Глава 7.
Глава 7.
Киллиан Джонс Крюк, стоя на краю скалы, с силой прижал бинокль к глазам. Его мужественная фигура была силуэтом на фоне яркого заката, который постепенно укрывал Нитландию мягким одеялом вечернего света. Скоро наступила ночь, и, казалось, сама темнота приближалась с желанием поглотить всё вокруг.
Скачки ветра теребили его волосы, создавая контуры злой улыбки на его лице, когда он направил бинокль в сторону домика Динь-Динь. Его взгляд углубился в проём окон, освещённых приглушённым светом, излучаемым магией феи. С каждой секундой он зафиксировал движение внутри.
— А вот и наши пташки, — произнёс он с ухмылкой, его голос был наполняющим мелодичным тоном, подобным искусному музыкальному звучанию. Крюк наслаждался моментом, наблюдая за Вероникой, Сиенной и Динь-Динь. Они были непринуждённы, смеясь и разговаривая в обычных забавах, не подозревая, что кто-то смотрит за их действиями.
Он глотнул из бутылки рома, завуалировав свои мысли под плотным слоем алкоголя. Над его губами скользнула усмешка.
— Вероника… и вправду изменилась," — произнёс он, его голос прозвучал задумчиво, словно он бы произносил мантры о свершении судьбы.
—Не такая заноза, скучная. Теперь она блистает как бабочка,— добавил он, не в силах удержать чувство восхищения к силе её преобразования.
При мысле о том, как она могла бы реагировать на Питера, когда тот узнает её, Крюк почувствовал, как доверие и ненависть соперничают в его сердце. — "Когда Сара ушла с другим мужиком, она пропала," — произнес он, на мгновение теряя собственный оптимизм. Это событие пронзило его воспоминания, вплетая в его сознание образы прошедших дней.
Но теперь, когда он смотрел на её лицо, на её уверенность и силу, он только ухмылялся.
—Хах, — раздался его смех, когда он снова перевёл взгляд на другую подругу Вероники. — А вот её подруга… Очень симпатичная. Нужно узнать о ней больше.
В его тоне звучала искрупулезная хитрость, указывающая на то, что Крюк был не только наблюдателем, но и планировщиком того, что должно произойти в ближайшем будущем.
Он чётко осознавал: если он сможет манипулировать ими, использовать информацию о них в своих интересах, он одержит верх над не только ним, но и Питером Пэном. В его глубине росла жажда мести. Он вспоминал о привычках и слабостях Питера — о том, как та магия, что когда-то объединяла их, теперь ставила их на противоположные стороны конфликта....
*...*
Лес напоминал карнавальную ночь — освещенные лунным светом деревья казались волшебными, а свежий воздух наполнял лёгкие Вероники и Сиенны. Они вышли из домика Динь-Динь, оставив за собой уютный, но непрочный мир, где заботы казались далекими. Теперь их ждали тайны и неопределенности, намеченные на тропинке, которая скрывалась в глубине леса.
Вероника шла рядом, её выражение лица оставалось собранным. Она знала, что каждая минута, проведенная в этом лесу, несёт в себе мрак и опасности, но с каждым шагом, она чувствовала, что они приближаются к разгадке той загадки, что окружала Джона.
...
Тем временем, в лагере под деревьями, Питер Пэн и Феликс сидели у огня. Их атмосфера была пронизана колдовством и напряжением. Питер, с ухмылкой на губах, теребил свои тёмные волосы, размышляя о том, что их план становится всё более интересным. Феликс его подруга обводил взглядом светило, прислушиваясь к каждому шороху.
— Как мы будем прятать Джона от Сиенны и её подруги Виолв? — спросил Феликс, его интерес подогревался восхищением и настороженностью одновременно.
Питер, прислонившись к дереву, гордо усмехнулся.
— Отдадим им на некоторое мгновение Джона, а потом отнимем и возьмём их в плен. Будут игрушками,— произнёс он с тёмным весёлым оттенком в голосе.
Этот ответ привёл к нарастающему чувству опасности, которое начинало искриться между ними. Питер был не только харизматичным лидером, но и умел закладывать планы, используя людей как пешки в своей игре. И всё же, в глубине его сердца, находилась жажда власти над ситуацией.
Феликс усмехнулся, подмигнув своему другу.
— Захотел постарше?— произнёс он с игривым сарказмом. Его слова были полны иронии, но в них также звучала искренность. Обе девушки, по мнению Феликса, были не только красивыми, но и полными духа, который мог интересовать их обоих.
Питер подмигнул Феликсу в ответ, его глаза горели зелеными искрами.
— Если только они не заберутся слишком далеко... Каждая игра требует жертв,— произнёс он в лукавом тоне, наклоняясь к огню.
В это время в лесу Сиенна и Вероника пробирались среди деревьев, их шаги были осторожны, но уверенные. Каждое движение пронизано ожиданием. Вероника чувствовала, как её сердце бьётся в унисон с лесом, который насчитывает свои собственные тайны. Она не могла забыть Питера, его присутствие всегда обостряло её чувства.
