Глава 23
Даня
— Тебе обязательно сидеть так близко? — произносит Юля, дёргая плечом.
В тачке Саввы мы устроились на заднем сиденье, и я давлю на малышку своим авторитетом и близостью тела. Наши бёдра и плечи соприкасаются. И нет, я не собираюсь отодвигаться хотя бы на миллиметр. Меня всё устраивает.
Через сопротивление беру прохладную ладонь в свою и переплетаю наши пальцы. Удаётся это провернуть не с первого раза, но Юля в итоге с тихим вздохом сдаётся.
— Обязательно, крошка.
— Мне нечем дышать, ты на меня давишь! — говорит Гаврилина, не спуская взгляда с наших рук, которые я расположил на своём бедре.
— Можем попросить твоего братца открыть окно.
— Там холодно.
— Тогда терпи.
Забросив свободную руку за спину девчонке, привлекаю её ближе к своему боку.
— Что ты делаешь? Здесь ведь нет моих родителей, не обязательно себя вести как самец орангутанга в брачный период.
— Понятия не имею, как они себя ведут. Но, если так же обворожительно, как и я, самка орангутанга давно должна была забраться на своего самца и дать ему всё, что он захочет. Например, свою девственность.
— Мечтай, — фыркает малышка, но попытки выбраться из объятий не предпринимает.
Её волосы приятно пахнут зелёным чаем, который она постоянно таскает в своем термосе. На секунду меня даже посещает мысль: не моет ли она им голову в борьбе за экологичность? Она же не настолько за зелёных? Наклонившись, заглядываю в красивое личико, напоровшись на колючий взгляд карих глаз. Уточню этот момент в другой раз.
— Что? — шипит фурия.
— Обожаю, когда ты такая злюка. Так бы и… — смотрю на пухлые, манящие губы.
Так бы и врезался своими губами в этот дерзкий рот. Но думаю, её братец за рулем не заслуживает такого шоу. Наш первый настоящий поцелуй, который случится очень и очень скоро, потому что моя терпелка на грани, должен быть только наш. Без посторонних зрителей.
Юля в ужасе округляет глаза, бросает беглый взгляд в сторону водительского сиденья и почти незаметно качает головой.
— …ладно, — заканчиваю миролюбиво, крепче обнимаю и устраиваю подбородок на её макушке. — Существуй пока без знаний, скоро натаскаемся…
— Вы там пары обсуждаете? Отдыхайте, студенты… — повернувшись к нам, говорит Савва.
— Сколько нам ещё трястись?
— Почти приехали, — говорит брат Юли.
Остальные члены семьи Гаврилиных едут в белом внедорожнике впереди нас. Я уже немного свыкся с мыслью о хирурге и отбросил рефлексию в сторону. Если б не этот мужик, Юльки бы на свете не было, и отца моего по кускам мог собирать другой какой-нибудь долбоеб. Как там говорят философы? Всё, что ни делается, — к лучшему? Попытаюсь осмыслить и принять этот факт.
Последний год моя жизнь была то ещё дерьмо. А сейчас я нахожусь в весьма неплохой точке. Например, тискаю девчонку, от которой без ума, и слез с обезболивающих таблеток. Мелкие достижения, но меня устраивают.
Как только машина паркуется, Юлька пулей вылетает из салона. Неторопливо выбираюсь следом. Подняв вверх руки, разминаюсь и кручу шеей в разные стороны, до хруста.
Мой дикобраз хмуро косится на меня, посылаю ей в ответ довольную улыбку.
Ничего не сможет испортить этот день. И вечер. И ночь.
База отдыха состоит из россыпи деревянных коттеджей, расположенных на удалении цепочкой друг за другом. На территории есть ресторан, конюшни, мини-зоопарк и какая-то постройка, похожая на лобное место из одного древнего телешоу. Всё в окружении высоких сосен. Под ногами хрустят шишки и пожухлая трава. Ряды пестрых клумб с остатками каких-то оранжевых цветов огибают дорожки.
Миленько. Для середины ноября очень даже.
Ветер почти не ощущается, и погода не кажется такой отвратной, какой она была последние дни.
Воздух башку кружит и циркулирует в лёгких, опьяняя. Или это всё потому, что я таращусь на задницу Юльки, пока её хозяйка бодро переставляет свои хорошенькие ножки по дорожке в сторону одного из главных домов, на крыльце которого уже толпятся люди.
