я жду тебя
Карета мягко покачивалась на ухабах, когда Джейк и Анпа де Лир сидели внутри, укрытые от ветра и дорожной пыли. Атмосфера была напряжённой — дорога домой всегда казалась длиннее, чем путь в неизвестность. Джейк уже мысленно был в королевстве, мечтая о горячей ванне, мягких простынях и... о ней. О своей Эллен.
Вдруг дверца кареты распахнулась, и внутрь буквально ворвался Атари, запыхавшийся и взволнованный.
— Моё величество! Моё величество! Прилетело письмо! Срочно! — закричал он, его лицо было испуганным, будто весточка несла в себе нечто судьбоносное.
Джейк поднялся со своего места, недовольно нахмурившись.
— Что за... Почему мы остановились? — его голос был холодным, но в глазах мелькнул интерес. — От кого письмо?
Атари протянул ему запечатанный свиток, и Джейк сразу же заметил знакомый почерк. Ваша Эллен.
Грудь сдавило необъяснимым волнением. Он быстро выхватил письмо, даже не обратив внимания на Анпу, что наблюдала за ним с лёгкой ухмылкой.
— Ступайте дальше, без остановок, — твёрдо приказал он Атари, его мысли уже были заняты только одним.
Карета тронулась, но он не замечал ни её движения, ни окружающего шума. Только письмо, только её слова. Он жадно разорвал печать и развернул свиток, ощущая, как сердце отбивает неровный ритм.
Моя Эллен. Моя любимая Эллен.
Его взгляд жадно пробежал по строкам, вбирая в себя каждую букву, каждый мазок её почерка.
«Моё величество, мой Джейк.
Ты, наверное, не ожидал этого письма. Ты писал мне, ждал ответа, и, прости, я долго молчала. Но я не могла просто написать первое, что пришло в голову. Не могла сказать тебе слова, которых не чувствую.
Теперь я точно знаю, что хочу сказать.
Я прощаю тебя.
Не знаю, принесёт ли это тебе облегчение или наоборот, заставит задуматься ещё больше. Но я прощаю тебя не потому, что так будет легче, а потому, что иначе не могу. Потому что, несмотря ни на что, ты остался для меня тем, кто умеет любить. Пусть порой слишком властно, слишком резко, но искренне.
Ты просил хоть одно слово. Я даю тебе больше. И, возможно, когда ты вернёшься, я дам тебе ещё кое-что — шанс.
Будь осторожен, Джейк. Я жду тебя.
Твоя Эллен.»
Карета резко дёрнулась, набирая скорость. Лошади захрапели, послушавшись новых команд, колёса громко застучали по дороге. Джейк снова сел на своё место, сжимая письмо Эллен в руках. Ещё мгновение назад он читал его, чувствуя, как внутри что-то переворачивается, как напряжение последних недель даёт слабую трещину.
Но времени размышлять не было.
Он отбросил письмо на сиденье рядом, прикрыв глаза на секунду. Всё ещё слышал, как Атари лихорадочно раздаёт приказы, как ветер разносит их слова по ночной дороге. Внутри кареты царила тишина, нарушаемая только ровным дыханием Анпы де Лир. Она спала, даже не почувствовав резкого рывка.
Джейк провёл рукой по лицу, потом снова посмотрел на письмо.
— Эллен... — тихо выдохнул он, прежде чем убрать его во внутренний карман.
Сейчас главное — добраться до неё.
Рики сидел за столом, лениво откидываясь на спинку стула, пока напротив него сидела девушка, которую он позвал прошлой ночью. Она с жадностью уплетала устрицы, громко чавкая и не обращая внимания на то, как раздражённо он смотрит на неё. Он и не собирался к ней притрагиваться, его целью было вовсе не это — он просто хотел, чтобы Адеола наконец оставила его в покое и перестала терзать ни себя, ни его.
— Мой король, а зачем вы меня позвали? — спросила она, подцепляя очередную устрицу.
Рики лениво скользнул по ней взглядом и равнодушно ответил:
— Я не король. Пока.
