Герб заклеймённого. Том 1

— Два года.

Пробормотал Орба, уставившись в окружавшую его темноту. Хоть всего «два года» в роли гладиатора, но они были тяжелыми, кровавыми и щедрыми на трупы. Сколько же раз он боролся за свою жизнь, чтобы вновь оказаться в кандалах, провести ночь в рабских бараках, где только и можно, что тренироваться по утрам ради продолжения своего существования в качестве раба и ждать очередного боя.

Кроме самого Орбы, никто и подумать не мог, что тот выживет более чем в пяти схватках. Два года назад, когда он впервые вышел на арену, ему было всего четырнадцать. Его тело было еще худощавее, чем сейчас, и ему было тяжело управляться с оружием.

Однако, в итоге Орба выжил. Из большой кучи оружия он выбрал то, с которым был в состоянии совладать и размахивал им изо всех сил, отчаянно бросаясь вперед. С каждой новой схваткой его мышцы становились все тверже, он становился более опытным и умелым, а число убитых им противников неуклонно росло.

Так и прошли эти два года. Орба не знал, много это или мало. Порой он чувствовал себя умудренным опытом стариком, а порой и зеленым новичком, который ничего не знает о сражениях.

Как бы там ни было, ему приходилось мириться с фактом, что у него нет возможности увидеть собственное лицо. Он лежал на спине, и все та же маска, что и на арене, скрывала его облик. Так как за два года маску ни разу не снимали, то ни один раб из гладиаторской группы Таркаса не видел настоящего лица Орбы.

— Подъем, рабы! Ненавидите просыпаться? Приготовьтесь к худшему дню в своей жизни!

С приходом утра начался очередной день для рабов. Говен — старший надсмотрщик и по совместительству один из тренеров — разбудил всех и заставил начать уборку в бараках.

Когда с уборкой было покончено, настала очередь позаботиться о львах, змеях, кабанах, тиграх и прочей живности, что использовалась на арене. Отдельно выделялся уход за драконами. Это была тяжелая работа — даже маленького или среднего дракона было слишком много для одного человека, а гиганты вроде созоса были еще хуже. Предполагалось, что рабы должны умирать от меча на арене, но немало их полегло под лапами драконов, натасканых убивать людей.

Орба зашел в помещение с драконами. Оно было значительно больше рабских казарм и находилось в стороне, напоминая двор замка. Он остановился на месте, увидев повернутую к нему спиной женщину.

Ее звали Хоу Ран. Обычно рабы только кормили драконов, и она была единственной, кто осмеливался прикоснуться к их чешуе. Никто не хотел повторения вчерашнего случая, так что их лапы и шеи были скованы цепями, хотя это и не давало абсолютной гарантии безопасности. Хоу приветствовала каждого дракона и нежно касалась чешуи своими пальцами, хотя обычно гладиаторы не решались даже просто подойти столь близко.

— Орба

Позвав его по имени, она повернулась к парню.

— Итак, меня заметили.

— Драконы «сказали» мне об этом.

Ран улыбнулась. Она совершенно не вписывалась в сугубо мужскую, дикую атмосферу гладиаторского лагеря, и Орба до сих пор не привык к ее беззащитной улыбке.

Ее кожа цвета полированного эбенового дерева в сочетании с бледными волосами придавала ей таинственного очарования. Она была родом из племени кочевников-драконопоклонников, что скитались по западным горам Мефиуса. В отличие от своей невероятно замкнутой родни, Ран была исключительно любознательной, и, спрятавшись в одной из караванных телег, попала во внешний мир. Девушка никогда не рассказывала, что случилось после этого, так что никто не знал, когда Таркас нанял ее и как ей удавалось в одиночку ухаживать за драконами.

— Они знают мое имя?

— Их «слова» доходят до моей головы в виде образов. Все они знают твое лицо. Ты им нравишься.

Может показаться глупым, но они выглядели словно ее воспитанники, и вся эта картина вызывала чувство, похожее на глубинное погружение. Наверное она обладала некими давно забытыми знаниями. Мелкие драконы высовывали свои морды из-за ограды и щелками зубами в адрес Орбы.

— Что-то не похоже, — ответил парень с улыбкой.