— Мы должны быть осторожны. Они знают, что мы ищем Джона. У них есть свои планы, — произнесла я, голос напоминал шёпот, который прошёл сквозь густые ветви деревьев.
— Я знаю, и это меня беспокоит. Но мы не можем просто сдаться. — Сиенна упорно поднимала подбородок, её уверенность лежала в её позе, как если бы она была колдуньей в ходе сражения.
И когда они шагали дальше в глубь леса, не подозревая о злых намерениях, скрытых за каждым поворотом, их судьбы недвусмысленно переплетались с затейливой игрой, где лица, как игроки на шахматной доске, готовились к череде больших и малых движений, которые могли стать решающими.
Где бы ни заканчивался этот путь, Вероника и Сиенна были готовы столкнуться с темнотой, которая поджидала их впереди. А в это время злые замыслы Питера Пэна и его опасного союзника только начинали плестись в этой закулисной игре, полная недосказанности и неожиданностей.
*...*
Вероника и Сиенна шли по лесу, аккуратно пробираясь между густыми деревьями и зарослями. Серебристый свет луны пробивался сквозь листву, создавая загадочную игру теней, которая завораживала их, но в то же время настораживала. Несмотря на предвкушение, в воздухе чувствовалась незримая угроза, и обе девушки понимали, что находятся в поисках чего-то важного — своего друга Джона.
—Как ты думаешь, он далеко?— спросила Сиенна, её голос звучал тише, чем обычно, как будто она боялась потревожить тишину этой магической ночи.
— Надеюсь, нет. Нам нужно его найти, — ответила я, серо-голубые глаза искали в темноте сигнал чего-то знакомого. Я не могла избавиться от ощущения, что это будет не просто обычная встреча — события, которые произойдут, могут изменить их жизни.
Когда они углубились в лес, вскоре наткнулись на небольшую прогалину, где оказался лагерь. Огромный костёр догорал, а вокруг него лежали следы изношенных одеял и остатков пищи. Но людей не было — ни Потерянных мальчиков, ни Питера Пэна. Лагерь выглядел пустым, но на его территории витала тревожная лёгкость как призрак, указывающий на то, что здесь побывали несколько жизней.
— Кажется, здесь кто-то был..? — произнесла Вероника, вновь осматриваясь вокруг, её инстинкты подсказывали ей, что не все так спокойно.
И вдруг за деревьями послышался знакомый голос. Вероника обернулась, и её сердце забилось быстрее. Вдали, через кусты, она различила фигуру — это был Джон. Он стоял перед ними, его глаза сияли от радости, а его лицо было полно удивления.
—Джон! — вскрикнула Сиенна, и затем, словно по команде, она бросилась к своему сыну.
В этот момент Джон развернулся и с удовольствием кинулся в объятия своей матери.
—Мама! — из уст малыша вырвался яркий крик, полон радости и ожидания.
Сиенна обняла его крепко, её сердце наполняло тепло.
—Мальчик мой! — произнесла она, словно исполняя ритуал воссоединения, и слёзы счастья заблестели в её глазах.
Вероника, наблюдая за этой сценой, не могла не улыбнуться. Впереди у них было множество трудностей, но этот момент радости был бесценен.
—Ну здравствуй, сорванец. — произнесла она, подходя ближе.
С Джоном светилась искренность, и, чувствуя атмосферу, он потянулся к ней, чтобы обнять.
—Тётя Вероника! — радостно объявил он, несмотря на возраст, и его лицо сияло от счастья и неведомого доверия.
В этот момент в кустах неподалёку, Питер Пэн и Феликс наблюдали за сценой. Они оказались невидимыми, еле дыша, их глаза были прикованы к этой яркой сцене, словно она была театром, в который они случайно заглянули.
— Сиенна мама Джона?.. А Виола тётя? — удивился Феликс, его недоумение озарило его лицо. Он пытался разглядеть все детали, но не мог все уложить в голове. — Но почему он назвал Виолу Вероникой?
Питер нахмурился, напряжение наполнило его голос. Он не понимал, как это возможно. "Эти девушки молодые?.. Что за…?" — Его мысль прервалась, когда он наблюдал за нежными объятиями, красноречиво описывающими момент, который мог бы оказать влияние на все их судьбы..
Питер был поглощен своими мыслями, в его голове крутилось множество вопросов. Вероника... Вероника... Это имя вновь возникло, как музыкальный аккорд, который он слышал когда-то давным-давно, но забыл в хаосе своей жизни. Питер усмехнулся, когда его охватило новое осознание. Он понимал, что что-то недосказанное связано с её именем, что оно было частью пейзажа, который он не мог вспомнить.
—Не может быть... — прошептал Питер, его глаза неотрывно смотрели на Веронику. Внутри него все наконец стало сходиться в одну тёмную линию, сквозь которую пробивалась небольшая трещина понимания. Его сердце делало резкие движения.
