Глава 16
ГЛАВА 16
— Мы целители, а не бойцы, — сказал Пискля, бело—коричневый кот, сидя вместе с Когтегривом посреди пещеры.
— Но Ярость говорит, что у оставшихся здесь кошек есть своя роль, — напомнил ему Когтегрив. — Она сказала: исцеление, немного охоты и немного охраны.
Пеструшка, бледная бело—рыжая шкура, подошла к Пискле. — Бдительность и предупреждение, если опасность близка, отличается от нападения на пару лисиц.
Через два дня после боя с лисицами хвост Когтегрива зажил благодаря припарке, которую Шпиль намазал на рваную шерсть. Сначала Когтегрив опасался, что Шпиль неопытен, потому что тот пробормотал: — Это правильно? — когда он приготовил мазь. Но через некоторое время он начал задаваться вопросом — может ли Шпиль искать совета у какого—то невидимого наставника?
Запас трав Стражей был на исходе, и холод в воздухе предупреждал, что заморозки могут наступить раньше, чем обычно. Мороз убьет листья, которые нужны целителям. Кроме того, им нужно было прогнать лисиц до того, как пара устроится в берлоге. Они не могли позволить себе ждать, пока родятся детеныши; Когтегрив знал, что как только лисица забеременеет, лисицы будут драться за своих детенышей. Было бы невозможно выиграть битву за землю, а драгоценный источник травы Стражей мог быть потерян в пределах одной луны.
Когтегрив собрал Стражей в круг, а Голубка отдыхала в их гнезде. Он хотел научить их драться.
Когтегрив оглядел круг. Ярость отступила, любопытство вспыхнуло в ее ярко—зеленом взгляде. Луч возбужденно наблюдал за Шпилем. Взгляд странного целителя, как обычно, скользил по сторонам и пылинкам, которые висели в лучах солнечного света, рассекающих воздух. Муравей и Коричница нетерпеливо пошевелили лапами. Когтегрив знал, что они, по крайней мере, хотели научиться боевым приемам. Паутина все еще оправлялась от укусов, оставленных лисой на его спине. Но Сапожок, одноглазый полосатый кот, ухаживавший за ним, сказал, что рана была поверхностной: позвоночник Паутины не пострадал. Длинношерстный серый кот теперь наблюдал из своего гнезда, его глаза все еще были тусклыми от боли, а Сапожок сидел рядом с ним. Мошенники и Варежки, известные своими охотничьими навыками, с интересом смотрели на Когтегрив, переглядываясь, когда Пискля и Пеструшка вызывающе посмотрели на него. — Нам нужно скоро пополнить запас трав, — мяукнула Коричница, переводя взгляд с Когтегрив на Пеструшка. — А если это означает борьбу, мы должны сражаться. От этого могут зависеть кошачьи жизни.
Пеструшка уставился на нее. — Ты не будешь драться, — отметила она.
— Вы здесь целитель. Вы почти не охотитесь.
Ярость наконец двинулась вперед. Живот Когтегрива загорелся надеждой.
— Если не хочешь ссориться, то не ссоряйся, — небрежно мяукнула она.
Когтегрив уставился на нее. — Вы должны их поощрять!
Ее глаза расширились. — Почему я?
— Ты лидер. — Она вела себя как единое целое, и все кошки уважительно кивнули, приветствуя ее.
— Вы, кажется, неправильно поняли. — Ярость взмахнула хвостом. — Мы здесь равные. Это не племя. — Она произнесла это слово так, словно странность воинов была выше ее понимания.
Раздражение кололо в шкуре Когтегрива. — Если вы хотите защитить свою территорию, вам придется начать думать как племя.
— У нас нет территории, — ворчливо мяукнула Пеструшка. — Мы просто укрываемся здесь и заботимся друг о друге.
— На какой земле вы собираете травы, если не на территории? — Когтегрив оспаривается.
— Это просто земля, — мяукнул Пискля.
Уши Когтегрива задергались. — Так вы не против, чтобы ее забрали лисы?
— Конечно, против, — отрезал Пискля. — Нам нужны травы.
— Тогда тебе придется сражаться за них! — Когтегрив повысил голос, умоляюще глядя на Ярость. Разве она не просила его напрямую об этой помощи? Почему она не поддержала его сейчас?