Когда Орба стал рабом два года назад, Хоу Ран уже была здесь. Она всегда отводила взгляд при зрительном контакте с любым человеком Таркаса, и, к тому же, всегда молчала. Подаст она голос, или же Орба откроет свое лицо — народ даже делал ставки ради развлечения.

Однажды, когда до Ран домогалось несколько новоприбывших в лагерь рабов, оказавшийся рядом Орба избил их, защищая девушку. С тех пор она начала понемногу с ним разговаривать.

— Слышала, что на тебя напал созос в Ба Руксе.

— Это я напал на него, — уточнил Орба. — Он сильно разбушевался.

— Даже наркотиками нельзя заглушить желание свободы, живущее в драконьем сердце. Будь я рядом, такого никогда не случилось бы.

Она закусила губу, но это никак не было связано с Орбой или остальными работавшими здесь рабами. Краем глаза взглянув на девушку гладившую среднего размера баянского дракона, Орба закончил свою работу и покинул помещение.

С кормежкой животных и уборкой было покончено, настало время ухода за оружием. Гладиаторы доверяли ему собственную жизнь, так что и заботились о нем соответствующе. Любой контакт с оружием происходил под присмотром примерно десяти полностью экипированных стражников, дабы никто из рабов не пытался поднять бунт.

Затем, после скудного завтрака, состоящего из куска хлеба и супа, — выжившие во вчерашнем поединке получали мясо в качестве награды — начинались полуденные тренировки. Как и раньше, за всем присматривали вооруженные охранники, но в этот раз с рабов снимали ножные цепи.

Гладиаторы, протянувшие два года подобно Орбе, встречались невероятно редко. Бойцы умирали один за другим, и новые лица появлялись тут уже на следующий день. Говен без устали поэтапно учил их владению холодным и огнестрельным оружием. Он тренировал их до тех пор, пока они полностью не осваивали столь необходимые навыки.

Орба также упражнялся с несколькими новичками. Порою мечи скрещивались, как в настоящем сражении, и не было ничего удивительного в том, что рабы расставались как с конечностями, так и с жизнью во время тренировок.

Нынешний день прошел без потерь, но это отнюдь не значило, что им повезло — день грядущий мог стать поворотным в их трагичной судьбе, и ужасная смерть могла ожидать любого из них.

Когда лица всех гладиаторов стали отстраненными от усталости, а тела покрылись потом и грязью, Орба подошел к забору, что ограждал тренировочную площадку, и увидел фигуру Таркаса.

Орба бросился за ним, попутно крикнув «вольно» новичку, с которым только что тренировался.

Так же заметив парня в маске, Таркас остановился. Между его отвисающими щеками промелькнуло некое подозрение.

— Что такое, Железный Тигр? А-а-а, хорошо поработал вчера! — У него был такой взгляд, будто он только сейчас вспомнил, что забыл покормить свою собаку. — Баан быстро набирал известность, в других гладиаторских группах даже поговаривали о желании взглянуть на его поединок с тобой. «Сможем ли мы вернуть вложенные в него деньги?» — пусть даже не пробуют предлагать мне такую идиотскую чушь. Ладно, думаю я даже слегка благодарен тебе. А убийство этого Созоса...

— Таркас, как долго я должен продолжать выигрывать?

— К чему это?

— Прошло уже два года, и я всегда побеждал. Сколько раз я должен стать «гвоздем программы», как вчера? Разве не пора бы тебе снять цепи с моих ног?

Все рабы обменивались на контракт при покупке торговцем, хотя казалось, что Таркас относится к этому легкомысленно.

— Не думай, что я не умею читать. Даже у раба есть право заглянуть в свой контракт. Я ждал все это время, Таркас. Ты должен был позволить мне уйти уже давным давно.

Пока Орба говорил прямо перед ним, Таркас внимательно прищурился.

— И куда ты отправишься? Конечно, я могу освободить тебя, но ты все равно останешься преступником. У тебя нет денег, чтобы погасить оставшийся срок заключения. Может ты хочешь работать на тсагских рудниках на западной границе? Ядовитые газы, звери-людоеды, геблинские племена, что охотятся на людей и, конечно же, невероятно тяжелый и изнуряющий труд. Если думаешь, что это ад, и что все-таки лучше остаться тут, то будь добр, возвращайся к тренировке. И не смей больше говорить со мной на равных, пока не станешь профессиональным бойцом, получающим зарплату.