Он отвернулся, наливая себе воды в бокал.
— Чтобы ты поела нормально. Выглядишь ужасно.
Девушка замерла, удивлённо посмотрев на него. В её взгляде скользнула обида, но Рики лишь поднял бровь, равнодушно наблюдая, как она швырнула устрицу обратно на тарелку.
— Вы грубиян, принц.
— А прошлой ночью ты умоляла меня не выгонять тебя, — холодно напомнил он.
Девушка раздражённо поджала губы, отодвинула стул и резко встала.
— Ухожу, — бросила она и направилась к двери.
Рики молча наблюдал, как она исчезает за порогом, затем глубоко вдохнул, проводя рукой по лицу. Он собирался закрыть дверь и напиться, но вдруг его взгляд выхватил знакомую фигуру в саду.
Адеола.
Она шла рядом с Сапфиром, но их разговор явно был не таким, каким должен быть у двоих людей, наслаждающихся прогулкой. Оба выглядели подавленными. Рики нахмурился, сдвинувшись ближе к двери, чтобы лучше слышать. Его комната выходила прямо в сад, и звуки разговоров доносились отчётливо.
— Адеола, что тебя тревожит? Ты сама не своя, — голос Сапфира звучал мягко, с беспокойством.
— Всё в порядке, — тихо ответила она, но даже Рики почувствовал, как дрогнули её слова. — Так кажется.
Она нервно оглянулась по сторонам, и её взгляд на мгновение остановился на его двери. Её глаза бегали, словно она искала что-то или кого-то.
— Я хотел сказать... — начал Сапфир, но она перебила его:
— Прости, не сейчас.
Она сунула ему в руки корзину и поспешно развернулась, оставляя его одного в недоумении.
Рики едва заметно прищурился.
Она поняла.
Он сделал шаг назад, намереваясь прикрыть дверь, но почувствовал лёгкое сопротивление. Что-то мешало ей закрыться.
Рики опустил взгляд.
На пороге лежала маленькая ножка, обутая в изящную туфельку.
А следом за ней показалась рука.
Рики замер, наблюдая, как из-за двери сначала показалась её рука, а затем и сама Адеола. Она осторожно вошла, прикрыв за собой дверь, словно боялась, что их кто-то услышит.
— Подслушиваешь, принц? — её голос был тихим, но с явной ноткой укора.
Рики ухмыльнулся, откидываясь на спинку кресла.
— Подслушиваю? Нет, просто наблюдаю.
Адеола сложила руки на груди, её тёмные глаза вспыхнули.
— И что ты наблюдаешь?
Рики молча кивнул в сторону сада, где Сапфир всё ещё стоял с корзиной в руках, растерянно глядя ей вслед.
— Ты уходишь, оставляя его с недоумением. Как всегда.
Адеола напряглась.
— Это не твоё дело.
— Ты сделала это нарочно, да? — Рики встал, делая несколько медленных шагов в её сторону. — Хотела, чтобы я увидел? Или, может, надеялась, что я начну ревновать?
— Ты слишком высокого мнения о себе, — бросила она, но голос её дрогнул.
Рики ухмыльнулся, наклоняясь ближе.
— А ты — о себе, раз думаешь, что мне всё ещё не всё равно.
— Впусти меня, нам надо поговорить.
Рики склонил голову, смотря на неё сверху вниз. Разница в росте была ощутимой.
— Нет, не надо, — холодно бросил он.
Его равнодушие лишь раззадорило Адеолу. Она резко толкнула его в грудь, заставляя отступить назад, и вошла в комнату, даже не спрашивая разрешения.
Рики поморщился, раздражённо отступая ещё дальше.
— Ты больная, что ли?! — рявкнул он, обжигая её злым взглядом. — Ты хоть понимаешь, что нам будет, если нас увидят в одной комнате?!
Но Адеола даже не моргнула. Она вздёрнула подбородок и шагнула ближе.
— Мне, поистине, плевать с горы! — отчеканила она. — Ты должен обсудить со мной своё поведение. Что я сделала?! Где моя ошибка?!
