Близость
Утро воскресенья началось с крика.
Я сидела на кровати, сжимая подушку, а этажом ниже раздавались голоса родителей.
— Ты снова это сделал?! — кричала мама. Ее голос дрожал от ярости и боли.
— Тихо, Маркус услышит!
— Синяк! На её плече , она показала , ты понимаешь?! — голос мамы стал срывающимся.
— Она сама меня провоцирует!
Я не могла больше слушать. Не хотела.
Я просто вскочила с кровати, надела худи, натянула капюшон и вышла из дома, захлопнув за собой дверь.
Целый день я бродила по улицам — парки, переулки, шум города. Но всё было как в тумане.К вечеру, когда небо начало розоветь, ноги сами привели меня к дому Патрика.
Я поднялась по знакомой лестнице, уже не стуча, а просто постучала ногтями по двери его комнаты.Она открылась почти сразу.
Патрик стоял передо мной в одном полотенце, наброшенном на бедра, с пеной на лице — он явно только что брился.
— О, Ари! — он удивился, но его глаза сразу потеплели. — Извини, я только из душа...
Я молча прошла мимо него, не глядя, и легла на его кровать, свернувшись калачиком.
— Дай мне минуту, ладно? — он быстро вернулся в ванную,а через пару минут вышел уже в пижамных штанах и футболке, волосы всё ещё влажные.
Он лег рядом, аккуратно приподнял мне подбородок.
— Посмотри на меня, Ари.
— Не надо... — прошептала я, но он был настойчив.
Я всё же посмотрела.
Его лицо напряглось, губы сжались.
— Снова?.. — он выдохнул. — Снова отец?..
Я опустила взгляд, но взяла его за руку.
— Патрик... Просто побудь рядом. Прошу.
Он вздохнул, как будто сдерживая что-то внутри.
— Когда ты так говоришь, Ари... я не могу сопротивляться.
Он лег ближе, обняв меня, его рука была на моей спине, а подбородок уткнулся в мои волосы.
И в тот момент...
Мир за окном перестал существовать.
Был только он. Его тепло. Его молчаливая защита.
— Помнишь, — начала я тихо, уткнувшись лбом ему в плечо, — нашу поездку в Лос-Анджелес?
— Мм, — он слегка повернул голову, — где-то в третьем классе?
— Мне было девять, тебе двенадцать, — напомнила я с лёгкой улыбкой.
Он тут же подхватил, как будто воспоминание вспыхнуло в нем:
— Да! Мы ехали туда обеими семьями... На этом дурацком минивэне моего отца, помнишь? Все вещи еле влезли в багажник.
— И Эйприл тогда выбросила свои кроссовки, потому что они были не розовые — засмеялась я. — А ты отдал ей свои и сам бегал по отелю в носках.
— Ну а что мне было делать? — он рассмеялся, — ты тогда сказала, что носки у меня милые. Я чувствовал себя героем.
Я тихо хмыкнула.
— А помнишь, как ты взял меня за руку на колесе обозрения, когда я испугалась высоты?
Он посмотрел на меня, взгляд стал мягче.
— Я не потому взял тебя за руку, что ты боялась, Ари.
Я моргнула.
— А почему тогда?
Он на секунду замолчал, потом чуть повернулся ко мне:
— Потому что уже тогда мне было важно, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.
Внутри что-то сжалось. Мы молчали.
И только старое детское воспоминание продолжало жить между нами — тёплое, чистое, чуть наивное... но очень важное.
Мы лежали, укутанные тишиной и воспоминаниями о детстве, как вдруг в комнату буквально влетела Эйприл — как ураган, без стука, без паузы:
— Так. Вижу, у вас тут депрессивный вечер.
— Сестра дорогая, выйди из моей комнаты, — буркнул Патрик, даже не открыв глаз.
— Патрик, ты груб, — с усмешкой бросила она и, игнорируя его слова, принесла с собой энергию целой пятницы.
Села на край кровати и хлопнула меня по ноге:
— Эрни звонил. Через пару часов собираемся у Ареса.
— Опять?! — вскинулся Патрик, приподнимаясь на локтях.
