела жителей — эти картины вновь и вновь повторялись в его голове. И его брат Роан, улыбающийся каждый раз, когда он звал его по имени.

В первую очередь, Оубэри бросил его брата, которому не стоило брать меч и идти в бой ради семьи. И случайный выживший, Орба, стоял сейчас рядом с ним. Выживший из той сожженной деревни, тот, кто и помыслить не мог, что этот человек будет в пределах его досягаемости!

Была ли на самом деле причина демонстрировать этому парню хоть какую-то симпатию?

Была ли хоть какая-нибудь причина проявить милосердие и позволить прожить ему даже секунду?

Убить его.

Шептал голос в глубинах его разума. Шепот быстро превратился в крик, и вскоре и вовсе стал хором оглушительных голосов.

Убить его.

Ты можешь убить его прямо сейчас, ты можешь убить его!

Сейчас! Убей его!!!

В этот момент Орба встал со своего места.

Обсуждение остановилось, и все уставились на него.

Затем последовал стук в дверь.

— ...Что? — спросил он в ответ.

Орба собирался просто покинуть комнату. Он боялся, что если останется там еще хоть немного, то больше не сможет сдерживаться. Однако, когда услышал, что принцесса Вилина находилась в соседней комнате, ему пришлось остаться на месте.

— О, и какое же дело у принцессы Гарберы к военному совету? — произнес Оубэри, сознательно насмехаясь над ней. А затем в шутку добавил, — может она беспокоилась, что мы запугаем ее мужа? Ладно, выгляжу я не очень, да и ни у одной встреченной мной женщины не осталось обо мне хорошего первого впечатления..

Несколько человек засмеялись в ответ.

— Позвольте ей вернуться, — сказал Федом.

— Нет, — подключился Саймон, — Она наш ключевой союзник. Мы не можем игнорировать ее. Позвольте ей войти. Вы ведь не возражаете, принц?

У Орбы не было ни причин, ни силы воли для отказа, так что он кивнул и вновь сел.

Вскоре вошла Вилина. В месте для мужчин, в месте, где говорили о войне, ощущалось странное чувство дискомфорта от вмешательства принцессы. Знала ли она об этом? Невинная и красивая Вилина излучала решимость, как уже было однажды.

— Люди Мефиуса. В первую очередь, прошу, простить дерзкие слова женщины на военном совете. Подобное необычно и для Гарберы. Таким образом, я, Вилина Оуэлл, навлекаю позор на саму себя

Несколько минут спустя, не смотря на их взгляды, все офицеры лицемерно позволили ей пройти и увлеченно похвалили ее отношение.

Принцесса Гарберы, желавшая избежать силового решения, настаивала на том, чтобы позволить ей в одиночку переубедить Рюкона. Начнись столкновение, земли Гарберы заполыхают а люди будут гибнуть вне зависимости от того, на чьей стороне преимущество. Однако Рюкон — патриот, обеспокоенный будущим страны. В этот раз его патриотизм разыгрался столь сильно, что все дошло до этого безумия. В своей речи молодая принцесса рьяно утверждала, что самостоятельно сможет вернуть мятежного генерала.

— Конечно же, покушение на жизнь милостивого наследника трона — серьезное преступление, и я готова искать поддержки Мефиуса в том, что делать с руководителями, начиная с Рюкона. Я определенно понимаю, что данный вопрос находится не только в компетенции Гарберы и поэтому...

— Это будет обсуждаться после войны, — прервал ее офицер крылатого дракона Рогу Сайан.

Хоть другие и смотрели на него укоризненно, когда он встал, но было понятно, что все они согласны с его заявлением.

— Это возмездие за нападение на нашу императорскую семью. С самого начала очевидно, что это никогда не было в компетенции одной лишь Гарберы!

Рогу Сайан был самым признанным среди двенадцати генералов Мефиуса, даже Оубэри иногда посещал его ради совета или указаний. Не было ясно, моложе он или старше Говена. Даже на военном совете он был полностью одет в массивную броню его предков. Было похоже, что в глубине его души живет дух истинного воина.

В сравнении с ним, Вилина едва ли знала что-то о войне. Не важно, сколь сильно ее рвение, она заслуживает хорошей оценки лишь как четырнадцатилетняя принцесса. Тем не менее, на ее языке уже крутились слова, которыми она будет все это опровергать.

Но вместо нее заговорили другие генералы, подстегнутые примером ветерана.

