Глава 2
— Ну, все началось в пять лет. — начала я. — Моя мама любительница выпить, а когда выпивала, — била меня. Просто так. Потому что ей было скучно, потому что я напоминала ей о прежней беззаботной жизни, которую сломало именно мое рождение. Вот этот шрам, — я подняла рукав, показывая предплечье, на котором красовался розовый, вздувшийся шрам. — Его я получила на свой четвертый День Рождения. За то, что схватила со стола грязными руками какую-то сладость. Не помню, что это было, возможно, кусочек сахара, но моя мать взбесилась. Сказала, что отрубит мне руки, раз я не слежу за их чистотой и позволяю себе трогать грязными пальцами что-либо. Собственно, она почти ее и отрубила. Я вырвалась и спряталась. А это, — я чуть оттянула ворот. — Она ударила меня вилкой. За то, что слишком медленно ела. У меня много шрамов, происхождение которых я не знаю. Наверное, она возненавидела меня с самого рождения. — я горько усмехнулась. — Вот, в один день она как всегда пришла пьяная и решила меня избить. За что? Не знаю. Просто била меня. Била и била. А я просто лежала на полу и молила о смерти любое божество, кого угодно. Но, мои гены решили иначе. Я просто размножилась, вызвав у своей мамаши истерический визг. Я убежала. Спряталась. А потом меня нашли и отправили в детский дом, еще не зная, что я вахлак. Казалось, все наладилось. Я нашла новых друзей, любимых учителей, но вот чертовы способности решили все испортить. Глупо получилось. Я ела в столовой и подумала, что хочу добавки. А еще подумала, что мне лень вставать! — засмеялась я. — И вот, за добавкой пошла уже не я, а мой клон... Вот так я и оказалась там, откуда мы сбежали.
Я помнила все до мельчайших подробностей. Казалось, если я напрягусь, то смогу вспомнить момент своего рождения. Старый грязный бревенчатый дом, каких на нашей улице стояли десятки, с разницей лишь в том, что за нашим домом хозяйка ухаживать даже не пыталась. Моя комната находилась на третьем этаже – на чердаке. Денег на ремонт у нас никогда не было, а мне, как любому ребенку, хотелось красивую комнату. Я каждый день сама наводила там порядок, это было единственное помещение в доме, куда пауки со своей паутиной не смогли добраться, где плесень не тронула ни единого сантиметра моей стены. Я украшала это серое помещение яркими цветами, создавала на старой коре деревьев картинки из угля, собранного тут же в печи, пока мама не видит.
Потом все поменялось. После холодной улицы меня забрали в детский дом. Там я уже была не одна в комнате, нас было шесть девчонок. Да и комната была не на чердаке, а на втором этаже, со всеми удобствами, которых прежде я не знала: кровать, чистое постельное белье, яркие игрушки, чистая одежда, прогулки и отсутствие страха быть наказанной за громкий вздох.
— Ты говорила той женщине, что чувствуешь ее эмоции. — сказала Молли. — Что ты имела в виду?
— Я чувствую человеческие эмоции на вкус. Если они слишком сильные, то чувствую их запах. В детстве думала, что все так могут, поэтому никому не рассказывала.
— Какой вкус у моих эмоций? — спросила Молли.
— Спокойствие имеет апельсиновый вкус. Такой сладкий... — пожала я плечами. — Но я не чувствую твоих эмоций. Словно ты машина. — обратилась я к Лауре.
— Ну, я росла в семье солдата. — начала она. — Меня и воспитывали как солдата. Отец всегда твердил мне, что я обязана держать свои эмоции в узде, никто не должен знать, что я чувствую. Но, несмотря на свою строгость, отец любил меня. Заботился обо мне. Я не знала боли, которую знала ты, — обратилась ко мне Лаура и я впервые почувствовала горечь ее сожаления. — Я знала, что такое любовь семьи.
— Тогда почему ты оказалась в тюрьме? — задала вопрос Молли.
— Мой отец солдат и он боролся с такими, как мы. Поэтому, когда в одиннадцать лет мне приснился кошмар, и я подпалила свою же комнату, отец зашел, а вся комната, да и постель, пылает. А в центре всего этого я, которой огонь не причиняет вреда. Он пытался меня вылечить, таскал по врачам, но не справился, испугался, и просто отдал меня в руки миротворцам. Я его не виню. Страшно жить с человеком, который может поджечь тебя в любую секунду.
Мы опустили головы. Нас сближал страх. Страх наших семей. Мы потеряли все из-за своего Проклятия! Почему мы?! Почему он выбрал нас?!
— Что насчёт тебя? — обратилась я к Молли.
— У меня все проще. Я своей семьи и не знала. Я жила в детском доме, сколько себя помню. Друзей у меня никогда не было. Поэтому, когда я из-за злости в восьмом классе заставила учительницу испытать адскую боль, словно ее мозг просто ели изнутри, я не очень-то и расстроилась, оказавшись в тюрьме.
— Выходит, у каждой из нас этот «дар» забрал семью. Неплохо. — сказала Лаура. — Интересно, есть ли еще кто-то из вахлаков? Или их всех перебили?
Ни у кого не было ответа на этот вопрос. Именно поэтому Молли перевела тему:
— Думаю, нам следует поспать.
— Я согласна. Давайте спать по очереди. Дежурит кто-то один, — предложила я. — Часов у нас нет, так что, как только начнет клонить в сон, будем меняться. Я подежурю первая.
Девочки не спорили. Они легли в разных углах подполья. Хоть мы и рассказали свои истории, мы все еще не доверяли друг другу.
Но нас ждут испытания, на нас откроют охоту. Думаю, мы еще сможем подружиться.
Я взяла найденную книгу. Золотыми буквами на обложке с вооруженными солдатами, смотрящими в небо, было выведено: «Небо в центре ненависти».
"Посвящается Луану Саусу и Кларе Ларсен, поддержавшим меня в самом сложном периоде моей жизни. Спасибо вам!" — было напечатано в центре первой страницы.
Я читала медленно, шепотом, иногда с трудом составляя буквы в слова, а слова в предложения. Мои глаза уставали, болели от чтения в тусклом свете факела, зажженном Лаурой, но я продолжала листать страницы.
"То, что вы воспринимаете спокойно, — больше не управляет вами."
Именно с этих слов началась книга. Я испытывала такой трепет, а ведь я не прочла и страницы; такое волнение, словно я собираюсь прыгнуть в глубокий омут, не видя дна, но зная, что вода не причинит мне вреда. Зная, что она спасет и укроет меня от всего. Но меня оторвали от чтения странные хлюпающие звуки на лестнице, ведущей в подвал. Они были далеко, но с каждой секундой приближались, заставляя сердце биться чаще. На меня накатила паника, которая усиливалась с каждым шагом того, кто шел к нам.
— Девочки, девочки! — шептала я, подползая то к Молли, то к Лауре. — Проснитесь, кто-то идет!
Я встала и попыталась закрыть тяжелые дубовые двери.
— Что случило? — Лаура сразу подскочила, услышав уже достаточно громкие шаги.
Она быстро растолкала Молли, и мы втроем навалились на дверь, закрыв ее, когда шаги были, судя по звуку, совсем близко, с громким хлопком. Послышался рык и шаги участились. Кто-то бежал!
Пока мы с Молли держали своими телами дверь, Лаура пыталась подвинуть к двери тумбу.
— Быстрей, оно приближается! — только и успела сказать я, когда что-то тяжелое ударилось в дверь. — Черт! Что это?!
Наши легковесные тела не смогут долго сдерживать натиск. Но вот спасительная тумба уже у двери, но и она задержит того, кто за ней, лишь на несколько минут.
— Доставай оружие! — крикнула Лаура, уже держа в руках ружье.
Я выхватила свой пистолет, подхватив сумку.
— Нам надо будет бежать! — говорю я. — Как только дверь откроется, стреляем!
— Спрячьтесь! — приказала Лаура.
Молли дрожала, но крепко держала в руках свое оружие.
— Не забудь свою книгу... — прошептала она.
Точно! Я наклонилась за брошенной на полу книгой. Когда я засовывала ее в сумку, в тот же миг дверь распахнулась. Хотя, правильней будет сказать, что она просто разлетелась в щепки.
Я вжалась в стену за шкафом, не видя, кто обладатель этих шлепающих шагов, стараясь тихо снять пистолет с предохранителя. Я видела Лауру, стоящую напротив, спрятавшись так же, как и я, в тени шкафа.
"Раз... Два..." — командовала она одними губами. "Три!.. "
Мы выглянули из укрытия и остолбенели — перед нами стоял не миротворец. Чудовище. Маленькие глазки сверкали в полутьме, длинные сильные руки безвольно повисли. Огромное, больше нас троих, даже если мы встанем друг на друга. Вширь и вовсе был как два шкафа. А вот рот, который он услужливо открыл, когда решил рыкнуть, был полон острых зубов, которые росли, как минимум в пять рядов.
— Зря мы сбежали. — произнесла Лаура одними губами. «Мы не пробьем его броню!» — услышала я Молли в своей голове.
Я и Лаура спрятались за шкаф. Молли права, он словно ходячий камень.
Лаура одним движением приказала нам выходить из укрытия.
Мы вышли и встали в кучку.
— Ну хорошо, мы тут, а дальше что? — спросила Молли.
— Что насчёт неконтролируемого крика?! — воскликнула я, с боем прорываясь к выходу.
Какой же шум мы подняли — это чудовище даже не подумало напасть на нас. Поэтому мы без труда пробежали мимо с сумками и пистолетами наперевес. Опомнилось оно только после того, как мы успели подняться наполовину. За спинами раздался рык, и уже знакомые шлепающие звуки.
— Кажется, я знаю, почему за нами не побежали в лес! Эти твари вылазят по ночам! — кричала на бегу Лаура.
— Кажется, тех людей убили не миротворцы! — запыхавшись ответила Молли.
Наверху нас ждал еще один сюрприз — десяток новых монстров. И как быть? План «бежать и кричать» больше не актуален. Патроны надо беречь, но иначе нам не пробраться к выходу. Да и стоит ли бежать на улицу, если монстры приползают именно оттуда? Сколько их там еще?
Но думать в любом случае было некогда — за нами гналось огромное существо. Да и остальные монстры, похоже, учуяли наш запах. Учитывая, что все они повернулись в нашу сторону, других вариантов у меня не было.