Феликс заметил изменение в его тоне и покосился на Питера.
— Что такое, Питер?
— Хах, — произнес он тихо, но с легким сарказмом. Он ловил себя на мысли, что временами меняет свои намерения, и вдруг возникал естественный интерес к тому, что Он не знал. Этот интерес все больше усиливался, наполненный ненавистью и любовью одновременно.
На поляне радость воссоединения казалась несомненно освежающей, но внутри него штормило. Он почувствовал, как стена из его истории, его сомнений и борьбы далеких воспоминаний прихотливо сдвинулась, открывая новые перспективы. Вероника — она была не просто девушкой, она была искрой искушения, тьмы и света.
Питер встал так, чтобы быть в более удобной позиции для наблюдения. С каждым мгновением, что он провел там, он чувствовал, как воспоминания о Веронике наполняют его разум. Всплывали образы — быстрые взгляды.. Он ощущал, как его собственное сердце болит от воспоминаний, от того, что потеряно.
— Теперь всё меняется... Ну здравствуй, Вероника Аллен-Сомерхолдер. Блудная пташка.— произнес он, не зная, слышит ли его кто-то из Потерянных мальчиков. Он снова обвёл взглядом лес.
*...*
Тёмные лесные покровы укрывали стаю Потерянных мальчиков, когда они, вероятно, вновь вовлекались в безмятежные игры. Небо постепенно затягивалось облаками, и в воздухе витало напряжение, как предвосхищение грозы. Они тихо делали свои шаги, вооружённые дубинками, луками и стрелами, готовясь устроить засады.
Феликс, наблюдая за Джоном, быстро подкрался к нему с дрожащим мешочком в руках.
— Давай-ка, дружище, это тебе пригодится,— произнес он с игривой усмешкой, прежде чем высыпать пыль на Джона. Мальчик начал потихоньку засыпать, его глаза начали закрываться, и он упал, как пластинка с музыкой, внезапно прерванная.
Сиенна и Вероника, находясь чуть в стороне, увидели, как Джон снова замер. Их материнское сердце обожгло нежность и решимость одновременно. Сиенна сделала шаг вперёд, её черные волосы изящно колыхались под лёгким дуновением ветра.
— Эй! Что вы делаете с моим сыном? — закричала Сиенна, её голос излучал мощь и защиту. Она бросилась вперёд, готовая вступить в бой, но Потерянные мальчики уже образовали вокруг неё плотное кольцо, заблокировав путь.
Вероника, не теряя ни секунды, встала на защиту Сиенны. Её глаза сверкали, она выдвинулась вперед с внутренней решимостью, готовая сражаться за своего друга и его ребёнка.
— Бегите прочь! — крикнула я мальчикам с заметной яростью.
Питер Пэн, скрывшийся в густых кустах, наблюдал за всем происходящим. Его изумрудные глаза следили за каждой деталью этой сцены. Он чувствовал, что напряжение толкает их к чему-то большому, что-то, что могло привести к непредсказуемым последствиям.
— Ох, вы только посмотрите на неё. — произнёс он с легкой усмешкой, пробираясь в глубь своего ощущения. "Тихо, не теряйте бдительность!"
Как только верность детей колебалась, их крики и паника заполняли воздух. Питер вдруг почувствовал, как его собственное напряжение росло. Он был одновременно в восторге и в замешательстве от происходящего.
Когда Джон уже начал проваливаться в сон, Вероника и Сиенна бросились в атаку на кружок Потерянных. Но с их оружием, они расправлялись с близкими и далекими парнями.
— Ловите их, идиоты!— прокричал Питер, проявив свой характер и требуя от мальчиков действовать немедленно. Но ответом ему был лишь murmurs страхов и тревог, что явно не вдохновляли их.
Когда Вероника попыталась убежать с Сиенной, резкая стрела попала ей в плечо. Сильная боль пронзила её тело, и она стиснула зубы, стараясь подавить стон. Несмотря на это, она все равно продолжала бежать, поднимая свою головоу гордо, в то время как её подруга следовала за ней, готовая поддержать в любую минуту.
Сиенна, переживая за своего сына, бросила назад один последний взгляд к Джону, и сердце её разрывалось от беспомощности.
— Джон!т— крикнула она, чувствую, как её голос задрагивается от слёз.
Питер встал в полный рост, его оранжевые и жгучие глаза, пронизывающие лес, искали своего места между светом и тенью.
В итоге, лес стал эпицентром борьбы желаний, на фоне тени, которую создавал сам Питер, запутывая все происходящее между его желаниями и амбициями. Теперь всё свелось к попытке забрать то, что принадлежало ему, и это была ситуация, когда никто — ни Потерянные, ни даже Вероника и Сиенна — не могли быть уверены, чем закончится эта ночь, ведь они были только разменной монетой для больших напастей, разгорающимися в разгаре каждой битвы.
