10
Кэллам
Сегодня день моей свадьбы.
Я представлял его себе совсем не так; впрочем, я вообще не особо себе его представлял. Подозревал, что однажды он настанет, но в целом не придавал этому значения.
Я встречался с кучей женщин, когда мне это было удобно. У меня всегда были свои планы, свои цели. Если женщина в них не вписывалась и доставляла неприятностей больше, чем оно того стоило, я легко с ней прощался.
Вообще-то я как раз встречался кое с кем, когда мой отец затеял всю эту историю с Галло. Мы с Шарлоттой Харпер были вместе три месяца. Как только я узнал о «помолвке», позвонил ей, чтобы расстаться. И… ничего не почувствовал. Мне даже было плевать, увижу ли я Шарлотту снова. Это не ее вина – она симпатичная, образованная, с хорошими связями. Но расставаясь с женщинами, я чувствую сожаления не больше, чем выкидывая старую пару обуви. Я знаю, что вскоре найду новую.
В этот раз новая – Аида Галло. И я должен любить, беречь и защищать ее до конца своих дней. Не уверен, что смогу сделать хоть что-то из этого, кроме как охранять ее.
Но вот что я знаю наверняка – я не собираюсь мириться с ее выходками, когда мы поженимся. Как сказал мой отец, девчонку нужно учить. Я укрощу свою жену и сделаю ее покорной. Так или иначе, она научится подчиняться мне. Даже если мне придется стереть ее в пыль под моими ногами.
Я ухмыляюсь, думая о вчерашнем «дне в спа». Смысл, разумеется, был в том, чтобы подготовить Аиду к сегодняшней ночи. Я намерен консумировать наш брак, и не собираюсь трахать какую-то грязную маленькую оборванку в шлепках и джинсовых шортах. Я хочу, чтобы она была должным образом ухожена с головы до пят.
Мне нравится мысль, что ее прихорашивают, моют и депилируют в соответствии с моими требованиями. Словно куклу, сделанную специально для меня.
Я уже принял душ и побрился, так что пришло время надевать смокинг. Но когда я заглядываю в шкаф, где должен висеть мой костюм, то ничего не вижу.
Я звоню Марте, одной из наших домработниц.
– Где мой смокинг?
– Простите, мистер Гриффин, – в ее голосе слышно беспокойство, – я пошла в магазин, чтобы забрать его, как вы сказали, но мне сообщили, что ваш заказ был отменен.Вместо этого сюда доставили посылку от мисс Галло.
– Посылку?
– Да, мне принести ее наверх?
Я в нетерпении жду в дверях, пока Марта поднимается, неся в руках большую квадратную коробку для одежды.
Что за черт? Какого хрена Аида задумала?
– Оставь здесь, – велю я Марте. Она осторожно ставит коробку на мой диван.
Я жду, пока она уйдет, и затем открываю.
Сверху лежит конверт, подписанный корявым почерком, который, по всей видимости, принадлежит моей невесте. Я разрываю его и достаю записку:
Дражайший мой суженый,
Так мило с твоей стороны было продумать мой вчерашний предсвадебный уход в спа. Это был поистине неожиданный и вдохновляющий опыт!
Я решила не оставаться в долгу и преподнести свой собственный скромный подарок – небольшая частичка моей культуры ко дню нашей свадьбы.
Уверена, что ты удостоишь меня чести надеть это на церемонию. Боюсь, что не смогу произнести свои клятвы без этого напоминания о моей милой родине.
Навеки твоя,
Аида.
Не могу не хмыкнуть при упоминании спа. Но улыбка замирает на моем лице, когда я разворачиваю оберточную бумагу и вижу смокинг, который она предлагает мне надеть.
Твою мать! Он похож на клоунский наряд. Это костюм-тройка, сшитый из блестящего коричневого атласа и украшенный яркими блестящими узорами по плечам, лацканам и даже на спине, не говоря уже о кружевном кармане и галстуке. Единственный человек, которого я могу представить в этом, – это Либераче[33].