Мы стояли в кругу монстров, в той самой комнате, среди кучи костей.
Наши тела станут продолжением этого смертного пира.
— СТРЕЛЯЙ! — крикнула Лаура, выводя нас из транса.
С длинными хвостами, с шипами на конце, острыми зубами, перепончатыми лапами, красными глазами, разноцветной кожей... Один страшнее другого. Слышались звуки выстрелов, рычание, визг умирающих чудовищ, наши крики; Лаура боялась использовать свою силу — она могла запросто поджечь все здание, и мы оказались бы в ловушке. А вот я использовала свои способности на столько, на сколько мне позволяли мои силы.
— У меня патроны закончились! — взвизгнула Молли.
Я схватила ее за свитер и потащила к себе.
— Стой рядом пока.
Монстр, что выгнал нас из нашего подвала, усиленно отбивался от моих клонов. Видимо, он был глуп, учитывая, что мои копии распадались от одного его прикосновения, я не понимаю, почему до сих пор он не начнет игнорировать их.
Я толкнула Молли за алтарь:
— Хватай нож!
Уши порядком заложило, руки онемели, ноги болели, голова кружилась и, казалось, я вот-вот потеряю сознание. Но, если это случится, я окажусь слишком легкой добычей.
— АНИТА! — услышала я истошный вопль Молли.
Я развернулась и выстрелила, по чистой случайности, попала прямо в разинутую пасть чудовища. Он упал, издав громкий и отвратительный мокрый звук своим чешуйчатым телом.
— У меня есть сигнальная ракета! Давайте выстрелим! — предложила Лаура, отстреливаясь. Стоит заметить, что ее пули всегда попадали прямо в цель — в центр лба любого чудовища.
— Мы привлечем миротворцев! — ответила Молли, орудуя ножом.
В моей памяти вспыхнула картинка из старых фильмов, которые я смотрела в детстве: зомби кучей нападают на главного героя, который отбивается изо всех сил. Мы — главные герои чьей-то книги. Сейчас, возможно, какая-то девушка, какой-то парень читает эту книгу. Важно выжить, чтобы не разочаровать их.
Очередное чудовище, раскрыв пасть, видимо, в надежде хорошо поужинать, приблизилось ко мне. Только вот теперь патроны закончились у меня.
Я ударила монстра в один из шести его глаз пистолетной рукоятью и, увернувшись от его загребущих лап, развернулась и попала ногой в то место, где у нормальных людей находится живот. Видимо, ударила я очень сильно, потому что монстр отлетел на несколько метров, и уже в лежачем состоянии его добила Лаура.
— Спасибо.
— Надо бежать. Их становится все больше, а наши силы и патроны на исходе. — слышала я голос Лауры, снова пуская в ход рукоять.
Бежать некуда. Либо мы деремся до самого рассвета, либо умираем здесь.
Я не успела понять, что произошло, когда каменное чудище, уже знакомое нам, схватило меня в свой огромный кулак.
— Лаура! Жги! — кричала я.
— Но мы сгорим!
— Не успеем! Убежим... — прошептала я, уже теряя сознание от невыносимой боли в области ребер.
Уже на грани между жизнью и переломом ребер я услышала, а потом уже и увидела, с каким ожесточением Молли прорывается сквозь толпу монстров и вонзает кинжал в лапу держащему меня чудищу.
Внезапно его конечности разжались, а я безвольно упала на пол. Чудовище извивалось, кричало, держась за голову.
— Что происходит? — Лаура подошла ко мне, чтобы поднять меня.
— Не мешай Молли. — я кивнула на девушку из последних сил. — Доставай ракеты, мы не выдержим больше.
Просить Лауру дважды не пришлось. Уже через секунду, держа в одной руке оружие, а в другой ракету, она бежала к выходу. Да, я понимала, что мы можем привлечь внимание миротворцев, но здесь есть два пути: первый — они не полезут в самое пекло, второй — лучше в камере спокойно ожидать смерти, чем бороться здесь, зная, что смерть твоя будет мучительней, чем там, от казни.
— Вставай! Анита! Вставай! — Лаура била меня по щекам. — Я запустила ракету! Надеюсь, помощь скоро будет!
Я кивнула, открыв глаза. Лаура создала огненное кольцо вокруг нас троих. Монстры боялись даже ступить через него, так что на какое-то время мы были в безопасности.
— Нам бы дожить до рассвета... — прошептала я, перезаряжая пистолет.
— Теперь понятно, почему за нами не было особой погони. Они боялись. — Молли прижалась к моему плечу.
— Не боялись. Думали, что здесь мы в любом случае умрем. Просто не стали тратить свои силы.
Слышится треск, выстрелы, крики, но все это я слышу уже сквозь кровавую пелену. Чувствую, как резко обмякло тело Молли, слышу, стук от падения тела Лауры, мои глаза закрываются и последнее, что я слышу:
— Забираем их!
Глава 3
Я проснулась. Чувствую тяжесть теплого одеяла на своем теле, чувствую, как ткань трется об оголенное тело. Чувствую запах цветов и чувствую вкус кофе на языке. В комнате определенно кто-то есть и кем бы он ни был, он меня не боится. Он спокоен.
Я не открываю глаза. Боюсь, что эта мягкая кровать, теплое одеяло, умиротворенность и тишина мигом пропадут, и я вновь окажусь в темнице. Да, странный сон мне приснился, а ведь монстры выглядели так натурально, словно были на расстоянии вытянутой руки от меня.
Словно я действительно убивала их, бежала от миротворцев.
Я слышу стук двери.
— Тише будь! — яростный шепот. — Она спит.
Я чувствую новый вкус. Горьковатый, но, в то же самое время, какой-то безвкусный. Как речная вода у дома.
— Ей надо отдохнуть. Судя по тому, в каком положении мы их застали, они много пережили за тот день. — я улыбнулась. Если это сон, то мой воспаленный мозг определенно знает, что мне нужно. Этот человек жалеет меня, а ведь за восемнадцать лет я столкнулась с жалостью лишь однажды. От той странной женщины в моем сне.
— Она мило улыбается во сне. — снова слышу шепот человека, который защищал мой сон.
— Наверное, убила кого-то и теперь ест его.
Слышится глухой несильный удар, словно кто-то просто, пытаясь привлечь внимание, хорошенько хлопнул по плечу. Я поняла, что пора бы уже открыть глаза и столкнуться с реальностью.
— Тихо!
Я открыла глаза. Передо мной стояли два человека.
— У меня в глазах двоится? — спросила я охрипшим голосом, попытавшись шевельнуться. Видимо, бой с монстром не был сном, потому что ребра тут же отозвались болью.
— Очень смешно! — похлопал тот, от кого, по всей видимости, и исходил тот водный вкус.
— Мы близнецы, все хорошо. — улыбнулся второй. Определенно, он добрее, чем его брат. — Я Артур, а это мой брат Асад. Как ты себя чувствуешь?
Я проигнорировала вопрос, разглядывая их. Они были похожи, как две капли воды. Одинаково уложенные темные жесткие волосы, одинаковые припухлые губы, широкие скулы и квадратные подбородки. Широкие плечи, крепкие руки и ноги. В одинаковой черной форме, одинаковых высоких тяжелых ботинках. Моим глазам все еще казалось, что это лишь два клона, но никак не люди.
Я бессильно упала на подушку, осматривая комнату. Белые стены, яркая лампа на потолке. Огромное окно во всю стену, из которого прямо в глаза бил солнечный свет. Такое же белоснежное одеяло, белоснежная простынь и белоснежный белый топ на мне. Стоп!
Белый топ?
Я заглядываю под одеяло. Да, белый топ и белые короткие шорты. Я вопросительно
смотрю на парней.
— Не переживай, тебя переодевала девушка. — я выдохнула. — Но я при этом присутствовал. — продолжил злой брат Асад.
Я накрылась одеялом по самые уши, почувствовав, как краснею.
— Ой да ладно тебе, было бы на что смотреть... Доска доской. — сказал Асад.
— Всегда приятно общаться с интеллигентным человеком, — заявила я и продолжила, увидев его ухмылку: — У Вас в уборной, наверное, лежит не газета, а альбом импрессионистов?
Артур заразительно засмеялся, в то время как я с серьезным лицом смотрела в злые глаза Асада.
— Брат, она тебя уделала, — хохотал Артур. — Ну, раз ты можешь язвить, значит, ты пришла в норму.
— Ты не на того напала. — прошипел Асад, выходя из комнаты и хлопнув дверью.
— Не обращай на него внимания. Он неплохой парень, просто сейчас ему тяжело. — Артур сел рядом со мной на кровать. — Как ты себя чувствуешь?
— Голова болит.
Артур потянулся к моему лицу, и я отодвинулась. Годы избиений научили меня не доверять странным людям.
— Я не сделаю тебе больно. У тебя царапина на щеке. — не ускользнуло это от парня мое движение. — Я просто посмотрю.
Я пристально смотрела в его глаза, зная точно, что, если он сделает хоть одно лишнее движение, я убегу.
— Думаю, скоро заживет.
— Как вы нас нашли? — спросила я, упершись спиной в стену.
— Мы уже бежали к вам, когда увидели сигнальную ракету. Кейра успела сообщить нам, что вы сбежали.
— Кто такая Кейра? Это та женщина, которая рассказала нам про церковь? — вновь задала я вопрос.
— Да. К сожалению, она больше не выходит на связь... — Артур опустил голову. — Почему ты не спрашиваешь про своих подруг? Может, мы съели их?
— Молли вот за той стеной, — указала я на противоположную стену. — Она еще спит. А Лаура, скорее всего, находится там, — указала я себе за спину.
— Удивительно... Как ты это поняла? — Артур подошел к окну.
— Я чувствую мармеладный привкус эмоций Молли. По-моему, ей снится что-то приятное. А вот Лауру я не чувствую, но по логике, она должна быть именно там. Да и если бы вы хотели с нами что-то сделать, не думаю, что стали бы перевозить сюда, переодевать и пытаться вылечить.
Артур повернулся ко мне и улыбнулся, обнажая ряд жемчужно-белых красивых, ровных зубов.
— Точно! Что ж. Вот твоя одежда, — он указал на стул. — Надень ее и выходи, я подожду тебя за дверью.
