Танабата

Если вы спорите с дураком,

то дураков уже двое.

Эммануэль Адольф Эссар

До самого вечера Какаши пытался отпустить дневную ситуацию. Мерзкий ком разочарования, что ворочался в груди, засел и не собирался протолкнуться и осесть где-нибудь поглубже, чтобы он мог о нём забыть.

Встреча с Сакурой всколыхнула в нём не просто бурю, а невообразимую смесь противоречивых эмоций и воспоминаний. Он прокручивал все минуты в своей голове, пытался проанализировать каждую фразу, каждый взгляд и движение девушки, чтобы... А что, собственно, он хотел? Извиниться? Это глупо и несуразно в данном случае. Он понимал, что Сакуре не нужны его сраные извинения и выводы, которые он для себя сделал. Поговорить? Она не станет с ним говорить — уж точно не сейчас. А, собственно, когда ещё? Прошло почти три года — как раз самое время.

Шестой глубоко погрузился в себя, мысленно выстраивая стратегию разговора. «Прости меня, Сакура, я виноват» — так, уже хорошо. «Я причинил тебе боль и понимаю, что ты не захочешь меня слушать, но дай мне возможность объясниться с тобой...» А если не захочет? Скрутить, связать и заставить слушать насильно? Бред. Бред. Бред.

Какаши зло выдохнул, зарылся пальцами в волосы и стал гипнотизировать отчёт, что лежал перед глазами. Он видел текст, но не улавливал смысла написанного. Попытка обличить мысли в слова даже в голове потерпела крах. Он не понимал, как выйти из этой паршивой ситуации даже спустя столько времени. Все эти годы он мысленно представлял их встречу и предполагаемый диалог, который между ними состоится. Там, в этих мыслях, всё было просто: он объяснял свои чувства, свою позицию и выводы, к которым пришёл, Сакура внимательно слушала его, ободряюще улыбалась и принимала сказанное. Говорила: «Я понимаю, Какаши, и не виню тебя», — потом крепко обнимала — и всё разрешалось.

Он идиот. Как был, так и остался.

«Конечно, идиот. Ты конкретно проебался. Она тебя не простит по щелчку пальцев», — ехидный голос Обито звучал в голове. Его друг часто был внутренним «ободряющим» голосом, что наставлял на путь истинный, раздавая мысленные оплеухи и третировал его потрёпанную душонку. Какаши безумно не хватало взбалмошного Учихи. Вот он бы был лучшим Хокаге — да просто лучшим человеком — и точно не дал бы ему совершить действительно самую ужасную ошибку.

Шестой, как наяву, представлял, что Обито сидит в этом самом кабинете и отчитывает его в своей язвительной манере, параллельно подписывая отчёты. Если бы только друг остался жив... Всё было бы иначе. И снова Какаши чувствовал эти тонкие иглы боли, что кололи и кололи его сердце.

Еще и это нападение.

За последний год мир шиноби удалось привести в некоторое состояние баланса, но не всем этот баланс пришелся по вкусу. Группы отступников вспышками появлялись как в Огне, так и в других дружественных странах. Участившиеся случаи нападений и разбоев приводили к мысли, что это только начало чего-то большего, но представить цельную картину происходящего возможности не было.

Какаши пытался проанализировать факты, имеющиеся на руках: два предыдущих инцидента были связаны лишь с хищением и попыткой рэкета мелкой деревушки на юго-востоке страны, никакой связи между целями и самими преступниками не было. Но вот последнее нападение уже не выглядело как случайность.

Оставшись наедине с Шикамару, Шестой хотел узнать подробнее о произошедшем и выводах своего помощника:

— Шикамару, я вижу, что тебя зацепило это нападение, что думаешь?

— Все это слишком странно. — Нара нахмурился и будто глубже погрузился в свои мысли. — Я прокручиваю в голове каждый наш шаг с самого выхода из Тумана, и мне кажется, что уже тогда за нами следили, но я не понимаю, почему вели почти до самой Конохи, не пытаясь завязать бой. Если бы это было нападением с целью захвата информации, то преступники напали бы раньше, попытались бы нас разделить или убить побыстрее, забрав информацию, но... Черт. — Шикамару резко поднял испуганный взгляд на Хокаге.

— Да, я тоже об этом подумал, и хуже быть не может.

— Если бы не Сакура... Твою мать, — стратег подорвался к окну, на ходу доставая сигарету, и обернулся к Шестому, который кивком головы дал немое разрешение. — Их целью был я.

