Герб заклеймённого. Том 1

— Так вот где ты был, Орба

Лицо Роана неожиданно возникло перед мечником.

Орба, смотревший в ночное небо, резко отвел взгляд. За то, что он не стал ухаживать за животными и ушел играть, мать лишила его ужина в качестве наказания, и теперь он сидел рядом с сараем, дуясь на себя самого. Его лицо, как и колени, были сильно исцарапаны.

— Снова дрался?

— Ничего подобного.

Вспыльчивый Орба постоянно ссорился с соседскими детьми. Размахивая своим деревянным мечом, он доходил до ближайшей деревни, чтобы с кем-нибудь сразиться.

— Ох, Орба снова старается изо всех сил, — полушутя говорили селяне, видя его спотыкающегося, бегущего через поля и маша ему руками. Конечно, по возвращению домой, Орба незамедлительно получал от матери нагоняй.

— Почему ты не ведешь себя как твой брат? — так она постоянно говорила.

Его брат мог сделать хоть что-то. В детстве, он глядя на одну книгу, что как-то принес отец домой из города, самостоятельно запомнил все буквы и научился читать и писать, а также освоил простейшую арифметику будучи совсем маленьким. Когда ему было всего десять, он уговорил городского торговца забрать его с собой в качестве помощника, и помогал своей семье покрывать ежедневные денежные расходы.

С другой стороны, Орба научился грамоте у своего старшего брата, но не очень хорошо считал, и, в довершение ко всему, не знал, что делать со своей кипящей кровью.

Практически каждую ночь он проводил бессонные часы, глядя в потолок, ощущая распирающую его энергию. После кулачных боев и драк, колющая боль от ран сливалась с раскаленной и еще более спесивой черной кровью глубоко внутри него, словно стремящейся вырваться наружу.

В такие часы Орба вскакивал на ноги, выходил наружу и подбирал свой деревянный меч, прислоненный к сараю. Не важно, сколько раз его забирала мать — он постоянно вырезал себе новый. Для него не было ничего необычного в том, чтобы размахивать клинком до самого рассвета.

— Ничего страшного, что ты ввязываешься в драки, — сказал Роан, садясь возле Орбы, — но ты должен помогать матери как следует. Одинокой женщине трудно сделать все самой, ты ведь тоже это знаешь, да?

Вдоль южной границы Мефиуса протянулась так называемая «Засушливая долина». Такая местность с пересохшими реками была вполне типичной для Мефиуса, и эта бедная деревушка посреди бесплодных земель, имя которой не найти ни на одной карте, была местом, где вырос Орба.

У Орбы было немного воспоминаний об отце.Тот скончался, когда мальчику было два или три года. Отец Орбы участвовал в каких-то сопутствующих работах в крепости Апта, что защищала границу к югу от поселения, и ему не повезло стать жертвой обвала во время прокладывания тоннеля в скале. Использование таких шахт вместо постройки домов волне распространено в Мефиусе, и отец мальчика был одним из тех, кто занимался созданием таких шахт.

— Отец был человеком, что рожден исключительно для копания темных ям в земле.

Орба помнил эти слова, однажды произнесенные его матерью тоном, не содержавшим в себе ни жалобы, ни огорчения. Практически также, как и отец, мать постоянно занималась тяжелой работой с утра и до самого вечера, не получая от этого никакого удовольствия. Она пахала бесплодные поля, раз в месяц продавала домотканную одежду и полотенца в городе вокруг Апты и ежедневно готовила практически безвкусную похлебку для маленьких братьев, никогда не уставая от этого.

Орба старался помогать матери, проводя так свою однообразную, серую жизнь. Его единственной радостью было возвращение брата домой на отдых два-три раза в месяц, ведь он привозил с собой много разных книг.