— Да, опять, — спокойно ответила она, вытаскивая из кармана блеск для губ. — У него дома элитное вино, крутая музыка и горячие парни в майках. Мы едем. Да, Ари?
Я посмотрела на Патрика, будто спрашивая взглядом.
— Ну, если Патрик поедет... то и я.
Эйприл хитро прищурилась:
— Патрик??
Он закатил глаза, фыркнул и пробормотал:
— Ладно. Только не заставляйте меня пить это вино. Оно, наверное, дороже моего ноутбука.
— Вот и отлично! — воскликнула Эйприл, тут же схватила меня за руку и уже тянула в сторону двери.
— Надо тебя переодеть, детка. Сегодня ты должна выглядеть так, чтобы даже Арес забыл, как дышать.
Патрик выхватил подушку из-под головы и, не задумываясь, запустил её прямо в Эйприл, крикнув в спину:
— Не произноси это имя, Эйприл!
Она лишь рассмеялась, увернувшись:
— Ты такой чувствительный, братец.
— Да потому что она заслуживает нормального парня, а не этого... байкерского самца, — буркнул он себе под нос.
Я обернулась через плечо, а Эйприл, перехватив мой взгляд, шепнула с ухмылкой:
— Нам срочно нужно отвлечь тебя от этого драматичного романа.
И прежде чем я успела ответить, она снова потащила меня в свою комнату:
— Переодеваем тебя, принцесса. Война начинается.
Мы с Эйприл долго и мучительно перебирали её гардероб — сначала всё казалось «слишком ярким», потом «слишком скучным», потом «слишком скромным». В какой-то момент она вытащила коричневое облегающее платье с открытой спиной. Я скептически на него взглянула, но когда надела — поняла, что оно садится идеально.
— Вау, ну ты просто бомба, Ари, — протянула Эйприл, обойдя меня кругом. — Арес явно затащит тебя к себе в комнату.
— Перестань, — буркнула я, но щеки всё же предательски вспыхнули.
Вечером я села на байк за Патриком, Эйприл уехала с Эрни — и мы помчались к дому Ареса. Снова его дом. Те же стены, те же фонари у входа. Только внутри у меня всё было по-другому.
Как только мы подъехали и я спрыгнула с байка, ко мне пулей подбежал Бруно, весело виляя хвостом и сразу принялся меня облизывать.
— Бруно! — рассмеялась я, пригнувшись, чтобы его обнять. — Ты что, скучал?
— А ты, разве, в прошлый раз с ним знакомилась? — удивлённо спросил Эрни. — Он же вроде в будке был.
Эйприл резко пнула его в бок, метнув на него взгляд, полный смысла, как бы говоря: заткнись. Эрни сразу понял, что ляпнул лишнего. Патрик опустил взгляд, будто не хотел даже смотреть в мою сторону.
Я встала, пригладив волосы и платье, а сердце уже начинало биться быстрее. Мы подошли к двери — и снова оказались внутри дома, где всё начинало напоминать опасную игру.
Мы вошли в дом, и привычный запах — смесь дерева, мотоциклетного масла и чего-то еле уловимо мужского — будто сразу накрыл с головой. Лукас и Джеймс тут же схватили Эрни и Патрика за рукава и потащили на диван, завязывая бурный спор:
— Ты серьёзно, Джеймс? Yamaha R1 лучше, чем Ducati? Ты хоть раз сидел на ней?! — возмущался Лукас.
— Я не просто сидел, я летал на ней, дружище. А вот ты, как всегда, влюблён в итальянцев, только потому что они "красивые".
Патрик, хоть и хмурый, не устоял — втянулся в разговор, вставляя свои аргументы, и я воспользовалась моментом, чтобы тихо уйти с Эйприл на кухню.
Там она моментально задвигалась, будто была хозяйкой этого дома.
— Так, сейчас я выберу нам вино, — сказала она, открывая аккуратный деревянный бар у стены. — Настроение требует чего-то особенного.
— Ты уверена, что Арес не будет против? — спросила я, оглядываясь.
— А кто его спрашивал вообще? — она усмехнулась и потянулась к верхней полке.