— Вероятно, но точно мы не знаем. Остается надеяться, что мы ошибаемся, в противном случае вся эта ситуация принимает самый серьезный оборот. Захват советника Хокаге с целью добычи информации или шантажа — это уже не мелкий разбой. Пошли прогуляемся к Ибики, может, они с Ино уже достали из него что-то.

— Блять, Ино... Она же еще не в курсе.

Пленник не дал никакой ценной информации, кроме подтверждения их догадок о попытке похищения Шикамару. Эта шайка отступников Тумана была обычной наемной пешкой, которая получила качественные вводные для выполнения задания. Ни личности заказчика, ни цели он не знал, либо очень умело скрывал, но противостоять технике Ино он не мог, поэтому даже попытаться что-то скрыть не получилось.

Ино была бледнее мела после того, как покопалась в голове нападавшего, оно и понятно — Сая ранили, да еще и появление Сакуры. Все это быстро переварить не получится.

У Какаши натурально закипала голова, хоть отруби и выкини. Его мыслительный процесс был прерван звуком открывающейся двери и стуком:

— В дверь сначала стучат, а потом открывают, Генма, — проворчал Хатаке.

— Правила — это так скучно, Какаши, — Ширануи усмехнулся и перекатил сенбон во рту. — Ты долго собрался здесь окапываться? Скоро пылью покроешься и к креслу прирастешь, нужно иногда и выбираться.

Шестой устало потер лицо ладонями и со вздохом ответил:

— Да знаю я, но сейчас на это вообще нет времени, такое чувство, что скоро нас всех накроет таким пиздецом, что не разгребемся.

— Времени никогда не будет, но тебе нужна передышка, хуево выглядишь.

— Спасибо, ты такой хороший друг, я даже не сомневался в тебе, — с легким смешком ответил ему Какаши.

— Я всегда к твоим услугам, — и нахально подмигнул, а затем в моменте посерьезнел. — Слышал... Сакура в деревне?

Многозначительный взгляд Хатаке дал ответ на вопрос. Генма был единственным, кто имел хотя бы образное представление о взаимоотношениях Сакуры и Какаши, пусть последний и не был особенно многословен. В словах Ширануи он слышал отголоски поддержки с налетом сочувствия, потому что все три года наблюдал за внутренними терзаниями друга.

Генма никогда не лез, как говорится, без мыла в жопу и не клевал его вопросами, а оказывал молчаливую поддержку и мог дать совет только в том случае, если его об этом просил сам Какаши. Ширануи всегда понимал его без слов и каким-то магическим образом появлялся именно тогда, когда нужен был Какаши больше всего: бесцеремонно заваливался к нему в кабинет и травил байки, приходил к нему домой с пакетом, набитым банками пива, или выдергивал его из толпы на улице. Хатаке не мог передать словами всей благодарности к своему другу, поэтому старался всегда отвечать ему взаимной поддержкой, включался даже в самый глупый разговор или очередную авантюру.

И даже сейчас Генма появился нежданно негаданно на пороге его кабинета как бы донося до Какаши мысль "Я здесь ради тебя. Если тебе что-то понадобится —  я буду рядом". На душе Шестого немного полегчало и он выдавил пусть и грустную, но все же искреннюю улыбку.

— Так что ты хотел? Не просто так же ввалился.

— У Ямато сегодня выходной от змеиных бдений и в кои-то веки мы собираемся выпить. Столик мы уже забронировали, встречаемся в восемь в нашем баре, отказы не принимаются, — как всегда в своей безапелляционной манере заявил друг.

— Ладно, буду в восемь, — пусть Какаши и не хотел никуда идти сегодня. но понимал, что друг от него не отвяжется и если понадобится — потащит силой.

— Вот и ладушки, не опаздывай, — хихикнул Генма и удалился из его кабинета. Какаши, потянувшись, вновь зарылся в свои бумажки, не возвращаясь к отягчающим его ранее мыслям.

Он проработал еще несколько часов, совершенно не следя за временем. Отложив последний на сегодня отчет, поднял взгляд на часы.

20:34. Блять.

Понимая, что уже порядком задержался, Какаши оперативно сгреб валявшиеся документы в кучу, закрыл окно и направился на выход, гася в кабинете свет.

