- 28 -
Ду Таньчжоу поставил чашку с чаем на стол и посмотрел на Мо Чи своими прекрасными глазами:
- Мы давно не видели госпожу Чжао. Я попросил Ду Чжо приготовить для нее подарок. Давай сходим вместе навестить ее.
Когда они пришли в дом Мо Чи, и госпожа Чжао увидела их обоих, ее бледное лицо порозовело.
Ее беременность не была заметна до сих пор, напротив, она сильно похудела, и одежда свободно висела на ней.
- Госпожа, вы должны беречь себя, - обеспокоенно произнес Ду Таньчжоу. - Хотя опасность еще не миновала, уже появились некоторые зацепки.
Госпожа Чжао резко подняла голову, ее запавшие глаза заблестели, она с надеждой посмотрела на Ду Таньчжоу. - Господин шилан что-нибудь...
- Проходите скорее и попробуйте эти мандарины, которые я запекла лично, - (1) послышался голос приближающейся Хуайнин.
Ду Таньчжоу бросил на госпожу Чжао выразительный взгляд, и она растерянно замерла. В этот момент вошла Хуайнин и принесла несколько закопченных дочерна мандаринов.
- Ай, как горячо!
Она не удержала их, они покатились по полу, и Мо Чи, наклонившись, собрал их с пола.
Кожура мандаринов все еще была покрыта угольной золой, Мо Чи с любопытством рассмотрел их и спросил:
- Мандарины можно есть печеными?
- Конечно, - Хуайнин взяла у него мандарины, оставив ему один.
Она села в сторонке, очистила один мандарин и, подув на него, протянула его госпоже Чжао.
- Печеные мандарины очень теплые, они увлажняют легкие и помогают смягчить кашель. И так их удобнее есть. Я вижу, последние несколько ночей ты часто кашляешь, поэтому принесла их специально для тебя.
- Ваше высочество часто приезжает сюда в последнее время? - спросил Ду Таньчжоу.
- Конечно, я же должна привозить ей еду, - она бросила Ду Таньчжоу мандарин. - Это тебе в награду от меня.
- Благодарю, ваше высочество, - бесстрастным тоном ответил Ду Таньчжоу, но не стал есть мандарин.
В этот момент он о чем-то вспомнил и посмотрел на Мо Чи, который уже набил себе полный рот.
- Смотри, не подавись, как в прошлый раз, - напомнил ему Ду Таньчжоу.
Мо Чи проглотил мандарин, вытер губы ладонью и встал:
- Да знаю я, - сказал он и собрался выйти.
- Ты куда? - спросил Ду Таньчжоу.
- Здесь слишком жарко, и мне душно. Хочу выйти подышать свежим воздухом.
С этими словами он открыл дверь и вышел на улицу.
Госпожа Чжао почувствовала себя неловко:
- На улице так холодно, разве он...
- Ничего страшного, - сказал Ду Таньчжоу. - Он привык к холоду в землях Яньми и всегда жалуется, что зимой в Цзиньцине слишком жарко.
Он впервые упомянул при женщинах земли Яньми.
Госпожа Чжао с детства наслушалась множество разных историй, и в ее глазах люди Яньми ничем не отличались от клыкастых чудовищ, скрывающихся в ночной мгле.
Слова Ду Таньчжоу напугали ее, и он прикрыла ладонью рот:
- Охранник Мо, он из Янь... Яньми?
- Нет, что ты, - успокоила ее Хуайнин. - Ты забыла, я же говорила тебе, что он из тайных лазутчиков, и это он убил сбежавшего в Яньми предателя Шу Байхена.
- Верно, я совсем забыла об этом, - госпожа Чжао вздохнула с облегчением.
Хуайнин посмотрела на Ду Таньчжоу и спросила его:
- А кстати, шилан Ду сам сражался с этими людьми. Можешь рассказать, что они из себя представляют?
- Ваше высочество, прошло уже восемь лет с тех пор, как ваш подданный вернулся в столицу, - с улыбкой ответил Ду Таньчжоу. - Уже толком и не помню, что было раньше. Вам лучше спросить об этом Мо Чи, он знает побольше моего.
- Так и сделаю, - Хуайнин встала и поспешно вышла за дверь.