— Гарбера может беспокоиться о том, что армия Мефиуса будет маршировать по ее землям и участвовать в подавлении Рюкона, но мы же не бандиты. Мы не воры, мы не собираемся жечь и опустошать владения вашей страны.

— Кроме того, сама Гарбера дала согласие на наше передвижение. Будет лучше, если мы не будем затруднять взаимодействие между нашими странами лишь из-за идей одной незамужней принцессы.

— Э-это, — сказала Вилина, подав тело вперед, — позвольте мне хотя бы сопровождать вас в этой кампании. Я тоже не считаю, что смогу сделать все в одиночку. И все же, я не могу оставаться в стороне и сохранять спокойствие во время разногласий между моими людьми.

Солдаты и государственные деятели вновь обменялись взглядами.

Боже, эта принцесса оправдывает звание самой проблемной.

— В этом нет нужды, оставайтесь здесь и сохраняйте спокойствие, принцесса Вилина, ведь ваш отец попросил нас о сотрудничестве.

— Кроме того, — заметил Оубэри, немного сглаживая слова, — для нашей страны принцесса все еще важна в вопросе подготовки бракосочетания с принцем. Мы не можем сделать нечто подобное и взять вас на поле боя.

Вилина опустила голову. Орба помнил это выражение, при котором она сильно кусает свою губу. Столь умная девушка должна была знать, что ее появление и вмешательство в дела военного совета будет неприятным для них. И все же, она не могла сохранить спокойствие. Все же она не сдержалась.

Ее королевские обязанности...

Слова, произнесенные Вилиной засели в его голове. Что-то незыблемое, непоколебимое — не для него, а скорее для Вилины — скрывалось в них. "Кто ты на самом деле?" — это слишком сложный вопрос, чтобы отвечать на него одному. Не зная, что сделать с этими чувствами в своем сердце, Орба вспомнил то время, когда он смотрел на ночное небо со своим братом Роаном.

Очень хорошо. Позволь мне проверить твои убеждения.

— Так что вы можете идти.

— Пожалуйста, просто доверьтесь своему отцу и будущему мужу и ждите.

— Постойте. Пожалуйста... — Еще больше наклонилась к ним Вилина, будто бы все еще не почувствовала атмосферу равнодушия и усталости от ее настойчивости, витающую в воздухе.

— Давайте позволим принцессе сопровождать нас, — вмешался в разговор Орба.

Все повернулись, уставившись на принца так, словно их внезапно поразило стрелой. Некоторые выглядели пораженными, и задавались вопросом, должны ли они высказаться первыми.

— Ваше Высочество, — через некоторое время произнес Оубэри, показывая некое подобие контроля и легкую, упрекающую улыбку, — Я уверен, будь она на нашей стороне, на поле боя вы бы сражались со свирепостью льва. Хоть вы и можете покорить сердце принцессы, но в битве есть свои непоколебимые правила. Я прошу вас, не действуйте опрометчиво. Как насчет того, чтобы выбрать более подходящее место для вашего медового месяца?

От его слов на лицах некоторых деятелей показались непреднамеренные улыбки.

— Пусть принцесса Вилина станет нашим знаменосцем.

Все вновь посмотрели на принца. Он же скрестил руки и смотрел вперед, точно также, как и раньше.

— Многие солдаты Гарберы, скорее всего, столь же сильно беспокоятся о предстоящем сражении, как и принцесса. Я не верю, что все будет хорошо, если у них останутся сомнения. Также не уверены и мы, так как не знаем, удастся ли наше сотрудничество.

— ...

— Если же нашим знаменосцем станет принцесса Вилина, то это будет иметь большое значение как для армии Мефиуса, так и для Гарберы. К тому же, Рюкон может сам настоять на переговорах с принцессой, и если он этого не сделает, то это будет значить, что он не более чем обычный предатель. Таким образом, если мы в итог нее вынудим Рюкона сдаться справедливым способом, то исчезнут все сомнения, которые армия Гарберы может иметь перед битвой.

Никто, включая принцессу Вилину, не мог вымолвить ни слова.

Оубэри пристально смотрел со стороны на лицо принца. В это же время принц мельком взглянул на него и сразу же вновь отвел взгляд, но увидев враждебность в его глазах, Оубэри испугался. Возможно, он ошибся, но все равно покрылся холодным потом.

Вместе с вечерним бризом, лишь шум банкета и звуки флейты разносились по залу, скованному затянувшимся молчанием.