Моя мать влетает в комнату и выглядит взволнованной. Она уже одета в элегантное коктейльное платье серо-зеленого цвета, на гладких волосах светлая шляпка, а в ушах – со вкусом подобранные золотые серьги.
– Чем ты занимаешься? Почему ты не одет? – спрашивает она при виде меня, до сих пор обернутого в полотенце.
– Потому что я остался без смокинга, – объясняю я.
– А это что?Я отхожу, чтобы дать матери рассмотреть. Она с отвращением поднимает кружевной галстук, зажав его указательным и большим пальцами.
– Подарок моей драгоценной невесты, – поясняю я, протягивая письмо.
Мать быстро пробегает его глазами затем хмурится и говорит:
– Надевай.
Я издаю смешок.
– Ты, должно быть, шутишь.
– Давай, – говорит она. – У нас нет времени искать другой смокинг, и это не стоит того, чтобы срывать свадьбу.
– Это не смокинг. Это гребаное посмешище.
– Мне плевать, – грубо отвечает мать. – Это закрытая свадьба. Никто не увидит.
– Ни за что.
– Кэллам, – резко осаживает она меня. – Хватит. Тебе предстоит еще сотня перебранок с Аидой. Сосредоточься на более важных. Пошевеливайся, мы выходим через шесть минут.
Поверить не могу. Я думал, она сойдет с ума хотя бы потому, что что-то нарушило ее идеальную кремово-оливково-серую цветовую гамму.
Я напяливаю идиотский костюм, и меня окутывает запах нафталина. Даже знать не хочу, где Аида откопала этот кошмар. Возможно, в нем был похоронен ее дедушка.
Главный вопрос в том, как я накажу ее за это.
Очень недальновидно с ее стороны было снова и снова играть с огнем. Пришла пора мне хорошенько ее отшлепать.
Как только я одеваюсь, тут же спускаюсь вниз и спешу к ожидающему меня лимузину. Моя мать и сестры уже уехали на другом. В этом поедем только мы с отцом.
При виде меня он поднимает бровь, но ничего не говорит. Видимо, мать уже успела предупредить.
– Как себя чувствуешь? – кратко спрашивает отец.
– Потрясающе, – отвечаю я. – Разве не заметно?
– Сарказм – это низшая форма юмора, – сообщает он мне.
– Я думал, что это каламбуры.
– Все к лучшему, Кэл. Ты пока не понимаешь, но это так.
Я стискиваю зубы, представляя, как вымещаю свою злость на маленькой упругой заднице Аиды сегодня вечером.
Мне кажется, что я совершаю святотатство, входя в церковь – словно бог может покарать нас за этот нечестивый союз. Если Аида разозлит меня достаточно сильно, я окуну ее в святую воду и посмотрю, не воспламенится ли она.
Легко понять, какие гости с моей стороны, а какие – с ее. Все эти темноволосые кудрявые итальяшки против ирландцев всех мастей – блондинов, брюнетов и рыжеволосых.
В качестве шаферов выступают братья Аиды, подружки невесты – мои сестры. Их количество равно, потому что рядом стоят только Данте и Неро – Себастиан сидит в инвалидном кресле в первом ряду, повязка на его колене выпирает под брюками.
Не знаю, действительно ли ему нужно кресло, или это такое «идите в жопу» в нашу сторону, но я чувствую укол вины. Впрочем, я стараюсь про это не думать – Галло повезло легко отделаться.
Серо-зеленое платье подружки невесты хорошо идет Рионе, но не Нессе – в нем она выглядит бледной и слегка болезненной. Сестренку, похоже, это мало заботит, она единственная улыбается у алтаря. Данте и Риона сверлят друг друга глазами, а Неро смотрит на Нессу с таким интересом, что мне хочется вцепиться ему в горло. Если он попытается с ней заговорить, я начищу его смазливое лицо.
Церковь наполнена тяжелым ароматом пионов цвета экрю. Священник уже у алтаря. Мы все стоим и ждем Аиду.