Прогуливаясь по улице в сторону бара он наслаждался вечерней атмосферой деревни и непроизвольно улыбнулся. Вот ради чего он все делает: чтобы слышать детский смех, задорные разговоры, видеть счастливые улыбки жителей, уверенных в завтрашнем дне.

Маленькая прогулка немного подняла его моральный дух и он даже почти не раздражался, что друг вытянул его на вечернюю попойку. Спокойно зайдя в идзакай, он направился в сторону кабинки, которую они чаще всего занимали и уже подходя он услышал голос Сакуры, который заставил его замереть на месте.

Откуда она здесь?

Он прислушался к своим ощущениям и понял, что его друзья сейчас сидят вместе с Харуно и Пятой. Какаши не знал, как ему поступить —  развернутся и уйти? Или все таки зайти?

Тонкий нюх Хатаке уловил сигаретный запах. Это что-то новенькое. Он подошел еще ближе к приоткрытой створке седзи и бросил взгляд на спину девушки, что медленно затягивалась сигаретой. Это маленькое действие слегка выбило Шестого из колеи и он даже не задумываясь выпалил свой вопрос:

— И давно ты куришь? — глаза всех, кроме девушки, тотчас устремились в его сторону.

— Давно, Хокаге-сама, Вас что-то смущает? — холодный ответ девушки заставил его нахмуриться. Еще и это обращение, которое до ужаса его раздражало, особенно из ее уст.

— Нет, Сакура, не смущает, просто раньше за тобой не замечалось тяги к вредным привычкам. — в тон ей ответил Какаши, пытаясь вывести ее хоть на какие-то эмоции, буравя взглядом затылок.

— Вы раньше тоже много чего не замечали, Хокаге-сама, так что в этом нет ничего удивительного. — хлестко сказала девушка, будто стараясь ударить Шестого побольнее. И у нее получилось. От слов девушки внутри него началась разрастаться злоба, пусть он и старался сдерживать себя, но слова Сакуры сделали ему больно, потому что она была права.

Он не замечал, как менялись их отношения, как они медленно катились к точке невозврата и не замечал как своими поступками делал ей больно каждый день. Харуно знала куда бить и старалась сделать это побольнее. Умница, девочка.

— Мне уже пора, к сожалению у меня остались еще дела на сегодня, поэтому всем хорошего вечера и до свидания. Цунаде-сама, я как-нибудь к Вам еще загляну, — Сакура уходила и полностью игнорировала его присутствие. Это еще больше разозлило Хатаке, он стремительно развернулся и пошел вслед за девушкой, игнорируя взгляды, что впивались в его спину.

Какаши заставит ее с ним поговорить, чего бы это ему не стоило, и сейчас самый подходящий для этого момент. Не замечая никого на своем пути он уверенным шагом направился к выходу. Выйдя из бара оглянулся по сторонам выискивая взглядом девушку и, наконец, заметил ее сидящей на скамейке неподалеку и потягивающей очередную сигарету.

Закрыв глаза и выдохнув он попытался усмирить возросшее минутами ранее напряжение и только после этого направился к Сакуре. Тем временем девушка даже не обратила внимания на его приближение, продолжая курить и смотреть вдаль, что дало Какаши карт-бланш на дальнейшие действия — не ушла и слава Ками.

Хатаке опустился рядом с ней и в мерном молчании оба наблюдали за происходящим на улице, на которой все также кипела жизнь. Он всегда испытывал спокойствие и умиротворение, находясь рядом с Сакурой и даже сидя в молчании сейчас, ему было хорошо, будто и не было всех этих лет. Какаши не хотелось прерывать их уютное молчание, как бы желанно это ни было, но он был здесь не для этого.

— Сакура, мы можем поговорить?

Ответом ему служило все то же молчание, но уже не столь уютное, а сменившееся напряжением неудобных вопросов и ожиданием ответов. Хатаке повернулся к девушке и в упор посмотрел на нее, надеясь увидеть любое колебание эмоций на ее лице. Харуно выдохнула струйку сизого дыма и также повернулась к нему, посмотрев прямо ему в глаза. Он не знал, что она пыталась в них прочитать, но намеренно не прятал от нее своих эмоций. Они не отводили друг от друга взглядов пока девушка первой не повернула голову обратно, заговорив:

— Я не думаю, что нам есть, что обсуждать, Какаши.

— А я думаю, что стоит, — с нажимом проговорил он, — если ты собираешься остаться в деревне, то мы решим все разногласия прямо сейчас, чтобы это не мешало нашей дальнейшей работе.

