Герб заклеймённого. Том 1

Заим известен как неприступная крепость. На севере от неё крутые утесы касаются границ Энде, в то время как на юге простираются легко просматриваемые со стен равнины. Если бы Мефиус действительно захотел пересечь границу и вторгнуться на территорию Гарберы, то крепость Заим стала бы самым большим препятствием на их пути.

Тем не менее, Рюкон в мгновение ока захватил ее и превратил в собственную цитадель. Может быть, ему помогли предатели, но также возможно, что гарнизон крепости никогда и не намеревался обнажать свое оружие против него, ведь он тоже гарберец.

И кроме того...

Не исключено, что ему тайно помогало княжество Энде.

С таким предположением согласились и Мефиус, и Гарбера, ведь в ином случае ему бы не хватило припасов вроде еды, воды и амуниции. К тому же, прямо сейчас Рюкон разделил территорию Гарберы на две части, что выгодно для Энде. По крайней мере хорошо, что он не взял соседние деревни под свой контроль силой, иначе бы вызвал недовольство населяющих их людей.

— Прежде всего, нынешняя Гарбера отказалась от гордости! — громко заявлял Рюкон, — Хоть сейчас мы и несем на себе клеймо предательства, но все равно мы наследуем истинную гордость Гарберы. Нелояльность — позор для рыцаря, но мы не можем оставаться преданными глупому правителю. Мы должны еще раз обдумать, ради чего нам стоит проливать нашу аристократическую кровь. Не бойтесь перенести позор. Мы откроем ворота этой крепости и поприветствуем всех истинных рыцарей, что целиком отдадут себя настоящей верности.

Проигнорировав даже советника из родной страны, Рюкон обезглавил всех посыльных. Более того, на своем воздушном судне он провел внезапную атаку на передовой отряд, направляющийся отбить форт, а затем отступил обратно.

При королевском дворе Гарберы ходило мнение, что для защиты достоинства династии им стоит быстро направить целую армию для захвата Заима. Тем не менее, больше всего они боялись участия Энде в войне.

В данный момент те все еще никак не проявили себя, но Гарбера боялась, что крепость Заим станет оплотом Энде, если те публично заявят о сотрудничестве с Рюконом и бросят им вызов. А раз Гарбера отказалась от союза с Энде, то они вполне могли так поступить.

Следовательно, Гарбера не имела ничего против запроса Мефиуса.

Так они разрешили армии Мефиуса пересечь свою национальную границу, что позволяло собрать войска и напасть на крепость Заим с запада.

Происходило это спустя приблизительно неделю после внезапной атаки в долине Сейрин.

Время шло, и сложившаяся ситуация вызывала множество опасений. Отряд Мефиуса во главе с принцем Гилом незамедлительно направился в Идоро, самому близкому к границе между странами городу-крепости, рядом с которым зачастую пролегала линия фронта во время войны с Гарберой.

Отряд гладиаторов из группы Таркаса так же вынужден был путешествовать с ними. Их оружие и драконов конфисковали и везли отдельно, в то время как сами рабы были окружены стражниками. Конечно же они страдали от напряжения из-за беспокойства об их будущем, однако благодаря опыту и авторитету Говена, в данный момент они тихо повиновались.

Возможно, для гладиаторов из группы Таркаса это и было похоже на их будни, но из-за отряда Гарберы все было сложнее, чем обычно. Конечно же, раз церемония была прервана, то и брак между принцем Гилом и принцессой Вилиной так и не состоялся, но сознательно вернуться домой в такой момент — позор для них обоих.

— Я тоже еду, — сказала Вилина делегации собственной страны и вместе с Терезией отправилась в Идоро. Это могло создать впечатление, будто бы она находится у Мефиуса в заложниках, но, естественно, сама принцесса уже приняла это во внимание.

Пока армия маршировала, товары и другой груз тащили запряженные в телеги драконы. Конница и наездники верхом на маленьких драконах несли дозор во всех направлениях, а в экипажах по центру ехали члены императорской и королевской семей, окруженные пешими солдатами.

— Полагаю, это первое сражение принца Гила, — сказал Орба Федому, сидящему напротив него в карете. — Но именно я буду у всех на виду? Как ни посмотри, разве вы не перегибаете с защитой?

— Заткнись, — раздраженно ответил Федом, — Кому-то вроде тебя нет никакой нужды вникать в методы правящей династии по воспитанию хорошего императора. Ты просто должен делать то, что тебе говорят.

— Значит, я буду командовать, когда мне говорят, приказывать друзьям умирать, когда мне говорят, и убивать врагов, когда мне говорят?

— Это было бы прекрасно.