Ярость бросила взгляд на Пискля и Пеструшку. — Этот воин прав, — небрежно мяукнула она. — Мы все присоединились к этой группе, потому что нам нужна была помощь или кров. Без трав некоторых из нас не было бы здесь сейчас, и мы обязаны будущим посетителям оказать им такую же заботу, что оказали и нам.
Пискля задумчиво склонил голову. — Ты говоришь нам драться?
Живот Когтегрива трепетал от надежды.
— Если мы научимся сражаться, мы сможем прогнать лис и собрать все травы, которые захотим. Но это твой выбор. Научиться драться или нет. Тебе решать.
Пеструшка прищурился. — Ты позволишь этому воину научить тебя драться, Ярость?
— Конечно. — Ярость остановилась перед Когтегривом. — Думаю, у него много полезных знаний. Глупо не учиться у него.
Он с благодарностью моргнул. Она собиралась их убедить!
Муравей двинулся вперед. — Я тоже хочу научиться драться.
— И я. — Коричница присоединилась к нему.
Мошенник и Рукавица посмотрели друг на друга.
— В этом городе повсюду лисы, — мяукнул Мошенник.
— И собак. — Варежки взмахнули хвостом. — Мы были бы глупыми, если бы не научились боевым навыкам у воина.
Когтегрив взглянул на Пискля и Пеструшка. Они тоже собирались соглашаться?
— Думаю, в обучении нет вреда, — признал Пискля.
— Пока этот посторонний не станет считать себя нашим лидером, — мяукнул Пеструшка.
— Мы здесь равные, — напомнил Пискля Когтегрив.
— Я только хочу помочь. — Когда Когтегрив скромно наклонил голову, его мысли вернулись к племени Теней. Углехвост и Снежинка практически умоляли его возглавить их. Здесь никто не хотел, чтобы их водили. Его разочарование в Стражах улетучилось. Приятно было не тяготиться ответственностью. Эти кошки хотели выучить лишь несколько боевых приемов, которые помогут им спасти участок с травами. Их простота согрела его, и он промурлыкал. — Давайте начнем. — Он прошел к центру пещеры и упал в охотничью стойку, которой Дубравник когда—либо научил его. Он посмотрел на наблюдающих. — Это самая легкая позиция для начинания большинства боевых приемов.
Вскоре Стражи отрабатывали движения друг на друга, в то время как Когтегрив плелся между ними, корректируя приседания и советуя, какой лапой лучше вести, а какой отталкиваться. Переходя от одной кошки к другой, он вспоминал тренировку Гладколапки. Он провел долгие дни в лесу со своим учеником, отрабатывая приемы, которые могли победить Грозовое племя, или сбить с толку кота Речного племени, или вывести из равновесия гибкого воина племени Ветра. Это было до того, как ученики обратились к своему собственному племени, до того, как пришли бродяги и неприятности разорвали племя Теней на части. Воспоминание пронзило его сердце, как шип, и он вернул свои мысли к настоящему. Эти кошки учились побеждать лисиц, а не воинов. Здесь не было ни бродяг, ни племен, которых можно было бы предать.
Когтегрив посмотрел в сторону гнезда, где спала Голубка, положив подбородок на краешек гнезда. Она выглядела такой мирной и довольной, ее глаза были закрыты, а уши подергивались во сне. Она и их котята были всем, о чем ему теперь нужно было беспокоиться.
Мяуканье Ярость вывело его в реальность. — Думаю, мы выучили достаточно основных приемов. Нам нужно придумать план.
Голубка открыла глаза и сонно посмотрела на кошек. Когтегрив ободряюще моргнул и повернулся к Ярости. — План борьбы с лисами? — Ярость кивнула.
— Нам нужно помнить, что мы сражаемся не в одиночку, а вместе. — Когтегрив вспомнил стычку на склоне. Кошки храбро сражались, но были нескоординированы. Он серьезно огляделся вокруг Стражей, которые повернулись к нему лицом. — Обратите внимание на кошек вокруг вас. Совместите свои движения с их действиями. Пусть ваши атаки заполнят оставшиеся пробелы. Наблюдайте за открытием, которое вы можете использовать, и всегда отвлекайте врага, если видите, что ваш товарищ по племени попал в беду. — Он поправился, увидев, как в их взглядах промелькнуло замешательство. — Если увидишь, что твой друг в беде. — Он колебался. Эти кошки считали друг друга друзьями или просто кошками, рядом с которыми жили?