Книги о старом мире, когда-то оставленном человечеством, о короле магии Зодиасе и, прежде всего, исторические романы с цветными иллюстрациями, или же героические истории, что погружали Орбу в описываемые события с головой. Храбрые герои размахивающие клинками ради избавления страны от множества опасностей, прекрасные девы в тонких одеждах, томящиеся в высоких башнях и ужасные драконы пробуждающиеся в древних руинах: всего этого не увидишь в жизни. Эти ослепительные миры, полные приключений, захватывали Орбу. Когда он закрывал книгу, возвращаясь в эту жалкую реальность, его сердце сковывала печаль.

Орба мечтал о былых временах, о веках, когда варвары с мечами правили всем. Однако его жизнь складывалась иначе. С самого рождения Орбе предначертано провести жизнь, хлебая грязную воду. Если он желает чего-то большего в будущем, то добиться этого будет еще сложнее, чем воскресить покойника.

— Знаешь, брат, — заговорил Орба, уткнув голову в свои колени, — я чувствую, что способен на большее.

— Разве тебе не всего лишь десять лет? Мысли о таких вещах не должны беспокоить тебя сейчас.

— Я серьезно. Взгляни на здешних взрослых. Даже я стану таким же через несколько лет. День за днем ты работаешь и работаешь, но жизнь не становится лучше. Рано или поздно я женюсь, родится ребенок. Если он будет таким же «неуправляемым пацаненком», как и я, то однажды он точно скажет, что собирается уйти в город и стать солдатом Мефиуса или пилотом гарберского воздушного корабля, а я ему отвечу что-то в духе: «Ох, в прошлом твой батя тоже мечтал о таком,» — а потом рассмеюсь вместе с другими взрослыми, продолжая попивать чай.

— Что-то в таком духе и будет, — рассмеялся освещенный бледным светом луны Роан.

Примерно в это время всегда можно услышать пение, доносящиеся из дома с другой стороны дороги. Слушая веселые голоса пьяных мужчин, но не обращая на них никакого внимания, Роан продолжил.

— Никто не знает наверняка, каким человеком он станет. Есть люди, что не могут жить без постоянной тяжелой работы, люди, борющиеся с неистовыми волнами на обычной лодке, старые философы, хоронящие себя среди тысячелетних томов, жрецы Бадейна, проповедующие свою веру, известные генералы, бороздящие небеса на кораблях из драконьего камня и даже правители целых стран, держащие огромные территории под своею пятой. Все они по-разному проводят свой день, пачкая меч кровью, вырисовывая буквы или восхваляя Бога, но я уверен, что никто из них не сможет сказать, какое будущее им уготовано.

— Они никогда не думают о том, в каких условиях мы живем. Даже король в окружении роскоши, на которую я не заработаю даже за всю свою жизнь, набивает брюхо превосходной едой каждую ночь. Иногда он ведет армию на войну, иногда изумляется неожиданной измене подданого, но каждый день он остается живым. Я никогда не смогу представить себе такой жизни. Ни король, ни дворяне не могут понять, чем наполнены наши мечты. Эти люди... Вот, к примеру, возьмем эту ночь. Они даже не задумываются о своем положении, глядя на ту же Луну, что и я.

— Твои рассуждения удивляют меня... Но может, именно из-за таких будней правители иногда ощущают желание провести жизнь в городе? Возможно, желая уйти от сдержанности придворного этикета, королю хочется прийти в какую-нибудь кисло пахнущую таверну, напиться дешевым вином и послушать веселых историй, ведь это отвратительно, когда ты ежедневно не можешь ослабить ни свою охрану, ни охрану родственников. Правитель, наверное, думает: «Ахх, а не проще ли было бы провести жизнь, проливая пот, без постоянных опасений быть убитым?»

— Бред. Ты думаешь, что король может желать такой жизни, как у нас? Это потому что он не знает о ее трудности и опасности, думая о ней, как о блажи.

— В точку. Разве не об этом я говорил? Нигде не найдется такого человека, который все до конца понимает, точно знает, чего хочет или кем он является на самом деле. Думаю, что все желают того, о чем не знают, чего не испытывали до этого, и все мы ищем свой истинный путь, где бы он ни пролегал. В этом плане, они ничем не отличаются от нас.

