Глава 17.4
По пути встречались обычные уставшие от суеты жители Конохи. В отличие от нашего народа они выглядели счастливей, в их глазах горел яркий свет любви к жизни и к родному дому. Им не хотелось никуда мигрировать, они чувствовали себя блаженно. Мелкие хлопоты, что преследуют любого человека, не доставляли им особого дискомфорта, чтобы ощущать себя несчастным, как происходило в Мунакагуре. Пройдя от силы еще несколько деревяных зданий, я остановилась у таблички «Ичираку рамен». Небольшое помещенице с шестью пустыми местами. Заглянув внутрь, я встретилась с приятным на вид мужчиной, что весьма доброжелательно поприветствовал меня:
- В Ичираку рамене рады всем гостям! – объявил он, чем вызвал приятные ощущения в груди и слабую улыбку, что осталась незаметной для его глаз и глаз его помощницы с темными волосами, собранными под белую косынку.
Выбрав место в самом углу у стены, я попросила куриный рамен и задумалась. Поспешное решение разузнать о матери и об отце хоть что-нибудь застало меня в тупик. Я не должна выдать настоящую себя и вместе с тем, спросить у проверенного человека, у которого не возникло бы никаких подозрений. Лишь умеривший пыл заставил голос разума заговорить. У кого спросить? У жителей? А что спросить? Не знаете ли вы кто такая Учиха Наоко? Или... вам знакома фамилия Накамори? Какая несусветная глупость. Из груди вырвался звук полного отчаяния. Его услышала помощница главного повара и обернулась ко мне с многозначительным взглядом:
- Госпожа, всё хорошо?
На это обратил внимание и мужчина, что счёл своим долгом подойти ближе и задать тот же вопрос. Я спрятала лицо еще больше в капюшон, продолжая молчать.
- Тц, эдак не сойдет. Из Ичираку рамена еще никто не выходил в печали, и тут нет никаких исключений, - не довольствовался он.
- Всё... нормально...
- О! Гляди, еще один пришел, тоже не в настроении, да?
Я услышала детское угуканье и повернула голову. Вошел блондинистый мальчик, явно чем-то опечаленный. Он сразу же сел во второй уголок, понурив головку. Из интереса я стала разглядывать его: на щеках три милые полоски, аккуратный носик, на голове зеленые очки и красивые яркие голубые глаза, которые он внезапно поднял на меня. Я быстро отвернулась и принялась ужинать поданным раменом. Возникла гнетущая тишина. Мужчина и девушка не стали ее нарушать, позволив насладиться моментом. Мальчик тоже принялся за своё блюдо, больше не рискнув повернуться.
И в чём же просчет? В какой части жизненного периода мною допущена колоссальная ошибка, за которую приходится отвечать мучениями? Я знаю, нельзя жить одним прошлым, забывать о настоящем и перечеркивать будущее, но одних знаний всегда мало, когда в ход идут чувства. В каждой книге по философии обязательно найдется строчка с этими словами, звучащими как табу, и если рациональность готова воспринимать его таким, как подано в книге, то сантименты отрицают здравый смысл. Это произошло со мной снова. Я поддалась желанию найти ответы прошлого, затмив трезвый голос разума, отчего в итоге опять осталась ни с чем, глядя в полупустую миску с жидким раменом. В отражении на меня смотрел неизвестный человек. Он показался мне таким никчемным и не нужным этому миру. Искоса я поймала взглядом блондина, что точно так же сидел и смотрел на собственное отражение в своей миске. Интересно, о чём сейчас думал он? Как забавно... У каждого человека свои собственные мысли, которые способны вызывать грусть, радость, боль, разочарование, счастье... И всё равно люди умудряются не понимать и не слышать друг друга. Наверно, ответ кроется в том, что все они думают исключительно о себе и не желают слышать другого, полностью погрузившись в свою боль. По всему кафе раздалось моё фырчание собственным мыслям, и вместе с тем это означало, что трапеза окончена.
- Сколько с меня? – не своим голосом спросила у мужчины.
- Не возьму с вас, ступайте. Но помните, мир не так уж прост, порой некоторые вещи переворачиваются с ног на голову и кажется, что это неверный расклад, но стоит самому перевернуться, как всё встанет на свои места, да, мой мальчик? – он дружески потрепал блондина по колючим волосам и тот как-то грустно улыбнулся.