Так и не остывший, Орба все еще ощущал последствия ссоры с Вилиной.

— А теперь долой разговоры. Неизвестно, кто может услышать.

И вот тут у Федома был скрытый мотив. Изначально, полученные им письма призывали его вернуться в родной Бирак, но тогда лишь Саймон остался бы помогать наследнику. Тот слишком хорошо знал характер принца, и поскольку Федом беспокоился, что Саймон начнет подозревать об участии в кампании фальшивки, то принцу требовалась другая «опора».

Самое большее...

Соверши Орба что-то выдающееся здесь, то в этот раз дворяне поверили бы в наличие у наследника нужных качеств. И если бы Федому удалось собрать тех людей под началом принца, то открылась бы возможность создать совершенно новую политическую силу в будущей эре. Кроме того, только что упомянутый принц Гил — марионетка, и сделает все, что Федом ему скажет. В это неспокойное время он сам мог отстоять свою власть от имени порочной императорской семьи, и лишь мысль об этом заставляла его сердце биться в ребяческом волнении, а кровь приливать к голове.

Тем временем:

— Принц.

У Саймона Родлума, позвавшего снаружи, естественно, были собственные опасения.

— Что? — вместо принца показалось лицо Федома.

Как и ожидалось, Саймон, в юности по собственной воле отправившийся на поле боя, был очень умел в обращении с лошадью. Двигаясь со скоростью кареты, он попытался посмотреть внутрь. Принц прислонился щекой к окну на другой стороне.

— Последние несколько дней мы едва ли видели вас, хотя я надеюсь, что так вы пытаетесь справиться с шоком от произошедшего в долине Сейрин. К тому же, в этом месте может состояться ваша первая битва, поэтому...

— Принц хорошо себя чувствует, — улыбаясь, сказал Федом, — даже сейчас мы обменивались идеями и мнениями насчет захвата крепости Заим. Позже, мы также хотели бы выслушать и ваше мнение касательно этой проблемы, господин Саймон. Ох... Ваше Высочество, слишком ярко? Прошу меня простить.

Действуя, будто бы принц заговорил с ним, Федом быстро закрыл занавески кареты.

Странно.

Пришпорив лошадь, Саймон почесал подбородок. Внезапная близость Федома и изменение взглядов принца за последние несколько дней... Неудивительно, если бы принц, которого он так хорошо знал, избегал публики, пережив такое, но исходя из услышанного им, тот, похоже, отдавал приказы страже и смог подавить врагов прежде, чем им удалось похитить Вилину. Хотя как его воспитатель он и радовался росту принца, но это было слишком непохоже на него, и Саймон не мог так просто это принять.

Как бы то ни было, я не видел его три дня.

В пятидесяти метрах позади в похожей и не менее охраняемой карете ехали Вилина с Терезией.

Принцесса все время молчала, и, глядя на меняющийся за окном пейзаж, погружалась в собственные мысли. Терезия же все время смотрела на лицо своей госпожи.

Она была красивой девушкой, на первый взгляд уже достаточно созревшей, но, с другой стороны, принцесса еще юна. Для любого, кто достаточно долго рядом с ней, было очевидно, что она встревоженно жаждала чего-то важного для нее. Темные ресницы и тонкий нос. Ее подобные лепесткам губы были немного влажными, а кожа практически прозрачно-белой.

Если бы какой-нибудь честный парень того же возраста по пути домой с фермы увидел девушку, глядевшую сейчас в окно кареты, то был бы покорен с первого взгляда. Тем не менее, взглянув на себя и осознав различия в статусе, он бы провел сотню ночей, невероятно тоскуя по ней, но в конечном счете женился бы на какой-нибудь деревенской девице и завел детей. И даже читая книгу у камина в окружении внуков, до самой смерти он бы никогда не смог забыть образ девушки, увиденной им лишь однажды...

Эх, молодость.

Терезия, немного тронутая собственными выдумками, нежно вытерла катящуюся слезу, и когда ее позвали, она выглядела будто бы ничего и не произошло.

— Что такое, Ваше Высочество?

— Терезия, сколько тебе сейчас?

— Ну... когда вы достигнете второй половины пятого десятка, то в итоге перестанете считать. Для вас станет нормальным ожидать оставаться в таком возрасте вечно.

— Ясно, — сказала Вилина, позволяя подбородку отдохнуть на руке, — Довольно удобно.

— Конечно, за это время, были разные встречи и расставания, а так же много мужчин. Если речь о любви, то даже было несколько предложений руки и сердца.

— Хотела бы я когда-нибудь услышать об этом, — сказала Вилина с легкой улыбкой.