— Ну, не знаю... Ты имеешь ввиду, что даже король или верховный жрец могут быть не полностью удовлетворены своей жизнью?

Но когда его брат уже собрался ответить...

— Почему ты вообще говоришь о таких сложных вещах?

Внезапно появилась Алиса со своими слегка волнующимися темно-каштановыми волосами. Тогда они и заметили, что поющие голоса из дома напротив полностью умолкли. Наверное девушка пришла чтобы отправить их спать.

Видимо она услышала совсем немного, на ее лице показалась улыбка с ямочками на щеках.

— В конце концов это не более, чем полная чушь. В этом мире — без разницы где — в первую очередь, Орба, ты должен начать заботиться о своей матери и усердно работать ради того, чтобы было что поесть завтра.

— Слышишь это, брат? Если женщинам не нравится разговор, они сразу же называют его сложным и бессмысленным, или же находят более важные дела.

— Твоя правда, — рассмеялся Роан.

Алиса была на три года старше Орбы и на два года младше его брата. Когда Орба был еще совсем маленьким, они играли вместе с Алисой, будто бы она была их сестрой.

После этого, они предались приятным воспоминаниям о прошедших днях: как по предложению Алисы они отправились на рыбалку к реке, где она подскользнулась на мокрых камнях и едва не утонула. Или как они пошли взглянуть на лошадей из каравана, прибывшего в деревню и Орба попал в беду, тайком попытавшись оседлать одного из скакунов, взбесив его этим. Как слушали треп парня из соседней деревни о том, что тот видел дикого дракона, после чего отправились в указанное место, полностью заблудившись на запутанных тропах каньона. Домой вернулись очень поздно и втроем получили отменный нагоняй.

— Как бы там ни было, разве все не из-за того, что Даг из соседней деревни обманул нас? С тех пор у вас весьма плохие отношения, да? Даже сегодня ты дрался с...

— Умолкни.

Алиса ткнула Орбу пальцем, и тот отвел взгляд. На самом деле причиной их взаимной неприязни с Дагом была Алиса, но он никогда не говорил этого вслух.

Однако то, как они вместе смеялись и вспоминали прошедшие деньки весь вечер, было последним его мирным разговором с братом.

В те дни императорская династия Мефиуса и королевство Гарбера уже во всю воевали друг с другом. Поговаривали, что гарберская кавалерия недавно пересекла границу, пусть даже из-за продолжительных споров и конфликтов она и не была четко определена. Южная крепость Апта, та, что неподалеку от их деревни, раз за разом страдала от конных рейдов.

В конце концов Гарбера отказалась от идеи взять Апту и решила нанести удар в другом направлении. Это была уловка. Дождавшись, когда большую часть гарнизона отзовут в имперскую столицу, войска взяли крепость в осаду.

Естественно, Апта вынуждена была начать отчаянную оборону. До возвращения основных сил из столицы гарнизон мефийской армии решили пополнить насильно призванными мужчинами из окрестных деревень, и брат Орбы стал одним из них.

Конечно, его мать кричала и рыдала. Если и была какая-то надежда в ее блеклой, практически бесцветной рабочей жизни, так это Роан. Когда она отчаянно цеплялась за солдата, пришедшего забрать ее сына, Роан осторожно положил руку на ее плечо и сказал: «Все в порядке. Помощь из столицы скоро придет, так что потерпи до тех пор. К тому же, платят там значительно больше, чем помощнику торговца,» — добавил он со смехом.

Орба, стоявший рядом с Алисой, провожал его, глядя на спины нескольких деревенских парней, пробирающихся через скалы.

Если бы я был чуть старше, — думал Орба, — то смог бы отправиться в крепость вместо брата. Тогда мать не расстроилась бы столь сильно, а я получил бы заслуженную жизнь среди солдат.

После ухода Роана, его мать, обычно тяжело работавшая, стала проводить целые дни в молитвах, будто что-то внутри нее надломилось. Иногда она вдруг осознавала, что нужно пойти на кухню и приготовить обед, но когда дело доходило до выбора блюд, она вела себя так, будто Роан вернулся обратно из города и готовила его любимую еду. Когда она осознавала, что его не будет за столом, то выкидывала все на задний двор.