Начинает играть музыка, и пару мгновений спустя в проходе появляется моя невеста.
Она облачена в простое кружевное платье с длинным шлейфом позади, на лице фата, а в руке букет, который Аида опустила вдоль бедра, придерживая другой рукой подол. Я не вижу лица за фатой, что лишь усиливает ощущение, что я женюсь на совершенной незнакомке. Там может быть кто угодно.
Невеста останавливается напротив меня. Я поднимаю фату.
Вижу ее гладкую бронзовую кожу и ясные серые глаза с густыми ресницами. Должен признать, она очень красива. Черты ее лица прекрасны, когда не искажены демоническим выражением.
Впрочем, это длится не долго – стоит Аиде бросить взгляд на мой наряд, как ее лицо озаряется злобным ликованием.
– Выглядишь великолепно, – с усмешкой шепчет она.
– Я отомщу, – спокойно предупреждаю я.
– Это я мстила тебе за ту херню, что ты устроил в спа, – шипит моя невеста.
Священник откашливается, желая начать службу.
– Когда мы поженимся, я жду, что ты будешь поддерживать себя в соответствующей форме, – сообщаю я.
– ХРЕНА с два, – огрызается Аида так громко, что священник вздрагивает.
– Какие-то проблемы? – спрашивает он, нахмурившись.
– Никаких проблем. Начинайте церемонию, – решительно говорю я.
Мы с Аидой продолжаем вполголоса переругиваться, пока священник монотонно произносит обеты.
– Если ты думаешь, что я стану твоей личной порнозвездой…
– Это всего лишь минимальный стандарт…
– Да уж, волос там действительно минимум…
Мы прерываемся, когда понимаем, что священник смотрит на нас.
– Кэллам Гриффин и Аида Галло, вы пришли сюда добровольно и без сомнений, чтобы заключить супружеский союз? – спрашивает он.
– Да, – сердито отвечаю я.
– О да, – говорит Аида таким тоном, который мой отец назвал бы «низшей формой юмора».
– Будете ли вы чтить друг друга как мужа и жену до конца дней своих?
– Да, – говорю я после секундного колебания. «До конца дней своих» – это охренительно долго. Даже не хочу сейчас думать об этом.– Да, – отвечает Аида так, словно собирается сделать все возможное, чтобы приблизить конец МОИХ дней.
– Примите ли вы с любовью детей, посланных вам Господом, и будете ли приводить их в церковь, воспитывая по заповедям Христа?
– Да, – отвечаю я.
Я бы обрюхатил Аиду прямо сейчас, только чтобы посмотреть, как она разозлится. Это будет один из способов укротить этого дикого зверя.
Аида кажется такой раздраженной, что я не уверен, ответит ли она вообще. Наконец моя невеста говорит «Да», едва разжимая губы.
– Теперь произнесите свои клятвы.
Я держу Аиду за руки, сжимая их изо всех сил, чтобы заставить ее поморщиться. Но девушка упрямо держит лицо, не выдавая, что ей больно.
– Я, Кэллам, беру тебя, Аида, в жены. Обещаю быть верным тебе в горе и в радости, в болезни и здравии. Я буду любить и почитать тебя до конца дней моих.
Я быстро проговариваю слова, которые заучил по дороге в церковь.
Секунду Аида смотрит на меня, и кажется, что взгляд ее серых глаз стал серьезнее обычного. Затем ровным голосом она повторяет клятву,обращенную ко мне.
– Объявляю вас мужем и женой, – произносит священник.
Вот и все. Мы женаты.
Аида складывает губы для скромного поцелуя.
Чтобы показать, кто тут главный, я притягиваю ее за плечи и грубо целую, проталкивая свой язык ей в рот. Ее губы и язык сладкие на вкус. Терпкие и свежие. Как что-то, что я не пробовал очень давно…
Клубника.
Я чувствую, как немеет язык. Горло начинает опухать, дыхание вырывается со свистом.
Церковь кружится вокруг меня в калейдоскопе цветов, когда я падаю на пол.
Эта гребаная СУКА!