Её голос дрожал от гнева и боли.
— Что заставило тебя так обращаться со мной?!
Глаза Рики приняли серый, потухший оттенок — знак того, что ему стало больно.
— Скажи мне... — её голос прозвучал почти шёпотом, как молитва, полная отчаяния.
Он шагнул ближе, тяжело дыша, словно внутри него разгорался пожар. Его взгляд впивался в неё ледяными иглами, а губа дёрнулась в отвращении.
Адеолу пробрал озноб.
— Уходи, — его голос был низким и ровным, но именно это спокойствие испугало её больше всего.
Горло сдавило, грудь наполнилась тяжестью. Её глаза блеснули, наполняясь слезами, но Рики не отводил взгляда.
Рики не мог сказать ей правду. Не мог, и не сможет. Если она узнает, что её выдают замуж, всё станет только хуже. Она будет бороться, упрямо, отчаянно — он знал её. И тогда её сердце разобьётся окончательно.
Но и продолжать лгать он тоже не мог.
Она смотрела на него так, словно он был её спасением. Её выбором. Её единственным желанием.
А ему нужно было стать её ошибкой.
Любовь меняет облик, и если он действительно любит её, то должен отпустить. Сапфир — хорошая партия. Он не причинит ей вреда, не разобьёт ей сердце.
А Рики?
Рики должен стать кретином. Бездушным мерзавцем, разбивателем сердец, который сначала играл, а потом бросил. Пусть лучше она его возненавидит.
Адеола шагнула вперёд, сжимая руки в кулаки.
— Говори, Рики! — её голос дрожал, но в глазах была решимость. — Скажи мне, что я сделала не так! Почему ты так со мной?!
Рики смотрел на неё сверху вниз, губы скривились в усмешке, но глаза... глаза выдавали его.
— Ты правда хочешь знать?
Она кивнула.
— Тогда слушай. — Он сделал шаг вперёд, и теперь между ними не осталось места. — Ты не сделала ничего. Вообще ничего. Это я. Я дурак, который не может...
Рики замолчал, закрыв глаза, будто надеясь, что, когда он их откроет, её уже не будет.
Но она была здесь.
— Не можешь что, Рики? — голос её стал тише.
Он сглотнул.
— Не могу быть рядом с тобой.
Адеола пошатнулась, будто он только что ударил её.
— Почему? — едва слышно.
Рики провёл рукой по лицу, словно пытался стереть себя.
— Потому что я тебя люблю.
Адеола замерла.
— Что?
— Люблю, — повторил он, но в голосе не было ни радости, ни облегчения. Только боль.
Она вдруг шагнула к нему, руки потянулись к его лицу, а он не отстранился. Она коснулась его щёк, его губ, и тогда увидела.
Его глаза.
Серый оттенок, почти сливающийся с сырыми каменными стенами темницы, которую она когда-то видела. Темницы, в которой умер её отец.
Она вздрогнула.
— Рики...
Но он не дал ей сказать больше.
Он схватил её за талию, притянул к себе, и их губы встретились. Это был поцелуй без надежды. Поцелуй прощания. Поцелуй, который она никогда не забудет.
Её руки зарылись в его волосы, и он стиснул зубы, сдерживая стон. Он хотел, чтобы этот момент длился вечно, но знал, что не сможет дать ей вечность.
Когда он оторвался от неё, Адеола тяжело дышала, её губы горели, а глаза были наполнены слезами.
— Почему ты...
— Тебя выдают замуж, Адеола, — резко перебил он.
Она замерла.
— Что?..
— За Сапфира. — Его голос звучал пусто. — Это решено.
Она отступила, закрывая рот рукой, словно боялась, что её крик разорвёт воздух.
Рики сделал шаг назад.
— Ты будешь счастлива с ним, — он заставил себя улыбнуться. — Он не разобьёт тебе сердце.
Адеола не сказала ни слова.
Она просто смотрела на него, и в её взгляде было что-то, что сделало боль невыносимой.
Рики отвернулся.
Если он посмотрит на неё ещё хоть секунду, он больше не сможет отпустить.