*...*
Ветер шептал загадки среди деревьев, когда Вероника и Сиенна мчались по узенькой лесной тропинке, их сердца забились в унисон с ритмом побегов. Каждая ветка, обвивавшаяся вокруг них, казалась преградой, но они преодолевали их с легкостью, движимые страхом и решимостью. Их цели были ясны — найти Джона и защитить его любой ценой.
Сиенна, ведя за собой подругу, заглядывала в каждую тень, словно искала что-то знакомое. Внезапно в свете луны они заметили возвышенность впереди, массивный камень, возвышающийся среди окружающей природы, как будто богомол, требующий внимания.
— Сын? Джон, это ты?! Ты смог сбежать? — произнесла Сиенна, её голос дрожал от волнения, когда она подбежала ближе к силуэту, стоящему на краю возвышенности.
Я осталась немного позади, сердце солдата ощущало настойчивую угрозу. Но я всё-таки сделала шаг вперёд, полная решимости, недалеко от своей подруги.
Они обе с надеждой смотрели на фигуру, так похожую на Джона, их страхи перемешивались с надеждой.
Но как только силуэт обернулся, их сердца упали. На возвышении стоял не Джон, а сам Питер Пэн. Его тёмные волосы и изумрудные глаза сверкали в лунном свете, а улыбка, играющая на губах, была полна насмешки.
— Здравствуй, мамаша,— произнес он с ухмылкой, его голос звучал игриво, словно он наслаждался каждым мгновением их встряски.
Сиенна замерла, теряясь в мгновении, когда Вероника, мимолётно прищурившись, дотянулась до своей сабли, готовая к действию. Она ненадолго подвинула Сиенну к себе, как предостережение, пронзённое далекой заботой.
— Питер, отпусти его! — закричала я, её голос пронизывал тишину, как летящий стрелой. В ней разбуженное чувство защиты вызвало всё, что оставалось внутри — она не могла допустить, чтобы Джон пострадал.
Внезапно к ним подбежали Потерянные мальчики, окружая тройку, как дикие волки. Каждому из них было дано оружие — дубинки и стрелы, готовые к атаке, тревога и восторг пробуждали в них мотивацию.
Питер Пэн с блеском в глазах поклонился им с хитрой усмешкой, обводя взглядом озадаченные лица Вероники и Сиенны.
— А знаешь, дорогая моя... Виола, как ты себя назвала. Лгать не хорошо. Гадко. — его голос звучал медленно и упрямо, выдавливая каждое слово, как будто он наслаждался этим спектаклем. —Сказать, почему я не отдам Джона? Потому что... ты, дорогая, жульничаешь.
Вероника сглотнула комок в горле, и её сердце на мгновение замерло. Это было невыполнимо; он не мог узнать её. Нет, она уверяла себя, это было слишком опасно. Она прятала свою истинную сущность, свои чувства, свои корни. Как он мог?
— Я не жульничаю! — выкрикнула я, голос дрожал от страха и ярости. Питер Пэн всегда владел ничем не измеримой властью, и теперь он использовал это в игру самую опасную.
Сиенна обняла Веронику, чувствуя, как напряжение огня нарастает между ними и Питером Пэном.
—Мы не уйдём, пока не увидим Джона! — крикнула она через толпу, но потоки мальчиков поворачивались с осуждением и яростью направленным к ним.
Питер расхаживал, его фигура была обрамлена звёздами, он казался властелином все их жизней.
— Но вы ведь и правда не заметите, как вы сами можете стать игрушками в моих руках. — произнес он, его усмешка стала более явной.
Свет луны вдруг потускнел, и лес вокруг них, казалось, стал более акутным, более живым в этом мигающем напряжении, когда словесная игра между ними накаляла атмосферу.
Вероника помнила, что, глядя на него, она ощущала, как всё внутри неё трясётся. Она чувствовала себя так же уязвимой, как и в тот момент, когда впервые осознала, что он стал частью её жизни. Но теперь он стал оппонентом, врагом, и, возможно, её единственным шансом на спасение Джона зависел от того, как она справится с этой обстановкой, а не от эмоций.
Она глубоко вдохнула, осознавая, что эта ночь могла определить их судьбы, и как бы заболело её сердце, она знала, что должна бороться — за сына Сиенны и за свою собственную свободу.
*...*
Лес вокруг возвышенности был полон тихих шорохов и тени, поднимающейся от деревьев. Ночь обвивала всё вокруг своим бескрайним черным покрывалом, и только лунный свет, пробивающийся сквозь листву, слегка освещал путь для Вероники и Сиенны. Их сердца били в унисон, когда они приближались к месту, где они надеялись найти Джона.
Но на возвышенности, к их ужасу, вместо того чтобы увидеть сына Сиенны, они наткнулись на знакомую фигуру — Питера Пэна. Его дух, полный игривости и зловещего очарования, заставлял волосы на загривке подниматься у обеих девушек.
