18.
Я открыл дверь своего кабинета и замер. За массивным столом, с ногой, недрогнувшей, покачивающейся на подлокотнике стула, сидела Мадонна. В руках — папка с какими-то бумагами, и её взгляд был точен, как выстрел. Она даже не вздрогнула от того, что я вошёл. Напротив — казалось, она меня ждала.
— Ты что тут делаешь? — спросил я, не скрывая удивления. Я никому не разрешал входить в мой кабинет без приглашения. Никому, кроме…
— Ты не рад? — приподняла она бровь, не отрываясь от бумаг. — Как жаль. Что мне, честно говоря, всё равно. — Она откинулась на спинку кресла и пересекла ноги. — Кто-то решил поиграть в меня. Вот только мой стиль не так просто скопировать. — Она захлопнула папку и посмотрела прямо в глаза. — Кто-то подделывает мои подписи, Олег. И я пришла поговорить об этом с тобой.
Я подошёл ближе, облокотился о стол, стараясь не улыбнуться от её наглости. Или смелости. Или, чёрт возьми, от самой её.
— Думаешь, я имею к этому отношение? — тихо, почти с усмешкой.
— Думаю, ты — босс. А значит, отвечаешь за всё, даже если ничего не знал. — голос её был твёрд, но в нём скользнула тень иронии.
Я положил ладони ей на талию и слегка притянул к себе.
— А может, ты просто соскучилась по моему кабинету. По мне. — сказал я, глядя на неё снизу вверх, чуть склонив голову.
Мадонна скрыла улыбку, отвернулась, будто заинтересовалась видом из окна, но я увидел, как дрогнули уголки её губ.
— Не льсти себе. — Она мягко отстранилась от меня, словно между нами ничего не было. Ни этой ночи, ни напряжения, ни дикой близости.
— У меня ощущение, что ты мне врёшь. — пробормотал я, подойдя ближе. — Ты пришла сюда с претензией, а ведёшь себя, будто знаешь, как я на тебя смотрел утром, когда ты шла к машине.
— Олег. — Голос её стал холодным. — Ты жених. У тебя через два месяца свадьба. И ты не в праве смотреть на меня так, как смотрел.
— Но смотрел же. — сказал я тихо, почти шёпотом, и она снова посмотрела прямо в мои глаза.
В этот момент зазвонил телефон. Мой. Я с раздражением посмотрел на экран — Катя.
Я отключил звонок, даже не моргнув.
— Значит, мы выясним, кто решил стать «второй Мадонной»? — Она выпрямилась, снова став деловой и сосредоточенной.
— Да. Только не делай вид, что тебе не нравится быть первой. — усмехнулся я и открыл папку. — Садись, Мадонна. У нас много работы.
— Так получается, что это была всего лишь ошибка? — её голос прозвучал мягко, с кошачьей мурлыкающей интонацией. Мадонна стояла у окна, склонив голову, а свет падал на её волосы, делая их почти золотыми. Она говорила сосредоточенно, будто всё ещё держала в уме важный расчёт, но в глазах уже было что-то другое — игра.
— Получается так, — ответил я лениво, откинувшись на спинку кресла. Закинул руку за голову и жевал жвачку, как будто был на расслабленном допросе, а не в середине рабочего дня в собственном кабинете.
Она посмотрела на меня с прищуром, сделала шаг. Потом ещё. И ещё. Подошла почти вплотную.
— Надо же, Олег, я думала, у нас проблема... — прошептала она, ставя ладони на подлокотники моего кресла, склонившись ближе. — А оказалось, что я зря так переживала. — она чуть наклонилась и неожиданно поцеловала.
Поцелуй вышел долгим, немного наглым и очень личным. В нём было всё — и её гордость, и дерзость, и странная, почти детская привязанность. Она сделала это так легко, как будто не нарушала ни одного правила.
Когда она отстранилась, я почувствовал, как губы немного залипли. А потом — увидел: она усмехнулась и с кошачьей невинностью перекатывает на языке... мою жвачку. Мою жвачку.
Я пошло усмехнулся, провёл рукой по щетине и ухмыльнулся:
— Ты воровка, Мадонна.
— А ты босс, но я у тебя всё равно беру то, что хочу. — бросила она, выпрямляясь и направляясь к двери. — Пиши мне, когда выяснишь, кто занимается бумажной хернёй. И да, жвачка уже безвкусная. Ты слишком долго её жевал.
— Не переживай. У меня ещё пачка. Можешь за ней вернуться.
Она открыла дверь и обернулась, бросив через плечо:
— Может, я и вернусь. Но не за жвачкой.
От лица Мадонны
Я выходила из кабинета, поправляя прядь волос, чувствуя на губах остаток его вкуса и лёгкий привкус жвачки — наглая победа, пусть и мелкая. Улыбка ещё не успела сойти с лица, как я чуть не врезалась в чью-то фигуру прямо перед дверью. Остановилась резко. Подняла взгляд. Катя.
Бля.
Стояла, как привидение с маникюром, в облегающем костюме, слишком яркой помадой и, конечно же, взглядом, который мог бы расплавить металл. Рядом с ней — кофе, который явно не помогал ей быть милее.
— Мадонна, — выдавила она, будто я наступила ей на белую мебель.
— Катя, — так же спокойно и даже чуть приветливо ответила я, отойдя в сторону, чтобы пройти, но не сделала этого. Смотрела прямо в глаза, ровно и без стыда.
— Что ты делала в кабинете моего жениха?
— Разбирались с документами. Удивительно, да? Кто-то в этом доме ещё работает. — сказала я с тонкой, почти невинной усмешкой, будто между нами ничего не происходило. Хотелось пройти, но, кажется, она ждала конфликта. Жаждала его.
— Интересно, почему от тебя пахнет его парфюмом? — её голос стал ниже, холоднее.
Я чуть склонила голову набок, глядя на неё, как на уставшую актрису, забывшую свою роль.
— Может, потому что ты всё время нюхаешь его вещи, и тебе кажется? Или... потому что я была рядом. Но не волнуйся, — я шагнула ближе, почти шепотом, — он мне не интересен. Расслабься. Я не охочусь за твоим мужиком. Не мой уровень.
Я не ждала ответа. Повернулась и пошла по коридору, чувствуя, как её взгляд сверлит спину. Чёрт, пусть сверлит. Мне было даже немного весело.