Я кивнула и села на кровати, все еще чувствуя легкую слабость в конечностях. Артур, уловив мое согласие, проговорил мягким, ободряющим голосом:
— Не спеши. Мы не торопим тебя.
Он с улыбкой покинул комнату, позволяя мне остаться наедине со своими мыслями. Я бросила еще один взгляд на белоснежное одеяло, пытаясь рассмотреть в нем что-то знакомое, что могло бы вернуть меня к реальности. Белый топ и шорты были чистыми и свежими, и это немного успокаивало. В который раз за сегодня меня поразил контраст между теперешним состоянием умиротворенности и тем ночным кошмаром. Тепло и свет этой комнаты казались настолько хрупкими, что я боялась дышать, чтобы не разрушить эту иллюзию.
Я осторожно поднялась с кровати и подошла к стулу, на котором была аккуратно сложена моя одежда. Надев ее, я поймала свое отражение в зеркале и вздрогнула. Отражение было бледным, уставшим, но на его губах играла легкая, едва заметная улыбка. «Я жива», — промелькнула мысль, и я почувствовала неожиданную волну благодарности за эту жизнь, хотя бы на миг пропитанную спокойствием.
Немного придя в себя, я направилась к двери. За ней меня встретил Артур, который терпеливо ждал. Его присутствие было как якорь, который позволял мне удержаться на плаву в этом море неизвестности. Мы молча обменялись взглядами, и я поняла, что этот человек готов помочь мне, несмотря на все неизвестности и опасности, которые могли ожидать впереди.
Я встала и стала обследовать комнату. Я нашла еще одну дверь, за которой находилась ванная комната с большим круглым зеркалом на стене. Умывшись прохладной водой, я подошла к прохладному стеклу. Мое отражение смотрело на меня уставшими зелеными глазами. Длинные каштановые волосы мне укоротили до лопаток, и теперь они просто безвольно обрамляли мои скулы. Бледные губы, потрескавшиеся и совсем недавно кровившие, слегка раскрылись от удивления, показывая зубы. Я слегка приоткрыла рот. Белые клыки были слегка длиннее, чем остальной ряд и отличались свой остротой. Узкая талия, слегка выпирающие ребра, на которых остались синие отпечатки пальцев того чудовища. Бедра, которые заметно успели округлиться с того самого момента, когда я в последний раз смотрела на себя в зеркало. Вся эта картина лишь демонстрировала, как сильно я была измучана. Может, теперь все будет хорошо?
Я подошла к окну. Вдали виднелся темный лес, безжизненный, казалось бы, но такой опасный, прямо под моими ногами стояли какие-то здания, по дорогам ездили машины, такие маленькие, словно игрушечные. Казалось, я могу просто уткнуться в одну из них пальцем и покатить её, куда захочется. Я чувствовала себя такой мелкой и неважной в этом мире, который продолжит жить после моей смерти.
Я быстро надела черную рубашку и черные военные штаны, которые вновь оказались мне велики в поясе. Зашнуровав ботинки на тонкой голени, я осмелилась выйти.
— Ну, — Артур осмотрел меня. — Прости, пока все, что есть. Мы немного не рассчитали, что вы настолько худенькие. — он почесал затылок.
— Да ничего! — поспешила я утешить его. — Это лучше, чем та рубаха, в которой я просидела последние несколько лет.
— Да, точно... — грустно усмехнулся он. – Пойдем, я, наверное, покажу тебе нашу базу.
Мы шли по длинным извилистым коридорам, то спускаясь, то поднимаясь, снова и снова заворачивая то влево, то вправо. Стены были не просто белыми, а белоснежными, настолько, что глаза после многолетней тьмы болели, словно в них медленно и с удовольствием вставляли и вынимали булавки, все длиннее и шире. На стенах были непонятные черные узоры. Навстречу нам шли такие же люди в черной форме: кто-то приветливо улыбался мне, кто-то оценивающе рассматривал, смотрел с недоверием.
— Здесь у нас находится главный компьютер, по которому можно отследить, где находится любой из наших солдат. — говорил Артур. — Тебе неинтересно? — посмотрел он на меня.
— Нет, что ты! Мне интересно, но я не могу сосредоточиться на чем-то одном, — пробормотала я, а парень понимающе кивнул. — Мы можем просто присесть и поговорить где-нибудь?
— Да, конечно. Пойдем, выйдем на улицу, тебе определенно надо подышать свежим воздухом.
Жизнь кипела. Туда-сюда сновали машины, бегали люди в военной форме, передавали друг другу какие-то документы, обсуждали проблемы, улыбались. Как же много я упустила. Сомневаюсь, смогу ли вообще когда-то научиться вновь доверять?
— Ты хотела поговорить? — Артур отвлек меня от рассматривания странных строений с огромными окнами, в которых то и дело мелькали мужчины и женщины.
— А? — не сразу поняла я. — Да. Что это были за монстры?
— Ты же знаешь про войну, которая случилась две сотни лет назад? — начал юноша и после моего кивка продолжил: — Церковь, в которой вы были, там прятались повстанцы. Те, кто был против новой власти, новых порядков. Власть захотела уничтожить их, но не знала, в каком секторе находится эта церковь. «Где-то в лесу», согласись, не лучший ориентир.
Я усмехнулась, а Артур продолжил:
— Тогда они решили разбомбить весь лес. Только вот бомбы они взяли плазменные бомбы на основе радиоактивных элементов. От таких меньше шума, меньше урона, но вот исход — всегда смертельный. Эта база — бывший город. Власти не хотели его разрушать, поэтому и использовали радиоактивные бомбы — у них слабая взрывная волна. Пока все понятно? — я кивнула. — Тогда продолжу. Бомбы скинули по секторам: пять на каждый. Но они не рассчитали, что в этом лесу не только повстанцы, но и животные.
— То есть, — стали крутиться шестеренки в моей голове. — Эти монстры — бывшие кролики, олени и бурундуки?
— Именно. А те скелеты — повстанцы, которые, к сожалению, еще не умерли к тому моменту, как животные стали мутировать. Вот они и пали жертвой их голода. — закончил рассказ Артур.
— А почему они были против новой власти?
— Ты не знаешь? — удивился юноша.
— Нет. Знаешь, в детстве не особо были заняты моим обучением. Да и не рассказывали нам про это.
— Ну, приведу пример. Как я сказал, ввели новые порядки. — Артур стал загибать пальцы: — Если раньше ты могла рожать детей до тех пор, пока тебе самой это не надоест, то новая власть решила, что в семье должно быть не больше одного ребенка и то, перед тем, как его зачать, ты должна собрать кучу документов и получить согласие власти. Отца ребенку выбирали тоже представители власти. Им необходимы были здоровые дети, которых потом можно было бы вербовать на угоду власти. Поэтому они самостоятельно выбирали мужчину, который и должен был зачать этого ребенка – по каким-то особым структурам генов определяли. При ослушании — казнь. Теперь книги. Раньше могла читать все, что твоей душе угодно. После смены власти — только книги о власти, а именно, о том, насколько она хороша. Музыку запретили и вовсе. Читаешь посторонние книги — казнь. Поёшь — казнь. Слушаешь чужое пение — казнь. Теперь поняла?
— Да. — кивнула я.
— Вот поэтому и начались восстания, — продолжил Артур. – Люди не могли мириться с таким жестким контролем. Семьи разбивались, детей отбирали... а ведь когда-то они просто хотели жить и радоваться каждому дню.
Я остановилась и задумчиво посмотрела в сторону. Неужели когда-то люди действительно жили так? Мысль о том, что можно было потерять свою свободу и всех, кого любишь, из-за каких-то решений властей, пробирала до костей. Теперь я поняла, почему Артур и его товарищи всегда такие настороженные. Им пришлось пережить настолько сильное давление, что доверие стало для них роскошью.
— А что с остальными городами? — прервала я свои раздумья. — Все такие же базы?
Кто как. Кто-то смог отбить свои города у власти и восстановить там мирную жизнь, кому-то пришлось, как нам, создавать новые укрытия. Лучше здесь, хоть и среди радиоактивных монстров, чем в ловушке у тех, кто думает только о собственной выгоде. — Артур пожал плечами.
Слушая его, я все больше ощущала, как сердце наполняется благодарностью и уважением к этим людям. Они пронесли через годы грязь и тьму не для того, чтобы сдаться, а, чтобы вновь почувствовать вкус свободы. Прошлое, казалось, тянуло за собой ненадежную, но неминуемую надежду.
— Вот так.
Я снова посмотрела на Артура, его лицо было ожесточенным, но в глазах читалась усталость. Можно было понять, через сколько всего ему пришлось пройти. Его шрамы — видимые и невидимые — рассказывали свои истории, пусть и молча. Именно такие люди были столпами нового общества, хоть и вынужденного жить в постоянной борьбе за выживание. Их решимость и стойкость вынуждали уважать их еще больше.
Может быть, одним из главных уроков, который можно было взять из всего этого, было то, что человеческий дух неизменно стремится к свободе. Артур и его товарищи, несмотря на угрозы и беспредельную опасность, нашли в себе силы сопротивляться нелегитимной власти, держащей людей в железном кулаке. Совсем в непростых обстоятельствах они создавали новые правила, строили новые миры, где каждый имел право на личную свободу и достоинство.
Моя внутренняя борьба между надеждой и страхом не утихала. Я уже долгое время на этом пути, но до сих пор каждый день приносил новые вызовы и испытания. Однако, следуя за Артуром и его товарищами, я начинала верить, что даже в самом темном мире есть место для света, если люди не опускают руки и продолжают бороться.
Мы продолжили путь, уже не говоря ни слова. Мысли и эмоции, словно тяжелые камни, заполнили пространство вокруг нас. Дорога впереди не обещала легкости, но рядом с этими людьми каждый шаг вперед казался возможным. И пусть впереди ждали радиоактивные монстры и опасности, мы знали, ради чего мы продолжаем идти.
— А зачем вы спасли нас? Зачем мы вам? — задала я вполне резонный вопрос.
— Ну, — Артур стал избегать моего взгляда. — Вообще, я не должен говорить тебе этого. — Но... Вы можете нам помочь сменить власть.
— Вы собираетесь начать еще одну войну? — спросила я.
— Прости, как я могу к тебе обращаться? — посмотрел Артур мне в глаза.
— Анита. Меня зовут Анита.
