Глава 20.2
Раздался сдержанный смешок, такой, при котором сжимаешь губы, чтобы не засмеяться громко в голос. Существо заговорило:
- Ты сейчас серьёзно?
- То есть у тебя нет желания убить меня? – с недоверчивыми нотками в голосе осторожно поинтересовалась я, всё пытаясь в темноте разглядеть силуэт существа с грозным страшным голосом, который вёл себя достаточно странно.
- Ну убью я тебя. Что с того?
- Хорошо. В принципе ты меня смог убедить, - я почувствовала, как голова зверя довольно кивнула, а после раздался продолжительный выдох.
- Значит тебе передали контракт Накамори Ватанабэ?
- Какой контракт?
- Тот, что в сумке.
И я вспомнила, как Хару передал мне свиток с неизвестными иероглифами. Машинально потянувшись к сумке, я отыскала его, не понимая, зачем сделала это именно сейчас, однако протянула руку в темноту к существу.
- Этот? Он принадлежал моему отцу?
- Отцу? Вот как, выходит ты дочь Накамори Ватанабэ, - я кивнула головой. – Да, ты была права, тебя есть за что убивать. Ты действительно явилась на казнь, твоим судьёй и палачом стану я.
- В чем мой отец провинился?
- Я с радостью тебе поведаю эту историю.
Лишь после этих слов, со звоном цепей, бьющих громко в уши своей незвучной мелодией, разносившейся по всей пещере, зверь высунул мордочку на свет. Это был огромный лис с алыми глазами и девятью хвостами, которые хаотично двигались в пространстве, моментами окутывая меня пушистой шёрсткой, возможно, с целью напугать, но у существа этого не вышло, страх отступил. Горячее дыхание опалило всё пространство. Я слегка прищурила нос от неприятного запаха, отчего рыжий приятель самозабвенно усмехнулся и вновь испустил невидимый пар. Он не мог свободно передвигаться, так как ошейник сдерживал его за шею, остальные цепи обволакивали четыре лапы, держа зверя на определённой дистанции. Решившись, я твёрдо сделала пару шагов ближе к мордочке.
- Я готова смиренно выслушать всё, что ты скажешь о моём отце, однако дети не обязаны нести бремя и отвечать за провинности родителей. На мне никакого греха нет, и я уверенна, что на моём отце тоже. Если он сделал что-то дурное, то скорее всего из благих побуждений.
- Тц, глупое дитя. Именно из-за Ватанабэ я оказался прикованным вот уже сколько лет. Приходилось ли тебе быть прикованной на несколько лет в одном помещении? Нет никакого общения, только одиночество и больше ничего. Вокруг темнота, сжимающая ребра своей глухотой. Лучше уж смертная казнь, чем вот такое существование, - окончил лис, отвернув голову в сторону и прикрыв глаза.
Неуверенность в том, что ему можно довериться, не позволила раскрыть собственную душу и рассказать о ранах, посему, следом повторив жест животного, я сжала нервно губы и испустила решительный вздох:
- Ты говорил о контракте, - мельком взглянув на свиток, что всё еще в руке, продолжила, — значит когда-то ты был призывом отца и между вами были хорошие отношения, которые впоследствии испортились. Но сперва, мне важно понять, как работает этот контракт...
«...и зачем он попал в мои руки», - мысленно продолжила мысль, не рискнув произнести ее вслух.
- Контракт – это сделка, подписанная кровью, между животным и человеком. Проще говоря, человек становится выгодоприобретателем, заключив с животным из параллельного мира уговор, - найдя меня краем глаза, лис слабо улыбнулся, завидев заинтересованность, что позволило ему раскрыть гораздо глубже ее суть. – Он имеет право сразиться на стороне выгодоприобретателя, либо отправить вместо себя другого представителя. В крайнем случае у призванного животного есть полная власть убить своего Призывателя, - раздалась скептическая усмешка, от которой волоски на руках встали дыбом.
- Этот свиток с кровью отца является вашим с ним контрактом, я права? – еще раз осмелилась задать этот вопрос у зверя в упорном желании услышать заветное «да».
- Абсолютно верно, - сжалился наконец пушистый приятель.
- Мой отец не пропал. Ты убил его, убил своего Призывателя.
Лис разразился хриплым смехом:
- Не стану скрывать. Я бы с радостью это сделал, но мне не приходилось видеть его вот уже 13 лет, кроме того, тебя совсем не смущает моё отсутствие свободы?
