15 глава
Уставшие ноги не давали голове покоя. Да я из-за них спать не могла! Они гудели, ныли после танцев, и постоянно хотелось сунуть их куда-то подальше и забыться долгим спасительным сном, чтобы снова и снова не вспоминать, как Чон танцевал с Беатрис Сент-Мор.
Я умом понимала, что должна радоваться и прочее. Что, возможно, он все же ею заинтересовался, а я сумела переломить ход истории. Только душе не было покоя. И, возможно, виной моей бессоннице, если положить руку на сердце, были вовсе не ноги, а глупые, несвоевременные мысли.
Я грешила на Лалису. На ту ее часть, что осталась во мне. Что это она мутит воду и не дает мне покоя. Ведь это она была как кошка влюблена в своего жениха, а потом и в супруга. Она ревновала его так, что в итоге ревность привела к трагедии.
Нет. Мне надо стоять на своем до конца! Но тогда, почему мысли снова и снова возвращают меня в тот полет над городом, когда, сидя на спине дракона, созерцала проплывающие мимо крыши домов, чувствуя тепло, исходящее от Чона.
Интересно, будет ли он также катать на спине Беатрис, когда все закончится?
Отчего-то сама эта мысль вызывала во мне отторжение и гнев.
Утром, когда в спальню вошла Джису, я встала осунувшаяся и уставшая. Ночь прошла почти без сна. Несколько раз я проваливалась в какую-то тьму. Тогда мне снились странные, малопонятные сны. В них я снова летала на спине дракона, а мне навстречу, вместо облаков, мчались обрывки воспоминаний. Возможно, даже не моих?
Я видела пресловутую шкатулку, из-за которой и начался весь сыр-бор. Видела темные недра склепа и склоненную голову статуи, так похожую на привычного ангела. Затем перед глазами мелькала темная, неузнаваемая фигура, и я слышала смех. И вот я снова возвращаюсь на бал. Предо мной стоит леди Пикколт. Она держит под руку племянницу. Обе смотрят на меня, и Джорджиана со смехом в голосе говорит: «Как я благодарна вам, леди Манобан, за это приглашение! Вы даже не представляете себе, насколько велика наша с Беа, радость от присутствия в вашем доме!»
Моргнув, я села, только теперь сообразив, что не расслышала обращенные ко мне слова, произнесенные горничной.
— Миледи, с вами все в порядке? – Су оказалась рядом. – На вас лица нет. Вы так бледны! Наверное, мне следует немедленно сообщить об этом вашим родителям?
— Нет! – отрезала я и встала с кровати. – Мне просто сегодня не спалось. Я, верно, пропущу завтрак. Передай матушке, что я вчера слишком утомилась и выйду только к обеду.
— Леди Гарриет будет волноваться, — заметила горничная, но я попросила ее оставить меня, а сама наклонилась, чтобы достать из-под кровати злополучный ночной горшок.
Выспаться мне толком так и не позволили. Уже спустя пару часов в спальню без стука вошла взволнованная матушка. Вместе с ней в комнату вошел лекарь.
Разбуженная скрипом двери и шумом шагов, я приоткрыла один глаз, бросила взгляд сначала на взволнованное лицо матушки, затем на часы, стоявшие на камине, и едва не застонала, увидев господина лекаря. Последний поприветствовал меня, поставил свой кожаный саквояж на мой туалетный столик, после чего твердым шагом приблизился и извинившись, опустил прохладную ладонь на мой лоб.
— Лиса, ты меня пугаешь! – произнесла матушка Гарриет.
Знала бы она, как я сама себя пугаю, точно перестала бы волноваться из-за своих переживаний.
— Температуры нет, — обернувшись, доложил леди Манобан лекарь.
— Матушка, вы напрасно пригласили господина Брауна. Я просто переутомилась вчера на балу. Немного полежу и снова буду прежней Лисой, — обратилась я к маман.
— У тебя скоро свадьба, — запротестовала леди Манобан. – Ты просто не можешь себе позволить заболеть.
— Скоро? Но не завтра же. — Я выдавила улыбку.