— Анита, понимаешь, порядки пора менять. — начал он. — Но как бы сильно мы не старались, мы не можем найти слабое место новой власти. Мы можем нападать, разрушать их города, уничтожать их армию, но они вновь и вновь будут все восстанавливать. Им не надоест.
— Тогда зачем вам мы?
— Вы их слабое место.
Уточнить, что именно имел в виду Артур, я не успела — пришел Асад.
— Беги, там те двое проснулись.
— Асад, посиди с Анитой, ей надо освоиться. Не думаю, что оставлять ее одну сейчас — хорошая идея. — Артур повернулся ко мне. — Пока, Анита.
Асад подсел ко мне. Сидел молча, слегка коснувшись меня коленом, от чего я невольно вздрогнула. Асад заметил это.
— Брезгуешь моим обществом? — повернулся он ко мне.
— Что? — я удивленно посмотрела на него, после чего вновь опустила голову, прикрыв лицо волосами. — Нет, просто...
— Почему ты такая нервная? — задал вопрос Асад. Да, он определенно был не так тактичен, как его брат.
— Нервная? — в этот раз я повернулась к нему и посмотрела в его глаза с вызовом. — Что ты имеешь в виду?
— Ты отдернула ногу, когда я случайно коснулся ее, — загнул он палец. — Нахамила мне, когда я просто сказал, что не рассматривал тебя. Держишь спину прямо, словно палку проглотила, а значит, ты напряжена до невозможности. Постоянно прячешь лицо за волосами. Выходит, нервничаешь. Мне продолжить?
— Во-первых, ногу я отдернула от неожиданности и в попытках защитить свое личное пространство, — стала загибать я пальцы, подражая юноше. — Во-вторых, ты не сказал, что не рассматривал меня. Ты сказал, цитирую: «Было бы на что смотреть!». Понятное дело, что я восприняла твои слова в штыки. Ты думал, что сможешь оскорблять меня, а я буду молча проглатывать обиду? — я начала закипать и, судя по медному привкусу на моем языке, Асад тоже. Хотя я, в отличие от него, его не оскорбила.
Асад поднялся, явно раздражённый. Его тёмные глаза сверкнули злостью.
— Ты меня совсем не знаешь, но уже строишь догадки и делаешь поспешные выводы, — он выплевывал слова, словно те были ядовитыми. — Наша сила в единстве, и, если ты хочешь выжить здесь, тебе придется научиться принимать помощь и доверять другим.
Я посмотрела на него и почувствовала, что его злость была не из-за меня, а из-за ситуации, в которой мы все оказались. В его глазах мелькали тени недавних потерь и боли. Мне стало стыдно за свою реакцию, за то, что я не увидела за его словами истинного чувства.
— Прости, — тихо ответила я, стараясь вглядеться в его глаза, чтобы он заметил искренность моей извинения. — Я сама не знаю, как справляться со всем этим. Мой мир рухнул, и я пытаюсь найти новую опору.
Он на мгновение остановился, разглядывая меня, словно пытался понять, могу ли я быть частью их команды. Затем его лицо немного смягчилось.
— Нам всем непросто, Анита, — сказал он, садясь обратно. — Но, может быть, если мы объединим усилия, у нас ещё есть шанс.
Асад хмыкнул и внезапно улыбнулся. Широко и искренне. Просто улыбнулся, глядя мне в глаза.
— Хорошо. Давай забудем.
— Странный ты парень. Ты знал, что резкие перепады настроения — первый признак сумасшествия? — я приподняла бровь.
— Об этом расскажешь мне потом. Ты же знаешь, что завтра мы должны вас продиагностировать? — улыбка сползла с лица парня, и он вновь стал хмурым, смотрящим на лес, очень странный юноша.
— Что ты имеешь в виду?
— Не притворяйся. Я знаю, что Артур не удержался и рассказал тебе, какие на вас планы. — Асад пожал плечами.
— Рассказал, но что за диагностика?
— Завтра и узнаешь. — вновь повернулся ко мне Асад.
Я отвернулась и вновь стала рассматривать людей. Все были в военной форме, различались лишь сами люди. Рыжие, брюнеты, блондины, шатены; голубые, зеленые, карие, серые глаза вскользь рассматривали меня. Высокие, низкие, но все же крепкие и спортивные тела, метались в разные стороны.
— Ты что, людей никогда не видела? Смотришь, как баран на новые ворота. — я поняла, что последние минут пять Асад откровенно меня рассматривает.
— Силой коры дуба в рот тебе чеснок! — выругалась я. — Ты понимаешь, что последние несколько лет я видела только стражника, который избивал меня каждый раз, когда видел!
— Э...А... Ну...
— Что за набор междометий? — приподняла я бровь.
— Подожди, я хотел извиниться, а потом стал вдумываться, как ты ругнулась. — произнес Асад и засмеялся. — Я смотрю, ты действительно в норме.
Я усмехнулась. Похоже, он действительно не так плох.
И вдруг мой желудок издает стон рожающего кита.
— Ты голодная? — повернулся ко мне Асад. — Глупый вопрос. Пошли, я накормлю тебя.
Мы достигли большой двери, украшенной массивной ручкой и странными символами, похожими на древние руны. Асад аккуратно толкнул дверь, и она мягко отворилась, открывая просторное помещение, наполненное мягким светом от многочисленных ламп. База была похожа на миниатюрный город: магазины, столовая, тренажерный зал и даже библиотека. Чувство безопасности и уюта омыли меня, подобно теплой волне, и впервые за долгое время я почувствовала себя, как дома.
Асад сделал паузу, давая мне возможность осмотреться, и затем повел меня к столовой. Мы прошли мимо длинных столов, за которыми сидели люди в черной форме, поглощенные едой и тихими разговорами. Взгляды снова устремились ко мне, и я почувствовала лёгкое беспокойство. Артур заметил моё замешательство и ободряюще сжал моё плечо. Его присутствие было как бальзам на душу, смягчавший острые углы моего смятения.
Мы сели за один из свободных столов, и я впервые за долгое время позволила себе расслабиться. Артур достал карту базы и начал объяснять, какие зоны являются безопасными, какие требуют особого пропуска и куда нужна максимальная осторожность. Слушая его, я всё больше убеждалась в серьёзности и организованности этого места. Каждый шаг, каждый уголок здесь были под контролем, и это дарило мне большое спокойствие.
— Сядь здесь, я сейчас приду. — приказал мне Асад, отодвинув мне стул.
Я послушно села, все еще с любопытством рассматривая все вокруг себя.
Похоже, эти люди просто болеют огромными окнами. Они везде, где только можно, вставляют окна на всю стену!
— Ешь. — послышался властный голос Асада, поставившего передо мной поднос. Мы познакомились только сегодня, а он уже командует.
В тот момент, когда блюдо оказалось передо мной, я почувствовала, как на самом деле была голодна. Я взяла ложку и, увидев, что юноша терпеливо ждет, когда я начну, испытала неожиданный прилив эмоций. В его глазах я видела отражение своей надежды, что здесь, в этом безопасном убежище, мой кошмар, наконец, может закончиться. Улыбнувшись ему в ответ, я сделала первый, долгожданный глоток супа, и тепло распространилось по моему телу, укрепляя меня изнутри.
Я не ела, как минимум, сутки. Возможно, поэтому и испытывала такую слабость. Живот урчал, и, кажется, мой желудок стал переваривать сам себя. Создавалось такое ощущение, что мой живот прилип к позвоночнику.
— Ешь мясо, тебе надо набраться сил. — посоветовал парень. — Ты точно давно не ела нормально. Вас били? — внезапно задал вопрос Асад.
Я поперхнулась.
— Я же говорил, что видел, когда тебя переодевали. У тебя много шрамов и какие-то из них ты явно заработала в детстве. Вас били, ведь так?
— Да. Меня ненавидела моя мать. Она била меня. — я коснулась шрама на руке. — А потом меня заключили под стражу. И там меня били только потому, что боялись. Хоть и по сравнению с девочками я наименее опасна.
Я почувствовала привкус горечи, говорящий о том, что Асад жалеет меня, но вот вслух произнести это не решается. А затем я почувствовала и знакомый мармеладный привкус, смешанный с едва уловимым яблочным послевкусием. Видимо, Молли хорошо выспалась.
Я обернулась и увидела девушек, подстриженных точно так же, как и я. На них была та же военная форма, тот же разбитый, настороженный вид и бледные губы.
— Вот и твои подруги. — улыбнулся мне Артур, который привел девушек. — Садитесь, мы сходим за едой.
— Как ты? — спросила Лаура, как только юноши ушли.
— Нормально. Только ребра болят.
— Вот и у меня болит все тело, а Молли вообще потеряла голос, надышавшись дымом. — девушка кивнула в подтверждение словам Лауры. — Артур сказал про какое-то тестирование, которое будет завтра. Что за тестирование?
— Я знаю не больше, чем ты.
Сам факт тестирования меня напрягал. Было ощущение, что нас пытаются завербовать, не спросив нас, согласны ли мы помочь. То, как Артур рассказывал об их плане, словно подчеркивало безаппеляционность того, что мы обязательно им поможем. Словно то, что нас спасли, обязывает нас к повторному риску.
Поели мы быстро, потому что голод, не стесняясь никого, давал о себе знать.
Мы вышли из здания прямо под жаркое солнце.
— Что за тестирование? — снова задала вопрос Лаура, но в этот раз уже юношам.
— Ну, оно выяснит, в какой отряд вас определят. — пояснил Артур.
— Но с нашими способностями мы можем бороться вместе с вами. — заявила я, уже в полной уверенности, что выбора у меня все равно нет.
— Да, но мы не можем сильно рисковать. Вас можно выпустить только в самый ответственный момент, когда мы сможем шантажировать и манипулировать властью, используя вас. А до этого момента вы будете сидеть здесь и выполнять работу хакера, например, возможно, кто-то из вас будет чинить или собирать оружие, а кто-то будет помогать раненым.
— А что входит в это тестирование? — вновь спросила я, не заметив, что нас привели в комнату, где я провела ночь.
Я села на кровать, девочки рядом. Асад смотрел в окно, а Артур сел на пол напротив нас.
— Вам просто будут задавать разные вопросы, возможно, дадут пару заданий. Все, кто приходит сюда, проходит это тестирования. Это как школьная контрольная — совсем не страшно. — улыбнулся Артур.