— Взять их! — произнес Питер своим полным авторитета голосом, обводя взглядом Потерянных мальчиков, которые тут же бросились вперёд, как злая стая волков, готовая на всё, чтобы выполнить приказ своего лидера.
Потерянные, вооруженные дубинками, луками и стрелами, окружили Сиенну и Веронику, готовые к нападению с неописуемой энергией и несомненной решимостью. Их звонкие крики раздались в ночи, как сигнал к началу схватки.
Сиенна, чувствуя мощное волнение внутри, быстро вытянула свою саблю, в её движениях была видна уверенность.
—Мы не позволим вам забрать его! — закричала она, готовясь встать на защиту.
Я тоже достала свою саблю, тело будто наполнилось духом сражения. Я уверенно встала рядом с Сиенной, мой холодный, спокойный взгляд встретился с переглядающимися нотками гнева Потерянных. Внутри бушевали эмоции, но сейчас не было времени на страх.
Питер, наблюдая за сценой из укрытия, улыбнулся с явным удовлетворением. Он был полон воспоминаний о Веронике, о том, как её присутствие по-прежнему удерживало. Но теперь она стояла перед ним как соперница, и это вызывало в нем смешанные чувства.
— Неужели это она, вернулась сюда, пташка? — подумал Питер, когда его зеленые глаза встретились с её серо-голубыми. Это был момент, когда его мир стал шатким, и он почувствовал себя уязвимым, хотя не собирался это показывать.
Однако перед его глазами развернулась сцена, которая нарушила все его планы. Феликс, незаметно подкрадываясь, быстро выпустил пыль, нацелившись на Сиенну. Она не успела среагировать, её тело внезапно осело на землю, оставив Веронику наедине с ужасающей реальностью.
— Сиенна! Твою мать! — закричала я, голос наполнен противоречивым гневом и беспокойством. Я бросилась к подруге, но как только взгляд обратился на Питера, дух борьбы внутри меня стал неподъемным. Он словно сжимал сердца в холодных объятиях.
Питер не мог скрыть улыбку, когда по его лицу вдруг пробежала искушающая радость.
—Просто посмотрите, как она не оставляет себе выбора.— произнёс он, его голос был сладко-зловещим, подчеркивая действия Потерянных.
Теперь, увидев своего лучшего друга в опасности, я почувствовала, как сердце сжалось. Я взглянула на Сиеннy, а затем вернулась к Питеру. В его глазах я увидела, как то общение, которое когда то было, терялось среди тёмных туч.
Но, когда мои глаза столкнулись с его, это было нечто большее. Возникло желание бежать, спрыгнуть с этой высоты невидимой пропасти, покинуть эту опасную игру без оглядки.
— "Я не могу оставлять её здесь..." — пронеслось у меня голове. Но решение уже было принято. Я знала, что нет смысла бороться с кругом, который мог поглотить. Я вернусь за Сиенной и Джоном, чтобы мне это не стоило!
Сжав кулаки, я сделала шаг назад и бросилась в дальний лес,ноги мчали её прочь от этой сцены ужаса. — "Бежать!" — повторяла я про себя, и внутри бушевал ветер надежды и отчаяния в унисон.
Питер остался в полутени, всё более разочарованный. Он чувствовал, как мрак расцветал вокруг него. Жажда власти и одержимость овладели им, когда он обратился к Потерянным.
—Ловите её, не дайте ускользнуть! — прокричал он, но его слова звучали теперь как эхом в природе, пустые и ненадёжные.
Я, бежащая среди деревьев, не могла позволить себе оглядываться. Мне нужно было уйти, сбежать из этой тёмной тени, которая пыталась её поглотить. И даже если я оставила свою подругу, это был момент, когда осознала, что собственное выживание— единственное, над чем она имела контроль. Я вернусь за ней!
Сиенна осталась лежать, молчаливая и неподвижная, но Веронике нужно было сражаться за то, что у неё есть, за свою свободу, и, возможно, за те чувства, что она так тщательно скрывала. Этой ночью всё изменилось, погружая их жизни в водоворот судьбы, полного тьмы и света одновременно.
*...*
Вероника Аллен мчалась через густую листву, её дыхание было учащённым, а сердце стучало как оглушительное копыто коня. Ветер свистел в ушах, когда она пробиралась между деревьями, вспоминая о том, как мгновение назад охотилась на неё стая Потерянных мальчиков. За её спиной слышались крики, наполненные азартом и настойчивостью.
— Ловите её, идиоты! — закричал Питер Пэн, его голос резонировал в воздухе, придавая событиям зловещий подтекст. Эти слова, как невидимые стрелы, пронизывали её чувства, напоминая о крепком оскале из-за его угрюмого наслаждения ситуацией.
Не позволяя страху взять верх, Вероника продолжала бежать, сосредоточив все мысли на одном — не оглядываться. Каждая ветка, обнимающая её, казалось, царапала руки и лицо, но боли не ощущалось: её единственной целью было уйти. Листья разлетались в стороны, сквозь которые просачивался лунный свет, создавая причудливые тени на земле.