Я ушла, махнув плащом и оставив после себя легкий ветерок. Всё оборвалось. Зачем только я начала это – не понимаю. На что надеялась, когда считала, что в чужой деревне способна найти ответы, которые не искала в своей? Раздумья привели меня к кладбищу великих шиноби Конохи. Нет ни одной могилы, у которой не стояло хотя бы две гвоздички. Все помнили своих героев и чтили их память, не забывая бережливо протереть холодный серый камень с надгробной страшной надписью: «дата рождения-дата смерти». Я прошла вдоль незнакомых мне фамилий и имен: Нохара Рин, Като Дан, Учиха Ичиоке и много других. Не было ни одного знакомого имени. Точнее, я целенаправленно искала фамилию моего отца, считая его мертвым и похороненным здесь, но поиски не увенчались успехом, оставив горький неприятный привкус во рту. Остановившись у одной из плит, я опустилась на корточки, чтобы поправить свалившийся увядший цветочек, как услышала мужской баритон.
Замешкавшись от внезапности, я встала и отвесила долгий поклон:
- Прошу прощения, я не хотела осквернить ничьё великое имя!
Но в ответ лишь только услышала старческий спокойный голос:
- Столько великих людей гибнут...
Я медленно выпрямилась, еще не до конца уверенная, что позволили это сделать. Но старик не промолвил грубого слова. Он возвышался рядом со мной как гордый памятник, глядящий вдаль в светлое будущее. В нем была некая могущественная сила духа, а тембр приятно ласкал слух, требующий вновь услышать эту необычайную мелодию. Передо мной стоял сам Хокаге в привычном белом одеянии. Он опустил взгляд, встретившись с голубым задумчивым взором, который я тут же отвела от него и сказала:
- Да... Гибнут... Нескончаемым потоком...
- Они отдают свою жизнь ради мира и ясного неба над головой.
Я горько усмехнулась этим словам, служащими для меня сильной пощечиной и ударом под дых:
- Жаль, что не все достойны быть захороненными подобающим образом.
Хокаге обратил внимание на колкость и поспешил ответить:
- Не все трупы возможно найти, - всё также спокойно произносил он слова, в которых таилась нежность и старческая мудрость. Это заставило меня посмотреть ему в упор в глаза.
- Или же нет надобности находить.
Мужчина смирился с острым языком неизвестной, склонив голову к земле, точно плачущая ива. Я тоже принялась разглядывать плитку, у которой остановилась и поправила цветочек. Мне вовсе не хотелось ему грубить, но это чувство, оно пожирает меня изнутри и ему невозможно сопротивляться больше. Да, если честно, уже не хотелось.
- Кто вы, милая куноичи? – разрушил несколько секундное молчание Хокаге, повернувшись обратно ко мне. Выражая глубокое уважение, я тоже встала напротив него, поправив черный капюшон, что скрывал обезображенное лицо, смастеренное собственными руками.
- Никто.
- И звать вас никак? – легонечко посмеялся он приятным голосом, и если бы не горечь, я обязательно улыбнулась, однако боль в груди давила сильней, и вместо этого просто отвернула голову, глядя в неизвестное направление.
- Да, пожалуй.
- Ах, так вы серьезно. Ищете кого?
- Да, ищу, - призналась я. – Может вы знаете Накамори Ватанабэ?
- Слышал что-то похожее, - почесал Хокаге белую короткую бородку и спрятал руки назад.
- В самом деле? И что же? Где он может лежать?
Воспользовавшись моментом моего некоторого эмоционального всплеска, мужчина ловким движением снял капюшон, раскрыв бесцеремонно лицо. Я замерла на месте от неожиданности, не смея что-либо вымолвить. Он имел право на этот жест.
- Откуда вы пришли?
- Я из близлежащей деревни. Накамори Ватанабэ жил когда-то в Конохе. Во время Мировой войны шиноби он пропал без вести.
- Уже похоронила его?
Отрешенно взглянув прямо в глаза главе деревни, я ничуть не скрывала от него настоящих мыслей, которые он четко мог прочитать без лишних вопросов. Секунды изучения моей безмолвной мольбы длились достаточно долго, что сравнимо с вечностью, однако на самом деле не прошло и минуты, как Хокаге выдохнул, вернувшись к лицезрению рядов серых плит.
- Нет, - сухо отрезал он, - на нашем кладбище такого имени не значится.
- Ясно, - и не имея больше никакого смысла здесь находиться, я накинула обратно черный капюшон, намекая об уходе.
- Так скоро покидаете нас? – спросил Хокаге, не выражая в голосе искреннего удивления.
Я фыркнула:
- Нет смысла больше тут оставаться.
- Разве? Стоя у могилы и глядя на холодный камень, ты начинаешь понимать, что проживаешь жизнь неправильно.
- Я давно это поняла.
- И не собираешься что-то менять?