— А какие, примерно, вопросы? — не унималась я.
— Да что ж ты такая любопытная?! — развернулся ко мне Асад.
— Ну, ваши люди направили нас в церковь, грубо говоря, прямиком к вам в лапы. Мы не знаем, можем ли мы вам доверять, а уже речь идет о каком-то тестировании. И это меньше, чем через пару часов после нашего «пробуждения». — заявила я.
— Мы спасли вас! – в глазах Асада сверкнула ярость.
— Чтобы использовать в своих целях. – поддержала меня Лаура.
Я поняла, что это семя сомнений глубоко пустило корни в душах девочек после того, как даже миловидная Молли тихо произнесла:
— Мы не имеем гарантии, что от нас не избавятся, как только поймут, что мы бесполезны или, когда мы выполним роль, которые вы для нас выбрали.
— Вы правы, но мы не можем доказать свои добрые намерения. Понять, можно ли нам доверять вы сможете только через время. – согласился Артур.
— Именно поэтому скажи своему братцу, чтобы он спокойнее относился к нашим вопросам. – пожала плечом Лаура.
А вот проснулась я в полной темноте. Не знаю, был ли это вечер или уже глубокая ночь, а возможно, и вовсе ранее утро, но я поняла, что уснуть больше не смогу.
Я лежала в кровати, сверля взглядом потолок, и думала о своей жизни. Эти ребята хотят сделать революцию, и я хочу помочь, но что это изменит? Изменит ли это что-то конкретно в моей жизни? Что бы я ни делала, как бы не жертвовала собой ради людей, во мне будут видеть только монстра и никого больше.
Люди сами рисуют друг другу маски, не желая, не умея разглядеть за ними истинное лицо.
Они фантазируют, боятся чего-то. Чего-то, чего нет на самом деле.
Я встала с кровати и подошла к окну. Безжизненный город, ни единого лучика, не считая белого безжизненного света Луны. Нет ни машин, ни людей, такой тихий, спокойный городок.
Внезапно я вспомнила про книгу, которую нашла в церкви. Где она? Она была в сумке, но своих вещей я не вижу. Но она мне нужна! Почему-то именно сейчас, в этот миг, я чувствовала, что в ней я нуждаюсь больше, чем в воздухе. Мне надо ее найти, но где искать? На всякий случай я все же перерыла всю комнату, но тут не было и следа книг. На дворе ночь, я не могу разбудить кого-либо лишь для того, чтобы спросить про свою книгу.
В расстроенных чувствах, я отправилась в ванную. Набрав горячей воды, я медленно погрузилась в нее, почувствовав, как она обволакивает мое тело, согревает каждую клеточку. Мое тело, как будто отдельно от разума, скатилось по спинке ванной и погрузилось в воду с головой. Волосы тут же поднялись и стали виться вокруг, словно змеи. Вода всегда приносила расслабление и спокойствие. Она словно впитывает в себя все невзгоды и тягости, рассеивает их, уносит, чтобы больше никогда не вернуть.
Вдруг перед глазами всплыл образ Кайлы. Неужели ее убили? Та, что спасла нашу жизнь, могла лишиться своей. И впервые за последние несколько лет по моим щекам потекли слезы. Горячие, обжигающие щеки, оставляющие огненные дорожки, они текли по моему лицу, и у меня не было ни сил, ни желания их останавливать. Моим эмоциям нужен был выход, они хотели свободы, искали любые пути и вот, наконец, нашли. Они капали и капали, создавая неимоверный шум, когда касались воды. Громкий, дерзкий, оглушающий. На секунду я вдруг подумала: что если сейчас я захлебнусь в собственных слезах? Насколько глупой смертью это будет считаться?
Не знаю, сколько я просидела в ванной. Вода успела порядком остыть, по телу гуляли мурашки, прохлада вызывала мелкую дрожь, а я все сидела и смотрела в одну точку.
Когда я все же решилась одеться и обмотать голову полотенцем, моя комната уже была озарена первыми лучами восходящего солнца. Мне оставалось только сесть на пол напротив окна и наблюдать, как просыпается город.
С первыми лучами солнца город как будто оживал на моих глазах. Свежий ветерок прокрался в комнату через приоткрытую форточку, принося с собой запах утренней росы и увядшего лета. Я глубоко вдохнула, наполняя легкие этой утренней свежестью, и попыталась сосредоточиться на настоящем моменте, отгоняя тревожные мысли о книге и образы Кайлы. На улице постепенно начинала оживать жизнь: слышались первые тихие шаги ранних пташек, шорох колес велосипедов по мокрой от ночной росы дороге, и даже где-то вдалеке залаяла собака.
Я сидела у окна, наблюдая, как по небу расползаются нежные розово-оранжевые облака, словно художник наносит последние штрихи на свое утреннее произведение. Каждый новый день приносил с собой надежду на перемены и, возможно, на то, что однажды люди смогут увидеть за маской настоящего меня, а не того монстра, которого я вынуждена играть в их глазах. Эти мысли согревали мне душу, и я почувствовала, как во мне пробуждается теплота, несмотря на холодные капли воды, еще держащиеся в уголках моей комнаты.
Вдруг на подоконнике я заметила какую-то свернутую бумажку. Подбежав к окну, я схватила ее и развернула. Это был кусочек странного, старинного пергамента с нарисованной картой. В центральной части карты выделялась церковь, где я нашла ту книгу. Интуиция подсказывала мне, что это не случайно, что этот кусочек бумаги появился именно сейчас и, возможно, является ключом к моим поискам. Я прижала пергамент к груди, чувствуя, как внутри меня разгорается тихий огонек надежды.
Может, зря я доверилась им? Что если это ловушка? Что если все то, что нам рассказали, — лишь красивая сказка, чтобы удержать нас здесь? Напугать себя окончательно этими мыслями я не успела — дверь приоткрылась, и в щель просунулась знакомая темноволосая голова. Темные глаза посмотрели в пустую кровать, а затем уже на меня.
— Не спишь?
Я помотала головой.
— Может, пройдемся? — кто это был? Судя по доброжелательному тону, Артур. — Одевайся.
Я быстро запрыгнула в военную форму, зашнуровала ботинки и сняла полотенце со все еще мокрых волос.
— Как спалось? — спросил парень.
— Отлично. Нормально, хотя могло бы и лучше — я рано проснулась.
— Ты боишься тестирования?
— Не особо. Не то чтобы я уверена в себе, но почему-то мне плевать на его результат. — я пожала плечами. — Прости, а куда делись мои вещи? Моя сумка. Где она?
— Сумка?.. А. Она тебе нужна? — приподнял бровь Артур.
— Там вещь, которая мне очень нужна. — я опустила глаза.
— Я принесу тебе ее днем. Ее не выкинули, не бойся.
— Спасибо.
Мы шли, молча по пустым улицам, под ногами хрустели камни.
— Так, за что тебя хотели казнить? — нарушил тишину юноша.
— Я не знаю. — качнула я головой. — Я только знаю, что люди меня боятся. Люди вообще боятся всего, что не подчиняется логическому осмыслению. — усмехнулась я. — Ты можешь спасать их хоть сто раз, они будут говорить, что ты монстр, даже не задумавшись.
— Ты жалеешь, что обладаешь этими способностями?
— Да. Я могла бы жить нормальной жизнью. Ну, относительно нормальной, если не считать ненавидящую меня мать. У меня могли быть друзья, школа, работа и все то, чем обладают нормальные люди, но не ценят этого.
Мы зашли в какой-то переулок, шагая по выложенной камнем дороге. Люди уже просыпались, редко, но все же уже встречались нам прохожие в такой же черной военной форме, спешащие куда-то.
— Знаешь, а мне кажется, что это вовсе не плохо. — заговорил Артур. — Ты выделяешься. Из-за этой особенности ты стала намного сильней, более упертой. Не думаю, что ты была бы такой, если бы была «обычной».
На мгновение повисла звенящая тишина, словно эти слова остались между нами, как прочная нить, соединяя наши мысли.
— Возможно, ты прав. В таком ключе я об этом не думала. – я опустила глаза, глядя под ноги. – Когда вокруг то и дело раздаются возгласы о том, какой ты монстр, времени и сил думать о том, как тебя это закалило, — нет.
— Сейчас вы, вроде как, в безопасности, хоть и не понимаете этого. Я знаю, насколько тяжело довериться людям после того, как тебя не просто предавали, а пытались убить. – грустно усмехнулся юноша. – Мы все в какой-то степени сломлены. Кто-то сильнее, кто-то слабее. Просто кто-то выбирает носиться со своими травмами до конца своих дней, утруждая ими всех вокруг, а кто-то делает все возможное, чтобы залечить их, даже если это кажется чем-то нереальным.
— Не все травмы можно залечить.
— Но можно ослабить их влияние на тебя.
Я кивнула. Могу ли я залечить свои раны?
Возможно. Но какой ценой? Рубцы на сердце причиняют такую же боль, как и физические раны, но если ты знаешь, как излечить телесные травмы, то душевные будет куда сложнее убрать. Особенно, если не понимаешь, как должна выглядеть здоровая душа.
У меня не было примера здоровых человеческих отношений, не было примера правильного отношения к жизни или ко мне. Я не понимаю, заслуживаю ли я смерти из-за того, что люди считают меня монстром, при этом даже не зная, что происходит внутри меня. Я знаю только, как сильно хочу жить.
Мы продолжали идти по улицам, каждый погруженный в свои мысли. Я почувствовала, как воздух вокруг нас дрожал от напряжения, будто сама вселенная следила за нашими шагами, ожидая чего-то великого. Главный вопрос все еще висел в воздухе: стоит ли доверять тем, кто окружил нас красивыми словами и обещаниями?
Неожиданно Артур остановился и посмотрел на меня внимательно. Его темные глаза казались бездонными, наполненными мудростью и болью, прожитой им за бесчисленные месяцы или годы.
— Знаешь, — его голос прозвучал мягче, почти шепотом, — я понимаю тебя. Когда-то я был на твоем месте. Я тоже не знал, кому можно верить, и боролся с чувствами, что разрывали меня на части. В такие моменты единственное, что помогает, — это держаться за маленькие лучики надежды, как за тот кусочек пергамента у тебя.
