Глава 22.
Лилит.
В это же самое время...
Я стояла напротив Николетты, времени на страхи и сомнения уже не было, где-то за дверью Дафна изо всех сил пыталась помочь Эйлин, у которой уже начались роды.
Они не должны умереть. Не сегодня. Я должна защитить их.
— Ах, Лилит, — начала Николетта, её голос был как шипение змеи, — ты и правда веришь, что спасешь их? Ты же даже драться не умеешь.
— А я попробую, — ответила я, стараясь сделать голос твердым, хотя внутри дрожала от ужаса.
Мои руки дрожали, но я старалась сохранять спокойствие, хотя моё сердце бешено колотилось, и мне казалось, что ещё секунда — и оно остановится. Я бросила взгляд на закрытую дверь, за которой Дафна и Эйлин.
Она сильнее. Быстрее. Но я не отступлю.
Сердце застучало громче, заглушая крик Эйлин из-за двери. Николетта метнулась вперёд, хватая меня за горло и отбросив на землю. В глазах помутнело, а её колено придавило мою грудь. Воздух выходил хрипом, но я вцепилась ей в запястья, пытаясь оторвать её руки. Боль. Только боль.
— Влад хотел тебя живой, — с холодным презрением произнесла Николетта, — но, честно говоря, мне будет приятно нарушить его приказ. Ты мне осточертела, Лилит.
Я резко ударила её лбом в нос, и Николетта вскрикнула, ослабив хватку. Я выскользнула, и рванулась вперёд. Тело горело, но где-то внутри клокотала ярость. Встать. Встать!
Тем временем, в комнате Дафна склонилась над Эйлин, чей крик почти оглушил её.
В комнате было тесно и душно, и Дафна знала, что если не сможет справиться сейчас, они обе погибнут. Она старалась подавить собственный страх, сосредотачиваясь на том, чтобы поддержать Эйлин.
— Просто дыши, хорошо? Просто продолжай дышать, Эйлин... — успокаивала она подругу, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно.
Эйлин прикусила губу, чтобы не кричать слишком громко, и от этого только сжалась ещё сильнее, каждый приступ боли отдавался в глазах, сужая мир до белых точек. Её рука инстинктивно вцепилась в запястье Дафны, словно это могло дать хоть какую-то опору.
— Я... не могу... больше... — простонала она, почти теряя сознание.
— Всё будет хорошо, Эйлин, — пыталась уверить её Дафна, но сама была едва ли спокойнее подруги.
— Нет, нет... не могу больше... — простонала Эйлин, стараясь не кричать слишком громко.
Из дома донёсся особенно отчаянный крик Эйлин.
Моё сердце сжалось. Вернувшись к схватке, я увидела, как Николетта готовилась к следующему удару, она рванулась ко мне, но я успела пригнуться, ударив ее ногой в живот. Удар пришёлся в цель — она ахнула, отлетая к крыльцу. Её спина с грохотом врезалась в дверь дома, и старые доски затрещали, осыпая щепками.
— Ты ведь не думаешь, что сможешь остановить меня? — прошипела она, и в её голосе я уловила презрение. — Признайся, Лилит, ты всегда была слабой, не так ли?
Нога взметнулась к её голове, но Николетта, скользнув вдоль стены, парировала мой удар. Боль пронзила голень, будто я пнула стальную балку.
— Пока я жива, ты не тронешь их, — процедила я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони.
Я ощутила её удар прежде, чем успела отреагировать, её кулак врезался мне в челюсть, и я отлетела назад, ударившись о землю. Мир взорвался белыми искрами. В ушах зазвенело, а тело отказалось подчиняться.
— Ты даже не понимаешь, Лилит, насколько ты жалка, — она выпрямилась, стирая кровь с губ. — Думаешь, кто-то из твоих друзей выживет? Они все будут мертвы, как только Влад завершит то, что начал.
Силы начали покидать меня, Николетта медленно шла ко мне, её сапоги хрустели обломками щепок. Я попыталась отползти, но пальцы скользнули по мокрой траве. Она наклонилась, поднимая с земли заострённую деревянную щепку.
— Забавно, не правда ли? — Николетта приближалась, вращая кол в пальцах. — Ты отдашь свою жизнь за них, хотя они даже не узнают этого, ведь умрут следом за тобой.
Сердце бешено забилось. Я лежала на земле, чувствуя, как холодная грязь въедается в раны, а дождь стекает по лицу, смешиваясь с кровью. Из дома донесся очередной стон Эйлин.
Ещё минута. Всего одна минута...
— Прощай, глупышка, — прошипела Николетта, и кол взметнулся вверх.
...
Тьма накрыла меня, но я боролась, цепляясь за крики Эйлин, за запах дождя, за мысль о Викторе. Где-то там он сражался. Где-то там рассвет пробивался сквозь тучи...
Я обещала же...