- Да, сглупила. Было бы логично предположить, что отец запечатал тебя из-за страха быть убитым тобой. Но я не могу быть в полной мере уверенной, что всё произошло именно так, если бы не твоя оговорка. 13 лет значит. Мой отец тогда еще был рядом с нами.
- Ты почти близка к истине. Он запечатал меня, чтобы я не представлял угрозы для новорожденного ребенка. Но кто от бед бежит, тот на них нарывается. Ты сама изъявила желание встретиться со мной и сейчас стоишь передо мной, так близко. Я могу лапой тебя раздавить как таракашку.
- Но ты этого не сделал и скорее всего не сделаешь. Никакого желания я не изъявляла, ты сам каким-то образом появился, да еще сенсея куда-то дел. Как-то... - я заставила себя замолчать, ибо сказанное походило на бред сумасшедшего. Это читалось во взгляде лиса.
Он вновь пожалел меня и не стал насмехаться, повернув морду ко мне:
- Хочешь сказать, за светом сталактитов я шёл?
- Так вот кто меня звал. Ты поступил нечестно и вовлёк в ловушку! – шутливо выругалась я, скрестив руки на груди и топнув ногой.
- Ты могла не идти за светом, но сделала это по собственной воле, и вот находишься прямо перед моими глазами с украденным контрактом.
- Я не крала его! – в сердцах возмутилась я. – Мне сенсей дал.
- Хару, - как-то опечаленно выдохнул он.
- Верно, а его откуда знаешь? Пещера с какой-то техникой подслушивания?
- Это моя местность, он привёл тебя сюда не спроста. Хочет подтолкнуть на новую сделку, но мне одного предателя Ватанабэ хватило, я не намерен дважды наступать на одни и те же грабли. Мне уже и взаперти вольготно без людишек.
- Мой отец ни за что не предал бы, не смей так о нем отзываться! – не стерпела душа его грубых слов. – Ты наговариваешь на моего отца, потому что самостоятельно не способен был решить свои же проблемы, теперь ищешь виновных, и конечно легче всего обвинять того, кого ты не видел долгие годы.
- Ха-ха, а ты защищаешь того, чьё прошлое тебе неизвестно.
- Если он твой отец, это не означает, что он хороший человек. Ватанабэ относится к типажу скользких людей.
- Да кто ты, чёрт возьми, такой? - спросила я, уже начиная вскипать от происходившего. – И зачем Хару нужно было меня завлекать к тебе для сделки? Я требую наконец-то объяснений!
- Не слишком много всего ты просишь для первой встречи? Не боишься, что она может стать последней для тебя? – мордочка лиса опасно склонилась к моим ногам, грозно издав фырчание.
Неизвестный приятель уже не впервой намеренно пугает своим дыханием либо суровым гласом, казалось бы, можно было уже привыкнуть к его манере общения, однако подобные действия невозможно сразу принять спокойно и смотреть в алые глаза с узкими зрачками без страха. Вряд ли посланные мысли в космос «я выйду живой» помогут отразить атаки огромного зверя, если тот всё же решит избавиться от назойливой букашки ненавистного человека.
- Хорошо, я была не права, - решила сменить тактику общения, максимально смягчившись в голосе, но не в лице, на котором было написано старательное выражение перебороть свою гордость. – Прости меня за проявления слабых эмоций.
- И больше вести себя так не буду.
- Что!? – я вовремя сдержала волну злости, резко вдохнув воздуху и выдохнув с шипением. – И больше вести себя так не буду.
Хитрый зверь с удовольствием фыркнул, сложил передние лапы в крест и положил на них голову, как собачка, находясь от меня на расстоянии вытянутой руки. В последний раз так унижаться приходилось перед мамой, никогда не любила просить прощение. В такие моменты язык словно бы не подчиняется тебе, как бы сильно ты не старался выдавить из себя эти слова. Голос точно не твой, будто бы тебя подменили на другого человека, а потом остаётся на долгое время неприятное послевкусие, медленно перевоплощающееся в осадок на продолжительные годы. Такое отнюдь нелегко переварить. Этот лис заставил подчиниться своим прихотям, потому что уже изучил меня и нашёл, за какие ниточки можно дёргать, чтобы склонить перед ним послушно голову как на казнь. Мы посмотрели друг другу в глаза и поняли одно – я принадлежу ему, а он принадлежит мне. Это ощущалось на уровне интуитивном, как порой бывает с людьми. Один только взгляд может решить нравиться ли вам человек, готовы ли связать себя узами дружбы, или пройдете мимо и забудете о секундной задержке взора, глядящего прямо в самые глубинные места сердца. Я сдалась первой.