Я посмотрела на кусочек старинной карты, который все еще держала в руках. Он был символом чего-то большего, чем простая подсказка. Он был символом веры в то, что еще не все потеряно. Я прижала его к груди еще крепче и кивнула Артуру, чувствуя, что между нами возникло особое, неуловимое понимание. Мы оба знали цену надежды и были готовы пойти до конца в поиске истины.
— Пойдем. Твои подруги уже, наверное, проснулись.
Я кивнула. Обратно мы шли в полной тишине, каждый погружен в свои мысли. Я действительно никогда не задумывалась, что было бы именно со мной, а не с моей жизнью, не обладай я этим «Даром». Что если там, в параллельной вселенной, где я — обычная девчонка, все намного хуже? Что если там у меня все также нет друзей, нормальной семьи? Что если здесь и сейчас я могу изменить свою жизнь, а там у меня даже нет шанса?
Молли и Лаура действительно уже проснулись и стояли с Асадом, который сегодня был подозрительно веселый.
— О, вот ты где! — улыбнулся он мне. Я с подозрением посмотрела на него. За вчерашний день я видела только его хмурое лицо.
— Мы вышли прогуляться. — сказал Артур.
— Почему меня не предупредил, Асад?
Что? То есть все это я только что обсуждала с Асадом, а не с Артуром? Я резко повернулась к юноше. Ну конечно же, я ведь еще вчера заметила у Асада небольшой едва заметный шрам на скуле. Как же я не обратила на это внимания сегодня?
— Что? — спросил Асад.
— Ничего. — глупо было его обвинять, ведь он и не говорил, что он — Артур.
Странный парень, он ведь точно знал, что я не пойму, кто из двух братьев ко мне пришел. Но он понял, что с Артуром я более разговорчивая, определенно.
Я пожала плечами и мотнула головой в попытке выкинуть эти мысли из головы.
— Пойдёмте. Вас надо накормить, а потом тестирование и тренировка. — подал голос Артур.
— Тренировка? — переспросила Молли.
— А сколько вы планировали сидеть без дела? — заговорил Асад. — У нас есть месяц, а то и меньше, чтобы подготовить вас к бою.
И вот Асад из милого парня превратился в того, с кем я и познакомилась.
Столовая вновь встретила нас приветливыми оранжевыми скатертями и сладкой молочной кашей. Видимо, я не привыкну, что еда может быть съедобной.
— Когда вы планируете бой? — задала я вопрос.
— Ты глупая? Тебе же сказали, вроде, в конце осени! — вскипел Асад.
— Сам ты глупый, это вообще-то называется «ноябрь»! — я нахмурилась, но Асад больше ничего не сказал.
А вот насчет тестирования Асад и Артур наврали.
Меня завели в маленькую комнату, выкрашенную в серые тона. Справа от двери было огромное, как я поняла, одностороннее стекло и я, казалось, чувствовала на себе тяжелые взгляды людей, находящихся за ним. Прямо напротив этого окна стояло черное кресло с непонятными рычагами и кнопками на подлокотниках. Все это мне напоминало кабинет стоматолога-маньяка. А вот встретила меня несовместимая с этой устрашающей атмосферой улыбчивая женщина лет сорока с маленькими морщинками вокруг глаз. Ее коралловые губы (верхняя уже, чем нижняя) растянулись в улыбке. Все ее движения были такими плавными, словно она порхает. Женщина медленно покачивала широкими бедрами, когда шла к креслу, а потом уперла свои загорелые руки в узкую талию и посмотрела на меня. На ту, которая не могла отвести глаз от настолько женственного человека, что было даже абсурдно видеть ее среди солдат. Ее выгоревшие на солнце каштановые волосы были собраны в небрежный хвост и сейчас мягкой волной струились за ее плечами.
— Проходи, присаживайся! — она протянула мне руку. — Бояться нечего.
Я кивнула и села на кресло, облокотившись на спинку. Мне на голову тут же надели какой-то аппарат с неким подобием очков.
— Нам пришлось немного изменить наше тестирование. — пояснила мне женщина бодрым голосом. — Из-за того, что у вас есть способности, мы не можем провести обычное тестирование. Это будет нечестно, возможно, вы просто можете знать ответы. — я кивнула, вспомнив Молли. — Поэтому не переживай. Все просто. Ты будешь участвовать в битве, а мы будем наблюдать за твоим поведением. Это поможет определить нам, как и к чему готовить тебя дальше. Управлять этим не сложнее, чем твоими собственными конечностями. Просто делай все, что делаешь в реальной жизни. Все понятно?
— Да.
— Тогда удачи тебе! — я почувствовала резкий толчок и вот передо мной уже не серая комната, а лес.
Вновь лес? И что мне делать дальше?
Я услышала хруст веток. Тихо отбежав, я присела за кустами, чтобы понаблюдать за тем, кто бродит здесь. Оружия у меня нет, а значит, защищаться я не смогу. Из-за деревьев вышел человек в зеленой военной форме, с автоматом наперевес. Следом за ним шел бледный человек в черной форме, с приставленным к его спине пистолетом второго «зеленого» военного. Оба вооруженных военных были темнокожими. Большие губы и носы, черные глаза...
— Uphi umkhosi wakho wempi? (где находится твоя военная база?) — заговорил мужчина, что шел впереди. Я поняла, что это коса, этот язык был для меня понятен, ведь в детском доме у меня была одноклассница, что учила всех разговаривать на этом языке ради интереса. Я знала, что народ амакоса практически вымер, оставив после себя малочисленные племена, но со смешенной кровью других народов. Почему же они здесь и общаются на этом языке?
— Я ничего вам не скажу! — сказал на родном языке мужчина в черной форме.
Надо было что-то срочно делать. Темнокожий мужчина, что шел последним, снял пистолет с предохранителя. Я быстро подняла шишку, которая валялась под ногами и швырнула ее в противоположную сторону так, чтобы солдаты, которые точно отреагируют на звук, повернулись ко мне спиной. И я не прогадала: коса действительно развернулись в направлении звука, держа оружие наготове. Пытаться выходить отсюда было глупо -два вооруженных человека, кто-то из них точно успеет меня пристрелить. Я взяла еще одну шишку и кинула ее немного в бок, чуть дальше, чем первую.
— Ngubani Na Apha? (кто здесь?) — самый глупый вопрос, что я слышала.
Следом полетел уже камешек, создавший более громкий шум. Мужчина в черном понял, что происходит, и уже вертел головой во все стороны.
-Ndiza kujonga! (я проверю!) — произнес темнокожий с автоматом и ушел.
Остался только мужчина, которого мне предстояло спасти и «зеленый» с пистолетом.
А еще у меня от силы секунд сорок, чтобы обезвредить его.
Я прокралась за спину врагу, стараясь не издавать ни звука, что было сложно, учитывая, как сильно болели ребра.
— Yima, mhlawumbi ndiya kukubulala! (стой, иначе я тебя убью!) — приказал военный своему пленному.
В эту же секунду я запрыгнула на него. Полностью полагаясь на эффект неожиданности, я планировала завалить его на землю, и у меня получилось. Зажав ему рот рукой, я сидела на нем сверху.
— Cwaka! (молчать!) — приказала я ему, поднимая увесистый камень. Он смотрел на меня испуганными глазами и поспешно кивнул. Я убрала руку, но, похоже, меня обманули. Услышав первые звуки его нарастающего крика, я все же привела в действие свое оружие: камень опустился ему на голову и моментально отключил звук. Мужчина еще дышал, не думаю, что я убила его.
У меня осталось десять секунд.
Я быстро забрала у него пистолет, проверив патроны. Четыре. Мне хватит.
Пять секунд.
Я обшарила его карманы и нащупала складной нож.
Одна секунда.
— Идти можешь? — спросила я у пленного. Он кивнул. — Тогда бежим!
Мы успели отбежать около десяти метров, когда нам вслед послышался топот и крики.
— Держи пистолет и беги дальше! — приказала я, хватая нож.
Он кивнул, и через секунду я услышала удаляющиеся шаги.
— Yima! (стоять!) — приказала я, направив нож на показавшегося врага.
Он бежал на меня, и у меня было два выбора: бежать навстречу или от него. Конечно, я побежала навстречу, что явно озадачило противника. Я вновь запрыгнула на него, обхватив талию ногами и давя на плечи руками, что что выбило его из равновесия. Он схватил меня за горло, и я отпустила его.
— Ucingaukubaungasindisa? Akabalekikude! (Ты думала, что сможешь его спасти? Он не сможет убежать!) — говорил он, подняв меня над землей.
— Kwaye ucinga ukuba ndiza kulahla? (А ты думаешь, я сдамся?) — прохрипела я и вцепилась ногтями в его руку. Мужчина отпустил меня и я, воспользовавшись одним мигом свободы, ударила его ручкой ножа в нос, после чего последовал удар в живот. Коса согнулся, получив очередной удар в висок. Я подняла его оружие и наставила на него.
Вновь толчок и все пропало.
Темнота. Полная темнота. Крики. Кто-то зовет меня по имени. Бьют по щекам.
Я открыла глаза и осмотрелась. Что происходит? Вокруг какие-то люди, я не могу разглядеть их лиц. В глазах все плывет, комната кружится.
— Анита! Анита! Выпей! — кто-то протягивает мне стакан с какой-то жидкостью. Словно в тумане я подношу его к губам. В горло течет сладкая вода, с каждой секундой забирая мою дезориентацию. — Все хорошо? Как ты?
Теперь я могу увидеть, что происходит вокруг. Надо мной стоит загорелая дама, пристально разглядывая меня, справа стоит Артур и уже через секунду, отталкивая его и еще троих незнакомых людей, ко мне проталкивается Лаура.
— Что с ней? — я не понимаю, почему все так беспокоятся.
— Мы слишком резко вывели ее из транса. — заговорил незнакомый мне мужчина. — Мне надо задать тебе несколько вопросов. — обратился он ко мне.
— Оставьте ее! — Лаура подошла ко мне. — Ей плохо. Дайте ей отдохнуть. Пойдем со мной.
Артур помог мне встать, а Лаура обняла меня за талию и позволила закинуть руку ей на плечи, чтобы я могла идти.
За дверью этого кабинета стоял Асад.
— Я почему-то не удивлен. — он подменил Лауру и теперь я шла между двумя одинаковыми парнями. — Ты много шума наделала. Что ты там такого сделала?
— Не знаю, о чем ты...
Меня провели в мою комнату, где уже сидела Молли.