Её мгновенный путь стал непрерывным танцем, требующим концентрации и решимости. Она знала: если остановится, её поймают, и последствия окажутся ужасными. Луга с озёрами, леса с таинственными глухими углами — всё это потеряло для неё смысл, когда в уме звучал только один крик: "Беги!"
Вдруг перед её глазами открылся вид на берег. Река, блестящая в лунном свете, как зеркальная поверхность с серебряными искрами, простиралась вдаль. Вероника с трудом выдохнула, когда её взгляд ухватился за то, что, казалось, могло стать её единственной надеждой на спасение — старую лодку, покачивающуюся на сцене воды.
Не думая ни секунды, она направилась к лодке, её шаги всё ещё были порывистыми и решительными. Свежий запах воды смешивался с древесной прохладой, её тело наполнилось новой силой. Она не обернулась, даже когда шаги Потерянных мальчиков становились всё ближе.
Сев в лодку, она моментально схватила весло и начала гребсти, её мышцы сжимались, обдавая холодной водой лодыжки. Лодка медленно уходила от берега, каждая волна заставляла её ощущать, как мрак леса отдаляется, оставляя позади страхи и воспоминания.
За её спиной раздавались крики, сгучившиеся в недовольные возгласы. Она была всё дальше от Питера и его принуждений, и это лишь придавало ей уверенности. "Куда бы я ни шла, я не должна дать им поймать меня," — думала Вероника, сосредоточившись на гребле, будто это помогало ей забыть о всей заботе.
Когда берег окончательно скрылся из вида, в воздухе повеяло свободой, но ей не было до конца об этом думать — впереди её ожидал остров. Остров Черепа. Её сердце на мгновение замерло.
Силуэт острова, столь знакомый и пугающий одновременно, вызывал сплав эмоций. Он выглядел как призрак из её юношества, отголосок старых легенд и рассказов, которые она слышала, когда была моложе. С легким вдохом Вероника направила лодку к новому берегу, привычное напряжение сочетавшееся с предвкушением.
И когда лодка, наконец, пришвартовалась, она выбралась на берег и быстро обернулась. Впрочем, закат солнца уже нарастал дальним горизонтом — она была одна. В голове возник яркий образ Питера, его тёмные глаза, полный хитрости. Как бы он реагировал на её уход?
Не имея времени для раздумий, Вероника сделала шаг вперёд, осматриваясь по сторонам. Остров Черепа обещал много тайн, но она уверенно решила, что теперь она должна узнать, каково это — избавиться от неожиданного преследования и, возможно, найти свой собственный путь в этом мире, полном чудес и опасностей.
Среди знакомого ей мрака, Вероника начала медленно двигаться по острову. Она была полна решимости найти своё новое место, найти новый смысл в жизни, в этом месте, полным опасности, которое могло стать её последним приютом или же предложить новые возможности — всё зависело от того, как она распорядится своими силами и судьбой.
*...*
Серебристый свет луны дрожал на поверхности воды, создавая волшебный искристый ковер, когда Вероника, наконец, добралась до берега острова Черепа. Лодка, в которой она гребла, тихо скользила по волнам, а её сердце наполнялось одновременно страхом и любопытством. Это место было полным загадок и обещаний, и при этом таило за собой неизвестные опасности.
К берегу острова она подошла осторожно, стараясь не привлекать внимания. В этом мгновении Вероника чувствовала себя выжившей. Она покинула лес Нитландии, оставив позади крики Потерянных мальчиков и зловещие слова Питера. "Вот и свобода," — шептала она себе, но сомнение шевелилось в её сознании.
Сделав шаг на песок, она осмотрелась вокруг. Остров был усеян причудливыми растениями и таинственными тенями, а вдалеке виднелись силуэты скал, подобно стражам, охраняющим древние секреты страха. Но Вероника старалась избавиться от мыслей о том, что произошло. Она знала, что должна быть настороже, но спокойно вздохнула и пошла вдоль берега, глубоко раскинув свои мысли.
Однако Питер Пэн, стоя в тени своих собственных замыслов, наблюдал за ней с высоты одной из утесов. Его изумрудные глаза сверкавали, когда он увидел, как Вероника высадилась на остров. Он знал её характер, знал, как она умеет избегать опасностей, но всё равно этот поступок напоминал ему о её наивности.
— Наивной ты все-таки чуть-чуть осталась, куколка. — пробормотал он, уставившись на неё с ухмылкой, полон постоянной иронии. В глазах Питера горела искорка азартного интереса. Он чувствовал, как его душа наполняется волнующим, но затруднительным ощущением — она вновь оказалась в его досягаемости.
Как только Вероника устремила взгляд вдаль, её инстинкты моментально заработали. Её сердце забилось быстрее. Она чувствовала, что совсем не одна. Остров, который казался ей убежищем, мог тоже скрывать опасности. То, что она считала временным укрытием, теперь стало местом потенциальной ловушки.
