Я не могу жить без твоего прощения
"Привет, Эллен...
Я присылаю тебе уже третье письмо... Прошу тебя, ответь мне хоть на это.
День сменяется ночью, а ночи остаются бессонными. Я не могу жить без твоего прощения... Или хотя бы без одного ответа. Мне будет достаточно и одного слова — пусть даже это будет оскорбление. Но оно будет от тебя...
Не знаю, обрадует тебя это или нет, но в лесу есть прекрасный камень. Мои люди две недели его оттачивали... Скоро его привезут в город."
Эллен нахмурилась, не сразу понимая, о чём он говорит.
Она осторожно развернула конверт, прикреплённый к письму.
Внутри оказалась фотография.
Статуя... Каина.
Её дыхание замерло. На мгновение в голове стало пусто, а пальцы сжали бумагу чуть сильнее, чем следовало.
На фотографии Каин выглядел пугающе живым. Белые крылья, испачканные кровью, будто дрожали от порыва ветра, а алые глаза смотрели прямо на нее — холодно, безразлично, но с чем-то скрытым в глубине. Может, с насмешкой? Или с вызовом?
Он стоял гордо, опираясь на массивный меч, словно не только защищался, но и правил этим местом. Цепи обвивали его руки, но не сковывали — скорее подчинялись ему. Белая рубашка была измята и запятнана следами сражений, а черная водолазка подчеркивала силу его фигуры.
Эллен смотрела на него, и ей казалось, что вот-вот он сойдет с камня, взмахнет крыльями и скажет что-то колкое, как всегда. Но он оставался лишь статуей. Прекрасной, пугающей, наполненной смыслом... и до боли далекой.
Эллен развернула крошечный свиток, спрятанный в коробке рядом с перстнем. Почерк был размашистым, но четким, словно написанным в спешке, но с особым вниманием:
"Мне доложили, что ты носишь мой перстень, который я благополучно спутал с твоим родовым. И решил подарить тебе такой же. Пришлось нарушить твое личное пространство ради новых эмоций."
Она чуть заметно качнула головой, усмехнувшись. Конечно, Джейк... Мог ли он просто оставить все как есть? Нет, ему обязательно нужно было вмешаться, добавить свою тень в её день.
Эллен посмотрела на перстень на своей руке. Камень искрился в мягком свете, будто оживал от её прикосновений. Он смотрелся так, словно всегда принадлежал ей. Как будто ждал именно этого момента.
Дая сидела на полу, опустив голову, её плечи содрогались от тихих рыданий. Чонвон стоял перед ней, потирая виски пальцами, будто пытаясь отогнать мучительную головную боль.
— Не плачь, прошу... Дая... моя золотая... — его голос был тихим, почти умоляющим.
Она всхлипнула, всматриваясь в него затуманенным от слёз взглядом.
— Он всё расскажет... всё расскажет отцу... — её голос дрожал, а в глазах застыл страх.
Чонвон глубоко вздохнул, словно взвешивая каждое слово.
— Я соглашусь на его условия... успокойся, прошу... Дая... золотце моё... — тихо прошептал он, опускаясь перед ней на колени.
Она судорожно выдохнула, едва слышно произнесла:
— Чонвон... почему мы не можем жить как все...
Он усмехнулся, не скрывая лёгкой горечи, а затем мягко коснулся её щеки.
— Глупенькая лисичка, испугалась остаться одной? — прошептал он, притягивая её к себе.
Дая почувствовала, как его тёплые руки обнимают её, укрывая от тревог и страха. В его объятиях исчезало всё — беспокойство, неуверенность, боль. Только спокойствие, тихое счастье и ощущение того, что рядом с ним ей ничего не страшно. Она закрыла глаза, глубоко вдохнув его запах, и позволила себе раствориться в этом моменте.
Чонвон крепче прижал её к себе, проводя ладонью по её спине, словно пытаясь стереть каждую каплю страха, затаившуюся в ней.
— Со мной тебе не о чем беспокоиться, — шепнул он, наклоняясь ближе.
Дая чувствовала, как его дыхание обжигает кожу, как его голос проникает прямо в сердце, заставляя его биться быстрее. Он был её защитой, её тихой гаванью, и даже если мир рушился вокруг, здесь, в его объятиях, она была в безопасности.
— Я не хочу, чтобы ты соглашался... — едва слышно прошептала она, цепляясь за ткань его рубашки.
Чонвон усмехнулся, запуская пальцы в её волосы.
— Золотце, ты ведь знаешь, что я всегда добиваюсь своего... — он отстранился лишь на мгновение, заглядывая в её глаза. — А сейчас я хочу, чтобы ты успокоилась.
Он осторожно коснулся её губ, не спеша, позволяя ей прочувствовать каждое движение, каждый миг их близости. Дая затаила дыхание, а затем, забыв о страхах, потянулась к нему сама.
В этом поцелуе не было ни спешки, ни отчаяния — только нежность, только уверенность в том, что, как бы ни сложились обстоятельства, рядом с ним она всегда будет в безопасности.
Чонвон вышел из комнаты до рассвета, убедившись, что Дая спит. Потирая усталые глаза, он вспомнил разговор, который состоялся в саду.
Он стоял напротив Дону, сжав кулаки. Его взгляд потемнел, а голос стал холодным, от чего даже воздух, казалось, сгустился.