— Ты следующая. Асад, отведи ее. — юноша хотел что-то сказать, но затем посмотрел на своего брата и подчинился Артуру.
— Ты тоже выйди, я посижу с ней. — Лаура села рядом со мной, смотря в глаза Артуру.
— Но...
— Если Молли станет плохо, я буду винить тебя! — заявила Лаура. — Анита сильней ее, но даже она потеряла сознание. Ты должен проследить за ней.
Артур кивнул и ушел.
— Как ты? — Лаура заботливо помогла мне раздеться и лечь на кровать. — Ты очень напугала нас. — девушка укрыла меня.
— Нормально. Голова слегка болит.
Лаура сидела молча, смотря мне в глаза. Я чувствовала, что она хочет что-то сказать, но интуитивно. Ее эмоции все еще были скрыты от меня.
— Что-то случилось? — спросила я.
— Нет! — резко ответила она и вздохнув расслабилась. — Все хорошо.
Вдруг дверь открылась, и вошел один из близнецов.
— Ты просила. — парень протянул мне книгу; похоже это был Асад.
Я взяла ее, проведя вновь пальцами по уже знакомым буквам.
— Спасибо, — я уже не обращала внимания ни на кого, меня увлекла книга.
— Ну, раз тебе уже есть, чем заняться, я пойду. — Лаура похлопала меня по коленке и вышла.
— Почему тебе так важна эта книга? — задал вопрос Асад, как только дверь закрылась.
— Я нашла ее в церкви и хочу прочитать. — пожала я плечами, не отрывая взгляда от обложки. — Я так долго просидела в закрытом пространстве, вдали от мира, что сейчас хватаюсь за любую возможность вновь стать его частью.
— Ты читать-то умеешь? — спросил он с сарказмом, но потом его тон смягчился: — Ты же с детства не живешь с родителями.
— Меня учили. Я умею читать, но очень медленно.
Асад замолчал и сел на пол у кровати. Просто сел и смотрел в окно, не сказав больше ни слова.
Я погрузилась в книгу, читая тихо шепотом, спотыкаясь на некоторых словах, но продолжая впитывать текст.
Книга была написана словно бы от лица самой Смерти. Она описывала людей, их поступки, их жизнь. Кого-то она жалела, признав, что забери она их с собой, было бы намного лучше. Кого-то же она заставляла страдать прежде, чем забрать их души.
«Люди лицемерны. Желая быть услышанными, они не слышат никого вокруг. Делая вид, что заинтересованы в твоих проблемах, играя роль заботливых друзей, уже через пару дней они станцуют на ваших костях.»
Меня до жути расстроило, что я не могла ни опровергнуть этих слов, ни согласиться с ними — жизнь в закрытом пространстве сделала меня асоциальной. Я не могу разговаривать с людьми на, казалось бы, обычные темы, не могу ничего посоветовать, не имея личного опыта, не могу поддержать, потому что не знаю, как.
«Они тонут во тьме, считая, что идут к свету. Убивают себя, крича, что пытаются выжить.
Среди всего этого ярким пятном выделилась именно она — Анжела Берг.
Взрослая девушка с детским лицом. Сильный человек, скрывающий свою силу. Одна из немногих шла против системы.»
— Я читал эту книгу. — послышался голос Асада, заставивший меня вздрогнуть. — Интересная книга, но в конце Анжелу все же придется забрать.
Я захлопнула книгу. Асад нарушил атмосферу, созданную мной, и я больше не могла сосредоточиться.
— Вы говорили про тренировку. Пошли. — сказала я.
— Ты не пришла в себя.
— Я в порядке. Пошли!
С тяжелым вздохом Асад посмотрел на меня:
— Почему мы знакомы всего пару дней, но ты меня уже бесишь?
— Похоже, я пришла в этот мир для того, чтобы трепать тебе нервы. — ответила я.
Асад вздохнул и пошел вон из комнаты.
— Пошли, пока я не передумал.
И вновь я иду по извилистым коридорам, пытаясь запомнить дорогу. Налево, лестница, вниз, прямо, направо, снова лестница, опять вниз, прямо, тяжелая дверь, прямо, налево. Я запуталась. Что за лабиринты?
Я потеряла счет времени, хоть и шли мы минут пять в здании и столько же по улице, но мне показалось, что прошло не меньше вечности, особенно, если учитывать, что за всю дорогу Асад не проронил ни слова.
Очередное здание, казалось, полностью состоящее из стекла стояло на окраине. Здесь были тренажеры, мишени, в ряд у стены стояло оружие, которое, как я поняла, посмотрев на людей, стреляющих из него, оказалось лазерными, в углу стоял стеллаж с различными ножами. Встретила нас немолодая женщина, которая одним своим видом заставила меня покорно опустить голову и почувствовать себя провинившимся щенком. На вид ей было около пятидесяти лет, высокая и худая она ходила так, словно проглотила швабру. Уголки ее губ были опущены, словно она и вовсе не знала, что такое улыбка. Ее кожа было бледной и немного даже отливала серостью, но, несмотря на возраст и явно болезненного вида кожу, морщин на ее лице практически не было. Густые каштановые волосы с уже заметными нитями седины были завязаны в тугой хвост. Серые, казалось даже бесцветные глаза, контрастировали с длинными черными ресницами и двумя тоненькими черными ниточками нахмуренных бровей.
— Ты думаешь, из нее можно сделать что-то толковое? — спросила она Асада, оценив меня колючим взглядом.
— Она сильней, чем выглядит. — Асад положил мне руку на плечо, и я посмотрела на него снизу-вверх.
— Да она худая как щепка! — воскликнула женщина, указывая на меня рукой. — В ней силы не больше, чем в десятилетнем ребенке!
— Простите, а ничего, что я стою рядом и слышу все, что вы говорите? — посмотрела я, наконец, в ее глаза.
Она приподняла бровь, вновь пристально на меня посмотрев. Спустя время она все же протянула мне руку:
— Лана Хумберт. Ближайшее время я буду твоим тренером.
— Анита Ариас. — пожала я ее сухую руку с длинными худыми пальцами.
— Стрелять умеешь? — задала мне вопрос Лана.
— Я бы не сказала, что стреляю хорошо, но приходилось это делать. — я провела по ребрам, которые все еще болели так, будто монстр отпустил меня только секунду назад, при этом пару раз хорошенько ударив об стену.
— Владеешь холодным оружием?
— Лучше, чем огнестрельным.
Лана кивнула и поманила меня пальцем за собой. Ходила она быстро, делая широкие шаги, но при этом, не смотря на твердость в ее тоне и взгляде, ее походка была легкой и тихой. При ходьбе ее плечи не двигались, шаги были не прыгающими и казалось будто она парила.
— Давай для начала проверим твою физическую подготовку.
Асад стоял рядом с тренером, скрестив руки на груди. Снова это безвкусие во рту. Ему абсолютно все равно.
Около часа я выполняла различные упражнения. Приседания, отжимания, бег на дорожке, поднимала груз. Пот лился с меня ружьём, но я молча выполняла все указания, послушно повторяя вновь и вновь, по кругу, задания.
Взгляд Асада смягчился, он смотрел на меня внимательно. Я не могла понять, что он чувствует, — во рту стоял лишь привкус крови от усталости. Волосы, которые я все же собрала в хвост, выбились из-под резинки и прилипли к лицу.
— А ты не такая слабая, как мне показалось. — Лана в удивлении приподняла бровь и пожала мне руку. — Асад, я буду с ней заниматься.
Асад кивнул и похлопал меня по плечу.
— Удачи тебе, Лана. За то время, что она здесь, я понял, что она может не хилой занозой в заднице.
— У тебя какая-то скидка на услуги гробовщика или что? — я смахнула его руку с плеча.
Лана опустила меня, сказав, что завтра утром будет ждать меня на тренировке.
— Что с девочками? — задала я вопрос Асаду. — За это время они уже должны были пройти тестирование.
— Я откуда знаю? Я все это время был с тобой! — приподнял бровь парень. — Давай ты переоденешься, примешь душ, и мы сходим их проверить. Думаю, ничего страшного с ними не произошло. Нам бы сообщили.
Я согласилась. После бурной проверки мне было жарко, волосы липли к вспотевшему лицу и это я молчу про ручьи, что стекали по моей спине под формой. И вновь мы идем в полной тишине, которая, в этот раз, почему-то меня угнетает. И Асада, похоже, тоже, ведь я почувствовала вкус кислого яблока — его что-то гложет.
— Ты хочешь что-то сказать? — спросила я, когда мы уже почти дошли до моей комнаты.
— Что? — Асад остановился и посмотрел мне в глаза. — Что имеешь в виду?
— Я чувствую, что у тебя что-то вертится на языке. — я уже пожалела, что сказала это.
— Прекрати делать это. Хватит читать меня.
Что он хочет этим сказать? Я ведь впервые заговорила о том, что чувствую от него. Почему он так расстроен и зол?
— Ты думаешь, я делаю это специально? — посмотрела в его глаза. — Да я бы все отдала, чтобы избавиться от этого! Просто чтобы прожить нормальную жизнь.
Асад, не сказав ни слова, развернулся на каблуках и направился к моей двери, а я лишь послушно последовала за ним.
Зайдя в комнату Асад сел на мою кровать, а я направилась в ванную.
— Выкинь вещи за дверь, я их поменяю! — крикнул юноша вдогонку.
Я послушно разделась и, аккуратно приоткрыв дверь, бросила свои вещи на пол.
Холодная вода быстро остудила мое разгоряченное тело, посылая по нему мурашки. Мыло, которым я и намылила кожу, приятно пахло цветами и успокаивало меня.
Почему Асад ведет себя так странно? Он то спокойный и рассудительный, то готов убить меня. Хотя, кажется, убить он меня готов в любую секунду.
Выйти из ванной я не могла, ведь моя одежда лежала за дверью.
— Асад, дай одежду, пожалуйста! — попросила я.
— Выйди и возьми сама. — послышался его ответ.
— Ты такой умный? Мне выйти в одном полотенце? — начала я психовать.
— Там все равно не на что смотреть.
Но дверь все же приоткрылась и появилась аккуратная стопка одежды, которая уже через минуту была на мне. Она оказалась еще больше, чем прежняя, но я была и этому рада.
— У меня не было меньше размеров. Это моя форма. — сказал Асад, когда я вышла.