— Не когда-нибудь, а прямо сейчас. Очевидно же, что Ваше Высочество хочет использовать мои слова как совет.

— Я не говорила, что хочу слышать о таком. Прекрати вести себя подозрительно.

Вилина отвернулась с хмурым взглядом.

О мой...

Хоть Терезия и подумала, какой милой была принцесса, но, естественно, не высказала этого вслух. Тем не менее, ее стоило подразнить. Так как ей надоело мечтать, то показалась ее слегка вредная сторона.

— У этого принца Гила есть одна очень любопытная черта, не правда ли? — заговорила Терезия, притворяясь невежественной. Казалось, она и не заметила сердито смотрящую на нее Вилину.

— На самом деле, я так и не решила, что о нем думать, — продолжала она, — Достаточно странно, но у него взгляды человека, познавшего мир, но при этом неподобающие члену императорской семьи, он, как бы правильнее сказать, иногда говорит, словно ребенок. Это странно, и я беспокоюсь об этом. Станет ли он хорошим мужем? Уверена, принц не тот человек, кто вписался бы в королевский двор Гарберы, согласны?

— Полагаю, он просто дурак. Я слышала такие разговоры, так что это не новость. — кратко сказала Вилина, — Как враг, он легко управляем. Но это правда, я должна больше узнать о нем. Говорят, что нет ничего важнее информации в сражении, по крайней мере так говорил дедушка.

— В сражении?

— Да, в сражении ради того, чтобы больше не было пролито ни капли крови.

***

За дни после приезда в Идоро, Орба так и не улучшил положение дел. Едва ли было что-то, что он мог сделать до прибытия подкрепления из столицы. Учитывая, что его собственная страна даже близко не подошла к финальным вопросам в переговорах с Гарберой, он ничего здесь не мог решать без позволения.

Идоро известен своей неприступностью, хоть и не столь пугающей, как у Заима. Несколько рядов крепостных валов, окружающих раскинувшиеся рядом со стенами городские районы, создавали некое подобие лабиринта. Прогуливаясь там и осматривая окрестности, Орба размышлял о том, что сейчас он должен руководить большим количеством людей.

Думая о кампании, он вспоминал об опыте, почерпнутом из пережитых им в детстве стычек между бандами, а так же о том, что кроме этого у него нет иных знаний, кроме как полученных из героических историй. В любом случае, он действительно колебался, хоть и должен был продолжать оставаться двойником не ради кронпринца или страны, а ради самого себя.

Были еще и другие заботы.

Однажды вечером, проходя через город, Орба увидел столпившийся народ, а по другую сторону от него вели гладиаторов, окруженных десятком гвардейцев. Направлялись они в тюрьму Идоро.

Известия об измене Рюкона, казалось бы, снимали все подозрения о причастности рабов к произошедшему, но они не оправдывали Таркаса, вовлеченного в покушение на принца. Похоже, все идет к устранению гладиаторов, находившихся в его собственности. Еще больше усугубляло положение то, что лорд Идоро был известен чрезвычайно жестоким отношением к рабам.

— В последнее время ходят слухи, что всех рабов обезглавят перед солдатами для поднятия морали войска, — дрожа, объяснил Динн.

Между гладиаторами не было уз близкой дружбы.. По приказу они без колебания убивали друг друга, хотя за день до этого вместе делили еду. Вот такие отношения были между ними.

В первую очередь Орба злился на дворян, распоряжающихся человеческими жизнями и судьбами, как им заблагорассудится. Именно из-за них рабов не считали такими же людьми, как всех остальных.

— Личная гвардия под прямым командованием?

Орба услышал об этом утром их третьего дня в крепости. Динн неосторожно обмолвился, когда помогал с завтраком.

Члены императорской семьи, имевшие право командовать армией, так же могли набирать свою личную гвардию. Возможность быть избранным одним из гвардейцев довольно популярна среди всех сыновей дворян за исключением старших, теряющих в таком случае свое право на наследование. Выбирать можно было и не из дворян, и даже давать офицерские звания простолюдинам. Принц Гил также обладал этим правом с пятнадцати лет, но, как сказал Динн, тот не особо им пользовался.

Крепость имела весьма сложную планировку, чтобы держать свои секреты подальше от взглядов посторонних, и чтобы добраться до тюрьмы, Орбе пришлось миновать множество лестниц. Сотня гладиаторов была заперта в тесной комнате. Удивленные появлением принца, они смотрели по сторонам, хотя сам Орба не считал это странным и даже посмеялся про себя, узнав, что Каин работал над планом побега всю ночь. Даже сейчас он ловко работал пальцами, пытаясь убежать.

— Что!? Ты серьезно, Орба!?

