Назови меня новым именем

Как же легко и свободно парить в снежном вальсе. Танцевать под легкий хрустальный перезвон. Быть простой снежинкой, что кружится и падает, падает и снова взлетает. Порывы ветра подхватывают и поднимают всё выше... выше... Падение вверх. Герда смутно помнила это чувство из детства. Когда-то она так же утопала в омуте чьих-то глаз, погружаясь в их глубину и воспаряя к вершинам мира на ответной волне обожания такой силы, что не вызывала сомнений в искренности обладателя этого волшебного взгляда. Кто же это был?.. Осколки никак не хотели складываться в картинку.

Танец снежинок все ускорялся, ветер становился яростнее, хрустальный перезвон все больше походил на вскрики и стоны боли сталкивающихся друг с другом снежинок. Герда и сама уже несколько раз налетала на очередную партнершу по стремительному вальсу и со вскриком уносилась прочь, не замечая обломанные края некогда красивых ледяных шипов. Земля была всё ближе.

Огни города внизу сверкали и манили, но не было в них тепла, лишь обманчивое притяжение. Герда знала, что, упав однажды, уже никогда не сможет вернуться к небу. Оставалась лишь земля, её болезненная зависимость. Будет ли больно от прикосновения?

Порыв ветра неожиданно подхватил Герду и вновь приподнял выше. Под самой крышей серого каменного дома вдруг распахнулось темное крохотное окошко в мансардной каморке, и Герда влетела в вихревом потоке в этот проём, не спросив разрешения у жильцов, если здесь, конечно, хоть кто-то обитал.

Окно захлопнулось так же резко, как и отворилось, и ветер тут же потерял всякую силу. Невесомый полет направил снежинку-Герду к странному зеркалу, сплошь покрытому изморозью и ледяными узорами. Мелькнула мысль, что она уже видела эту картину когда-то, в прошлой жизни, но Герда не успела её обдумать как следует.

Лишь стоило приблизиться к заледеневшей поверхности, как причудливые узоры расползлись, подобно змеям, приоткрывая стекло, настолько прозрачное, будто его не было вовсе. Герда лишь успела удивиться, не увидев отражения, как пролетела без препятствий сквозь старинную раму. Зеркало оказалось порталом, и Герда, все еще подталкиваемая потоком воздуха, вместе с несколькими подругами-снежинками влетела в странный ледяной зал.

Юркие снежинки, подхваченные уже новым, но столь же суровым и холодным порывом ветра, вознеслись под самые своды прозрачно-голубого чертога, и оттуда, медленно кружась, завороженно разглядывали холодную сверкающую комнату, затаив дыхание в своем последнем восторге. Герда узнала это место. Она не забыла бы его даже в веках, в иных мирах, в иных жизнях. Оно вросло в её память ледяными смертоносными иглами, как бы не хотелось их вырвать с корнем.

Большой и прозрачный ледяной трон возвышался по центру зала. Не изменилось ничего. Королева всё так же восседала на нем, безжалостно-совершенная в своем царственном величии. Но она была уже не одна.

Из расположенных полукругом, будто веером, таких же ледяных кресел поочередно поднимались ледяные принцы, подходя к Королеве, подносили ей небольшие зеркала в изящных ледяных рамах, и она что-то в них внимательно рассматривала. Затем награждала принцев едва заметной улыбкой и легким поцелуем в лоб. Они были такими же совершенными и прекрасными, как и она сама. Отличие было только в глазах. Взгляды принцев, все как один, были наполнены безмерным восхищением и абсолютной покорностью.

Тонкие изящные фигуры, светлая кожа, длинные абсолютно белые волосы, такие же белые брови и ресницы. Губы их были едва заметны голубоватым оттенком. Даже цвет глаз был одинаковым, серебристым и переливающимся, будто ртуть.

Невероятной красотой принцев можно было любоваться бесконечно долго, но снежинки медленно опускались вниз, и Герда была с ними. Подхваченная незаметным потоком, она подлетела к очередному принцу и опустилась на зеркало, в которое так внимательно вглядывалась Королева. И снова, как и в прошлый раз девушка ощутила, как пролетает сквозь портал, попав на этот раз в настоящую снежную бурю.

А через бурю и шторм смело прорывался корабль. Легкая шхуна, спустив все паруса, натужно пыталась удержать нос против резких, почти черных волн, так и норовящих поглотить незадачливых смельчаков-моряков, осмелившихся бросить им вызов.

Снежно-ледяные порывы ветра взрезали грубую кожу на незащищенных лицах людей, отважно ведущих борьбу со стихией. Ценой их проигрыша будет их жизнь. И Герда каким-то внутренним чутьем знала, что они не сдадутся, не примут поражения, как приняла когда-то она, покидая чертоги Снежной Королевы под гнетом собственной боли.