Лекарь посмотрел на меня, затем попросил убрать одеяло с груди. Я послушно сделала, как было велено, и господин Браун тут же принялся водить надо мной руками. Приглядевшись, я заметила, как воздух под его ладонями колеблется. От рук мужчины шло целительное тепло. Подождав, пока он закончит, я сделала вывод: лучше найти в себе силы и встать, чем беспокоить матушку, которая, в свою очередь, будет беспокоить меня.
Вот что она за человек? Позволила бы мне немного отдохнуть. Так нет! Переполошилась! Лекаря пригласила! Все же, мамы во всех мирах такие мамы...
— У леди Лалисы небольшое переутомление, — закончив водить надо мной руками, изрек мистер Браун. – Я бы посоветовал ей немного отдохнуть до обеда, затем съесть что-то легкое и провести остаток дня за чтением книги. Никаких нагрузок и переживаний.
— Ничего серьезного? – Матушка вздохнула с облегчением.
— Волнение и прочее. Юные леди такие хрупкие, — улыбнулся в ответ лекарь.
— Вот видишь, матушка, ты только напрасно потревожила человека, — сказала я, следя, как мистер Браун забирает свой саквояж. Лекарь откланялся, попрощался, пожелав мне всех благ, и вышел. Матушка бросила на меня предупредительный взгляд, мол, лежи и отдыхай, а затем отправилась следом за Брауном. А я, наконец, осталась одна.
За час, пока лежала в постели после ухода леди Манобан и мистера Брауна, меня дважды посетила Джису. В первый раз она принесла цветы – в этот раз букетов было четыре. Два от жениха (постарался на славу), один от герцога и еще один от нашего дальнего родственника, как благодарность за вчерашний праздник, что и сообщалось в прилагающейся записке. Затем Су принесла завтрак. После него, не прошло и получаса, заявилась матушка Гарриет с целью проведать дитятко и узнать, как оно себя чувствует.
Дитятко от такой заботы сообразило: проще встать, чем терпеть эти постоянные визиты, что и поспешила сделать, едва матушка, оценив мое состояние, как удовлетворительное, удалилась.
Дождавшись, когда маман уйдет, я тут же покинула постель, вызвала с помощью колокольчика Джису, а едва удивленная горничная явилась на зов, велела ей приготовить мне платье.
— Но как же? Леди Гарриет сказала, что вы сегодня отдыхаете, и чтобы вас никто не тревожил! – проговорила Су.
— Уже отдохнула, — ответила я и отправилась умываться, правильно рассудив, что полежать всласть мне никто не позволит. Матушка, как крейсер, будет сновать ко мне и от меня, постоянно проверяя мое самочувствие. Так что проще сделать вид, будто я уже выспалась, полна сил, а самой сбежать из дома.
Например, пойти в гости к Дженн. Полагаю, мисс Руби будет рада моему визиту. Прежде мы часто ходили друг к другу. Теперь, с этими волнениями по поводу помолвки и свадьбы, я забыла о привязанности Лисы к подруге. Так что вот он мой вариант оправданного побега из дома. Что угодно, только не постоянное присутствие рядом встревоженной матушки.
Этим утром леди Джорджиана Пикколт проснулась в самом лучшем расположении духа. За завтраком она улыбалась и постоянно бросала взгляды в сторону своей племянницы.
Беатрис держалась с достоинством, но было заметно, что девица волнуется.
— На твоем месте я бы сейчас находилась на седьмом небе от счастья, — наконец, нарушила молчание леди Пикколт.
Отложив в сторону приборы, она сделала знак лакею, чтобы он поспешил убрать грязную посуду, и налил ей еще травяного чаю.
— Вчера ты произвела неизгладимое впечатление на господ из высшего общества, — продолжила леди Джорджиана, когда Беа перевела на нее взор. – Этим непременно следует воспользоваться. Ах, как они кружили вокруг тебя, дорогуша! Все же, молодость и красота, пусть и скоропортящийся, но ценный товар. И я не буду я, если не устрою твою судьбу в этом же сезоне, — закончила хозяйка дома.
— Вы очень добры, — проговорила мисс Сент-Мор.