Тем временем, Питер Пэн, не желая упустить шанс, быстро спрыгнул с утеса и побежал по поверхности земли, его движения были лёгкими и беззаботными, как и всегда. Он знал, что многое зависит от того, как сложится встреча с Вероникой. И у него была одна очень веская причина не оставлять возможности просто так.
Вероника продолжала двигаться, шаг за шагом углубляясь в лесные просторы острова, когда её внимание привлек странный звук. Она остановилась, внимая окружающим звукам ветра и шёпоту листвы. Вскоре её чувства были подтверждены — кто-то наблюдал за ней.
И как только Вероника поймала себя на мысли, что стоит на краю ловушки, она в панике повернулась к лесу, её ноги готовы были бежать. Но неожиданно Питер появился перед ней, его улыбка сверкала ярче, чем луна над ними.
—Здравствуй, малышка.— произнес он, голос его был полон игривости и зловещего веселья. Он столкнулся с ней, его хмурая загадочность наполнила пространство. Она не могла не заметить, как он был обаятельным, даже тогда, когда его слова пронзали в её сердце, как острые мечи.
— Что ты здесь делаешь? — отрывисто произнесла я, хотя пыталась выглядеть уверенно. Питер всегда имел тот способ заставить сомневаться в собственных чувствах.
— Ну, скажем так, я пришёл, чтобы убедиться, что ты не ускользнешь от меня так легко. — сказал он, его глаза искрились загадкой, и она знала, что он всегда имеет в запасе что-то большее, чем просто привычные слова.
Вероника сделала шаг назад, её ум пытался успокоить кольца напряжения в её груди. Её инстинкты подсказывали ей бежать, но что-то в его взгляде держало её на месте, как будто магия связывала их на мгновение.
Как ни пыталась она ускользнуть от своих чувств, реализация того, что он был так близко, заставила её сердце биться чаще.
—Зачем ты пытаешься меня поймать? — произнесла я, обвиняюще, но в голосе чувствовалась нотка беспокойства.
Питер слегка наклонился, предвкушая тот момент, когда она вновь потеряется в его мире.
—Я не ловлю, я просто... Наблюдаю..— прошептал он с ухмылкой, и в этом заключался весь его шарм, и Вероника знала, что он не отпустит её так просто.
И пусть это был момент, когда всё могло поменяться, Вероника поняла, что теперь, на этом загадочном острове, её выбор определит, какова будет их история. В конце концов, она могла стать той самой, кто решит, в какую сторону ветры её унесут.
*...*.
Сердце Вероники колотилось, как никогда, когда она стремительно расправила свои ноги. Я сдвинулась с места и поптвлась убежать...
Он был неподвижен, словно часть лесного пейзажа, но его напряжённая харизма увлекала всё вокруг.
—Ну-ну, не так быстро, родная.— произнёс он с протяжным тоном, его голос был мелодичным, но с настойчивой легкостью, которая заставила её кровь застыть. Этот шёпот звучал как приговор.
Я резко остановилась, но было уже поздно. Питер шагнул ко мне с хитрой ухмылкой на лице, его неподвижная поза обещала игра зубов и плоти. Он отстранил меня от выхода, преградив весь путь к свободе. Теперь я оказалась в углу — и не просто физическом, а в психологическом.
— Так приятно снова увидеть тебя — продолжил он, наслаждаясь её растерянностью. — Как ты мне дорога, хах.
— Я... я не понимаю, о чём ты говоришь!— ответила я, стараясь прикинуться дурочкой, хотя голос дрожал от переживаний. Это была последняя попытка укрыться от его проницательных глаз.
Я отвела взгляд, зная, что необходимо избежать его проницательного взгляда, но этой игры ему было недостаточно. Каждый взгляд, каждый жест и каждое слово демонстрировались в его глазах как ладони.
—Скажи мне, кто ты. — велел он, напористо приближаясь. Смерть обострилась в воздухе, и она чувствовала, как его влияние охватывало её, погружая в мысленный хаос. —Или мне сказать?
Нет, нет, нет… я закусила губу, внутренний голос подсказывал, что это не тот момент, чтобы раскрыться. Мои шансы на спасение снова зависели от моих умений манипулировать словами...
—Ты явно меня с кем-то перепутал... — пыталась я говорить уверенно, хотя сама сомневалась в своей правдивости. Не позволять ему догадываться, не позволять ему вывести на чистую воду.
Питер бросил короткий взгляд на её реакцию и улыбнулся, видя, как она дергалась от каждого его слова.
Питер только усмехнулся. Его улыбка подчеркивала его наблюдательность и иронию.
—Зайчик,— произнёс он с выражением удовольствия, указывая на её несоответствующую реакцию. — Ты вроде умная, не стоит прикидываться дурочкой.
Каждое его слово обжигало её, как порой бывает с невидимыми стрелами. Вероника знала, что поддаётся его игре, и внутри неё нарастал гнев. В этот момент она ощутила, как её дерзость становится последним ухом в защиту своего облака свободы.