В то же время Орба пахал заброшенные поля и заботился об их немногочисленном домашнем скоте. По вечерам он поднимался по узкой дорожке, высеченной в скалах, и смотрел в сторону столицы, ища взглядом ряды великолепных доспехов, огромные облака пыли от военных драконов и величественные силуэты военных воздушных кораблей из драконьего камня, но никогда не замечал того, на что надеялся.

В итоге, спустя три недели с ухода брата, явились запыхавшиеся жители из деревни по ту сторону долины.

— Крепость пала!

Они прибыли с плохими новостями

Апта пала под натиском сил Гарберы. Командиры и основной гарнизон, что защищали крепость, бежали, бросив солдат. Никаких подкреплений, как выяснилось, не ожидалось, их отправили к естественным укреплениям Бирака рядом с оврагом на севере. Похоже, что в столице решили организовать там центр обороны южной границы, а Апту использовали, чтобы выиграть время.

Касательно земель вокруг: гарберские войска, занявшие крепость, начали разорять окрестные деревни. Последствиями осады оказались грабеж и насилие, что и ожидалось от рейда.

Жители второпях собрали свои немногочисленные пожитки и покинули деревню, хотя там оставались почти все запасы, накопленные за время недавно начавшегося сезона сбора урожая. Нести на себе их не было никакой возможности. Те, у кого неподалеку жили родственники, отправились к ним, в то время как остальные решили организовать временное убежище в долине до тех пор, пока захваченные жилища не будут освобождены.

Очевидно, что Орба присоединился к беженцам, но в самый разгар побега заметил, что его матери нигде не было.

Забеспокоившись, Орба развернулся назад. За скалой, возвышающейся над округой, открывался прекрасный вид на всю деревню, тонущую в утреннем тумане. Конечно, мать осталась там, продолжая ждать возвращения Роана. Она продолжала ждать старшего брата Орбы, который, как уже всем было ясно, никогда не вернется.

— Орба, куда ты идешь? Орба!

Голос Алисы раздался позади него, но он вырвался из толпы и быстро пошел обратно.

Когда Орба добрался до деревни, там не оказалось ни единой души, а царившая вокруг тишина напоминала о смерти. Все было привычным и знакомым, но настолько жутким, как если бы он попал в другое измерение.

По ту сторону долины виднелась приближающаяся группа людей на лошадях, и Орба в спешке помчался к себе домой. Когда он открыл заднюю дверь, мать оказалась внутри и пыталась приготовить завтрак так же, как и всегда.

— Роан? — спросила она, разворачиваясь и, распознавая взглядом запыхавшегося Орбу, недоуменно пожимая плечами. — Где ты играл все это время, Орба? Помоги мне немного, твой брат вот-вот вернется домой.

Снаружи уже доносились голоса тех солдат на лошадях. Испугавшись, что дым поднимется вверх и выдаст их, Орба попытался остановить свою мать.

— Что за хрень, тут никого нет!

— Какая жалкая деревушка. Даже парням в Гасконе повезло больше, они вроде успели переспать со всеми девчонками.

— По крайней мере, тут должна быть выпивка? Идите и найдите ее!

Как только он подумал, что голоса приближаются, дверь грубо пнули ногой.

Три солдата шумно вломились внутрь, каждый из них был одет в простую кольчугу и вооружен мечом и копьем. Их лица были покрыты пылью, и лишь глаза выделялись своим белым цветом.

— Ох, тут женщина!

— Слушай, а она не старовата? Кстати, а нет ли тут чего выпить или пожрать?

Закончив с разглядыванием его матери, присевшей и укрывавшей сына своими руками, они начали обшаривать дом, делая все, что им хочется. Орба затаил дыхание, словно травоядное животное, которое не хочет привлечь хищника.