Его испытующий взгляд в спину приковал ноги к земле, что шелохнуться становилось боязно, но я повернула к нему голову, одарив старика исподлобья голубым блеском. Слишком много вопросов и слишком мало подсказок для ответов. Голос, пропитанный многолетней мудростью, добивался пробуждения внутри меня отголоска для откровенных разговоров, но сжирающий любую доброту демон, сокрытый от посторонних глаз, нашептывал слова искушения, что отметали веру в истинное желание людей помочь обрести душевный покой. И я ответила главе Конохи без сожаления:
- Слишком поздно.
- Акина, ничто никогда не поздно.
Сердце внезапно перестало биться от услышанного.
- Откуда вы узнали?
Впервые за время нашего разговора мне удалось лицезреть на его лице слабую улыбку самодовольства и одновременно загадочности, точно он раскрывал свои карты одна за другой, и чем дальше, тем интересней, ведь в конце поджидает туз. Признаться, такая наблюдательность со стороны Хокаге не удивила, неспроста они занимают высшее положение, однако неожиданным было пойти сразу ва-банк и обескуражить собеседника. Это задержало меня еще на некоторое время. Хокаге поманил головой обратно рядом с собой. Я предпочла оставаться на прежнем месте, обернувшись к нему всем телом.
- Если я старый, - предупреждающим тоном начал он, - вовсе не означает, что лишился рассудка. Ты на экзамене показываешь удивительные результаты.
- Может вы Учиху Наоко знаете? – поспешила переменить тему.
- Я знаю всех из клана Учиха, но о такой впервые слышу.
Я продолжала настаивать:
- Она переехала из Конохи в мою деревню вместе с Накамори Ватанабэ еще до начала войны.
- Предыдущий Хокаге отдал все досье деревням, куда переезжали жить шиноби. О них забывали, как о шиноби из Конохи, поэтому я ничего не знаю...
- Выходит, что последний, кто мог знать о них что-то – это...
- Четвертый Хокаге Намикадзе Минато...
Я резко посмотрела на старика, нахмурив брови. Многое не совпадало со сказанным.
- Какая нелепость. Учихи – знаменитый клан, разве не все их знают? Наоко служила в АНБУ и была...
- Ты думаешь, что Учиха Наоко особенная? – с насмешкой перебил он меня, вынуждая замолчать, но мой рот не намеревался затыкаться ни на минуту.
- Именно, - проговорила гордо я, пропустив мимо ушей его зубоскальство.
- И чем же? Своим кланом? А знаешь сколько таких как она?
- Она первоклассный шиноби, - как мантру повторяла я каждый раз, как речь заходила о матери или об отце, совсем уже не анализируя, что говорю и перед кем.
- И в чем ее значимость?
- Она... - начала я с упрямством, как тут же была перебита нападками.
- Она пробудила Мангеке шаринган?
- Она...
- Ты видела ее технику Сусано? – еще более напористей проговорил он, чувствуя, как я начинаю сдавать позиции.
- Нет, но...
- Что ты вообще знаешь о ней?
И наступил долгожданный удар ножом по сердцу, которого так животрепещуще боялась. Смирившись с проигрышем в состязательной игре с Хокаге, я закрыла покорно глаза, прошептав последнее слово:
- Ничего...
И эта простая истина так сильно ранила, что категорическое нежелание продолжать тему сподвигло на дерзкий шаг оставить главу деревни стоять одного среди могил шиноби. Без оглядки я прыгала с крыши на крышу, с ветки на балкон, совсем не понимая собственного направления. Главное – далеко. В голове настоящая круговерть из перебивающих друг друга мыслей, одна сменялась другой, не дослушав ее до конца. Вот она причина, по которой я не понимала, с чего начинать поиски, откуда стартовать. Мне ничего не было неизвестно не только об Учихах как о клане, или даже о Накамори, как о клане. Я не знала ничего даже про родителей, людей, из чьей плоти и крови я состою. Человек не может существовать как личность, если у него нет истории. Кто я? Накамори Акина или Учиха Акина?
- Эй, аллё! Куда мчишь? – кто-то потянул за мой капюшон, придавивший горло. Тело поддалось инерции, двигаясь назад.
Если бы не Хару, который и стал виновником моей заминки и прекращения рассуждений, я свалилась с неровной крыши прямиком вниз на землю с приличной высоты.
- Куда мчишь, говорю, - повторился он, видя в моём взгляде непонимание.
Я посмотрела вниз, оценивая высоту и одновременно думая, как могла поддаться чувствам и потерять бдительность.
- Вас искала. Нашла.
- А грим? Куда ходила? Нас будут ждать неприятности, Акина? – сменился он в тоне.
Я отдернула свой капюшон от его хватки и прошла немного назад.
- Не хотела светиться. Всё нормально. Сами где пропадали? Вы оставили свиток на столе, вдруг кто увидел и разгадал вашу технику?
- И где сейчас этот свиток? – склонил он голову на бок в ожидании ответа.
- На прежнем месте.