- Меня зовут Зафкиэль (яп. Зафкиэру), - ответил он, закрыв медленно глаза да впадая в забытье грузного прошлого. – Голову даю на отсечение, ты решила что я девятихвостый демон лис. Но ты опять ошиблась. Я лишь его жалкая пародия, - басистым голосом отозвался он не без презрения. – Тебе сегодня как никогда не везет в суждениях, да? Что ни предложение, то ошибка, - зверь насмешливо усмехнулся мне прямо в лицо, но пришлось снова, стиснув зубы, проглотить это неуважение. Он заметил и кивнул. – Ватанабэ действительно был когда-то моим Призывателем, но не на долгое время. Я здесь совсем не причем, отказаться от меня – его прихоть. Я был верным Призывом. Всегда.
- Каждый о себе думает в таком же ключе. От каждого второго сейчас можно услышать слова о предательстве, а сами они не лучше таких людей. Ты посмел оскорбить Ватанабэ при его дочери и даже не испытываешь муки совести. Я уверена, что у папы были причины поступить так, как он поступил...
- Сковав меня в эти цепи? Что за причины должны быть такие, когда за всё время службы был верен ему одному? Глупая девочка, - перебил меня лис и усмехнулся горько. – . Твой клан пытался создать еще одного девятихвостого лиса, такого же как демон Курама, смешав при этом чакры двух кланов: Учихи и Накамори. Но вместо ожидаемого эффекта они получили совсем иной. Из этих двух чакр зародилась огненная сфера. Абсолютно противоположные способности: Учихи, создающие иллюзию, и Накамори, иллюзию рассекающие. Они как магнит отталкивали друг друга, но если использовать магнит правильно, то синее притягивается к красному и создает нерушимую связь. Именно такую связь изобрел Ватанабэ. Впоследствии эту огненную сферу прозвали . Ватанабэ не ожидал подобного от эксперимента, он открыл новые двери для своего клана и мог прославиться. Он сам не ведал, какую сделал ошибку. Он посмел влезть в ту сторону жизни, куда запрещено ступать ноге человека. Это врата другого мира, где царили мир и гармония. Ватанабэ открыл нечто вроде портала, освободив Янтарную душу из бездны. Однако этого было слишком мало для тщеславной души твоего отца. Он не считал, что сделал открытие, поэтому Янтарная душа оказалась запечатана, а Ватанбэ не отступал от своей цели, и эксперименты с созданием лиса продолжались, но Янтарную душу трогать уже было запрещено. Ватанабэ возродил раненное сердце ада, ангела разрушения Ифрит. После многократных попыток, не принесших ему нужного результата, Ватанабэ догадался поместить Янтарную душу в сердце обычного животного – лиса. Он осмелился снова вернуться к этой сфере, рискуя своей жизнью и жизнью своего товарища. Хару не сразу поддержал эту идею, но, завидев плоды, понял, насколько его друг превзошел своих соклановцев. Он продолжал получать поддержку товарища, но между ними всё чаще и чаще начинали вспыхивать недомолвки, и друзья часто ссорились и подолгу могли не разговаривать друг с другом. Ватанабэ, увлеченный своим открытием, никого и ничего больше не видел. Он всерьез занялся мною, хотел приручить меня с раннего детства, но силой Кьюби я не обладаю. Ватанабэ злился, его ярости не было предела и конца. Если раньше он выходил из пещеры, чтобы напомнить себе о реальной жизни, то больше его никто не видел на улицах Мунакагуре. Он требовал от меня того, чего я не мог ему дать – могущественной силы демона лиса. Ватанабэ бил меня розгами, держал в клетке и мог днями не давать пищи, повторяя день ото дня одно и тоже: «Покажи мне свою истинную сущность». Я старался сделать всё, что он от меня просил, но во мне вложена одна стихия – разрушительное пламя Янтарной души. Шли годы, наказания становились жестче. Я не намерен был больше терпеть подобные издевательства, - я замерла на месте в ожидании страшных слов. – Но я не убивал его. Я заключил с ним сделку, был согласен быть Призывом и другом и защищать его, но однажды я не успел осуществить свою функцию, вовремя не среагировал на технику, а моя атака отразилась на Призывателя. Ватанабэ счёл это за бунт и предательство. Он запечатал меня в другом измерении, запретив в будущем становиться Призывом. Он замаскировал свое решение под «он опасен для моей дочери, неконтролируемый, точно Кьюби». После этого Хару окончательно отрекся от своего друга.