Ткнув своим толстым пальцем в лицо Орбы, Таркас быстро ушел в направлении своего офиса. Прямо за ним последовали какие-то незнакомцы. Если вспомнить, что в этом месте все ходят с цепями на ногах, то это, наверное, партия новых рабов.

Орба молчал. Его глаза были наполнены гневом, однако не все слова Таркаса были ложью. Согласно мефийским законам ты можешь либо продать себя в рабство, либо отправиться в тюрьму, вроде упомянутых Таркасом рудников Тсаги. Может стоит согласиться на опасные общественные работы и продать себя в рабство там?

Орба схватился за забор, сжимая его до потери чувствительности пальцев, и продолжал стоять на месте даже не замечая этого.

— Что ты делаешь, Орба? А ну вернись сюда!

В конце концов получив замечание от Говена, он вернулся к тренировке. Как всегда.

Через несколько часов, после того как все помыли свои тела водой из тазиков, начался второй прием пищи. Орба, согнулся в углу столовой, словно горбун, сосредоточившись на деле. По привычке, он не мог поесть, параллельно не читая книгу.

Затем.

— Хорошо поработал вчера, Орба.

Другой гладиатор, именуемый Шиику, облокотился на него сзади, и Орба грубо стряхнул его рукой.

— Этот Железный Шар Баан... Когда назначили матч, я уже и не знал, что делать. Если бы показалось, что у тебя большие неприятности, то я подстрелил бы его снаружи.

— Если не хочешь, чтобы я разбил твою самодовольную рожу, проваливай.

— О-ох, как страшно. Но я готов получить любую рану, ведь это создаст связь между нами!

Несмотря на насмешливое поведение Шиику, трудно было однозначно сказать, шутит он или говорит серьезно, хотя в любом случае Орба с ним даже не общался. Красавчик Шиику отрастил себе волосы и даже наносил макияж перед выходом на арену. Таким образом подчеркивая свою и без того отличную внешность, он был невероятно популярен среди женской половины толпы, хотя сам он был самопровозглашенным женоненавистником.

— Хотя я и не ожидал от тебя меньшего, Орба. Даже без моей помощи, тебе удалось показать действительно великолепное представление. Думаю, ты действительно лучший гладиатор Таркаса, как на словах, так и на деле.

— Не сказал бы, что это было великолепно.

Говен, один из надсмотрщиков, отвечающих за обучение бойцов, появился рядом и сел за стол. Несмотря на явное раздражение во взгляде, Орба не возражал.

— Неплохо справился, но факт в том, что это было опасно. Ты очень поторопился, когда бросился вперед, это все твоя дурная привычка идти на риск, стоит тебя хоть немного зажать в угол. Следует уделить больше времени на закрепление собственного преимущества. Баан был прекрасным бойцом, но он не бил по твоим слабым местам. Будь противник более наблюдательным, он бы смог воспользоваться твоей вспыльчивостью и подловить на ошибке.

Говен был седым мужчиной лет этак за пятьдесят, но его тело все еще подтянутое и загорелое, а пристальный взгляд, обращенный на рабов, мог весьма заметно ускорить почти любую работу.

—Его противником был Баан, и этот парень, как ни странно, был в прекрасной форме, — новый голос принадлежал самому здоровенному гладиатору в группе Таркаса — Гиллиаму.

Днем ранее он был на той же арене, что и Орба с Шиику, с боевым топором на плече. Вместе с ним, теперь тут собрались три сильнейших раба. С длинными каштановыми волосами, что были в полнейшем беспорядке, его ухмыляющееся лицо со сжатыми зубами пугало так, будто бы это был дикий лев.

— Когда я услышал, что ты выйдешь против Вернэ, то уже решил, что кончилась твоя удача. Что же, у тебя впечатляющие навыки, но, как всегда, ты не понимаешь, что значит быть гладиатором. Все бессмысленно, если ты победишь грубо, это не удовлетворит гостей. То, как ты бегал с места на место, а затем неожиданно завершил матч всего одним ударом... Это не развлекло людей, а ведь тебе нужно впечатлить их!

Для кого-то вроде раба, значение имела не только победа в поединке. Нужно быть популярным, чтобы посетители приходили посмотреть исключительно на тебя. Скучные бойцы будут брошены в одиночку к диким зверям ради удовлетворения жажды крови публики, даже если они и заработали горсть денег.