- И почему он на прежнем месте, если ты так беспокоилась о безопасности?
Фыркнув, я отвернула виновато голову. Он был полностью прав.
- Ты расслабилась, - сухо отчеканил он, отчего мне пришлось молча глотать недовольства в свой адрес, сжимая челюсть. – Безнадежная мелюзга. Когда следующий тур?
- Прежде состоится отборочный этап. Выживших генинов оказалось слишком много для финального тура. Нам дана неделя.
- Значит, нам придется немного задержаться в Конохе. Может оно к лучшему. Свиток, что ты увидела на столе, был абсолютно пустым. Считай небольшая проверка, которую ты позорно провалила.
- К черту.
Хару сощурил глаза, всматриваясь в моё лицо. Меня не отпускал разговор с Хокаге.
- Ты где была?
- Это уже не важно. Мне пора тренироваться, - с этими словами я покинула сенсея.
Когда прошла неделя, нас (кто остался в живых и прошел этап) собрали на новой арене – закрытое помещение с высоким балконом, куда нас всех загнали. С этого места удобно наблюдать происходящее снизу. На центральной стене первым делом бросалось в глаза большое черное табло, как академическая доска, но гораздо длиннее и шире по размерам. Отборочный тур, а после финальные бои. Парня, с которым пришлось сразиться на прошлом этапе, тут не было, позже я узнала, что его убили. От этой информации мне стало не по себе. Среди 89 команд (изначально) осталось только семь и отдельно я. Посреди арены стоял проктор – позже представившийся, Гекко Хаяте. Он объяснил нам правила следующего поединка сразу после того, как мы разместились на просторном балконе. Всё достаточно просто – поединок один на один. Убей или умри сам. В этот раз нашим джоунинам-наставникам разрешили остаться и наблюдать за боями. Присутствовал и Третий Хокаге, с которым случайно столкнулась взглядом.
- Тебе повезло, - сказал Хару, обращая на себя внимание.
- С чего бы?
- Вас четное количество. Если бы ты осталась одна, то черт знает, с кем тебя поставили в пару.
- Мне всё равно, - безразлично бросила я, возвращаясь к изучению помещения.
- Крутая, да? Бесстрашная Акина, бу-у-у.
- Безнадежная, - с улыбкой колко ответила я, отодвинув его от себя на расстояние вытянутой руки. – Соблюдайте, пожалуйста, моё личное пространство и не дышите в затылок, это раздражает.
Хару что-то промычал недовольно себе под нос, но больше приставать не стал.
Темное табло будет показывать с кем ожидается сражение, а остальные генины в это время просто наблюдают на балконе над ареной и ждут своей очереди. Сначала нас попросили подождать некоторое время, пока рандомно составляются списки, чтобы команды друг с другом не пересекались. Здесь уже каждый сам за себя. Волнение начинало возрастать. Поддавшись всеобщей панике, дыхание начинало подводить меня. Я прикусила нервно нижнюю губу, понимая, что навыки прошедших в этот тур мною неизвестны. О которых я что-то знала, не прошли дальше. Краем глаза я заметила, что Хару очень хотел что-то сказать, всё стоял и мялся в углу, но фыркнул, как обиженный ребенок, сложив руки на груди. Ну и ладно. Я дальше стала разглядывать команды, ни на ком конкретно не останавливаясь. Вдруг громкий голос мужчины раздался по всему помещению, приковав к себе несколько пар глаз.
- А теперь прошу внимание на табло.
На черной плоскости быстро сменялись имена и фамилии, заставляя всех задержать дыхание и ждать с трясущимися руками. Никто не хотел выходить первым на сражение без понимания того, что будет происходить на арене. Наконец высветилось первое имя сверху – Ито Каяо. с улыбкой направилась по балкону в сторону лестницы и спустилась как подобает леди. Через несколько секунд генератор замедлился, меняя одно имя на другое. Все замерли.
- И Накамори Акина! – объявил Гекко.
Хару посмотрел на меня и кивнул, когда я обернулась к нему. Первая значит. Поленившись спуститься по лестнице, я спрыгнула с перил вниз, оставив после себя небольшой клубок пыли. Мы стояли друг напротив друга. Каждая изучала своего соперника и внимательно вглядывалась в глаза. С балкона повисли остальные генины. Я услышала, как откуда-то сверху раздался голос: «Вперед Каяо!» Их заинтересованные взгляды тяжело было не прочувствовать на себе. Я посмотрела еще раз на устрашающее табло и вернулась к девушке.
Экзаменатор стоял между нами на равном расстоянии от Каяо и от меня.
- Одно единственное правило – не убивать.
- Я постараюсь! – радостно завопила писклявым голосом девушка и ядовито улыбнулась мне.
5... 4... 3... 2... 1...