- Поверить в это не могу. Мой отец не может быть таким кровожадным, он и мухи бы не обидел. Ты уверен, что говоришь о том самом человеке?
Его положительный кивок морды болью разнёсся в моем теле, пронзая каждую живую клеточку острой тонкой иглой. Мама мне совсем не говорила о таких вещах, в моей памяти отец был всегда героем, которого любили в деревне и восхваляли. Я не заметила, как во время рассказа лиса уже приняла сидячее положение на его пушистом хвосте, а тот не стал даже возражать.
- Мне... Мне очень жаль такое слышать. Меня всегда учили, что мы обязаны нести ответственность за тех, кого приручили. Но я сомневаюсь пока еще, что это может быть правдой. Откуда мне знать, что всё, что ты сейчас рассказал мне действительно было именно так?
- У тебя есть возможность узнать всё у Хару.
Подобный ответ был ожидаем, но что, если они сговорились? Я не стала озвучивать эти мысли, но спросила кое-что другое:
- Как же тебя звать?
- Согласно истории Янтарную душу охранял падший ангел Зафкиэль (яп. Зафкиэру), в честь которого меня назвали. И твоя пика тоже названа в честь одного из ангелов – Камаэль (яп. Камаэру). Очередное изобретение твоего клана.
- Изобретение? Ах, точно, вот почему оно передаётся из поколения в поколение, - я призадумалась, случайно увлёкшись разговором и пальцем играя с мехом пушистого друга, то накручивая его на палец по часовой стрелке, насколько позволяла длинна шерсти, и так же против часовой. - А сколько всего этих ангелов?
- Их семь, семь архетипических эманаций божественного Огня и Воли, правящих небесами, планет: Зафкиэль (сердце света - Сатурн), Задкиэль (царственный ангел – Юпитер), Камаэль (ангел-завоеватель - Марс), Михаэль (небесный первосвященник – Солнце), Ханаэль (милость Божья – Венера), Рафаэль (исцеление Божье – Меркурий) и Габриэль (Луна). Твоя пика Камаэля имеет также свойства Самаэля – Бога смерти. Они переплетаются друг с другом как Инь и Янь. Это еще одна очередная комбинация, которую открыл один из экспериментаторов клана Накамори. У тебя есть в руках еще одна душа ангела – Габриэль, но он не связан ни с одним из твоих орудий.
- Выходит, каждый из моего клана изучал потусторонний мир, но ни один из них не понимал, что это другая реальность. Или понимал... Я уже запуталась, - голова начинала вскипать от огромного потока информации, которую тяжело было расфасовать по полочкам. Души, ангелы, способности, кланы, чакра. Всё перемешалось в голове. Я хотела знать и понимать, что происходит, но Зафкиэль изрядно выпотрошил мою душу. Лис тепло улыбнулся и защекотал меня кончиком хвоста.
- Не спи.
- Зафкиэль, этот мир ангелов до сих пор существует?
- ее, - лис умолк при виде меня с грустным выражением лица.
- Какая печальная история, - вздохнула я. – Но я не понимаю, если принцессу Накамори убили, откуда тогда взялся ещё один предок? Она успела родить?
- Часть воспоминаний Янтарной души для меня закрыты. Я рассказал тебе всё, что знаю сам.
- Вот оно как, - я задержала небольшую паузу, чтобы обдумать сказанное. – Знаешь, мне так жаль, что именно такие вещи нам не рассказывают в академии. Но у меня осталось ещё много вопросов, - но хвост Зафкиэля обвёлся вокруг моего рта.
- Я рассказал тебе всё, что знаю сам, повторяю. История о принцессе Накамори стёрта, как и история ангелов. Янтарная душа только позволяет мне чувствовать всё глазами ангела-Зафкиэля, но боль настолько сильна, что я не хочу лишний раз теребить чужое прошлое. Оно не оставляет несчастного ангела-Зафкиэля в покое, заставляет его мучиться.
- Хорошо, - я встала с одного хвоста. – Тогда я хочу попросить у тебя помощи. Но сперва, скажи мне, как я могу освободить тебя от оков?
Зафкиэль вернул к себе все хвосты и встал на четыре лапы, отчего жуткий звон крепких цепей разнесся по всей местности, неприятно ударив в барабанные перепонки.
- Я не знаю, какую технику применил Ватанабэ.