Серая шерсть шевельнулась на краю поля зрения. Голубка шла к ним. — Я думал, как начать нападение на лисиц. — Она остановилась рядом с Когтегривой и тяжело села, явно все еще сонная. — Если патруль может занять позиции вокруг склона, одна кошка может подождать посередине в качестве приманки.
— Приманки? — Когтегрив посмотрел на нее, беспокойство пробегало по его шерсти.
— Чтобы лисы думали, что угрозы нет, чтобы мы могли застать их врасплох, — объяснила она. — Кошка, которая выглядит безобидной. — Она пошевелила набухшим животом, как будто это было неудобно. — Как я.
— Нет! — сказала Ярость раньше, чем Когтегрив смог открыть рот.
— Как ты можешь подвергнуть опасности своих котята? — Пеструшка потрясенно посмотрел на нее.
— Ты слишком толстая, чтобы убегать, — заметил Муравей.
Когтегрив строго уставился на Голубку. — Ты и близко не подойдешь к склону с травами.
— Но я хочу помочь, — возразила Голубка. — И я буду беспокоиться о тебе, если я не там.
— Я мог бы быть наживкой. — Шпиль шагнул вперед. На этот раз его взгляд был прикован к другим кошкам. Он перевел взгляд с Ярости на Когтегрива, его желтые глаза блестели. — Я тощий и маленький, и большую часть времени выгляжу безобидным и полусумасшедшим.
— Ты не выглядишь полу…
Шпиль прервал Ярость. — Я знаю, что мои мысли блуждают, и я часто кажусь потерянным. Но я не дурак. Этим лисам нужно уйти. Этот участок с травами важен. Я крепко держусь на лапах и верю, что ты меня защитишь. — Его взгляд скользнул по Стражам.
Они торжественно кивнули.
— Уверен ли ты? — спросила Ярость. — Тебе нужно сосредоточить внимание на том, что ты делаешь.
— Я уверен, — пообещал ей Шпиль. — И я буду.
Когтегрив с тревогой посмотрел в глаза странному коту. — Ты сможешь … сконцентрироваться? — Он все еще не понимал, что делать с разговорами Шпиля с кошками—невидимками. Конечно, он не мог разговаривать со Звёздным племенем. Но Когтегрив не мог не волноваться, что может случиться, если кто—то из них вдруг захочет поговорить с ним, пока он играет на лисьей приманке.
Шпиль взмахнул хвостом. — Да. — Он подмигнул Когтегриву. — Я знаю, ты думаешь, что я тупица, но во мне есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Со временем я полюблю тебя. Мы могли бы даже однажды стать друзьями.
Когтегрив моргнул. Продержатся ли они здесь достаточно долго, чтобы подружиться с кем—нибудь из этих кошек? После того, как Голубка обзаведется котятами, и они смогут есть добычу и будут готовы к путешествию, он подумал, что, возможно, ему удастся убедить Голубку вернуться в племена. И все же зачем им это? Ему понравилась простота этой группы: не было ни лидеров, ни обид, ни ответственности, кроме как заботиться о слабых. Неужели он действительно хотел вернуться в племя, находящееся на грани краха, и снова оказаться втянутым в бурю недоверия, предательства и взаимных обвинений?
Луч подскочил вперед и начал обходить Шпиль. — Ты такой храбрый! Я хочу пойти с тобой. Я мог бы быть с тобой наживкой. Лиса не заподозрит котенка.
Шпиль коснулся мордочкой макушки котенка. — Ты должен остаться здесь с Голубкой. Ты можешь занять ее, чтобы она не беспокоилась о Когтегриве.
Усы Когтегрива весело дернулись, когда целитель одарил его понимающим взглядом. Шпиль точно знал, как отвлечь Луча — возможно, он все—таки не был таким сумасшедшим.
Луч надул грудь. — Я могу это сделать. — Он поспешил в сторону Голубку. — Я лучше всех занимаю кошек. Шпиль говорит, что я все время занимаю его. Со мной ты даже не подумаешь о Когтегриве.
