свобода.
Комната наполнилась тишиной. Винсент — его мать — сидела напротив, глядя на него холодным, оценивающим взглядом. Она всегда была такой. Даже когда он был ребёнком, даже когда хворь забрала его жену, даже сейчас, когда судьба снова сжимала его в своих руках, не давая права голоса.
Крисс молчала, наблюдая за ними.
— Они даже не спросили меня, — наконец сказал Сапфир, не поднимая глаз.
— А должны были? — голос Винсент прозвучал ровно, без намёка на сочувствие.
Он сжал пальцы в кулак.
— Это моя жизнь.
— Это твой долг.— Он резко поднял на неё взгляд. Винсент не выглядела злой, но и мягкости в её чертах не было. Как всегда.
— Я уже был женат, — сказал он, чувствуя, как в груди закипает злость. — У меня есть дети. Я сделал всё, что от меня требовали. Разве я не заслужил хотя бы...
— Что? Свободу? — она усмехнулась. — Ты не мальчик, Сапфир. Пора перестать мечтать.
Он замолчал.
Винсент продолжила:
— Твоя первая жена была выбором отца. Теперь — выбором стала Адеола. Королевство решает, а не ты.
Адеола.
Сколько раз он слышал её смех? Сколько раз она говорила: «У друзей нет пола»?
Но теперь она — не друг. Теперь она — будущая жена.
Он чувствовал тошноту от одной этой мысли.
Крисс осторожно сказала:
— Она не виновата в этом так же, как и ты.
Сапфир тяжело выдохнул, прикрывая глаза.
— Это не меняет того, что я не могу этого сделать.
— Но ты сделаешь, — Винсент посмотрела на него с тем же хладнокровием, с каким всегда принимала решения. — Ты всегда делаешь то, что должен.
Сапфир сидел в кресле, лениво потягивая вино, когда Винсент поднялась со своего места и жестом указала на дверь.
— Уходи, оставь нам покои.
Он прищурился, словно не веря своим ушам, затем сделал ещё один неспешный глоток.
— А мне куда соизволите идти? — с лёгкой усмешкой протянул он, вращая бокал в пальцах.
— В мои покои, — ровно ответила она. — Нам есть о чём поговорить.
Сапфир фыркнул, покачав головой.
— Мам, при всём уважении, прекрати играть в эти игры. Они не приведут ни к чему хорошему.
Винсент приподняла бровь, её холодный взгляд скользнул по сыну, оценивая.
— Ты мне будешь указывать?
Он не отвёл глаз, лишь чуть наклонил голову.
— Если придётся, буду. Я будущий король.
— Ключевое слово — будущий, — произнесла она ровно. — А пока что — вон отсюда.
Сапфир усмехнулся, но в его усмешке не было ни капли веселья.
— Как скажете, матушка.
Его голос был полон сарказма, но спорить он не стал. Вместо этого встал, отбросил салфетку на стол и направился к выходу. Проходя мимо, он тихо пробормотал себе под нос что-то возмущённое, но знал, что Винсент не обратит на это внимания. Она всегда добивалась своего.
Сапфир шёл по длинному коридору, сжимая кулаки в карманах камзола. Мысли путались, раздражение не отпускало — его судьбу снова решили за него, даже не спросив. Ему приказали жениться, как будто он не человек, а просто пешка в чьей-то игре.
Дойдя до покоев Адеолы, он на мгновение остановился. Интересно, она там? Может, она так же зла, как и он? Или, наоборот, довольна этим решением?
Сапфир тихо толкнул дверь, приоткрывая её всего на несколько сантиметров.
Комната была наполнена приглушённым светом свечей. Воздух казался тёплым, но напряжённым, будто пропитан чужой болью.
Он увидел её — Адеола сидела на полу, закрыв лицо руками. Плечи содрогались от беззвучных рыданий. А рядом с ней, прижав к себе, сидел Рики.
Сапфир застыл.
Ему не нужно было слышать слов, чтобы понять. Всё было очевидно.
Рики провёл рукой по волосам Адеолы, наклонился ближе, что-то тихо говорил, но голос был слишком мягким, чтобы Сапфир мог разобрать слова. Ему и не нужно было — он уже догадывался. Это была не просто привязанность, не просто дружба. Они любили друг друга.
