Глава 15
Дверь открыла молодая девушка. Она смотрела на нас двоих сначала с испугом, а затем с интересом. Её зелёно-голубые глаза сияли, бордовое платье по щиколотку приятно дополняло её облик. С секунду она смотрела на нас.
– Добрый день, – проговорила девушка. – А вам кого?
– Здравствуй, – сказал я тихо. – Не твоё письмо?
Я отдал ей в руки небольшой конверт с прочитанным сотни раз письмом. Оно в своё время давало мне крохотную толику надежды на моё беззаботное будущее, которого могло и не наступить. И теперь, когда у меня есть шанс начать всё заново, я не мог упустить такую возможность.
Девушка взглянула на меня с вожделением, потратив с десяток мгновений на чтение:
– Александр? Неужели ты пришёл? – в её глазах загорелась радость и, возможно, облегчение. Она бросилась мне на шею и тихо-тихо посмеялась.
– Я уж думала, что ты никогда не придёшь. Заходи!
Я стоял и смотрел на Лили, она в то же время буравила взглядом девушку, которая совершенно неожиданно стала моим родственником. Затем перевела глаза на меня, и бросила колющий взор на меня.
– Кхм-кхм, – остановил девушку я и рукой показал на ту, что стояла справа. – Это мой... моя... товарищ и хороший друг Лили.
– Очень приятно, Лили! Вы отлично выглядите! – сказала девушка по имени Агнет, имя которой я вспомнил довольно поздно после начала беседы. – Проходите, мы сейчас всё расскажем.
– Мы? – недоверчиво спросила Лили, проходя за мной в дом. Она не отпускала мою руку, и я чувствовал, как она волновалась в тот момент. Её ладонь слегка дрожала, словно осиновый лист на сильном ветру, а глаза то и дело пытались за что-нибудь ухватиться, лишь бы не заострять внимание на Агнет.
– Да, мы, – легко ответила хозяйка дома. – Мой братец Ганс сейчас в гостиной. Он так обрадуется!
– Прекрасно, – буркнула Лили и отвернулась, разглядывая интерьер длинного коридора.
Владельцы этой квартиры были действительно богаты: стены из тёмного дуба, персидский ковёр с длинным мягким ворсом и витиеватым узором, понять который мне не дано; большие панорамные окна, выходившие прямо на оживлённую улицу, из которых лился яркий ослепительный свет. Дороги оказались заполнены машинами – почти все они ехали куда-то на окраину города, но меня это удивляло – сегодня стояла такая чудесная погода, что просиживать этот день в четырёх стенах было бы просто чудовищным преступлением.
Но, видимо, Агнет и Ганс не очень любили прогулки.
– Здесь у нас прихожая, довольная большая, хочу заметить, – говорила Агнет, проводя мини-экскурс по чертогам роскошной жизни. – Лампы из Франции, а все ковры из какой-то арабской страны. Названия я не помню, но точно могу сказать, что это очень престижно.
Агнет говорила легко и воздушно, словно давно распланировала то, что так давно хотела сказать и теперь наспех выпаливала всё, что помнила, лишь бы поскорее забыть этот текст, который, может быть, ночами крутился у неё в голове и не давал спокойно заснуть.
Она шагала уверенно, взмахивая руками в сторону того, о чём говорила: вот лампа из серебра, а вот комоды из красного дерева, привезённые специально для них из далёких жарких стран. Мне было немного неуютно находиться в такой пустой и богатой обстановке, но нельзя было расстраивать новоиспечённую племянницу.
– И это твой Эрманштрассе? – удивлённо и одновременно раздражённо шептала мне на ухо Лили. – Неплохо.
– Что случилось? – так же тихо ответил я. – Ты сама не своя с тех пор, как мы сюда вошли.
– Не знаю... Может, я просто завидую. А, может, у меня плохое предчувствие насчёт этих двоих.
– Что ты предлагаешь? – я развёл руками и слегка задел одну из ламп. Она немного покачалась и встала на своё законное место.
– Дядя, не ломайте мне мебель! – нарочито раздражённо сказала вдруг Агнет, идущая чуть впереди.
Я кивнул головой и отошёл от того места подальше. Мы всё ещё шли по коридору, проплывая мимо высоких арок, за которыми скрывались другие, не менее роскошные и наполненные пафосом комнаты. Стиль был везде един, но почему-то вся эта квартира казалась мне странным сборником самых странных интерьерных решений. Не сказать, что всё это выглядело ужасно плохо, просто, видимо, я не привык к такой роскоши, да и Лили тоже.
– Я предлагаю держать ухо востро, – сказала вдруг Лили. – Лучше держаться от них на расстоянии и просто слушать. Авось и выйдет.