— Ей и не нужно. — Ярость вздернула подбородок. — Немного потренировавшись, мы сможем легко бороться с этими лисами.
Мошенник задумчиво сузил глаза. — Как убедиться, что они держатся подальше от нас?
Варежки кивнули. — Мы не хотим сражаться с ними каждый раз, когда собираем травы.
Стражи выжидающе смотрели в сторону Когтегрива. Он моргнул. Он не мог поверить, что уже не сказал им. — Это просто. Мы заблокируем их логово. Мой наставник научил меня, что если заблокировать лисью нору, она никогда не вернется. Лисы слишком ленивы, чтобы дважды выкопать одну и ту же берлогу.
Ярость ходила по кругу, взмахивая хвостом. — Тогда вернемся к тренировкам. Чем раньше мы прогоним этих лисиц, тем лучше.
На следующий день, когда солнце поднялось над парящей Грозовой тропой и бросило травяной участок в тень, Когтегрив притаился между кустами наверху. Отсюда он мог видеть, как внизу подергиваются кусты и трава. Здесь прятались Стражи. В центре, там, где листва открывалась на чистый участок травы, Шпиль рассеянно шлепал по комнате. Он смотрел в воздух и бил невидимую добычу. Когтегрив надеялся, что он притворяется.
Когда он увидел блеск в глазах Шпиля, он понял, что тощий кот точно знает, что делает. Взмахнув хвостом, Шпиль поднял голову и жалобно завыл.
Шкура Когтегрива начала покалывать. Это наверняка привлечет внимание лисиц?
Рычание раздалось из верхнего угла поля, где каменная лапа вздымающейся Гремящей тропы уходила в землю. Когтегрив резко дернул мордой на звук и увидел, как сквозь кусты проступила красная полоска шкуры. Он метнулся к Шпиль, скривив губы в угрожающей усмешке. Шпиль моргнул и улетел под низкорослый можжевельник. Когда лиса погналась за ним, Ярость вырвалась из ее укрытия. С шипением она провела когтями по боку лисицы.
Он повернулся, зарычал на нее, и его взгляд быстро перешел от удивления к ярости. Спустившись к земле, он двинулся к ней. Когтегрив заставил свои лапы стоять на месте. Он хотел броситься на помощь, но он должен был верить, что Стражи будут придерживаться своего плана. Облегчение вспыхнуло в его животе, когда Коричница и Муравей выскочили из своего укрытия и обошли лису. Пискля выскочил за ними. Лису окружили. Она развернулась, ее длинное тело изогнулось, когда он увидел четырех кошек. В ее взгляде вспыхнула тревога. Она показала свои острые зубы и уронила голову. Когтегрива перехватило дыхание. Загнанная в угол лиса была опаснее, чем полный выводок барсуков. В ее глазах сверкнула дикость, и она бросилась на Ярость, щелкая челюстями, когда она прыгнула прочь. Коричница и Муравей прыгали по ее бокам, вырывая шкуру вытянутыми когтями. Пискля схватился за хвост и сильно укусил.
Лисица, взвизгивая от боли, отчаянно металась, а Стражи цеплялись за нее. Ярость зашипела на него и вцепилась когтями в морду.
Когтегрив все еще затаил дыхание. Лис, должно быть, был рядом. Они редко покидали друг друга после спаривания. Он увидел красный мех возле лапы Гремящей тропы. Должно быть, там было логово. — Он идет! — С воплем он бросился вперед, преграждая путь лису к подруге. Когда он вылетел из подлеска, он столкнулся с ним. Гнев ощетинился сквозь его шкуру, когда он увидел его. Мгновенно он попытался схватить его за ухо, щелкнув челюстями на расстоянии одного уса, когда он пригнулся. Он с облегчением увидел, как Мошенник и Рукавица выскочили из своих укрытий. Пеструшка спрыгнул с лисицы, нацелившись на второй лисий хвост, как они и планировали. Когда он вонзился зубами в толстую щетку, Мошенник и Рукавица скопировали тактику Коричницы и Муравья и бросились в сторону. Когтегрив повернулся к морде, торжество захлестнуло его грудь. Он качнулся под тяжестью остальных. Он провел когтями по носу лиса. В его глазах загорелись смятение и паника. Его подругу повалили на землю. Ярость, Муравей, Коричница и Пискля царапали его с такой скоростью и свирепостью, что он мог только взмахнуть лапами. Лис с визгом позвал свою подругу. Та выскользнула из—под нападавших. Завизживая от ужаса, оба убежали через кусты.