Через секунду в её руках оказалось бутылка "Château Margaux 2009" — красное вино, глубокого бордового цвета, одно из лучших бордо, выдержанное, с бархатистыми нотами ванили и тёмных ягод. Она уверенно открыла его, ловко прокрутив штопор, и достала два бокала.
— Ну что, за тайны, — ухмыльнулась она, разливая по бокалам. — И за горячие вечера, которые только начинаются.
Я только улыбнулась и подняла бокал, пока в другой комнате громко спорили про сцепление и тормозные колодки, а мы с Эйприл пили вино, словно знали — вечер ещё точно преподнесёт сюрприз.
Как будто по сценарию, сразу после слов Эйприл, в кухню вошёл Арес. Он был в чёрной футболке, тёмных джинсах, с чуть влажными от душа волосами, растрёпанными так, будто он только что провёл рукой по голове. На шее висела тонкая цепочка, а в карих глазах — всё та же хищная ленца вперемешку с интересом. Он замер на секунду у двери, взгляд сразу упал на меня.
— Как чувствовал, да? — тихо прошептала Эйприл себе под нос, и тут же громко и нарочито бодро сказала:
— Так, я в уборную! — и резко спрыгнула со стойки, как будто её и не было.
Она исчезла в коридоре, и в кухне осталась тишина, напоённая нотками дорогого вина и чего-то ещё — более острого, едва ощутимого.
Арес сделал пару шагов внутрь. Его взгляд скользнул по бокалу в моей руке, по оголённой спине, по моим ногам, чуть покачивающимся в воздухе. Он не улыбался — просто смотрел. Слишком внимательно.
— По-моему, она специально ушла в уборную, — пробормотала я, опуская взгляд в бокал. Пальцы дрожали — не от холода, а от его присутствия.
Арес не ответил сразу. Просто подошёл ближе, медленно, уверенно, как будто был хозяином не только этого дома, но и всей ситуации. Его шаги отдавались в груди гулким эхом.
Я сделала глоток вина, пытаясь хоть как-то собраться, но в следующую секунду он уже стоял прямо между моих ног, положив руки по обе стороны от меня на барную стойку. Мы были слишком близко.
Он спокойно, почти лениво, взял бокал из моих рук, отставил его в сторону, даже не отводя от меня взгляда. Его голос прозвучал низко, хрипло:
— Хватит. Ты и без вина сегодня... слишком горячая.
Я чуть отстранилась, но он не двинулся ни на сантиметр.
— Арес... — прошептала я.
Он наклонился ближе, совсем близко, так что его дыхание щекотало мою шею.
— Что, малолетка? Смущаешься?
Я сглотнула, но взгляд всё равно подняла — прямо в его тёмные, будто затуманенные глаза.
— Ты специально так приближаешься?
— Может. А может, я просто не выдерживаю, когда ты так выглядишь.
Сердце сжалось. Словно он видел меня насквозь.И в его голосе — уже не было шутки. Только желание. И правда.
Он смотрел на меня пристально, не мигая, будто пытался прочитать каждую эмоцию на моём лице.Затем его рука медленно скользнула вниз — по моему бедру, горячая, уверенная. Пальцы будто обожгли кожу даже сквозь тонкую ткань платья. Я чуть вздрогнула от этого прикосновения.
— Ты знала, как на меня подействуешь, — прошептал он, и в следующую секунду резко придвинул меня к себе, сильными руками притянув за талию.
Я почти не успела отреагировать — тело отозвалось раньше, чем сознание. И теперь я сидела напротив него, в двух сантиметрах от его губ, буквально на грани. Его руки сжимали мои бедра , его дыхание — жаркое, прерывистое — обжигало кожу.
Я застыла.Сердце било так сильно, что казалось, он может услышать.Грудь поднималась в такт дыханию, губы чуть приоткрылись.Он не отводил глаз.
В его взгляде — напряжение, сдерживаемое желание.В моём — дрожь, страх... и притяжение.
— Скажи мне остановиться, — прошептал он, почти не касаясь губами моих.
Но я молчала.Потому что в тот момент я не хотела, чтобы он останавливался.