По этой причине каждый гладиатор, помимо оттачивания собственных умений, старался выделиться перед толпой и подчеркнуть свою индивидуальность. Ради этого некоторые украшали свое тело яркими доспехами, кто-то устраивал шоу с вырыванием сердца поверженного противника, а кто-то расписывал себя таинственными татуировками.

Шиику, к примеру, театрально выдавал себя за потомка древней королевской династии.

— На этот раз сразись со мной, Орба. Я покажу тебе, что значит драться по-настоящему.

— Не интересует.

— Хаха. Ты что, боишься меня?

— Ох, так и есть, я напуган. А теперь исчезни!

— Ублюдок!

Пока Орба продолжал есть в своем обычном сгорбленном положении, Гиллиам толкнул его в спину.

— А ну прекратили! — скомандовал Говен.

В случае любой потасовки солдаты, нанятые охранниками в гладиаторскую группу, вломятся внутрь, так что чуть погодя Гиллиам попрощался и ушел с покрасневшим лицом.

— Если подумать, то появилось несколько странных новичков, — сказал Говен спустя некоторое время, будто только что вспомнил. Похоже он имел ввиду тех рабов, что сегодня видел Орба, когда разговаривал с Таркасом.

— Странных? Например, с рогами из-под волос или с торчащими хвостами из штанов? — гладиатор по имени Каин влез в разговор.

Он был парнем примерно того же возраста, что и Орба, задержанным за преступления около года назад. Не очень развитый физически, он плохо владел клинком, но отлично управлялся с винтовками и пистолетами.

— А может это выжившие из племени Рюдзин, разве это не звучит романтично?

— Если тут появятся выходцы из племен Рюдзин, Геблин или кто бы там еще ни был, то я не удивлюсь. Это же гладиаторская группа, в конце концов, место, куда могут продать представителя любого народа или расы.

— Все значительно проще, чем кажется. Я слышал, что все те парни абсолютно не владеют мечом.

— Что?

Каин разглядывал свои вытянутые руки, будто не интересуясь происходящим.

— Я ни за что не поверю, что Таркас мог купить кучу бесполезных людей и не скривить при этом недовольной мины, но он сегодня в весьма приподнятом настроении.

— Ох?

— Конечно. Для мастера вроде Таркаса, чьи глаза всегда ослеплены блеском золота, это ведь странно, верно?

— Хорошее настроение? У него? — переспросил Орба, вспомнив свою встречу с ним сегодня.

— Я знаю его значительно дольше, чем ты. Единственный шанс увидеть его в хорошем настроении бывает лишь тогда, когда у него есть возможность заработать большую сумму денег.

— Вернемся к теме. Я удивлюсь, если это дворяне, решившие нас посетить ради показного матча или чего-то в этом духе. Может те новички - знать, решившая продать себя в рабство? Или они политические преступники, выступившие против империи Мефиус, а к нам поступил запрос на их публичное скармливание драконам?

— В твоих словах что-то есть. Хоть я и не могу сказать, насколько ты серьезен, ибо не вижу твоего лица.

— В любом случае, где моя новая книга? Я просил тебя о ней три месяца назад!.

Потеряв интерес к беседе, Орба сменил тему. Остальные же начали обсуждать различные темы между собой. Завтра они могут оказаться противниками, пусть и принадлежат к одной гладиаторской группе. Саму идею заводить дружбу с кем бы то ни было Орба отверг с самого начала.

— А-а-а, она уже куплена и будет тут завтра. Конечно, уже немного поздно говорить об этом, но ты и сам немного странный. Среди всех этих парней, даже те, кто умеет читать и писать, вряд ли прочли больше сотни книг за свою жизнь.

Оторвав кожицу от цыпленка, Говен взглянул на Орбу.

— Иногда, даже я практически поддаюсь желанию сорвать эту маску. Каково твое истинное лицо, что скрывается под ней? Временами я думаю о тебе как о простом буйном ребенке, а в другой раз вижу хладнокровного мужчину, прошедшего через множество сражений. Вчера был именно такой день. Ты принял подходящие меры против созоса без тени сомнения.

— Ты хвалишь меня или нет?