Когда гарберцы вошли, его взгляд зацепился за деревянный меч, что был прислонен к двери, а потом укатился в сторону от удара по ней. Хотя, в конце концов это не более чем детская игрушка. Больше всего он ненавидел, когда разные люди говорили ему это, но теперь к нему пришло болезненное осознание того, насколько справедливыми оказались их слова.

Затем, когда солдаты стали обыскивать полки, они сгребали грубую глиняную посуду и небрежно выбрасывали ее в сторону. Послышался громкий звук, осколки разлетелись по полу. Это были вещи, что использовал Роан, и, к удивлению Орбы, его до сих пор покорная мать вдруг резко вскочила с такой силой, что отшвырнула его в сторону. Встав, она начала цепляться за спину одного из мужчин.

— Эй, чего тебе?

— Похоже она хочет поиграть со мной!

Солдат с красным лицом отцепил от себя его мать, развернул ее и швырнул обратно на пол. Он закрыл ей рот ладонью, когда она попыталась пронзительно закричать, а затем вытащил спрятанный в кольчуге кинжал и воткнул его в пол рядом с ее побледневшим лицом.

— Прекрати, тебе же подойдет любая женщина, не так ли?

— Вкус молодой девушки прекрасен, но и старый цветок вроде нее не так уж и плох.

Пока тот говорил, на его красном лице показалась похотливая ухмылка, и нить терпения Орбы лопнула. Издав грубый вопль, он ринулся вперед. Это был отчаянный рывок, однако, его легко откинули всего одной рукой.

Ударившись затылком о полку, замешкавшийся на мгновение Орба заскрежетал зубами и тут же повернулся к солдатам. Сверху что-то упало с глухим звуком. Что-то длинное и узкое, завернутое в разорванную спереди ткань, блестело перед глазами Орбы.

Это же...

Рефлекторно спрятав находку, Орба быстро сорвал с нее ткань. Как он и ожидал, это был короткий меч длиною примерно шестьдесят сантиметров. Круглое навершие, характерное для мефийских клинков, соответствующее ему узкое лезвие и тонкая рукоять, подогнанная специально для руки ребенка.

Когда он взял его, несколько букв, выгравированных на мече, бросились ему в глаза.

О, Р, Б, А...

Всего за мгновение, наполненное криком его матери, звуками спешно снимаемой краснолицым кольчуги, шумом солдат, грабящих дом, пугающая волна кипящей черной крови поднялась внутри него, но он подавил ее, и в то самое мгновение в его голове появился ответ.

На мече выгравировано только одно слово: «Орба». Конечно, он не знал, что такая вещь находилась у него дома и не думал, что мать или знакомые могут припасти нечто такое для него. Насколько можно было судить, никакого объяснения не найти, кроме того, что это подарок от брата.

Но Роан отдавал весь свой заработок матери. К тому же, такой клинок не купишь в маленьком городке. Скорее всего, после своего ухода в крепость он, как солдат, получил доступ к оружию и попросил гарнизонного кузнеца выгравировать на мече имя.

Затем Роан ушел с караваном, что ходит между крепостью и окрестными поселениями, а когда пришел домой, мать должна была встретить его. Думая, что такая вещь не должна попасть в руки к Орбе, женщина спрятала клинок подальше от его глаз. Наверняка решила, что это слишком опасно для него или боялась, что Орба уйдет так же, как его брат, если у него появится оружие.

В любом случае...

— Эй, что ты там прячешь? — спросил солдат из-за сгорбленной спины Орбы. — Похоже, это что-то ценное. Слушай, почему бы тебе не показать это мне?

— Это мое!

— Это не тебе решать, а мне. А теперь, давай это сюда..

Солдат, насмехаясь над Орбой, положил руку ему на плечо и попытался развернуть его силой. Этого было более чем достаточно.

— Все в порядке, Орба, — услышал он внутренний голос.

— Я сказал, покажи мне гхааа!

Обернувшись, Орба взмахнул мечом вниз. Кровь хлынула из плеча мужчины, и он, проскочив под его рукой, ринулся к солдату, склонившемуся над его матерью.