— Имей уважение, — резко бросил он, и вена на виске дернулась.
Дая невольно вздрогнула. Она никогда раньше не видела Чонвона таким. Он всегда был для нее спокойным, уверенным, заботливым, но сейчас... Сейчас в его лице было что-то пугающее. Она вспомнила слова Джейка — «если довести Чонвона, беды не миновать».
Дону лишь горько усмехнулся, с ленцой сплюнув в листву. Это движение было таким отвратительным, что у Даи внутри все скрутило. Она ненавидела, когда он так делал, ей всегда было противно. Но больше всего сейчас было стыдно — стыдно за собственного брата.
Чонвон сжал челюсть, но остался стоять на месте. Его глаза сверкнули предупреждающим огнем.
— Ты ведешь себя как последний ублюдок, Дону.
Тот усмехнулся, лениво вытирая губы тыльной стороной ладони.
— А ты ведешь себя как щенок, привязанный к юбке девчонки, — он бросил взгляд на Даю, словно изучая её, а затем сплюнул снова.
Чонвон не успел среагировать сам — Дая шагнула вперед первой.
— Замолчи, — её голос дрожал, но глаза пылали решимостью.
— О, какая смелая, — Дону усмехнулся, но было видно, что её неожиданная реакция его задела.
Чонвон быстро оказался рядом, прикоснулся к её запястью, мягко, но настойчиво потянув назад.
— Не стоит, золотце мое, — его голос снова стал тихим, почти шепотом, но от него веяло сталью.
Дая взглянула на него и на секунду забыла, зачем вообще встряла в этот разговор. В этот момент она чувствовала себя в безопасности, несмотря ни на что.
Чонвон даже не шелохнулся, когда голос Дону прозвучал резким приказом:
— Дая, быстро ко мне.
Девушка вздрогнула, но тут же почувствовала, как перед ней встал Чонвон. Его спина скрыла её от взгляда брата, словно незыблемая стена.
— Она не собака. Научись себя вести, Дону, — его голос звучал ровно, но в нем сквозил металл.
Дону ухмыльнулся, лениво оглядывая их.
— А ты, смотрю, прижался к ней, как пес к кости? — он насмешливо прищурился. — Ох, прости. Забыл, что вам никак не быть вместе.
Чонвон медленно сжал кулаки, но его голос остался спокойным:
— Может, ты наконец заткнешься?
Дая стояла за его спиной, крепко сжимая ткань его рукава. Несмотря на напряженность ситуации, с ним она чувствовала себя защищенной.
Чонвон усмехнулся, взглянув на Дону с нескрываемым презрением.
— В отличие от Джейка, от тебя нет никакого толка. Ни в семье, ни в политике, ни где-либо ещё. Иногда даже сомневаюсь, что вы с ним вообще братья.
Лицо Дону исказилось от злости. Он шагнул ближе, с вызовом глядя на Чонвона.
— Следи за языком, — процедил он сквозь зубы.
— Следи за своими поступками, — спокойно ответил Чонвон, не двигаясь с места.
Дону глубоко вдохнул, заставляя себя взять эмоции под контроль. Он скользнул взглядом по Дая, которая всё ещё стояла за спиной Чонвона, и криво усмехнулся.
— Хорошо, — он наклонил голову, будто признавая временное поражение. — Я не расскажу отцу. Но взамен ты пойдёшь мне навстречу в одном политическом вопросе.
Чонвон прищурился, уже понимая, что Дону не отступит просто так.
— О чём речь?
— О власти, — тихо, но чётко произнёс Дону. — Ты поддержишь мою кандидатуру. Тогда я сохраню твой маленький секрет.
Чонвон сжал челюсть, едва сдерживая раздражение. Он знал, чего хочет Дону — Малый материк. Власть, влияние, территория, которой тот не заслуживал.
— Мой голос не даст тебе ничего, — процедил он, сверля Дону холодным взглядом. — Я управляю другим материком. Этот вопрос тебе решать с Джейком.
Дону самодовольно ухмыльнулся, словно предвидел такой ответ.
— О, вот в этом ты мне и поможешь, — его тон стал мягче, но в глазах горел расчетливый огонь. — Не уговоришь Джейка передать мне Малый материк, я расскажу отцу обо всех ваших с моей сестрицей... — он лениво скользнул взглядом по Дая, а затем усмехнулся. — Перепалках.
Чонвон напрягся. Ему хотелось впечатать этого самодовольного ублюдка в стену, стереть с его лица эту мерзкую ухмылку, но он знал — Дону этого только и ждал. Он любил играть грязно, и сейчас загнал его в угол.
Чонвон прекрасно знал расстановку сил. Джейк владел всем материком Селарис, который делился на три части:
— Большой материк — Тен'Лунар, сердце Селариса, главный источник власти и богатств.
— Средний материк — Меаралин, которым управляла Нолан, держа баланс между Тен'Лунаром и окраинами.
— Малый материк — Валиндор, находившийся в ожидании правителя. Его должен был возглавить крон-принц, выбранный Джейком.
Дону был жаден до власти. Он хотел Валиндор, но Чонвон понимал, чем это грозит. Джейк мог назначить любого, но и отстранить тоже. А если власть попадёт в неправильные руки — последствия будут разрушительными. Селарис держался на чётком порядке, и одно неверное решение могло запустить цепь событий, которые никто не сумеет остановить.