Темной тенью скользнул ветер к шхуне, подняв снежный вихрь к палубе, и Герда была в этом снеговороте. У штурвала стояла девушка, сильной рукой сдерживая рулевое колесо, что так и норовило уйти в неконтролируемое вращение. Герда вдруг вырвалась из ледяного вихря и застыла напротив лица девушки, словно остановив себя в потоке времени. Будто бы вся её жизнь сейчас сошлась в этом невесомом моменте. Кто же эта незнакомка? И почему Герде так важно было узнать это?

Её лицо было скрыто за плотным шерстяным шарфом, оставляющим только просвет для глаз. Вместо капитанской треуголки голову прикрывала странного покроя шапка, свисающая плотным удлиненным краем на уши и затылок, но темные, слегка вьющиеся волосы непослушными мокрыми прядями выступали из-под мехового убора. Только ни ветру, ни острым снежным шипам, ни грубым льдинкам града было не добраться до кожи отважной капитанши.

Мокрой и обледенелой перчаткой вдруг она скользнула за пазуху, выуживая на свет небольшой медальон из спила можжевельника. На гладкой его стороне было выжжено изображение милой девочки с необычно грустным взглядом. Оно точно было знакомо Герде, но узнавание никак не приходило в четкий образ из прошлого. До слуха Герды вдруг донеслось неясное бормотание незнакомки. То ли заклинание, то ли молитва — не разобрать.

И, будто завершая отчаянный ритуал, девушка поднесла медальон к губам, скрытым под плотным шарфом. Коротко коснулась в скрытом поцелуе и вновь спрятала под ворохом одежды, напоследок прижав ладонью к груди.

Колючий порыв ветра вдруг поднял вихревой столб из снега и крошек льда вокруг черноволосой девушки. Герда уже не слышала ни хрустального перезвона, ни смеха подруг по снежному облаку. Только стон и скрип, плач и всхлипы ломких некогда прекрасных творений. И она была такой же пленницей сурового слуги Снежной Королевы.

А когда ветер швырнул горсть снежинок в лицо незнакомки, выждав момент, когда та повернется прокричать что-то зазевавшемуся и накрытому наскочившей волной моряку, Герда мимолетно коснулась участка кожи, незащищенного шарфом. Она успела и увидеть, и прочувствовать, как острые заледенелые шипы её резных боков, и десятков её подруг, разом взрезали кожу на смуглой скуле черноволосой девушки, тут же окрашиваясь теплой кровью.

Крик Герды растворился в злобном завывании ветра, больше похожим на зловещий смех. И в этом жутком звуке девушка отчетливо услышала ледяной хохот Королевы.

Избавляясь от сыгравших свою роль снежинок, ветер отшвырнул Герду прочь, и вихревой поток взлетел в последний раз над палубой, разбившись о брам-стеньгу и вмиг успокаиваясь. Судно пролетело под медленно оседающими изломанными снежинками и стремительно отдалялось. Герда с грустью проводила взглядом крохотный силуэт незнакомки, и медленно кружась, устремилась вниз, к пугающей черноте бушующих волн.

Едва коснувшись темных вод, Герда вскрикнула и...
...проснулась...
Резко вскинулась на лежанке из пихтового лапника. Угли костра полностью потухли, но пелена туч заметно поредела и сквозь нее пробивались редкие рисунки созвездий. По их расположению девушка поняла, что времени прошло совсем немного. Ночь только вступила в свои права.

Мысли Герды метались от видения к обрывкам воспоминаний и обратно. Девушка судорожно пыталась запомнить образы из сна. Жестокая красота Королевы. Восхищение в глазах ледяных принцев. Решительность и отвага во взгляде незнакомки. И все же кто она была, эта девушка, ведущая корабль сквозь ледяной вихрь?

И бЫло ли это всё на самом деле, как одно из воспоминаний Герды? Или только её фантазия, порожденная жаждой непременно выстроить картину прошлого в четкую структуру?

Еще один вопрос, мучивший Герду — был ли её Кай среди тех ледяных принцев, которых она увидела в тронном зале Королевы? Если он был с ними, то и его взгляд был полон обожания и восхищения, преклонения и преданности.

Снежная Королева не отпустит ни одного из своих принцев, вдруг подумалось Герде. Бессмысленно умолять ту, кто старше самых древних молитв. Взывать к жалости сердце, не знающее милосердия.

Тогда для чего Герда так упорно продолжает свой путь к замку, в котором когда-то в мелкие осколки разбилось её собственное сердце? Какие ответы она сможет там найти? И почему образ черноволосой девушки так прочно засел в её мыслях?

«ПриснисЬ мне ещё, если ты и в самом деле существуешь... если ты знаешь меня... если я знаю тебя... приходи в мои сны, помоги мне вспомнить», — мысленно просила Герда, вновь закрывая глаза. Но до самого рассвета сновидения больше так и не посетили девушку.
Или же, проснувшись утром, она просто их не вспомнила.