Краснолицый отвел взгляд от матери Орбы и отпрыгнул в сторону. Быстро схватив топорик, он отразил нацеленный на него удар. Орба твердо стоял на ногах и пытался вонзить во врага свой меч, но лезвие было слишком коротким, а сил ребенка не хватало чтобы отбить топор в сторону. Из-за превосходящей силы противника Орба упал на пол.

— Этот молокосос...

Солдат рубанул вниз с намерением убить мальчика. Орба перекатился в сторону, и после одного оборота он увидел, как лезвие топора вонзилось ровно туда, где он был до этого. В это мгновение его кровь застыла в жилах.

— Прекрати!

Мать цеплялась за ноги краснолицего. Взбесившись, мужчина пинком отбил ее руки, развернулся и занес топор повыше. Когда Орба увидел это, позывы его черной крови — тревога, раздражение, ярость и разные другие эмоции — кипевшие в теле долгое время, выплеснулись в один миг, будто только сейчас сформировались целиком.

Он встал. Взяв меч обеими руками и держа его практически под одной из них, Орба вонзил клинок в беззащитную спину солдата, навалившись на него всем телом.

Так как мужчина снял свою кольчугу, по-началу меч удивительно легко вошел в спину с приятным звуком. Затем возникло небольшое сопротивление, затормозившее лезвие, но и оно исчезло, как только Орба, надавив посильнее обеими руками, протолкнул клинок дальше, в мгновение ока пронзив острием клинка грудь мужчины.

Так как краснолицый, шатаясь, тянул за собой Орбу, тот поспешно отпустил меч. Солдат облокотился спиной на стену, и, взглянув на ликующего Орбу, зашевелил губами, открывая и закрывая рот. Наверное, он пытался как-то выругаться, но вместо этого его обильно вырвало кровью, как только он полностью сполз по стене на пол. Его алый язык полностью обмяк и больше не двигался.

— Ублюдок! — заорал солдат с рассеченным плечом, морщась от боли.

— Ты убил Дага, сукин сын!, — точно также крикнул второй боец, кинувшись на безоружного Орбу. Вложив в удар всю свою массу, он сбил мальчика с ног, и тот снова покатился по полу, а затем пнул его в живот и наступил ему на спину.

— Мать и ее дитя, я повешу ваши головы под коньком крыши!

Орба распластался по земле, чувствуя острие меча, упиравшееся в его шею сзади. Мать Орбы лежала рядом в том же положении. Вне зависимости от того, как мальчик пытался вырваться, у него не получалось пересилить вес мужчины, стоящего на нем.

— Отпусти меня!

— Ахх, конечно. Сразу же отпущу, как зарежу!

Вместе со звуком рассекаемого воздуха, Орба взревел словно животное, почувствовавшее неминуемую кончину. Наконец, он даже крикнул имя Роана, как вдруг раздался новый голос, произнесший: «Что тут происходит?»

Неожиданно, звук рассекаемого воздуха пропал. Орба, собрав воедино блуждавшие по голове мысли понял, это не его брат вдруг появился здесь.

Тем, кто вошел внутрь, в конце концов оказался еще один гарберский солдат. Однако, в отличие от вломившихся до этого, он был полностью экипирован, ни единой части тела не осталось без защиты. Его броня сияла серебром, а лицо оказалось молодым.

Несложно было заметить, как вздрагивают солдаты при виде вошедшего.

— Это именно то, что вы видите, сэр оруженосец.

— Мы пришли, чтобы забрать заслуженную награду за победу в битве. За ваши недавние заслуги вы получили звание оруженосца и всю эту рыцарскую экипировку, так что вы, конечно же, пришли сюда не ради того, чтобы предостеречь нас от совершения таких грубых поступков, верно? — вдвоем угрюмо объясняли солдаты.

Они притворяясь вежливыми и учтивыми, но было очевидно, что они ни во что его не ставили.

— К тому же, взгляните. Нашего товарища убили, так что мы не можем оставить его неотомщенным, наша гарберская гордость просто не позволит этого сделать.