— Добра? – леди Пикколт тихо рассмеялась и пригубила чай. Она довольно улыбнулась, кивнула лакею и снова посмотрела на племянницу. – Я просто надеюсь, что когда ты станешь супругой какого-нибудь важного господина, то не забудешь о своей тетушке, приложившей столько стараний к твоему браку. И да. – Леди прищурила взор. – Скажи, есть ли у тебя после этого приема кто-то на примете? Тот, — протянула Джорджиана, — кто заставил твое сердечко биться быстрее?
Беа покраснела.
— Хотя, о чем это я, — тут же произнесла леди Пикколт. – Вам, девицам, только дай свободу выбора. Вы ведь думаете совсем не головой. А тебе, дорогуша, необходим состоятельный мужчина с отличной родословной.
— Вы рассуждаете, словно о племенном жеребце, — заметила Беатрис с осторожностью.
— О, милая моя, — рассмеялась леди Пикколт. – Ты слишком молода и еще не знаешь, что по своей сути большинство мужчин, не все, конечно, но подавляющая часть, и являются этими племенными жеребцами. В молодые годы, когда в них бурлит кровь, они рвутся в бой и бьют копытом. Вот тогда их и следует брать. То есть, выходить за них замуж. Мужчины падки на женскую красоту. А в этом, моя дорогая, боги тебя не обделили.
— И все же... — Голос мисс Сент-Мор дрогнул. – Все же я бы предпочла выйти замуж по любви.
— Любовь столь же скоротечна, как молодость и красота, — заметила леди Джорджиана. – Женщинам в браке следует искать другие ценности.
— Но ведь... — начала было Беа. Тетка взмахнула рукой, вынуждая племянницу замолчать.
— Итак, — продолжила леди Пикколт, — неужели никто из господ, присутствующих на приеме у Манобан, тебе не приглянулся? Не поверю. – Она наигранно улыбнулась.
Беатрис немного помялась, ковыряя вилкой омлет, затем, опустив взор, тихо произнесла:
— Лорд Чон.
— Что? – Леди Джорджиана удивленно моргнула.
— Он был очень любезен и приветлив, — промямлила девушка.
Тетушка Пикколт нахмурилась, затем кивнула.
— Да. Вчера он танцевал исключительно с тобой. Я тоже заметила. Но лорд Чон помолвлен. Если ты не помнишь, об этом было объявлено вчера во время праздника. Хотя... — Джорджиана призадумалась. – Неплохой выбор. Я бы даже сказала, отличный. И ты ему явно приглянулась. – Тетушка пристально посмотрела на племянницу. – Можно попробовать.
Беа даже покраснела.
— Ну что вы, тетя! Кто я и кто он! К тому же, у него такая невеста. Вы же видели! Она — красавица.
— Ха, — отмахнулась леди Пикколт. – Обычный договорной брак. Во время приема я внимательно смотрела и слушала, и узнала, что лорд Чон женится на леди Манобан только ради ее наследства. Какие-то там земли и полезные ископаемые. – Она задумчиво допила чай, глядя в пространство перед собой.
— Но у меня нет ничего, что могло бы привлечь такого мужчину, — вздохнула Беа.
— Как ничего? – удивилась леди Пикколт. – Он танцевал с тобой последний танец на приеме. Ты красавица и эта рыжая леди Лалиса Манобан и ее привлекательность не идут ни в какое сравнение с твоей чистой красотой и скромностью. Мы можем попробовать, — кивнула дама. – Да, — добавила она, обращаясь будто бы к себе самой. – Мы точно можем попробовать увлечь лорда Чона. Только, дорогуша, запомни: если у нас все получится, ты будешь моей должницей, поняла?
Беатрис встретила взгляд тетушки и кивнула, благодарно улыбнувшись.
Сбежать удалось не сразу. Матушка еще какое-то время не желала отпускать меня, но затем смилостивилась, благо дом семейства Руби находился достаточно близко. Отправив со мной Джису, леди Гарриет строго-настрого велела горничной приглядывать за мной и в случае, если «госпоже сделается дурно» немедленно сообщить ей.