Незаметно поправляю свою ширинку.
— Слюни подбери, это всё же моя сестра, — раздается рядом голос Саввы.
Он, бросив на меня идентичный прищуру своей сестрицы хмурый взгляд из-под густых тёмных бровей, проходит мимо, бортанув огромным рюкзаком.
Поднимаю с земли свой и ещё пару сумок, широким шагом догоняю парня.
— Может, тебе подогнать какую-нибудь красотку?
— Зачем?
— Буду считать этот вопрос риторическим, — произношу, хлопнув его по плечу.
Как я и предполагал, нас селят на два дома. Разделяемся по возрастным группам: чета Гаврилиных и старший брат Юли (ещё один!) со своей девушкой, и мы — “молодежь, которая планирует гулять до рассвета”.
Взбегаю по ступенькам на второй этаж и выбираю нам с Юлькой отдаленную спальню.
Кровать одна. Здоровый траходром, заправленный серым покрывалом в розовый цветочек. Напротив плазма, тоже приличных размеров.
Падаю на постель спиной как раз в тот момент, когда моя пара заходит в комнату.
Закинув руки за голову, со смехом наблюдаю, как осматривается, и, пока она теряет бдительность, хватаю девчонку и тяну на себя. Юлька, не удержавшись, взвизгивает и шлёпается на меня плашмя.
— Милохин! Прекрати! — шипит, пытаясь отбиться.
— Не-а.
Обнимаю, фиксируя её руки, и переворачиваю нас, оказавшись сверху.
Коленом проталкиваюсь между её сжатых бёдер и…
Да, у меня опять встал.
Смотрим друг на друга в тишине. Дверь в комнату остаётся открытой, и это единственное, что мне мешает облапать Юльку с головы до ног и залезть ей под одежду.
— Привет, — бормочу, явно попрощавшись со своими мозгами, потому что пару часов назад мы уже здоровались.
— Привет… Даня, — тихо шелестят губы напротив.
Она такая красивая. От её запаха сводит под ложечкой, а во рту собирается слюна, как бы сочиться изо рта не начала, как у собаки. Тогда Коротышка окончательно решит, что я дебил.
Грудь Юли, обтянутая толстовкой, упирается в мою и тяжело вздымается. Она чувствует то же, что и я? Грёбаное предвкушение…
Отпускаю одну её руку и переношу вес тела, опершись на локоть около её головы.
Аккуратно убираю прилипшие к её губам волоски.
— Я тебя сейчас поцелую, — с какой-то стати решаю предупредить.
— Ладно… давай.
Зелёный свет по всем фронтам ослепляет. Не то чтобы я ждал её разрешения… но оно пьянит. Срывает башню, и я отпускаю тормоза.
Наклоняюсь ниже и целую.
Её губы мягкие, горячие и робкие. Она словно целуется впервые, не только со мной — вообще. Осторожно касаюсь её языка своим и ловлю судорожный выдох. Сбавляю напор. Нежно покусываю губы Юли, втягиваю в себя нижнюю. Пытаюсь сдерживаться и быть, блять, нежным. Только это сложно, когда внутри происходят тестостероновые взрывы.
Трогаю её щёки руками, зарываясь пальцами в разметавшиеся по подушке и покрывалу тёмные волосы, и углубляю поцелуй.
Юлька стонет, сдавливая мои плечи своими пальчиками.
Распахиваю глаза, наблюдаю за её реакцией.
Не спугнуть бы.
Её ресницы мелко трепещут, губы подстраиваются под мои, а проворный язычок то и дело убегает. Мои глаза вновь закатываются от кайфа. На вкус она даже лучше, чем я себе представлял.
Башню сносит. Член каменеет. Дыхание сбоит. А сердце, разогнавшись, колошматит о рёбра с бешеной скоростью.
Это лучше любого выброса адреналина… Чистый кайф.
Я готов вечность торчать с этой девчонкой в кровати и просто целоваться.
Полы в небольшом деревянном доме скрипучие, поэтому сквозь пьянящую вату возбуждения и наше частое от поцелуев дыхание я легко смогу разобрать, когда кто-то решит подняться на второй этаж. Мне-то по херу, кто нас может застать обсасывающими языки друг друга, но всё же решаю пока сохранить конфиденциальность. В первую очередь ради Гаврилиной. Она и так ужасно напряжена и зажата, хотя под конец и расслабилась немного. Её пальцы больше не пытаются продавить мне плечи, а робко перемещаются на затылок и ерошат ёжик волос, которым я за последнее время обзавёлся.