Солдат, говоривший это, поднял Орбу на ноги одной рукой, а другой направил на него меч. Орба взглянул вверх, на потолок, но все, что он увидел — это острие клинка, а затем вспышка света промчалась сбоку.

— Что ты творишь?

— Как ничтожно. Месть? Хотите сказать, что есть какая-то гордость во мщении ребенку?

Юноша в доспехах обнажил свой меч. Для Орбы все выглядело так, будто он вырубил решившего убить его солдата и отразил клинок, что должен был пронзить его сердце. Второй что-то орал хриплым голосом рядом. Звучало так, будто он назвал имя юноши, но Орба не успел уловить его.

— С-своего товарища... Да как ты посмел, ублюдок?

— Я не хочу, чтобы меня называли товарищем или кем-то подобным такие мрази, как вы.

Как только он указал на второго солдата окровавленным острием меча,тот попятился.

— Мрази, говоришь? Да у нас одинаковое прошлое! Тебе просто подвернулась возможность выслужиться, и теперь ты увлекся! Всегда болтаешь про рыцарей, будто «рыцарь» — твое любимое слово, но действительно ли ты стал им? Ты не связан кровью с гарберской королевской семьей, и останешься оруженосцем на всю жизнь! Знай свое место, сука!

Через некоторое время отступавший назад солдат быстро вытащил что-то из-за спины и направил на юношу. Это был арбалет с длинной и узкой ложей, на спусковой крючок которого он незамедлительно нажал.

В этот момент юноша в доспехах проворно извернулся. Сделав один оборот, будто танцуя, он едва-едва разминулся с болтом и срубил голову солдата без каких-либо колебаний. Отсеченная голова, вращаяясь, взлетела в воздух, а затем, ударившись о стену, покатилась по полу.

— Гарбера — это страна рыцарей. Вместо того, чтобы и дальше продолжать пятнать ее имя, им дарована честь умереть от меча.

Его внешность, стиль сражения и те слова, что он пробормотал — все было так, будто герой сошел со страниц тех книг, что все время читал Орба.

— Командир, что там происходит? — раздался голос снаружи, но в ответ юноша ответил: «Ничего особенного», — паралельно стирая кровь со своего меча.

— Ты мефийский ребенок?

Орба не сразу понял, как удачно ответить на заданный вопрос. Он никогда не задумывался о государтсве, называемом Мефиусом. В конце концов, мир жителей его деревни ограничивался десятью километрами вокруг поселения, им не интересна ни страна, ни ее территориальные споры.

Не получив ответа, юноша тонко улыбнулся Орбе и взглянул на труп, лежащий в луже крови. Тело Орбы резко замерло, его руки крепко сжимали мать за плечи, а его глаза гуляли по комнате в поисках какого-нибудь оружия в зоне досягаемости.

— Поспеши и убегай отсюда, — сказал юноша. — Это же ради защиты матери, верно? В тебе живет дух настоящего рыцаря, и он куда сильнее, чем у людей Гарберы, забывших все о рыцарском пути. Сейчас тебе стоит уйти отсюда. Я попытаюсь пресечь грабежи и насилие в меру своих возможностей, но я точно не смогу уследить за всем.

По какой-то причине, эти глаза напомнили ему о Роане. Поддерживая за плечи рыдающую мать, Орба медленно развернулся к двери, а затем, взяв мать за руку, рванул прочь. Зимний ветер, гуляющий по улицам после заката, ударил ему в лицо. Подбадривая мать, постоянно бормотавшую «Роан, Роан», а иногда и крича на нее, Орба, наконец, воссоединился с Алисой и односельчанами. На все это был потрачен, примерно, час.

После этого они следовали за отцом Алисы, направляясь в деревню, что находилась в пятнадцати километрах к северу.

Орба не знал, насколько честны слова того юноши в доспехах, но в итоге, ни одного случая спонтанного грабежа на территории вокруг Апты — в дальнейшем ставшей гарберской землей — больше не произошло.