Сапфир знал об этом давно. Подсознательно чувствовал.
И он не хотел мешать. Нет... не хотел бы.
Он медленно отступил назад и закрыл дверь так же тихо, как и открыл. Сердце сжалось — не от ревности, не от злости. Скорее от осознания того, что этот брак станет для Адеолы ещё большей клеткой, чем для него.
Эллен стояла, скрестив руки, не зная, с чего начать. В груди неприятно жгло от напряжения — Джейк знал слишком многое. Но чего он хотел? Доказательств? Признания? Или просто услышать всё из её уст?
— Ты приехал, чтобы надавить на меня? — её голос прозвучал ровно, но внутри всё сжималось в тугой узел.
— Я приехал, потому что это моя страна, — спокойно ответил он, не отводя взгляда.
— А от меня что тебе нужно?
— Правда.
Эллен едва заметно усмехнулась, но улыбка вышла натянутой.
— Ты и так уже всё знаешь.
— Возможно, — кивнул он, — но я хочу услышать это от тебя. Почему ты скрыла, что Валенсия твоя сестра?
Она напряглась, будто от холода.
— Её зовут не Валенсия... Это не её настоящее имя, она— Винсент, — выдохнула Эллен.
Джейк молчал, давая ей время.
— Её выдали замуж, когда я была ребёнком, — слова давались с трудом. — Я не знаю, что я ей сделала. Но она... спасла Крисс. И мне кажется... она хочет моей смерти.
Джейк сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между ними, и, встретившись с ней взглядом, тихо, но твёрдо произнёс:
— Никто тебя не тронет.
Эллен сжала пальцы в кулак, но её руки всё равно дрожали.
— Ты не можешь этого обещать, Джейк. Она сильная, умная... и она меня ненавидит.
— Ты правда в это веришь? — он смотрел на неё так, будто пытался заглянуть в самую глубину её души.
Эллен отвела взгляд.
— Она спасла Крисс. Я не знаю, почему. Но если это было ради того, чтобы разрушить меня... то у неё есть все шансы.
Джейк нахмурился, его взгляд потемнел.
— Разрушить тебя? — он шагнул ближе, его голос стал ниже, почти рычащим. — Позволь напомнить: ты — моя королева.
Эллен горько усмехнулась:
— Я ещё даже не стала королевой.
Джейк прищурился:
— А ты собираешься отказаться?
Она молчала.
Он медленно поднял руку и провёл пальцами по её щеке, заставляя её снова взглянуть на него.
— Если она действительно твоя сестра, если она когда-то была частью твоей жизни, ты должна знать её лучше, чем кто-либо. Ты правда веришь, что она хочет тебя убить?
Эллен вздрогнула, потому что не знала, как ответить.
Эллен опустила голову, её плечи затряслись, а затем слёзы, сдерживаемые слишком долго, наконец, прорвались наружу. Она плакала беззвучно, словно боялась, что кто-то осудит её за это проявление слабости.
Джейк замер, поражённый этим зрелищем. Он привык видеть её дерзкой, гордой, непоколебимой. Но сейчас перед ним стояла не королева, не воительница, а сломленная девочка, которая слишком рано научилась прятать свою боль.
Он медленно, почти осторожно, притянул её к себе, заключая в тёплое, крепкое объятие.
— Тише, Эллен... — пробормотал он, поглаживая её по спине.
Она сжала пальцы в его плаще, вцепившись так, словно боялась, что он исчезнет, если ослабит хватку.
Ему казалось, что в этот миг он понял её лучше, чем когда-либо. Девочку, которая росла среди интриг и предательства, среди нужды и холода. Которая научилась быть жёсткой, чтобы выжить, и носила свою маску так долго, что почти поверила в неё сама.
— Я не дам тебя в обиду, — прошептал он ей в волосы.
Она всхлипнула, но не ответила. Может, не верила. Может, просто боялась надеяться.
Тернаэль дышал ночной прохладой, ветер шевелил серебристо-лазурные листья деревьев, а в воздухе витал слабый аромат ларвиллий. Чонвон и Рики сидели на больших гладких камнях у чёрного озера, их отражения размывались на тёмной глади.