Воздух свободы за пределами родного дома придал мне сил и бодрости. И шагала я в гости к Дженн почти твердым шагом, заставив себя выбросить на время из головы все ненужные мысли.
Получилось плохо, хотя я старалась. И все же образ Чона и Беа преследовал меня вплоть до момента, когда Джису постучала в дверь особняка баронета Руби.
Нам открыл слуга. Меня, конечно же, узнали и впустили в дом.
— Сообщите моем о визите мисс Руби, — велела лакею, но, прежде чем слуга отправился выполнить поручение, в холле появилась хозяйка дома.
Леди Руби вошла неспешным шагом и улыбнулась мне.
— О, Лиса! – проговорила она. – Я так рада, что вы снова посетили нас. Как давно вы не были у нас в гостях? – Леди нахмурилась, старательно вспоминая эту дату. – Даже не вспомню.
— Все хлопоты, миледи, — проговорила я с улыбкой. – Сами понимаете: помолвка, подготовка к свадьбе.
— Конечно, конечно. — Леди Руби кивнула и подошла ближе. Мы обменялись приветствиями. – Как я рада за вас, Лиса, — продолжила она. – И, признаться, жду не дождусь, когда и моя Дженни возьмет с вас пример. Я очень надеюсь, что ее выбор будет столь же удачным, как и ваш.
— Непременно, — сказала я, вспомнив, как Дженн танцевала с Кимом.
А что? Вдруг эти двое суждены друг другу? Подобная мысль посетила меня еще на вчера приеме. Мне показалось, что Дженни и Тэхён очень гармонично смотрелись вместе. Так почему бы и нет?
— Ступайте, Филлипс, — обратилась к лакею хозяйка дома. – Я лично провожу леди Лалису к мисс Дженни, а вы пока займите чем-то служанку нашей гостьи. Проводите ее на половину прислуги и угостите чаем.
Лакей поклонился и ушел, позвав за собой Джису. А я снова улыбнулась собеседнице, после чего последовала за ней наверх по широкой лестнице.
— Дженн будет вам рада, — продолжила леди Руби. – В последнее время она ведет немного замкнутый образ жизни. Я это, сами понимаете, не одобряю. – Женщина повернулась, и я заметила тень недовольства, промелькнувшую на ее лице. – Ей надо чаще выходить в свет. Дженни уже девятнадцатый год и пока, увы, никаких перспектив, что и не удивительно с ее затворническим образом жизни и скромностью.
Я кивнула, сделав вид, что понимаю негодование леди Руби.
— Ваше общество, дорогая Лалиса, должно оказать на Дженни правильное влияние. Вы – яркая, живая. То, чего так не хватает моей дочери.
Ага, подумала я. А еще у меня хорошее наследство и эти дурацкие залежи драконьей радости, которую так не терпится прибрать к рукам лорду Чону и его роду. Будь все это у Дженни, сейчас бы не я, а она, блистала на приемах в качестве невесты дракона.
Но все это я, конечно, не стала рассказывать леди Руби.
Комната Дженни располагалась на втором этаже. Следуя за хозяйкой дома, я предвкушала встречу с подругой. Поэтому, когда леди Руби вошла к дочери без стука, поманив меня за собой, я улыбнулась, приготовившись увидеть Дженн, сидящей у камина с книгой в руках. По истории помню, как сильно подруга любила чтение, порой предпочитая хорошую историю прогулке возле дома. Но, к моему удивлению, Дженни сидела за письменным столом и что-то быстро писала в толстой книге. Увидев нас, она на секунду застыла, скользя взглядом то к матушке, то от нее ко мне.
— Дорогая, к тебе гостья, – проговорила леди Руби.
Взгляд Дженни, удивительно спокойный, изменился. Она решительно отложила перо, затем закрыла свои записи и, улыбнувшись, поднялась. Я взглянула на подругу, затем на ее стол, не совсем понимая, чего здесь не хватает. Но мне, наверное, показалось?
— Я вас оставлю. – Леди Руби оглянулась на меня. – Поворкуйте, девочки. Если вам что-то понадобиться, Кларенс к вашим услугам. Я распоряжусь, чтобы подали чай и сладости. – С этими словами хозяйка дома ушла, оставив нас с Дженн наедине.