Тем не менее, пламя все еще гуляло по деревне, из которой совсем недавно сбежали Орба и остальные жители.

***

Едва ли что-то предвещало беду. Неожиданно, «они» появились во всеоружии и начали грабить. Это были мужчины, целиком облаченные в черное. Провизия, одежда, конечно же, деньги и товары — всевозможные ценности они забирали силой. Люди тоже не стали исключением. Как только они прибыли в деревню, то забрали женщин и, сидя верхом на лошадях, закололи всех сопротивляющихся мужчин, поотрубали им руки или же расстреляли.

Посреди всей этой суматохи Орба упустил из виду мать, а когда он, раздраженный и испуганный, споткнулся...

— Алиса!

Он заметил, как солдат связывает Алисе руки за спиной. Несмотря на то, что ее вот вот уволокут, она кричала ему и просила убегать. Полностью потеряв себя, Орба прыгнул вперед. Ощущение, возникшее после убийства человека, все еще теплилось в его руках, и теперь он задумал сделать то же самое.

Он потянулся к мечу солдата, но получил сильный удар в затылок как только схватился за рукоять. Свет померк в глазах Орбы, сознание постепенно покидало его. Прежде чем это произошло, у него возникло ощущение, что он слышит голос Алисы, зовущей его по имени.

***

Когда Орба пришел в себя, то лежал на спине, распластавшись по земле. Голова разрывалась от пульсирующей боли. Сознание казалось слегка тусклым. Мальчик не был до конца уверен, сон это или нет.

— Генерал Оубэри, что делать дальше?

Он не знал, как много времени прошло, прежде чем его ушей достиг этот голос. Посреди мужских и женских криков поблизости, а также далеких звуков стрельбы, Орба тайком приоткрыл глаза и взглянул на того, к кому обращались ранее.

Это был мужчина верхом на лошади, держащий в руке бутылку ликера, скорее всего краденного. Он был лысым, легко и элегантно одетым в доспехи, а вокруг него царила величественная аура. Весь его образ источал серьезность, за исключением накрашенных фиолетовой помадой губ, создававших странное впечатление.

— Если с ценностями закончили, то сожгите тут все. Не оставьте Гарбере ни единого зернышка пшеницы.

Сказав это, он выбросил бутылку, и ее содержимое залило щеку Орбы.

— Итак, эту деревню сожгла Гарбера. Пусть солдаты заканчивают здесь. Разрешаю им взять женщин, но убейте их после того, как закончите с ними. Их ни в коем случае нельзя продавать. Проследи за этим!

Вскоре после этого крики и выстрелы затихли. На смену к ним пришел горячий ветер, обжигавший кожу, едкий дым, витающий в воздухе. Когда Орбе наконец удалось встать, все вокруг превратилось в огненное поле.

Не осталось ни одного живого человека. Орба бродил по деревне, громко зовя мать и Алису по имени, попутно отмахиваясь от искр руками. Единственное, что ему попадалось на глаза — трупы жителей деревни: стариков, женщин и детей.

Этот Оубэри...

Когда все вокруг сгорело, тело Орбы было темно-красным от крови и сажи.

Разве это не тот Оубэри... Из крепости Апты...

Орба вспомнил, что слышал это имя. Он уверен, что появившиеся в деревне военные говорили о нем, когда гарнизон срочно пополняли. Он был генералом-ветераном, которому доверили оборонять крепость.

Выходит, что это была армия Мефиуса. После того, как Апта пала, войска под руководством Оубэри, отступая, отправились на север и сожгли деревню, куда сбежали Орба и остальные. Они забрали все потенциальные трофеи перед отправкой в столицу, чтобы Гарбера не смогла ничего использовать.

Я убью их, — поклялся себе Орба.

Несмотря на то, что в его теле не оставалось сил, он продолжал идти вперед, черпая энергию из своей безжалостной клятвы.

У него и не было четкого ответа на то, кого нужно убить: Оубэри, солдат или императора, да он пока и не представлял, как это можно сделать. Сейчас он просто шел вперед.