— Пока сбавим обороты, малышка, — шепчу, оторвавшись от горячих и влажных губ Юли. — Вечером продолжим. Лады?
Перекатившись на спину, поворачиваю голову и смотрю на девчонку. Её глаза широко распахнуты и смотрят в потолок. Она поднимает руку и касается припухших губ. Выглядит обалденно сексуально, несмотря на то что всё ещё полностью одета.
Чёрт.
Член пытается выбраться наружу и поздороваться со своей новой повелительницей. Мне он больше не подчиняется, чёртов предатель.
Не переставая пялиться, поправляю другана в штанах и как раз вовремя отдергиваю руку, потому что мимо комнаты проплывают два старших брата Юльки.
Смурной Андрей посылает мне взгляд из-под бровей и скрывается за дверным косяком. Савва заглядывает к нам.
— Расположились? Ничего так у вас здесь. Окна на озеро выходят, видели? Хорошо не лето, комары зажрали бы.
— Еще не успели оглядеться, — бормочет Юля и резко садится на кровати.
Её волосы взлохмачены от моих прикосновений, и я борюсь со скручивающим яйца диким желанием вытолкать её братца за порог, закрыть дверь и опрокинуть девушку обратно на кровать. Навалиться сверху, прижаться к пухлому вкусному рту и запустить руку под толстовку…
Отменить визуализации, блин. Иначе мой стояк скоро перестанет быть только моим достоянием.
Потянувшись на матрасе, тоже сажусь, но успеваю заметить быстрый как молния взгляд Юли, полоснувший меня по животу. Довольно улыбаюсь. Не только мне мало.
— Чем же вы занимались? Раньше нас поднялись, — спрашивает Савва, и забавно подпирает кулаками бока.
Переводит взгляд с меня на свою сестру и обратно.
— Вещи разбирали. Чего пристал? — огрызается Юлька, сцепляя руки в замок на коленях. — Все уже разместились?
— Ага. Отец удочки уже готовит, червяков своих проверяет, баню попросил затопить, там отдельно через пару домов есть. И бассейн небольшой, крытый, но холодный. В ресторане еду можно заказать, но мама решила, что мы будем готовить сами на огне. Так что разделяемся: девочки на кухню — резать салатики, мальчишки на рыбалку — добывать рыбу. Ты с нами, Дэн?
— Ага.
— Тогда вниз спускайся.
— Через пару минут буду, — произношу и демонстративно забрасываю руку его сестре на плечи, намекая на то, что старший брат слишком задержался в нашей комнате.
Юля напрягается, явно собираясь выпустить свои иголки, как самый милый дикобраз на свете, но в последний момент её тело расслабляется, и она опускает свою теплую ладошку мне на бедро.
Вместе смотрим на Савву.
— Так. Ладно. Пошёл я, — произносит отрывисто и пятится в коридор.
— И дверь закрой с той стороны! — командует Юля.
Оставшись одни, мы несколько секунд сидим неподвижно в вакуумной тишине, нарушаемой только нашим дыханием. Я прижимаюсь носом к виску Гаврилиной и вдыхаю свежий аромат её кожи и шампуня. Она всегда пахнет зелёным чаем, лимонами и мятой. Дурманит меня на уровне своих феромонов и сносит башню.
Ну вот, снова привет, стояк.
— Я хочу тебя ещё раз поцеловать, — бормочу, касаясь губами мягкой и теплой щеки.
Юля немного поворачивает голову, и её губы мажут по моим едва уловимом касании, но простреливает так, словно меня долбанули шокером. По телу проходит дрожь, и скрывать её уже нет никакого смысла.
Вот так вштыривает меня от тебя, девочка.
— Будешь каждый раз об этом предупреждать? — произносит, улыбнувшись.
Протянув руку, заправляю ей волосы за ухо и обнимаю ладонью щеку, поглаживая кожу. Её ресницы порхают как бабочки.
— Вообще планировал, да. Переживаю за свои яйца, — усмехнувшись, целую вздернутый нос напротив.
— Пока они в безопасности, но, если что, я одолжу дробовик у дяди Тагира.
Шутки у неё, конечно, совсем не смешные.
— Замётано… — соглашаюсь с лёгкостью и вновь ныряю в сладкий ротик девчонки языком.