— Чонвон, что мне делать? — тихо, почти беззвучно спросил Рики.
Чонвон бросил на него короткий взгляд и, пожав плечами, ответил:
— Бороться за любовь.
Рики вздохнул.
— Ты говоришь, как герой дешёвого фильма.
— А мне кажется, что звучит мило.
Рики отвёл взгляд на воду, глядя, как на поверхности мелькают редкие огоньки светлячков.
— Помнишь то поверье? Что в этой реке можно увидеть два исхода событий...
Чонвон кивнул, вспоминая детство.
Когда-то, много лет назад, маленькие мальчики, которые дружили почти с пелёнок, нашли в королевской библиотеке книгу о древних заклинаниях. Разумеется, они не разбирались в магии, но решили, что стоит попробовать. Они стояли у этой самой реки, пытаясь вызвать видения будущего, но у них ничего не получалось.
Кроме одного случая.
— У Джея получилось, — тихо напомнил Рики.
— Я помню. Он увидел два варианта своей судьбы: стать наследником престола или остаться в тени старших братьев. Он выбрал... и теперь он король.
Наступило молчание. Лишь ветер шуршал листвой, да озеро оставалось безмолвным, скрывая в себе тысячи тайн прошлого.
— Сейчас сработает? — задумчиво спросил Чонвон.
— Попробуем? — спросил Рики.
— Я не помню, что нужно делать.
— Разве не нужно просто оторвать волос и кинуть его в воду?
Рики прекрасно помнил. Но почему-то не хотел признаваться.
Он осторожно выдернул тонкую прядь волос и бросил её в воду. Несколько мгновений они молча смотрели, как волос медленно тонет, исчезая в чёрной глубине.
Ничего.
— Мы что-то забыли? — нахмурился Чонвон.
— Кажется... но я не помню, что именно.
Рики сжал руки в кулаки, не отводя взгляда от воды. Он надеялся, что река ответит. Что она покажет ему будущее. Но она оставалась молчаливой, как и все боги, что давно покинули этот мир.
Рики сидел у самой кромки воды, уставившись в гладь реки, которая упрямо не хотела отвечать. Чонвон ушёл минут десять назад, сославшись на дела — ему нужно было увидеться с Даей.
Рики тоже скучал.
Скучал так, что было больно.
Ему хотелось видеть Адеолу, смеяться над её неловкостью, слушать, как она ворчит, закатывает глаза и делает вид, что совсем не любит его шутки. Хотелось просто посидеть рядом, не говоря ни слова, потому что тишина рядом с ней всегда была тёплой, уютной.
Но он не мог.
Рики вспомнил, как однажды она так спешила к нему, что надела два разных сапога. Один был зимний, высокий и тёплый, с синим каблуком. Второй — осенний, без меха, с красной подошвой. Как же они тогда смеялись! Он дразнил её весь день, а она сердилась, но тоже смеялась вместе с ним.
Сейчас же ему было не до смеха.
Рики взял острый камень и провёл им по ладони, неосознанно сжимая пальцы. Почувствовал резкую боль, и капля крови сорвалась с его кожи, упав прямо в чёрную воду.
Река наконец ответила.
Рики почувствовал, как мир вокруг поплыл, его накрыла дурнота, а затем темнота с головой затянула в водоворот.
Он видел кабинет своего отца. Тяжёлые шторы пропускали лишь слабый свет, в воздухе витал запах старых книг и дорогого дерева. На массивном кресле сидел... он сам.
Но не тот, что смотрел это видение.
Этот Рики был старше. Более взрослый, более суровый. На нём был тёмный сюртук с вышивкой Небесного царя, на руке блестел массивный перстень короля.
В кабинет вошла девушка.
Адеола.
Она изменилась. Вытянулась в росте, стала ещё красивее, более женственной... но всё же осталась той же самой. Той, что когда-то смеялась с ним над сапогами.
В её руках был ребёнок.
Рики, тот взрослый, что сидел в кресле, тут же поднялся и быстрым шагом направился к ней.
— Ты издеваешься? — его голос был резким, властным. Он выхватил ребёнка из её рук, нахмурился. — Я же запретил тебе выходить из комнаты одной, тем более с сыном! Ты недавно только родила, Адеола!