Несколько секунд я стояла, глядя на подругу. Она снова улыбнулась, затем быстро навела порядок на столе и только после этого подошла ко мне.
— Прости за столь внезапный визит, — сказала я. – Ты, верно, была занята?
— С некоторых пор веду дневник, — тихо ответила Дженни. – Сама понимаешь, иногда бывает не с кем даже поговорить. А поговорить хочется. Но не доверять же все служанкам. И матушка тоже не поймет меня. Мы с ней немного иначе смотрим на этот мир.
— Вот и мне очень хочется поговорить, — призналась я.
Дженни взяла меня за руку и отвела к диванчику.
— Как чудесно, что ты навестила меня, — произнесла девушка. – Мне не терпится излить свои чувства человеку, который поймет и не осудит!
Последняя фраза меня удивила.
Осудит? Дженн? Даже интересно, за что ее можно осудить? Неужели сон приснился непотребный?
Я даже улыбнулась, представив себе подобное. Хотя, откуда Дженни знать о всяких непотребствах. Она слишком скромная и чистая. Или я чего-то не знаю?
— Ну же, говори первая, — предложила подруга.
Я даже замялась, не зная с чего начать. Мисс Руби пристально посмотрела на меня, а затем проговорила:
— Если ты переживаешь из-за этой девицы Беатрис Сент-Мор, то я уверена: она тебе не соперница. Даже не вздумай ревновать, Лиса.
Вот как, промелькнула мысль в моей голове. А Дженни наблюдательнее, чем мне казалось. Только одно упущение – я не ревную Чона. Напротив, я стремлюсь избавиться от него и объяснила бы все Дженни, но, боюсь, подруга не поймет.
— Вчера, если позволишь мне сказать, лорд Чон танцевал с мисс Сент-Мор исключительно с целью вызвать твою ревность, — продолжила девушка.
— Не уверена, что это в его стиле. – Я улыбнулась, а Дженн смерила меня вопросительным взглядом.
— Хочешь сказать, что ты не ревновала лорда Чона к мисс Сент-Мор?
— Ничуть, — ответила я. – Пусть танцует хоть со всеми девицами, с кем захочет.
Мисс Руби улыбнулась.
— Возможно, ты права. Ревность — плохое чувство и его не следует демонстрировать на людях. Даже со мной.
Да не ревную я! Так и хотелось выпалить, но я вовремя удержала язык за зубами. Я посмотрела на подругу и тихо спросила:
— Лучше расскажи, что там у тебя с мистером Кимом? Мне показалось, или между вами что-то происходит?
Подруга тут же зарделась и отвела глаза – хороший, как мне показалось, признак.
— Ничего особенного. Мы просто танцевали.
— Конечно. – Я кивнула, но не поверила словам подруги. – Но уж не о нем ты случайно писала в своем дневнике? – уточнила тихо. – Следует признать: Ким Тэхён хорош собой. Они очень похожи с лордом Чоном. В такого сложно не влюбиться.
Дженни покраснела еще гуще. Казалось, поднеси к ее щеке спичку, и та мгновенно вспыхнет. Я поняла, что попала в точку!
— Дорогая моя Лиса, мы с мистером Кимом из разных миров. У него такая влиятельная семья. И эти танцы, боюсь, для сэра Тэхёна они ничего не значили.
— Как знать, — протянула я, и тут в дверь тихо постучали. Дженни вскинула взор и велела слуге войти.
Спустя минуту, когда лакей вышел, мы уже пили ароматный чай, закусывая сладкой выпечкой, и жизнь стала казаться мне прекраснее, чем с утра. Дженн ловко сменила тему, словно не желая упоминать Тэ. А я решила, что не стану на нее давить. Не хочет рассказывать, не надо. Видимо, еще не пришло время. Может быть, ей просто легче изливать свои страдания на бумагу. Как говорится, последняя все стерпит. И все же, мне отчего-то хотелось как-то помочь подруге. Уладить, так сказать, ее личную жизнь, раз уж со своей справиться не могу. Пусть хоть кому-то в этой истории будет хорошо!