Арес сжал мои бедра сильнее, пальцы вонзились в кожу сквозь платье, будто хотел, чтобы я запомнила этот момент. Его ладонь скользнула вверх, по животу, к шее, и, как в тот раз на том диване , он провёл пальцами вдоль линии горла — медленно, чувственно, вызывающе.
Он ухмыльнулся, глаза чуть сузились.
— С тобой всё слишком просто теряет контроль, — прошептал он.
Он стал наклоняться, его губы почти коснулись моих...
И вдруг — громкий стук, чей-то голос, шаги.
Я слетела с барной стойки как ошпаренная, почти оступившись, и отступила в сторону, выдыхая резко.В кухню вошёл Патрик.
Арес прикрыл глаза и тяжело выдохнул, его грудь вздымалась.Он провёл рукой по лицу, а затем опустил её вниз, будто поправляя своё возбуждение, но делал это быстро, стараясь не привлекать внимания.
Мои щёки пылали, лицо горело — будто меня застали за чем-то запретным.
Патрик застыл в дверях, взгляд переместился с него на меня и обратно.
— А что вы тут?.. — начал он, голос с ноткой недоверия.
Но в этот момент влетела Эйприл, как будто нарочно.
— Арес, ты нашёл то вино, которое я просила? — сказала она весело.
Арес, не глядя на меня, подошёл к шкафчику, достал тёмную бутылку вина с золотой этикеткой.
— "Amarone della Valpolicella" 2011, — пробормотал он, — ты ж любишь с характером.
Он развернулся и прошёл мимо меня, едва замедлившись...Его пальцы скользнули по моей ягодице, лёгкий, почти незаметный, но такой намеренный жест — только для меня.
Патрик ничего не заметил.
Арес лишь усмехнулся себе под нос и вышел из кухни, оставив после себя аромат кожаной куртки, мускуса и гнетущее напряжение.
На кухне снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь эхом шагов Патрика, удаляющегося в коридоре. Я стояла, всё ещё чувствуя его прикосновение — пальцы Ареса на своей коже, его взгляд, почти поцелуй... Сердце колотилось, щеки всё так же горели.
— Ну?! — Эйприл почти подпрыгнула от нетерпения, снова оказавшись рядом. — Ари, не смей делать вид, что ничего не было. Ты вся красная, как бокал мерло. ДАВАЙ. РАССКАЗЫВАЙ.
Я села обратно на барную стойку, налила себе вина, глотнула и тяжело вздохнула:
— По-моему, ты специально ушла в туалет.
— Кто бы сомневался, — с ухмылкой сказала Эйприл, открывая бутылку, которую дал Арес.
— "Amarone della Valpolicella", мм, он явно старался. Это вообще-то не дешевка, — она открыла бутылку с ловкостью, как будто это было не в первый раз.Звук хлопка пробки разрезал воздух, и она разлила вино по бокалам.Мы чокнулись.
— Ну, давай. От винца не отвертишься, — сказала она, усаживаясь напротив меня на ту же стойку.
Я сдалась:
— Он вошёл, как будто почувствовал. Мы болтали, а потом я сделала глоток, и он просто... подошёл. Подошёл ближе. Очень.
— Ооо-ооо, — с тянущейся интонацией, почти мурлыкнув, произнесла Эйприл, делая большой глоток. — Дальше. Быстро. Сочно.
— Он стал между моих ног, — я покраснела. — Забрал бокал из моих рук, отставил его. Провёл рукой... по бедру.
— КАКОЙ НАГЛЫЙ! — перебила она с восторгом.
— Потом подтянул меня к себе, резко. Я даже не поняла как... и всё, я буквально замерла, между нами было, ну, не знаю... сантиметра два.Он сжал мои бедра.
— Сантиметра два?! Ари, это уже преступление не закончить! — рассмеялась она, бросив волосы назад.
Я хрипло рассмеялась.
— Он провёл рукой по моей шее... так же, как тогда дома. И уже собирался... ну, поцеловать...
— Ну? Что помешало?
— Патрик вошёл.
Эйприл закатила глаза:
— Конечно. Герой в белом плаще. Всегда не вовремя.