— Хвалю. Прежде чем схватиться за меч и драться за самого себя, ты спокойно учел все детали. Я считаю, что тебе больше подошла бы роль лидера, если бы не твой горячий нрав... Тебе нравятся книги об истории и деятелях, ты читаешь их до поздней ночи, впитывая знания.

С самой первой встречи, когда Орбу только продали в компанию Таркаса, его лицо было скрыто маской. С тех пор он ни разу ее не снял. Конечно, каждый хотел знать, почему. Все хотели увидеть лицо, развеять загадку его происхождения.

Сперва Говена расстраивало, что Орба встречал кулаками их любопытство и подозрения. Но спустя полгода тот уже придумал отговорку, мол злой маг наложил на нее проклятье, а уже через год разговоры прекратились и более никто и никогда не спрашивал его об этом. Хотя некоторые новички задают вопросы, но Орба привык закрывать на это глаза.

— Что тебе дает чтение книг? В местах, где я родился и вырос, ты не получил бы уважения вне зависимости от того, насколько образован.

— Звучит так, будто бы тебя воспитывали обезьяны или геблинские дикари.

— Следи за языком, Орба. Думаю, что слишком хорошо отношусь к тебе, учитывая обстоятельства. Если это не имеет значения для тебя, то я могу изменить свое мнение.

Вести себя как человек, что не понимает шуток, было одной из характернейших привычек Говена. Орба сдавленно улыбнулся, но морщинистый тренер неожиданно серьезно взглянул на него.

— Будучи гладиатором, нормально просто пытаться прожить день. Некоторые возвращаются назад в тот извращенный мир, но поскольку не могут жить не совершая преступлений, часть из них довольствуется участью гладиатора до конца своих дней. Но ты другой. По крайней мере, у тебя нет мыслей об убийствах, ты концентрируешься на будущем. Когда я вижу это, то всегда думаю: «Эй, что я могу сказать этому парню? Должен ли посоветовать отбросить такое будущее? Это довольно трудно, раз он держится за него так крепко. Или же стоит сказать, что стоит до последнего хвататься за эту надежду, так как она превратится в силу, что позволит продержаться до самого конца?»

— Ты что, тайком напился, старик? Уж больно ты разговорчив.

— Я полностью серьезен.

Говен упрямо покачал головой. Орба решил, что тот действительно пьян. Обычно, Говен не стал бы молчать, если бы его назвали «стариком».

— С кем ты борешься? С другими гладиаторами, с собой, или у тебя какая-то другая цель в голове?

— Не знаю.

Ответив на его слова словно маленький мальчик, Орба отвернулся в сторону. Он не хотел, чтобы кто-то увидел его внутренние чувства, как он дрожит, словно ребенок.

Закончив есть, Орба быстро покинул столовую. Хоть рабы и могли свободно передвигаться по лагерю, тут не было ничего кроме столовой и спален. Пусть это и называлось «спальнями», но по факту они не сильно отличались от загона для скота. Улегшись в углу, Орба уставился на свои руки.

С тех пор прошло уже два года. Даже сегодня он отчетливо все помнил. Если бы он не испытал это все на собственной шкуре, все прошедшее время было бы для него не более, чем числом. Все это время он оставался в живых, окруженный запахом крови, гниения и стали.

Он убивал и выживал, снова и снова. Но какой во всем этом смысл?

Орба перевернулся на полу. Он уже полностью привык к ощущению прикосновения своей маски к земле. Все было именно так, как и сказал Таркас. Даже если ему удастся освободиться от рабских оков, то он не знает, как провести жизнь «по умному». Похоже Говен что-то неверно понял: он не жил с надеждой на такое будущее. Предположим, что...

Под тонкой тенью тигриных клыков Орба крепко сжал зубы.

Если я переживу все это, что мне делать?

Все было решено. Он устал от повторения одного и того же на арене: резни, крови, сражений, убийств всех противников. Возвращаясь с боя, он никогда не говорил себе, «все в порядке» или «это было просто».

Необъяснимый гнев вспыхнул в блеске его глаз по ту сторону маски.

Я вернусь. И я точно верну все назад. Те, кто забрал все у меня, сполна познают боль и страдания всех тех, кого я убил за эти два года, даже несмотря на то, что этого явно будет недостаточно.