17.
Заехали. Я поставил машину на стоянку, и Мадонна, как всегда, вышла первой — босая, в моих спортивных штанах, футболка сползла с плеча, волосы ещё пахли моим шампунем. Она шла, не оглядываясь, будто знала — я всё равно за ней.
Дверь даже не успела закрыться, как началось.
— Ты где был?! — Катя налетела на меня, как ураган. — Я тебе звонила, ты видел! Видел, Олег! Почему ты не взял трубку?!
— Не было повода для паники. — ответил я, устало проходя мимо. — Всё в порядке.
— А это кто, по-твоему, за твой спиной?! — Катя резко повернулась к Мадонне, будто только сейчас заметила её. — Твоя новая игрушка? Сотрудница, да? Вы, видимо, всю ночь обсуждали отчёты?
Мадонна медленно развернулась к ней. Она была спокойна, чертовски спокойна. Как скала.
— Мне не интересен твой мужик, успокойся. — отрезала она, не повышая голоса. — Не мой тип.
— Ах не интересен?! — Катя подалась вперёд. — Тогда почему ты в его штанах? Почему ты из его машины выходишь?! Почему ты вообще живёшь у нас как у себя дома?!
— Катя, — я встал между ними. — Хватит.
— Нет, Олег, не хватит! — она вскинула руки. — Ты привозишь бабу в мою квартиру, она ходит здесь, как будто ей всё принадлежит, и я должна это терпеть?
— Да что ты себе возомнила? — Мадонна склонила голову, глядя на неё с ленивым интересом. — Может, сначала спросишь у своего жениха, почему он позволил мне остаться? Почему он был со мной, а не с тобой?
— Ты тварь. — процедила Катя.
— Скучно, — зевнула Мадонна, поворачиваясь к лестнице. — Я переоденусь и уйду, не переживай. Олег тебе достанется целиком и полностью. Такой… какой он есть.
Я вздохнул.
— Катя, — сказал я спокойно, — ты сейчас истеришь. Никто никому ничего не должен. Я отвёз её домой — она переоденется и поедет в офис. Всё.
— Ты её защищаешь?!
— Я защищаю здравый смысл.
Катя стояла, сжав кулаки, её трясло. Мадонна уже поднималась наверх, не оборачиваясь.
Я посмотрел ей вслед.
Она не произнесла ни одного грубого слова, но поставила точку так чётко, как нож по стеклу.
Мы стояли у выхода. Я с ключами в руке, Мадонна рядом — спокойная, собранная. В чёрной поло-футболке, заправленной в белые классические брюки, с тонким ободком в волосах и лёгкими локонами, она выглядела... по-другому. Не вызывающе, не дерзко, не как рок-звезда, которой она была на сцене. А как женщина, которая пришла сжечь офис своей уверенностью. На ней даже не было каблуков — только белые кроссовки. И всё равно смотрелась так, что все вокруг будто бы сразу замирали.
Рядом Катя. В ультракоротком розовом платье, туфли на шпильке, причёска, макияж с мейкапом в стиле «видите меня отсюда до Москвы». По-своему красива, да, но кричащая. И зачем она вообще решила поехать с нами — непонятно. Её не звали.
— Я всё равно еду с вами, — сказала Катя, когда мы собирались выйти. — Мне тоже в город. Да и посидеть в офисе, посмотреть как там у вас всё… интересно.
Я ничего не ответил. Просто посмотрел на Мадонну. Она только усмехнулась.
— Конечно, — произнесла она медленно. — Чем больше народу, тем веселее. Правда, Олег?
— Ну да, веселья нам точно не хватало, — пробормотал я и открыл дверь.
На парковке нас уже ждал водитель, но я, по привычке, взял руль. Влад что-то крикнул с крыльца, и Мадонна ему кивнула. Охрана и повара возились с поставками у черного входа, домработницы выносили цветы в холл. Особняк жил. И будет жить, даже когда я стану мужем Кати. Даже если однажды всё это взлетит на воздух — все мы здесь, как части одной странной, скрученной судьбой семьи.
Машина тронулась. Салон наполнился тишиной, только музыка играла еле слышно.
Катя открыла зеркало, поправила ресницы.
— Олег, а ты знал, что на Мадонне твои штаны сидели гораздо свободнее? — с усмешкой произнесла она.
Мадонна повернулась к окну, не отвечая.
— Катя, — я произнёс спокойно, не отрывая глаз от дороги, — можешь просто помолчать немного?
— Что, опять я не вовремя? Опять не в тему? — с ехидцей бросила она. — Прости, что не такая… простая.
Мадонна обернулась, посмотрела на неё в зеркало. Тихо, уверенно:
— Простота — это когда не надо доказывать, что ты на месте. А ты каждый день пытаешься убедить всех, что тебе удобно. Хотя сама себе не веришь.
Катя замолчала. Только губы поджала.
Я смотрел на дорогу, но периферийным зрением ловил, как Мадонна поправила ободок, откинулась на сиденье и закрыла глаза.
Вот она — разница. Катя — огонь, но не даёт тепла. А Мадонна — будто лёд, который плавит изнутри.
И, чёрт возьми, мой тип — наверное, это как раз и есть простота. Та, в которой есть глубина. Где нет драмы на показ, а только настоящая, бесшумная сила.
Через два месяца свадьба. Через два месяца — жена.
Но почему-то внутри всё будто уже решено. И не в ту сторону.
Я обошёл машину и протянул руку Кате. Она сделала обиженное лицо, будто я опоздал на полжизни, но всё равно вложила свою ладонь в мою и грациозно вышла, приподняв юбку. Ветер чуть приподнял подол её платья, и она тут же поправила его, нервно оглянувшись — будто кто-то оценивал её внешний вид.
Мадонна тем временем уже открыла дверь с другой стороны и вышла без всяких пафосных движений. Спокойная, уверенная, как всегда. В тот момент из офиса к ней подскочил один из наших старших работников, Виктор — заведующий складом.
— Мадонна! — сказал он быстро, почти шёпотом. — Есть разговор. Насчёт оружия. Документы пришли не те, а подписи твои.
Она даже не удивилась. Только слегка приподняла бровь и кивнула.
— Покажи. Пять минут. И кофе принеси, пока идёшь. Без сахара, Виктор. Я не просила с утра страдать.
— Конечно! — пролепетал он и тут же повёл её внутрь, бросив на меня взгляд, полный тревожного уважения.
Мадонна исчезла за дверью — волосы покачнулись и исчезли в коридоре. Ни слова, ни жеста мне. Но я привык. Всё, что надо, она уже сказала своим молчанием.
Я повернулся к Кате. Она стояла, скрестив руки под грудью, надутыми губами выражая обиду.
— Ну что, принцесса, — усмехнулся я, беря её за талию, — теперь твой выход.
— А ты прям герой. Ей не подал руку, зато со мной — весь такой галантный. Как трогательно.
— Не начинай. — Я легко притянул её к себе. — Хочешь испортить себе день прямо сейчас? Или даёшь шанс хотя бы дойти до офиса, как нормальные взрослые люди?
— Нормальные? С тобой? — Катя закатила глаза, но не вырывалась. — Ну пойдём, Олеженька. Веди.
Я провёл её через стеклянные двери, сдержанно, но крепко. Внутри уже кипела работа. Охранники, бухгалтеры, технические. Наш дом второй, но офис — это поле битвы.
А сегодня я чувствовал, что все мои фронты — слишком близко.