Я кивнула:
— Арес тяжело выдохнул, он даже лицо закрыл рукой... А потом... — я засмеялась от неловкости, сделала глоток. — Он поправил себя... внизу.
— Погоди... в смысле... —
— В том смысле, — сказала я, хрипло смеясь, прикрывая лицо рукой.
Эйприл зашлась в смехе и едва не пролила вино:
— Чёрт, Ари, это жарче, чем я думала. Вот это игра пошла.
Я продолжила:
— А потом, уходя, он... коснулся моей...
— Ари! — она хлопнула меня по плечу. — Скажи, что ты кайфанула от этого.
Я покраснела ещё больше, но кивнула.
— Да. И мне страшно это признавать. Особенно после того, как Патрик увидел нас.
Эйприл на секунду стала серьёзной. Она сделала медленный глоток, посмотрела на меня.
— Ари... Патрик — мой брат. И я его люблю. Но между вами нет... этого. Ты понимаешь?
Я кивнула, снова пряча взгляд.
— А вот между тобой и Аресом — искра, огонь, буря, ураган. Я же говорила.
— Да уж... буря, — хрипло сказала я, допивая бокал.
— И эта буря только начинается, детка, — подмигнула она. — Бери второй бокал, сегодня нам нужно быть готовы. Потому что этот вечер не кончился.
Бутылка вина опустела быстро — мы с Эйприл смеялись, шептались, хохотали, не в силах остановиться. Мир кружился немного быстрее, чем обычно, и от смеха казалось, что даже стены вибрируют.
— Всё, всё, я больше не могу, — сквозь смех сказала я, покачнувшись.
— А вот я могу, — заявила Эйприл, залпом допивая свой бокал. — Но мы обе такие пьяные, что пора выходить в свет.
Шатаясь и задевая углы, мы кое-как доковыляли до гостиной.
Там обстановка была уже... другая.
Джеймс и Лукас ушли.
Эрни спал в углу, уткнувшись в подушку, как верный пёс, ждущий хозяйку.
Эйприл подбежала к нему, бросилась сверху:
— Любимый? Я готова ехать домой! Ну... почти! — и прыснула от смеха, зарывшись в его грудь.
Патрик и Арес сидели по разные стороны комнаты.Патрик — напряжённый, с каменным лицом.Арес — с той самой ухмылкой, лениво вертя в пальцах пустой бокал.
В комнате чувствовалось напряжение. Как будто один неверный шаг — и всё взорвётся.
Я пошла вперёд, покачиваясь на каблуках, как будто пол вдруг стал жидким. В глазах плыло, в ушах звенело от вина.
И тут я споткнулась, чуть не упала —но руки подхватили меня за талию.
— Приляг, принцесса, — прошептал Арес, его голос был низким, почти ласковым.
Он уложил меня на диван, аккуратно, будто я была хрустальной.
Я почувствовала, как напрягся воздух.
Патрик встал. Подошёл.
В его взгляде — злость, ревность, боль.
— Тебе надо домой, миледи.— сказал он, тихо, почти нежно, но голос дрожал.
Я сжала его руку.
— Я сейчас никуда не поеду... я еле лежу, — пробормотала я, чувствуя, как вино будто забирает силу даже говорить.
На секунду все замолчали.
Патрик смотрел на мою руку в своей. Арес — на Патрика.
Эйприл зевнула и, обнимая Эрни, сказала:
— Господи, вы оба как два льва перед самкой. Успокойтесь хоть на вечер.
Но никто не рассмеялся.
Ночь явно ещё не кончилась.
Я повернулась на бок, медленно, вяло — голова кружилась, тело казалось ватным. Диван был мягкий, тёплый, а вино будто придавило меня к подушке.
И вдруг сквозь сон я услышала голос Ареса:
— Она останется.
Мгновенно раздался голос Патрика:
— Даже не думай!
— О чём? — Арес говорил спокойно, но в тоне сквозила провокация. — Патрик, она пьяна. Очень. Она останется спать на диване. И только.
— У тебя дома?! — Патрик почти сорвался. Его злость была явной, сдерживаемой лишь из-за меня.