— "Я не должна была сюда приходить," — шептала я, глядя ему в глаза, чувствуя, как внутренний голос приказывает мне пытаться сбежать, но другого выхода не было; он уже слишком близко.
Питер шагнул ближе, его движения были уверенными, ненужный для безопасной дистанции. Он был как хищник, охотящийся за своей добычей, и эта мысль разжигала её внутренний протест.
— Нет, ты не сбежишь от меня, Вероника. — произнёс он, поднося своё лицо к её, успокаивая её с каждым слова, как будто в него вселился пусть и тёмный, но бесстрашный дух.
В этот момент она поняла, что этот разговор определит их отношения. Она становится единственной жертвой в тихом сражении, игра была прежней, но она должна была перевернуть все правила. Не показывать страха и поддразнивать его игру — это был единственный способ сохранить себя целой.
Питер наблюдал за её реакцией, гордясь своим успехом в этом до боли знакомом взаимодействии. Он чувствовал каждую её эмоцию, как они боролись за контроль над ситуацией. Вероника была для него как мозаика тёмных, призрачных элементов, каждое из которых только подчеркивало сложность её характера.
—Ты не сможешь уйти от меня. — произнёс он с тёмной улыбкой, его голос заставлял её внутренности сжиматься, но вопреки всему дух оставался живым, даже когда она попадает в тёмные лабиринты его манипуляций.
Я чувствовала, как границы между страхом и влечением начали стираться, но я не могла и не хотела сдаваться. В этот момент я понимала, что всё в моих руках, и дальнейшие действия определят не только судьбу, но и судьбу отношений.
*...*
Тёмное пространство вокруг них сжималось, и Вероника как воздух становился всё более напряжённым. Каждый шорох, каждый звук, казалось, увеличивал давление на её грудь, и не было спасительного хода, когда она оказалась в уголке своего противника.
Питер Пэн стоял смело и властно, его глаза сверкали изумрудным светом, а сердце Вероники колотилось, как птица, запертой в клетке.
—Отпусти меня! Ты не сможешь удержать меня!— выкрикнула я, стараясь говорить уверенно, пока разум рисовал различные пути к свободе.
Но Питер только усмехнулся, его улыбка была полна скорее фальшивого обаяния, чем искренности.
— Ошибаешься. Я Питер Пэн — сам король Нитландии. — произнёс он самодовольно, как будто эта фраза могла свести с ума любого врага.
Я сглотнула ком, который поднялся в горле. Реальность ситуации оседала на мне, как тяжёлое бремя. Питер был не просто врагом — он был самым большим страхом, завуалированным под игривую маску. В его притяжении сплелись мечты и кошмары.
Его непоколебимая уверенность заставила её почувствовать себя уязвимой. Он сделал шаг ближе, и теперь их лица были уже в сантиметрах друг от друга. Запах свежего леса смешивался, как напоминание о том, как знакомы они были в этом зловещем моменте.
Его усмешка стала шире, и она почувствовала, как внутри неё что-то треснуло.
—А теперь, Вероника. Ты. И оно. Твоё сердце...— Его слова были как яд, пронзающие её сознание.
—Мои!
Я нервно дернула головой, но ничего не могла с этим сделать.
Питер резко вытащил кинжал из-под своей одежды, его лезвие сверкнуло в тусклом свете, отражая устрашающие узоры на земле.
— Все ко мне! — сказал он, и Потерянные мальчики потянулись к ней, образуя круг вокруг. Смех и крики резонировали в воздухе, создавая атмосферу, полную напряжения и ожидания.
Я ощущала, как мир вокруг худо конденсируется, превращаясь в кошмар. Снова! Головные боли терзали, мозг словно разрывался от внутреннего неподчинения. В ушах зазвучал плач детей — это были голоса из самого глубокого прошлого, когда терялась в иллюзиях Нитландии. Дети, оставленные в тени, звать на помощь — и это была судьба...
Питер, остановившись всего в нескольких дюймах от неё, навел кинжал на её лицо, его зеленые глаза мерцали, как огни в ночи.
—С возвращением, Вероника. — произнес он с искренним удовлетворением и огнём в глазах..
Свет вокруг Вероники поплыл, тени скользили и тянулись к ней, словно призраки из её тёмного прошлого. Она понимала: это то самое мгновение, когда страх овладевает сердцем и разумом. Как бы она ни пыталась сопротивляться, как бы она ни пыталась сохранить ясность ума, её тело ослабло.
Внезапно, перед её глазами всё потемнело. Она не могла больше бороться с гневом и страхом, и в ту же секунду её сознание поглотило удушающее покрывало темноты. Вероника упала без сознания, её тело соскользнуло на землю, и мир вокруг неё расплылся в абсолютный хаос.
Образы и звуки затихли, и единственным напоминанием о её падении остались только слова Питера в голове: "Ты моя." Это была не просто угроза, это был его владеющий приговор, который будет преследовать её даже в бездне тьмы.