Что он несет? Какаши хотелось зарядить себе смачную оплеуху. Он совсем не это хотел ей сказать, он здесь не для того, что урегулировать какую-то конфликтную ситуацию во избежание возникновения рабочих неурядиц.

— Блять, я совсем не так хотел начать с тобой разговор. Я тысячу раз прокручивал в голове наш возможный диалог... Прости меня, Сакура. За все прости. Я... Нет ничего, что могло бы оправдать мои поступки, но я не хотел сделать тебе больно.

— Но ты сделал, — холодно сказала Харуно и вновь повернулась к нему. — Ты сделал мне очень больно, Какаши, но у меня уже ни сил, ни желания сердится на тебя. Отпусти, забудь и живи дальше. Вот и все.

Слова девушки резанули прямо по сердцу Шестого и он согнувшись, посмотрел на землю под своими ногами. Ему было больно осознавать, что все хорошее, что он имел, он разрушил своими собственными руками. Как иронично.

— Я не могу этого забыть, зефирка.

— Не называй меня так, — резко сказала Сакура дрогнувшим голосом.

— Хорошо, не буду. — и замолчал. Какаши не знал, что может сказать ей сейчас, потому что в голове образовался какой-то вакуум: ни мыслей, ни образов, лишь удушливая и всепоглощающая пустота. Он и чувствовал себя пустым все это время. Без нее все теряло смысл и Хатаке понял это слишком поздно.

Они вновь сидели молча, не находя слов, которые могли бы сказать друг другу. Казалось, что это полный крах всего. Какаши не ждал слез и объятий, но надеялся, что сможет восстановить с Сакурой хотя бы подобие той прежней непоколебимой дружбы, но его мечты рассыпались на глазах как песок. Сейчас ему хотелось разрыдаться как мальчишке от того ощущения беспомощности, которое его охватило. Какаши чувствовал, будто его пальцы горели от желания хотя бы на секунду прикоснуться к ней, но он крепче сжимал руки в кулаки, понимая, что не имеет на это никакого права. Его почти трясло от этого потока чувств и он думал, что еще секунда —  и он просто взорвется, но следующий вопрос девушки поставил его в ступор:

— А ты помнишь ту нашу первую миссию?

— Как будто это было вчера, — без промедлений ответил Какаши.

4 года назад

По обычаю заглянув к монументу и проторчав там не менее часа, Какаши неспешно направлялся к воротам на выходе из деревни. Сегодня они вместе с Сакурой направляются на совместную миссию на окраине страны. За последние пару месяцев они с Харуно довольно сильно сблизились и не проходило ни дня, чтобы они провели его порознь: они либо могли потренироваться на старой площадке команды №7, либо засесть в какой-то новой чайной, открывшейся на главном квартале. Какаши было приятно проводить время с девушкой, но еще больше его радовало ее улучшающееся с каждым днем состояние. Война сильно ударила по Сакуре, как будто больше, чем по всем остальным и он чувствовал, что ответственен за ее будущее, поэтому делал все возможное, чтобы ее поддержать.

Именно поэтому упросил Пятую отпустить их на миссию вместе, так как Сакура с самого завершения войны не покидала пределов деревни и он был уверен, что это пойдет ей на пользу. Его доводы Цунаде приняла без препирательств и вот сегодня им предстоит маленькое путешествие.

Хатаке знал, что сейчас получит по своей несчастной макушке за опоздание, поэтому оттягивал этот момент до последнего.

— Ты издеваешься надо мной?! — грозный рык Сакуры заставил его остолбенеть и развернутся к стоящей за его спиной девушке и выдавить самую милую улыбку на свете.

— Ну, будет тебе, Сакура. Я же не специально. Ты даже не представляешь, что...

— И представлять не хочу, пошли уже. Битый час стою как идиотка и жду. Под сраку лет, а вовремя приходить так и не научился, — продолжала бубнить девушка, вызывая у него смех.

Почти весь путь до Мидзари она не проронила ни слова, продолжая дуться на него за опоздание. Какаши не хотел, чтобы Сакура в скверном настроении провела их миссию, поэтому по дороге пытался ее растормошить своими шутками и пару раз ловил ее тихие смешки, которые девушка пыталась скрыть, но его не проведешь. Значит не все потеряно.