- Хорошо, - не отчаиваясь, я стала судорожно размышлять, какая из известных для меня техник может мне помочь, однако сколько бы материала не подбирала в голове, всё оказалось тщетным. Я прикусила нижнюю губу, нервно продолжая шевелить извилинами, заставив их выдать хоть какой-то план.
- Прежде чем завести тебя ко мне в пещеру, Хару не дал никаких подсказок? Иначе в чем смысл загонять тебя ко мне?
- Я сомневаюсь, что он может что-то знать об этой технике отца, и если верить твоим словам, то папа вряд ли рассказал бы Хару о таких вещах, если они находились в контрах. Мы можем попробовать вот как сделать: давай заключим сделку? Что скажешь? Станешь моим призывом?
- Ха-ха, я же тебе сказал, что не стану наступать дважды на одни и те же грабли. Я мог не сомневаться в твоей «безвозмездности», ты явно знаешь, как освободить меня.
В его голосе стали мелькать нехорошие нотки, и от былой доброжелательности осталось только воспоминание. Я нахмурилась, выражая открыто своё несогласие с его предположением касательно моих намерений:
- Зафкиель, я сожалею о том, что сотворил мой отец. Я не стану защищать его сейчас, но и не стану почем зря клеветать. Я не могу сказать, что он был для меня хорошим отцом, как и не могу сказать, что был плохим. Я знаю его лишь по тому, что мне рассказывала мама и что рассказал ты. Как понимаешь, ваши слова сильно разняться. Мама никогда не говорила мне, что отец является экспериментатором. Но я не отрицаю того факта, что такое весьма могло существовать, ведь мама никогда мне не говорила того, что знать я не должна. Если она скрывала от меня, что являлась капитаном АНБУ, то вероятно и сокрытие некоторой части правды об отце. Но я хочу довериться своей интуиции и довериться тебе. Хочу пойти на риск, даже если это угрожает моей жизни. Мне терять давно нечего, а жизнь обрела черные оттенки. Я хочу подарить тебе свободу, но не знаю, какими методами сделать, но не буду отрицать, что мне нужен хороший призыв. Совсем скоро у меня последний этап экзамена на чуунина и мой противник не из простых людей. Я не хочу проиграть, но я знаю, что точно проиграю, если у меня не будет хорошего союзника. Зафкиэль, я не знаю тебя совсем, но ты знаешь меня благодаря моей крови. Но клан не решает, кто хороший, а кто нет. Люди все разные, вне зависимости от клана. Если я не смогла тебя убедить – ладно. Тебе ничего не мешает убить меня в любой момент, в какой ты захочешь. Даже на поле боя. Но я прошу тебе дать шанс искупить все злодеяния моего отца и оставить о нашем клане хорошие воспоминания. Я готова пойти сейчас на риск, поставив на кон свою жизнь, - я протянула вперед дрожащую руку, старательно не сводя голубых глаз с лица животного, что слишком резко двинулся с места, угрожая жизни. Было бы ошибкой полагать, что он не видит моего страха. Хитрый лис читал меня как книгу и совсем не скрывал этого, но целенаправленно тестировал на выдержку и на честность. Как бы сильно я не боялась – отступать мысли не возникало. Я тверда в своём решении искупить всю вину отца, который ранил несчастного зверя. – Я обещаю тебе, Зафкиэль, что сделаю всё, чтобы залатать хотя бы часть твоих ран.
Женскую руку накрыла огромная шерстяная лапа, вложив в нее свиток:
- Подпишись кровью, а свиток Ватанабэ сожги. Это будет доказательством твоей искренности.
Это предложение ставило в невыгодное положение. Я сжала в одной руке свой свиток, во второй свиток отца, решая, как поступлю дальше. Если так получится, что смогу найти отца, Зафкиэль больше ни в коем случае не будет ему подчиняться, табу. Но если не сожгу, то могу сама воспользоваться призывом, но через кровь отца, и тогда доверие между мной и лисом окончательно разрушится навсегда.
- Хорошо, но в этой местности у меня не получается применять технику, поэтому сперва сделка, потом остальное.
Он согласно кивнул, и на пергаменте за долю секунды красовалась моя подпись кровью. Зафкиэль забрал подписанный свиток и широко улыбнулся. Цепи со звоном упали в воду и исчезли в глубинах затопленной пещеры, начавшейся трещать как от землетрясения.
- Спасибо...
- Акина! Я Акина! Накамори Акина!
- Начнем тренировки ранним утром при первых лучах солнца. Хару тебе все расскажет, я возвращаюсь в своё пространство.