Ярость встретила взгляд Когтегрива, ее мех был взлохмачен от волнения. — Мы сделали это!
Коричница, Муравей и Пискля радостно сплетались друг с другом, а Мошенник, Рукавица и Пеструшка поздравляли друг друга.
— Ты так быстро двигался!
— Ты так хорошо держишься за его хвост, что он не знал, что делать!
Когтегрив встряхнул своей шерстью, мурлыканье пробежало по нему, когда он окинул взглядом всех Стражей. Никто из них не пострадал, а лисы сбежали. Они победили!
Он взглянул на широкую каменную ногу, на которой раньше гнездились лисы. — Давайте заблокируем их логово на случай, если они найдут в себе смелость вернуться.
У него болели лапы к тому моменту, когда он рухнул рядом с Голубкой в пещере. Поздний солнечный свет наполнил пространство Двуногих розовым светом. Он провел день с другими, перетаскивая камни и землю в логово лисицы и засыпая его так тщательно, что ни у одной лисы не хватило бы терпения выкопать его.
Мошенник и Рукавицы покинули патруль рано, чтобы поохотиться, и теперь они проскользнули через вход, мыши свисали с их челюстей. Они спрыгнули с уступа и пересекли пространство, где Стражи собрались, чтобы отпраздновать свою победу. Бросив добычу на середину, они кивнули Ярости, смывавшую грязь с лап.
— Мы встретили Сапожка и Папоротник на охоте, — сказал ей Миттенс. — Они принесут больше добычи.
Ярость кивнула полосатому коту, ее глаза сияли. — Спасибо.
Варежка схватил двух мышей за хвосты и понес в сторону Когтегрива и Голубки. Он бросил их им в лапы. — Спасибо за вашу помощь сегодня.
— Спасибо за твою. — Когтегрив указал мордой на огромную кучу трав у края пещеры. — Шпиль и Арахис собрали много листьев.
Шпиль лежал рядом с Лучом с ясным и счастливым взглядом. — Как только я их отсортирую и просушу, мы получим трав на целую луну.
Луч прижался к худощавому коту. — Ты научишь меня, какая трава какая?
— Конечно. — Шпиль потер котенка по голове.
Пискля и Пеструшка счастливо растянулись в лучах солнца, растекаясь на полу.
— Я не думал, что мы действительно сможем это сделать, — признался Пискля.
Когтегрив моргнул. — Когда коты работают вместе, они могут делать все.
Пока он говорил, Сапожок и Папоротник спрыгнули с возвышенности. Они несли добычу, как и обещали, и бросили ее рядом с остальными.
Когтегрив потерся щекой о Голубки, наблюдая, как Стражи садятся рядом друг с другом, чтобы поесть. — Я рад, что мы пришли сюда, — пробормотал он.
— Действительно? — Она моргнула, округлив глаза.
— Мы помогли этим кошкам. И все кажутся счастливыми. — После беспокойства и недоверия, которые так долго пронизывали племя Теней, простые заботы и радости Стражей казались облегчением.
Взгляд Голубки смягчился. — Как … ты начинаешь чувствовать себя здесь?
Когтегрив почувствовал, как его позвоночник напрягся. Он не это имел в виду. — Я думаю, — сказал он ей. — Пока что.
Голубка ничего не сказала. Она просто прислонилась к нему, и Когтегрив почувствовал довольное мурлыканье, когда ее ребра вздулись, чтобы подтолкнуть его. — Я так рада, что тебе здесь нравится… — пробормотала она.
Но что—то шевелится нулось в брпюхе у Когтегрива. Сражаться рядом со Стражами было приятно, но он все еще предполагал, что в конце концов они вернутся к озеру… хотя в последнее время его соплеменники, казалось, больше интересовались борьбой друг с другом, чем с врагами. Он и Голубка были воинами. Неужто они тоже будут бороться… даже со своими котятами?
— Жизнь здесь могла бы быть проще, — подумал он, — но без родственников — без племени — наши котята будут чем—то еще, кроме бродяг?