– Ну не знаю, – вздохнул я. – Я так долго искал их и теперь просто должен держаться подальше... глупая затея.
– Ладно, поступай, как знаешь, а я лучше постою в сторонке.
Я ничего не ответил. Её голос стал резко холодным и бесчувственным, словно ей совершенно не нравилось то, что я ей отвечал. Да, любой человек хотел бы, чтобы ему подчинялись, но когда всё происходит наоборот, им не остаётся ничего, кроме как обижаться и делать вид, что без них мир рухнет. Лили, наверное, была не такая, но видя её поведение, я начинал думать, что здесь всё не просто так. Она была напугана, поражена этой ослепительной красотой или просто терпеть не могла буржуазный слой населения.
В один момент Лили стала похожа на совершенно чужого мне человека, и не радовали глаз ни красивое платье, ни прекрасные бриллианты в . Она стала тем, кого я больше всего боялся в ней увидеть – хладнокровную, бессердечную женщину.
– Сюда, сюда, – Агнет повернула в одну из арок и поманила нас рукой. Я бросил взгляд на Лили, и та недоверительно хмыкнула, но всё же прошла за мной.
Мы вошли в довольно просторную гостиную, залитую дневным безмятежным светом из окон, занимающих почти все стены. За ними я видел небольшую лоджию с кованными перилами и горшки с цветами, подвешенными на стальные прутья. Комната сама выглядела простовато на фоне остальных, но от этого не менее привлекательно. Мебели было немного, казалось, сюда поставили только самое необходимое для людей этого социального слоя: несколько кожаных диванов кофейного цвета, множество книжных полок, заполненных различными фолиантами, и даже небольшой камин, в тот момент потушенный. Я тут же вспомнил о Гарри и поскорее постарался его снова забыть. Его осуждающий взгляд преследовал меня ещё пару секунд, а затем пропал, стоило мне взглянуть на того, кто сидел на одном из диванов.
Мужчина в отутюженном костюме сидел и наблюдал в окне, как сиял свет сквозь лёгкие облака. Его брюки, пиджак и жилет под ними были одного фасона, и он будто сливался с окружающей средой, превращаясь в одно сплошное пятно в широкую клетку. Стоило нам войти, он повернулся и встал.
– Какие люди! Александр, мы тебя давно уже ждём! Заходи, не стесняйся, – она пожал мне руку и крепко обнял, а затем переключил своё внимание на Лили. – А вы, милая незнакомка, садитесь на софу. Вам что-нибудь нужно?
Лили аккуратно присела на диван, ошеломлённая таким странным поведением. Я тоже нахмуренно смотрел на то, с каким удовольствием она принимала все ухаживания со стороны Ганса. Этот мужчина был очень обходителен с женщинами, но это больше всего пугало. Кто знает, может, он бы оказался знатным бабником и простофилей, каких свет не видывал? Может, он был бы мечтой любой девушки, как в разных романах про любовь, где идеальные мужчины были на каждом шагу? А, может, он просто сильно волновался.
– Вы сегодня просто очаровательны, – говорил Ганс томным голосом, а Лили тихо хихикала, прикрывая рот рукой и краснея. Они оба потеряли ко мне всякий интерес и теперь общались между собой, словно никого в этой комнате и не было.
Я остался наедине с Агнет. Она присела рядом со мной.
– Ну, рассказывай, – сказала она и улыбнулась. – Как ты добрался? И почему так долго?
Я вздохнул:
– Понимаешь, моё путешествие заняло чуть больше времени, чем я мог предположить и... ну, я не мог точно рассчитать, когда приеду, – мне не хотелось говорить ей о том, что я работал у начальника гестапо всё это время, а затем чуть не был убит немецким солдатом. Это, может быть, расстроило бы её.
– Ты хотя бы ответил нам. Мы волновались, – её голос был чудесен, но меня всё равно не покидало странное ощущение фальшивости. Девушка смотрела прямо на меня, а чёрные волосы под "карэ" опускались почти на глаза и причудливо блистали в свете солнца.
– Понимаю, – ответил я. – Но я был немного занят переездом.
– А откуда приехал?
– Из... Восточной Пруссии.
Она на мгновение задумалась.
– Это очень далеко...
– Ты ведь не знаешь, где это, так?
Агнет опустила взгляд.
– Без понятия.
– Но в одном ты права точно, – заметил я. – Это далеко. Очень далеко, и очень муторно. Ты не представляешь, как сейчас живётся за пределами города. Это просто невыносимо.
– Всё настолько ужасно?
Я согласно закивал:
– Можешь мне поверить. Я жил там очень много лет.