Когда она ушла, госпожа Чжао понизила голос и спросила:
- Почему шилан Ду замолчал, как только увидел Хуайнин? Неужели... от нее тоже все нужно скрывать?
Ду Таньчжоу тоже заговорил тише:
- Госпожа, я лишь хотел задать вам несколько вопросов. Прошу, помогите мне разрешить некоторые сомнения. Когда вы вошли в семью Чжао, вы нанимали новых слуг?
- Да, я увидела, что нам не хватает прислуги. В доме было в два раза меньше слуг, чем в доме моих родителей. Я боялась, что будет некому выполнять работу, поэтому нашла посредника, чтобы тот помог мне нанять несколько слуг. А что?
- Вы же совсем недавно приехали в столицу, - сказал Ду Таньчжоу. - Как вы смогли найти надежного посредника?
- Ну... Это Хуайнин помогла мне. Она единственный человек, которого я знаю в столице. Она нашла надежного посредника, который помог нанять прислугу для дома. Тогда же наняли и мою служанку, которая везде сопровождала меня.
- Был ли среди этих людей человек по имени Бао Эр? Он отвечал за уборку кабинета молодого господина Чжао.(2)
- Я не помню, - смутилась госпожа Чжао. - Вам лучше сходить к нам домой и расспросить управляющего, он должен помнить.
Ду Таньчжоу лишь кивнул, уклонившись от ответа.
Спустя пару мгновений, он изменил тон и серьезно сказал:
- Госпожа, следствие идет полным ходом, но нам все еще нужна ваша помощь.
- Только скажите, и я сделаю все, что смогу, - решительно заявила госпожа Чжао.
Мо Чи сидел на крыльце в темноте и смотрел на увядшую траву во дворе.
Здесь не было никого, кроме старого сторожа, и за домом было некому ухаживать. Там, где раньше был сад, теперь можно было увидеть лишь сухие ветки.
Хуайнин не было до этого никакого дела, она просто присела возле Мо Чи.
Мо Чи всегда опасался людей, которые проявляли излишнее дружелюбие. Увидев, что Хуайнин уселась рядом с ним, он ничего не сказал и просто молча смотрел вдаль.
Хуайнин достала из рукава мандарин и протянула ему:
- Это тоже тебе. Я же вижу, тебе очень понравилось.
Мо Чи, словно кот, учуявший мясо, повернул голову и после некоторого колебания взял у нее мандарин.
- Ай! - вдруг тихо вскрикнула Хуайнин, и Мо Чи вопросительно посмотрел на нее.
Хуайнин не отводила взгляда от его руки:
- Все в порядке, просто твоя ладонь такая грубая и шероховатая, как напильник.
Мо Чи слегка растерялся и посмотрел на свою ладонь:
- Ваше высочество знает, что такое напильник?
- Разумеется, - Хуайнин показала ему свои ладони. - Видишь, у меня тоже есть мозоли на руках, такие же, как у тебя.
Мо Чи опустил голову. Он не ожидал, что у принцессы из императорской семьи, которой было всего шестнадцать лет, ладони тоже могут быть покрыты мозолями.
Заметив его любопытство, Хуайнин сказала с улыбкой:
- Ты знаешь, что случилось с моей семьей? Мои родители, все родственники и друзья погибли, в живых осталась только я одна.
Рассказывая о своем трагическом прошлом, она говорила таким беспечным тоном, словно рассказывала Мо Чи какую-нибудь ерунду.
- Меня поместили под домашний арест, и поначалу во всем доме, кроме меня никого не было. Там было тихо, как на кладбище. Я несколько дней пролежала там одна без еды и воды, и сама мало чем отличалась от мертвой. Моя нянька, которая раньше ухаживала за мной, видя, что я оказалась в беде, попросила у вдовствующей императрицы разрешения приглядывать за мной, и та согласилась. После ее появления у меня появились еда и вода.
- Но вскоре запасы еды в моем доме подошли к концу, и мы умоляли приставленную к нам охрану принести нам поесть. Поначалу они соглашались, а потом им это надоело.
- У нас с няней не оставалось выбора, кроме как самим посеять зерна пшеницы и попытаться заняться земледелием. И у нас получилось!
- Не ожидал, что принцесса Дашен много лет возделывала землю у себя дома? - спросила Хуайнин
Мо Чи очистил мандарин и промолчал.