— Спасибо, — ответила я. — Пошли, надо узнать, что там с девочками.
— Сколько ты с ними знакома? — Асад не сдвинулся с места. — Почему ты так беспокоишься за них?
Я повернулась к нему.
— Мы познакомились утром того дня, когда вы нашли нас в церкви.
— То есть ты знаешь их всего на сутки больше, чем меня? — Асад вновь сел на кровать.
— Да.
— И ты им доверяешь?
— Ну, скажем так. Они не убили меня, когда была возможность. — я села рядом с ним. — Они не отдали меня, как приманку, миротворцам. Думаю, пока у меня есть основания доверять им хоть чуток. К тому же, мы подруги по несчастью, у нас нет выбора.
Асад понимающе кивнул.
— Тогда, пошли, проверим, что у них там.
В комнатах девушек не оказалось, в столовой тоже. Их не было нигде!
— Но они же уже должны были пройти. — начала я, но меня перебили.
Это сделал мужчина лет сорока, с появляющейся залысиной, с какой-то папкой в руках.
— Анита? Можно вас? Нам надо поговорить с вами.
Я была напугана, и скрывать это не было смысла. Неужели что-то не так с результатами проверки? Я вызвала недоверие?
Меня привели в закрытую комнату, с одним единственным столом посередине и двумя стульями. Асада не пустили, он остался ждать за дверью. Пока мы шли сюда, я разглядывала этого мужчину. Ростом он был едва ли выше меня, квадратный подбородок, несуразно большие губы, широкие брови, между которыми уже залегли морщинки. Но сложен он был неплохо. Конечно, не спортсмен, но военная подготовка проглядывалась. Широкие плечи, но уже немного выпирающий живот, крепкие ноги, но тяжелая походка. Крепкие руки, но вот кожа на них уже была дряблой. На лице вдоль правой скулы расположился шрам с какими-то рваными краями и следами от иглы. Серьезное ранение.
— Присаживайтесь. — мужчина указал на кресло напротив себя. — Вам нечего бояться. Я лишь задам вам несколько вопросов.
Я села, положив руки на колени и смотря в его карие, почти черные, глаза.
— Итак. Я представлюсь. Меня зовут Лиам Томсон. — я пожала протянутую руку. — Меня кое-что в результатах Вашего теста смутило. Анита, почему вы не воспользовались Вашими способностями? Ваши подруги использовали их настолько, насколько им хватило сил, но вы даже не вспомнили про них.
— Я не считаю их полезными. — ответила я.
— То есть, Вы имеете в виду, что их наличие или отсутствие не повлияет на Ваше, например, поведение в бою?
— Нет, не думаю.
— Вы когда-нибудь использовали их, чтобы защитить себя или своих друзей? — Лиам надел очки.
— Только однажды. В тот день, когда мы сбежали, я активно их использовала. До этого я никогда не использовала их сознательно в бою.
— Вы не зависите от своих способностей?
— Нет, совершенно.
Мужчина внимательно пересмотрел бумаги, которые лежали у него в папке и продолжил:
— Еще. На каком языке вы разговаривали с теми людьми?
— Коса. — ответила я. — Забытый язык вымершего африканского племени.
— Вы хорошо владеете им?
— Ну, скажем так, я владею разговорным языком. Писать я на коса не умею.
— Как вы выучили этот язык? Давно?
— В детстве я попала в детский дом. Первым человеком, который попытался меня поддержать, оказалась темнокожая девочка с необычными голубыми глазами. Она неплохо разговаривала на моем родном языке, но мы были детьми, и нам хотелось хранить тайны. Поэтому мы решили, что будем разговаривать на коса, чтобы наши одноклассники не подслушивали. Она стала меня учить. И вот итог.
— Какие языки еще Вы знаете?
— Только родной и коса.
Лиам кивнул, задумчиво поправляя очки.
— Вы мне кого-то напоминаете... мы не виделись раньше? — спросил он, уперев подбородок в кулак.
— Сомневаюсь. Я полжизни взаперти провела.
— Что ж, возможно, я ошибаюсь. — он облокотился на спинку стула. — Это все. Вы можете идти. И развивайте Ваши способности. Думаю, они будут нам полезны.
Я кивнула и пошла к двери. Когда я уже коснулась пальцами дверной ручки, мужчина задал последний вопрос:
— Как звали Вашу подругу, научившую Вас разговаривать на этом языке?
— Сабрина, — ответила я. — Сабрина Ауэр.
За дверью меня уже ждал не только Асад, но и Молли с Лаурой.
— Как вы? — спросила я.
— У нас все прошло легче. — ответила Лаура.
— Ты представляешь, мне пришлось перебинтовывать голову солдату! — воскликнула Молли.
— Они включали нам один и тот же видеоряд, но вот конец у каждой разный. Она, — Лаура указала на Молли. — Просто ждала до наступления ночи, пока стража не уснет. И увела солдата. Только вот защитить его не смогла, его ранили.
— Ну я не могу стрелять в людей! — Молли надула губы и скрестила руки на груди.
— А ты? — спросила я у Лауры.
— А я использовала твою тактику. Бросила камень, только не в сторону, а в голову одного из темнокожих. — Лаура пожала плечами.
— Ну и компания у вас собралась... — вздохнул Асад.
Сразу после проверки мы пошли в столовую, сопровождаемые Асадом. Все мои мысли были заняты только Сабриной. За то время, что я провела в четырех каменных стенах, я почти не ворошила свою память, чтобы вспомнить хоть что-то хорошее.
Я настолько запуталась в тех нитях ненависти и страха ко мне, что и забыла думать о людях, которые любили меня.
И Сабрина ведь действительно всегда была рядом. Она учила меня коса, терпеливо объясняя все правила произношения. Она заставляла меня смеяться и улыбаться, и я помню, как порой засматривалась на нее. Когда мы были детьми, ее глаза были удивительно яркого голубого цвета, настолько насыщенного, что можно было сравнить их только с чистейшим горным озером. Контраст был настолько вызывающим с ее темной кожей! У нее был пухлые губы и вздернутый нос. Волосы ее всегда были в полнейшем беспорядке — они вились в разные стороны, и очень скоро она просто смирилась с этим и даже не пыталась их собрать хотя бы в хвост. Девочка была веселая, громкая, смешная, что вообще было редкостью для детей, которых бросили родители.
Я помню, как мы тайком по ночам прокрадывались в кухню и воровали там сладости, которые с огромным удовольствием съедали, сидя на подоконнике и глядя на звезды. Мы мечтали, как нас отсюда заберут, обязательно в одну семью, как мы станем сестрами, и все наладится. Мы любили представлять, как поздними вечерами сидим у камина, укутанные в теплый плед и читаем сказки довоенного времени.
Я определенно скучала по ней. Мне стало так стыдно, что за последние несколько лет я даже не вспоминала про нее. Какая она сейчас? Нашла ли она семью? Помнит ли меня?
— Она не с нами, по ходу. — ворвался в мои размышления голос Лауры, которая щелкала пальцами перед моим лицом.
— Что? — я подняла на нее глаза.
— Ты уже около пяти минут сидишь, смотря в одну точку! — Молли посмотрела на меня внимательно. — Что-то случилось?
— Просто задумалась.
— Ешь давай, все уже холодное! — Лаура кивнула на мою тарелку.
Я кивнула и начала есть, совершенно не чувствуя вкус еды. Тот мужчина сказал мне готовиться, сказал, что мои способности им скоро понадобятся. Хорошо, я готова и девочки, я уверена, тоже, но каким образом мне надо готовиться? Я даже не могу ими толком управлять. Что полезного может быть в преломлении света, которое может сделать любое зеркало?
После еды Асад оставил нас одних, а я повела девочек в свою комнату.
Лаура села на кровать, а Молли нерешительно замялась в дверях.
— Ты чего? — спросила я, подходя к ней. — Пойдем! — я взяла ее за руку и подвела к кровати.
— Что у тебя спрашивали? — поинтересовалась Лаура.
— Почему я не воспользовалась своими способностями, хотя у меня была возможность. — я пожала плечами.
— А почему? — задала тот же вопрос Лаура.
— Я даже не подумала об этом.
— Нам сказали развивать наши способности. — заговорила Молли.
— Мне тоже.
Рядом со мной появился мой клон.
— Как мне это совершенствовать? — спросила я. — Она появляется, когда захочет и пропадает точно так же.
— А ты можешь создать только своего клона? — спросила Лаура. — Мне кажется, это очень полезный дар.
— Я никогда не пробовала. Не думаю, что у меня получится.
— Ну давай попробуем! — Молли была полна энтузиазма. — Что ты чувствуешь, когда создаешь своего клона? Ты же создавала их сознательно, когда мы бежали с казни.
— Ну, я просто представляю свое отражение в зеркале, которое просто выходит за его пределы.
— А попробуй представить то же самое только с чужим телом. — подняла бровь Лаура, которая тоже заметно оживилась.
Я посмотрела на нее и слегка прикрыла глаза. Я представила, как Лаура стоит у зеркала, увидела ее отражение, представила, как оно выходит из зеркала, словно из воды, и вот уже оно стоит напротив своей хозяйки. Все те же рыжие волосы, ледяные глаза, крепкие мышцы, но исхудалое тело. Ну же, сделай хоть шаг, ты должно быть живым!
Не знаю, сколько времени прошло, пока я стояла неподвижно напротив Лауры, но вывел меня из транса удивленный вздох Молли. Я открыла глаза, успев только на миг увидеть полупрозрачную копию Лауры прямо перед моим носом.
— У тебя получилось! — Молли захлопала в ладоши.
— Получается, это возможно. Ты пока слаба, но ты можешь создавать любых клонов. Тебе только надо потренироваться. — Лаура встала напротив меня, положив руку мне на плечо. — Ты должна тренироваться.
— А что на ваш счет? — спросила я. — Вы легко управляете собой?
— Я изучила все, что могу, давно. — кивнула Лаура.
Молли улыбнулась. «Думаю, ты уже увидела все, на что я способна.» — услышала ее голос в своей голове.
— Мы пойдем на тренировку, Артур обещал найти нам тренера. Сказал, мы должны быть готовы ко всему. — Лаура неуклюже меня приобняла и вышла. Молли, последовав ее примеру, обвила мою талию руками, она сжала меня так крепко, что я чуть не выплюнула все то, что недавно съела.