Вдруг я услышал смех за спиной и обернулся. Лили и Ганс смеялись, раскрыв рты, обнажив белые зубы. Похоже, эти двое голубков нашли друг друга. И меня это почему-то приводило в бешенство. Я нахмурился и посмотрел на Лили, а та спустя пару секунд неудержимой истерики уловила мой колющий обвиняющий взгляд и затихла. Затем недоумевающе посмотрела на меня. Я кивнул в сторону Ганса и отвернулся.
Агнет в это время увлечённо рассказывала о прелестях этого города: какие тут красивые парки и сады, а уж о развлечениях и говорить не приходится.
– Здесь есть всё, что нужно обычному человеку, – говорила девушка. – Вдоволь еды, крыша над головой, танцы и выпивка. Что ещё нужно человеку?
– Наверное, ощущение безопасности.
Она на мгновение отвлеклась, и беззаботность сползла с её лица. Агнет бросила на меня свой странный взор и одарила улыбкой.
– Тоже верно.
Девушка продолжила рассказывать о том, как прекрасно она проводила время совсем недавно, а я тем временем погрузился в себя. Погрузился во тьму собственных мыслей: заглушающих всё вокруг, обесцвечивающие яркие краски жизни. Я опустился на самое дно сознания и оттуда смотрел на звёздное небо, сокрытое в расплывчатой толще воды, где как никогда сияли звёзды мыслей и полыхали костры чувств. Я чувствовал себя запертым в маленькой комнате, забившись в тёмный угол с облезлыми стенами. Казалось, я остался один в огромной толпе людей. И так было всегда. Так будет всегда.
Агнет, Ганс и Лили были заняты только собой, оставив меня на потом. Все они были слишком самовлюблённы или достаточно обижены, чтобы игнорировать меня и делать вид, что меня не существует. Такое уже случалось однажды, когда я впервые увидел Мэри.
Эта девушка в то время была ещё очень молодой и только-только похоронила мужа и горевала в своёй огромном особняке, скрытом в гуще облезлых мёртвых лесов, в которых тонули и больше никогда не всплывали звуки жизни. Люди смотрели на неё, словно она сама была виновата в том, что страдала. И я хотел её утешить. А она делала вид, что меня не существовало и пыталась пройти насквозь, подобно призраку.
В тот раз мы встретились холодным осенним утром. Она шла в тёмном пальто и шапке. Смотрела в пол, шлёпая по лужам и совершенно не замечала, что идёт прямиком на меня. В один момент мы просто столкнулись. Мэри уткнулась мне в грудь и... горько и тихо заплакала, обняв меня, как можно крепче. Она сдалась и обрела нового друга.
Я вдруг встрепенулся и вновь приобрёл способности чувствовать окружающий мир. Ушла пелена с глаз и передо мной вновь возникла фигуры Агнет, увлечённо рассказывающей что-то Лили. Они смеялись и пили чай с печеньем, моя чашка стояла поодаль.
– Да что ж мы в доме сидим! – воскликнул вдруг Ганс, сделав глоток горячего чёрного чая и укусив кондитерское изделие. Она блаженно закрыл глаза, уносясь в другую реальность под названием Экстаз, а затем вновь вернулся на землю. – Какой чудесный день, а мы здесь! Пойдёмте, прогуляемся до нашего любимого ресторана. Обещаю, будет весело!
– Надеюсь, без непотребств? – я бросил осуждающий взгляд на руку Ганса на талии Лили. Парень заметил это и тут же одёрнул её, словно ошпаренный.
– Конечно.
– А ведь правда! – запоздало воскликнула Агнет. – На улице и впрямь хорошо. Нам стоит сходить проветриться.
Заметив мой безучастный взгляд на чай с печеньем, девушка посмотрела на меня и спросила:
– Ты пойдёшь?
– Да, да, ещё бы, – наигранно радостно сказал я и еле заставил себя улыбнуться. Во мне бушевала ярость, обида и горечь несладкого чая. Ганс у меня на глазах флиртовал с той, кто мне действительно нравится. Разве я мог отпустить их вдвоём?
Да и к тому же, мне хотелось сходить в ресторан и поесть человеческой еды, вкус которой, наверное, я успел забыть.
Мы вышли на улицу и под руку – я с Агнет, а Лили с Гансом – шли вдоволь небольшого парка и смотрели на радостные лица горожан, проживающих этот чудесный день попусту. Я чувствовал, что откуда-то с Юга шла большая чёрная туча, внутри которой сиял оскал дикой природы, готовившейся обрушиться на всех нас и покарать за грехи. Но она была далеко за горизонтом и над было лишь ярко-синее небо с жёлтым диском солнца.
Я чувствовал тревогу. Чувствовал то, чего не хотели замечать остальные, то, что не могло дать мне покоя.
Мимо нас проезжала машина военных. И пусть она проехала мимо, я знал, что это ещё не конец.
Они придут за мной.