Уже на подходе к деревне Хатаке попытался умаслить свою ученицу и решил зайти с козырей:

— Ну хватит дуться Сакура, мне действительно стыдно. А ты знаешь, что как раз сегодня в деревне будет фестиваль сладостей и мы вечером сможем прогуляться и я великодушно куплю тебе все, что ты захочешь.

— Прям все, что я захочу? — с ухмылкой ответила она.

— Да, — без промедлений подтвердил он свои намерения, хоть и понимал, что это ему аукнется.

— Ну, тогда ладно, — вмиг повеселела девушка и на душе Какаши отлегло.

Миссия, на которую они отправились была пустяковой и не требовала присутствия двух джонинов, Какаши справился бы здесь самостоятельно, но и пошел он на нее лишь ради девушки, а проходящий фестиваль был ему ой как на руку.

Поэтому быстро справившись, они гуляли по деревне, наслаждались лучшими сладостями страны Огня и веселились. Какаши иногда с трудом отводил взгляд от искрящихся глаз ученицы и сам наполнялся ощущением безграничного счастья, а большего ему было и не надо.

Остановившись у одного из прилавков, Сакура с особым вниманием разглядывала какой-то десерт, который видела впервые, что заметила продававшая его женщина:

— Это зефир, милая, такой же розовый и воздушный как ты сама. Вы обязаны его попробовать, дорогие, я уверена, что он придется вам по душе, — слова женщины заставили девушку покраснеть до ушей. Самому Хатаке это сравнение понравилось и он решил немного подшутить над Сакурой.

— Ну что, берем, зефирка? — со смехом проговорил он, а сама девушка зарделась еще больше и только зло сверкнула глазами в его сторону. — Дайте пару штук розовых и белых.

Расплатившись с женщиной, они было почти отошли, как до них донеслись слова торговки:

— Вы оба, как мой зефир, сладкая парочка, — и залилась смехом. Тут уже настала очередь покраснеть им обоим и ретироваться от этой "сладкой" женщины.

Выйдя из морока воспоминаний, Какаши вновь посмотрел на Сакуру, силясь понять, почему она вспомнила об этом сейчас.

— Я действительно не понимала, почему ты ничего не сказал той женщине и меня просто распирало от желания узнать, а ответ оказался проще, чем я могла подумать. Ты тогда сказал, что вступать в такой спор — заведомо проигранная партия, ты только выставишь себя еще в более глупом свете, чем есть на самом деле. Поэтому лучше не искать оправданий, а отступить и человек забудет об этом быстрее, чем ты дойдешь до дома. И я говорю тебе это сейчас, Какаши, не ищи оправданий, просто забудь.

— Я не буду оправдывать себя, Сакура, это не имеет никакого смысла, потому что я был заведомо неправ. Ты знала это уже тогда, а я понял только спустя время, но не мог уже ничего исправить, потому что ты ушла, пропав без следа. А сейчас в моих силах все исправить и я не упущу этой возможности.

Возможно Сакура и хотела бы с ним поспорить, но продолжить ей не дало появление компании друзей. Стоявшая рядом с Саем Ино, подошла вплотную к Сакуре и зло протянула:

— Ну привет, подруга, — и в этом "подруга" не было ни капли радости, только злость и обида.

— Привет, свинка. Рада тебя видеть, как поживаешь? — Харуно будто не было дела до злости подруги, она лишь с ухмылкой смотрела в глаза Яманака.

"Опять двадцать пять...", — подумал Шестой.

Ино еще больше разозлилась и влепила Сакуре хлесткую пощечину, заставившую девушку сместить голову в сторону. Все будто застыли, ожидая развязки, но расширили глаза, когда Харуно громко рассмеялась.

— Блять, — продолжая смеяться, она растерла свою челюсть рукой. — Почему всем так нравится меня бить?

— Сакура.., — пробормотал стоящий за спиной Ино Наруто.

— И вы здесь, как мило, — указывая поочередно на Узумаки и Учиху, сказала девушка. — Прям воссоединение в теплой семейной атмосфере. Как говориться, какая свадьба без драки, да? — Сакура быстро поднялась со скамейки.

— У меня сегодня свидание с бутылочкой отменного клубничного саке, не хочу заставлять ее ждать, так что до встречи, — быстро сложила печати и растворилась в вихре розовых лепестков, оставляя после себя удушающую тишину.

— Где-то я сегодня уже это видел, — тихо пробормотал Шикамару, понимающе смотря на Шестого.