Говен непреднамеренно повысил голос, прежде, чем Шиику закрыл ему рот.

— Да, я серьезно.

— Да как ты вообще подумал о чем-то столь наглом? — Шиику, как и ожидалось от него, говорил спокойным голосом, но на его лице отражалось потрясение, — Если это правда, разве ты не думаешь, что люди с подозрением будут относиться к твоей истинной личности?

— Не волнуйтесь, я собрал информацию о принце. Он просто идиот., совершенно не слушающий советов других людей. На самом деле, это как раз то, что сделал бы такой глупый парень. Думал, вы хотите спасти себя, вот и решил набрать из вас свою личную гвардию.

Поскольку расследование все еще продолжалось, сам Таркас оставался в заключении, но все оставшиеся гладиаторы вошли в личную гвардию принца Гила. Нанятому кузнецу, ремонтировавшему броню и Хоу Ран, заботившейся о драконах, также был дарован статус имперской стражи.

Как и учил его в последние дни Динн, одной лишь официальной бумаги с подписью принца оказалось вполне достаточно. Когда Федом узнал об этом, то пришел в ярость, однако в ответ Орба скорчил лицо будто бы спрашивая: «Что-то не так?»

— Ну, я уже это сделал. Когда настоящий принц заменит меня в будущем, то сможет отказаться от них или даже убить, если захочет. А до тех пор, давайте посмотрим, не могли бы вы подготовить оружие и броню для них? С драконами и лошадьми все в порядке, но вот выданная компанией Таркаса экипировка просто ужасна. Так же я хочу несколько винтовок, сделанных специально для гвардии.

— Ублюдок! Смотри мне, я же все это тебе припомню! Больше не делай ничего бесполезного. Ты не имеешь права даже дышать без моего разрешения. Не забывай, что твоя жизнь полностью зависит от того, что я думаю на твой счет.

— Взаимно.

— Что ты сказал!?

Несмотря на то, что Динн с тревогой суетился между ними, Орба острым взглядом посмотрел на Федома.

— Вы должны были понять это, верно? Но ладно... я тоже не хочу загонять себя в угол больше, чем нужно. Я перестану вести себя настолько эгоистично, так что попрошу всего лишь об экипировке.

— Чертова дворняга...

Федом, который, как казалось, вот вот ослабеет от гнева, глядел прямо на Динна, в то время как Орба выдворял члена высшей аристократии из своей комнаты.

— Завтра я буду делать все, что вы скажете, даже если это какая-то унылая игра. Если перед первым сражением я поступлю так, как мне хочется, то можете отчитывать меня как вашей душе угодно. А теперь, поспешите, поспешите! Вы ведь заняты, не так ли?

Интересно...

Вытолкнув Федома и выслушав пролетевший мимо его ушей выговор Динна, у Орбы впервые мелькнула такая мысль с тех пор, как он попал в эту ситуацию.

В любом случае, он кронпринц. Хоть и существовало много неудобств, он, в прошлом обычный человек, мог поступать как ему заблагорассудится, и делать все, что хочется. Взяв гладиаторов под свой контроль, он не мог честно сказать, что защищал их от дворян. Он также намеревался узнать, как много можно сделать, прежде чем его самопровозглашенный хозяин не сможет больше терпеть "укусы" своего питомца

Даже если и узнаю, думаю, стоит быть немного осторожнее.

Смотри Федом на Орбу, как на опасного человека, то, вероятно, лишил бы его той маленькой свободы, что ему удалось заполучить, а может, даже и жизни. Если все так и закончится, то его выходки окажутся бесполезными.

Два дня спустя экспедиционные силы прибыли из столицы. Было решено, что их возглавит принц Гил.

Пара кораблей из драконьего камня, пятьдесят драконов, полторы сотни всадников и пять сотен пехотинцев — значительные силы, доверенные наследнику в его первой кампании.

Когда прибыли войска, население собралось на главной улице, в то время как Орба глядел на них с балкона замка. Корабли, летевшие в небе, лязг брони, целый лес из рядов копий и винтовок — все это напоминало сцены из исторических романов и героических рассказов, которыми он наслаждался в детстве.

Глаза Орбы, очарованного столь величественной демонстрацией, сверкали, как у мальчишки. Увидь его товарищи-гладиаторы из тех времен, когда он сам был рабом, то те не смогли бы поверить, что это Орба, и вовсе не из-за отсутствия маски.

Затем, как и сказал ему Федом, Орба вышел во двор замка, чтобы встретить войска, но когда он заметил стоявшего в центре командира флагманского корабля, ставшего за долгую службу великим генералом, радость и волнение из его детства мгновенно исчезли.