— Угу, именно. — Арес встал прямо, взгляд в лоб. — Или ты хочешь трясти её по дороге домой, чтобы она вырвала прямо на тебя ?
Пауза.
Патрик кипел. Его ревность прожигала воздух. Челюсть сжата, кулаки — тоже. Он готов был броситься.
И тут, словно по заказу, в разговор вмешалась Эйприл.
— Брат. Отвези меня домой.
Она кивнула на Эрни, потом на себя:
— И помоги дойти до комнаты, чтобы мама не спалила.
Спасение. Как всегда.
Она знала, когда вмешаться, знала, как погасить пламя.
Патрик сглотнул, опустился ко мне, сел на корточки у дивана.
— Миледи, — прошептал он, голос хрипел.
Он нежно поцеловал меня в лоб.
— Поспи... пожалуйста.
Он не хотел уходить. Я видела это даже сквозь сонное состояние.Но он поднялся, подошёл к Эрни, поднял его за плечо и помог Эйприл выйти из дома.
А я осталась...
В доме, где воздух был насыщен чем-то намного крепче вина.
И рядом стоял Арес, не сводивший с меня взгляда.
Он сел рядом, тепло, близко. Моя спина всё ещё ощущала лёгкое жжение от вина, но в его присутствии стало будто теплее. Его рука коснулась моего лица — он мягко убрал прядь волос с моего лба, заправив её за ухо.
— Принцесса... неужели ты так разволновалась? — его голос был низкий, хриплый. — Всадила в себя две бутылки вина.
Я рассмеялась. Честно. Пьяно, хрипло, но искренне.
— Это ты во всём виноват.
Он лишь покачал головой, встал и ушёл куда-то — и через секунду вернулся со стаканом воды.
— Пей, — сказал твёрдо.
Я сделала пару глотков, облизнула губы и выдохнула:
— Не хочу спать на диване.
Он прищурился. Ухмылка медленно растянулась на его губах:
— А где хочешь?
— Нууу... — я не успела договорить.
Он резко подхватил меня на руки, будто я ничего не весила.
Я вскрикнула:
— А куда ты меня несёшь?!
— В спальню, — ответил он спокойно, даже немного лениво, будто так и должно быть.
Я прижалась к его груди, голова закружилась вновь — но уже не от вина.
— Но... мы будем только спать, — выдохнула я, подняв на него взгляд.
Он посмотрел на меня сверху вниз, прижал чуть ближе и, даже не останавливаясь, прошептал:
— Знаю, малолетка.
Арес осторожно опустил меня на кровать, его движения были непривычно нежными. Он опустился рядом, скользнул пальцами по шёлковой ткани платья и начал расстёгивать застёжку на спине.
— Эй, Арес... — попыталась возмутиться я, но голос прозвучал слишком слабо.
— Тихо, — прошептал он, почти ласково, продолжая медленно, аккуратно снимать платье, будто боялся разбудить меня окончательно.
Когда ткань соскользнула с плеч, он помог мне устроиться на подушке, вздохнув:
— Всё. Спокойно.
Он встал, стянул с себя джинсы, потом футболку, и снова забрался под одеяло, укрывая нас обоих. Его рука обвилась вокруг моей талии, тёплая, тяжёлая. Я почувствовала, как его грудь касается моей спины, и чуть дёрнулась, прошептав:
— Не вздумай приставать. Я пьяная.
Он хрипло рассмеялся, уткнувшись носом в мои волосы:
— Вздумаю. Но не сделаю.
Пальцы его лениво скользнули по моей талии, остановились на животе, и он прошептал прямо мне в ухо:
— Тебе очень идёт красное бельё.
— Арес! — всхлипнула я, покраснев, и толкнула его локтем.
— Ладно, ладно, — выдохнул он, но не отодвинулся. Наоборот — я сама прижалась к нему ближе, как будто искала у него защиту, тепло, уверенность.
Мы долго молчали. Его дыхание становилось всё глубже, всё тише.
Я слушала его сердце, чувствовала, как его пальцы чуть шевелятся на моей талии.
И, не заметив как, я уснула, укутанная его руками.
А он, уже почти засыпая, прошептал:
— Спи, принцесса.
И больше не шевелился.