Она закатила глаза и устало вздохнула.
— Успокойся, я прекрасно себя чувствую.
Рики видел, как её пальцы мелькнули в воздухе. На одном из них блеснуло фамильное кольцо Нишимура.
Она его жена.
А он — король.
Рики почувствовал, как сердце глухо ударило в груди. Это был один из исходов.
Но каким будет второй?
Рики внимательно посмотрел на неё, словно пытаясь убедиться, что она действительно в порядке. Потом медленно обнял, спрятал лицо в её волосах, вдыхая знакомый запах.
— Всё-таки пойдём в покои, — тихо сказал он. — Я слишком волнуюсь за тебя. Без меня ты больше не выйдешь, ясно?
Адеола закатила глаза, но на губах её играла улыбка.
— Ясно, — протянула она, цокнув языком, а затем наклонилась и нежно коснулась губами его носа.
Рики усмехнулся.
— Ты неисправима.
Он прижал её к себе ещё крепче, ощущая, как её тепло проникает в него, согревает изнутри. Это был его мир. Его семья.
Его судьба.
Рики резко раскрыл глаза, но перед ним было не ночное небо сада, не река с отражением звёзд. Он стоял на вершине, среди серебристого тумана, и перед ним раскинулось Небесное кладбище. Ветер был тихим, но холодным, пробирал до костей.
Чуть впереди он заметил фигуру.
Это был он сам — только старше. Богато одетый, в тёмном, расшитом золотом сюртуке, сдержанный, но с глубоким, тяжёлым выражением лица. Его взгляд был устремлён на могилу, перед которой он стоял, а в руках он держал цветы.
Рики не мог разобрать, что это за цветы, но знал — они были её любимыми.
Темнота.
Свет.
Старший Рики опустился на одно колено, аккуратно положил букет на камень, обведя пальцами имя, высеченное на надгробии. Его губы дрогнули, но слов он не произнёс.
Только когда он встал, в его глазах заблестели слёзы. Он быстро их смахнул и медленно развернулся, уходя в туман.
Рики шагнул вперёд, чувствуя, как сердце сжимается в груди.
Он наклонился ближе, чтобы прочитать надпись.
Адеола Де Лир
Он замер.
Холод пронизывал его насквозь. Мир вокруг словно начал рушиться. Он открыл рот, но не смог вымолвить ни слова.
Всё внутри него кричало.
Рики резко вынырнул из сна, тяжело дыша. Его сердце бешено колотилось, ладонь, порезанная камнем, всё ещё кровоточила, а кожа была холодной, будто он действительно только что побывал на том проклятом кладбище.
Всё это было видением, иллюзией, игрой сознания... или нет?
Он вскочил на ноги, глядя в чёрную гладь реки, дрожащими пальцами сжимая грудь, пытаясь унять бешеное сердцебиение.
— Как мне понять, когда будет решаться судьба?! — закричал он в воду, но в ответ была только тишина.
Ни шёпота, ни движения воды, ни намёка на знак.
Рики шагнул ближе, но река оставалась безмолвной.
Только ветер качнул ветви деревьев, и среди шороха листьев ему вдруг показалось, что он слышит её голос.
Тихий, далёкий.
Но, возможно, это было просто игрой воображения.
Рики всё ещё был в каком-то полусонном состоянии, его сознание металось между реальностью и видениями, но тепло её рук возвращало его обратно.
— Твоя рука, Рики! — голос Адеолы был встревоженным, полным беспокойства. Она уже сняла с себя рубашку, оставаясь в тонкой майке, и ловкими движениями перевязывала его раненую ладонь.
Он смотрел на неё, не отводя взгляда. Она была здесь, перед ним — живая, тёплая, настоящая. Не в проклятых видениях, не в чужой судьбе, где она... Рики сжал зубы, не позволяя себе думать об этом.
— Адеола... — он прижал её к себе, не думая о том, кто может их увидеть.
Но она лишь осторожно коснулась его щеки, а затем, взяв за руку, потянула за собой:
— Не здесь у тебя кровоточит... Рука, пойдём скорее!
Рики даже не понял, как оказался в её покоях. В голове был туман. Он позволял ей вести себя, впервые за долгое время полностью доверившись кому-то.