- Ну что, принцесса ничем не уступает тайному лазутчику? - с гордостью сказал Хуайнин. - Вам, по крайней мере, хоть не приходится самим копаться в земле.
Хуайнин выпало на долю немало тяжких испытаний, и ее жизнь была тяжелее, чем у принцесс, выросших в императорском дворце. Но все же она оставалась принцессой, живущей в столице.
Она считала проведенные под домашним арестом годы и перенесенные ею тяготы самым большим несчастьем на свете.
С которым не сравнятся тяготы ночных лазутчиков.
Ее слова прозвучали с такой искренней наивностью, но такая наивность иногда могла стоить жизни.
Мо Чи молча отломил дольку мандарина и сунул ее в рот.
- А что из себя представляет Яньми? Там, как и в столице... с виду все кажется спокойным и благополучным, но за этим спокойствием скрываются подводные течения?
Ее голос звучал все тише, а в ее словах чувствовался некий особый смысл, который было трудно уловить.
- Яньми... - Мо Чи надолго задумался, не зная с чего начать и как выразить тысячи различных мыслей. - ... Там очень холодно, гораздо холоднее, чем в самую студеную зиму в столице. Когда мы собирали сведения о военном лагере Яньми, чтобы узнать их истинную силу, нам приходилось по несколько часов сидеть по пояс в снегу.
- Когда некоторые лазутчики возвращались обратно на заставу Чжешань и снимали шапки, у них просто отваливались мочки ушей, при этом не было ни крови, ни боли, поскольку уши были полностью отморожены.
Мо Чи положил рядом кожуру мандарина и начал очищать его от белых прожилок.
- Люди Яньми придают особое значение глазам и сердцам солдат вражеской армии. Если им удавалось поймать кого-нибудь из лазутчиков, им выкалывали глаза и вырезали сердца. Я много раз видел собственными глазами, как моих товарищей пытали и убивали таким способом.
Хуайнин невольно ахнула и, глядя на него широко раскрытыми глазами, приложила руки к груди:
- И ты не спас их? Неужели ты просто стоял и смотрел на это...
- Иногда спасение невозможно, - взгляд Мо Чи был очень серьезным. - Если бы я пришел им на помощь, тем самым я выдал бы себя, и меня бы тоже убили. И тогда собранные сведения, за которые кто-то заплатил своей жизнью, было бы невозможно отправить на заставу. А без верных точных сведений солдаты заставы Чжешань не смогли бы защищать жителей Ючжоу. А, если Ючжоу останется без защиты, появится много таких людей, как я, у кого полностью вырезали родную деревню.
Он взглянул на Хуайнин:
- Ценой одной жизни можно спасти множество других людей. Ваше высочество смогли бы принести такую жертву?
Хуайнин растерялась и ничего не сказала.
Она вдруг почувствовала холодное прикосновение к своему лицу. Подняв голову, она увидела в свете фонаря порхающие в воздухе снежинки.
- Снег пошел, - тихо сказала она.
Ду Таньчжоу, который в этот момент открыл дверь и вышел во двор, услышал ее слова.
- И правда пошел снег, - сказал он. - В этом году это первый снег в Цзиньцине. Теперь вашему высочеству не придется выезжать в горы, чтобы полюбоваться снегом.
Хуайнин резко обернулась, почувствовав в его словах некий скрытый смысл.
Ду Таньчжоу поклонился ей:
- Ваше высочество, ваш подданный побеспокоил вас, и ему пора уходить. Благодарю вас за вашу заботу о госпоже Чжао. Полагаю, генерал Чжао будет очень вам признателен, когда узнает об этом.
Хуайнин встала и поправила одежду, вновь вернув себе достоинство принцессы:
- Не нужно церемоний, шилан Ду. Госпожа Чжао - моя давняя подруга, и я смогу позаботиться о ней.
Ду Таньчжоу еще раз поклонился и собрался уйти вместе с Мо Чи.
Он сделал несколько шагов, когда услышал позади голос Хуайнин:
- Прошу шилана Ду как можно скорее во всем разобраться, чтобы все, наконец, успокоилось.
Ду Таньчжоу развернулся, почтительно сложил ладони и ушел вместе с Мо Чи.
Пока они шли по дороге, снегопад становился все сильнее, и маленькие звездочки-снежинки вскоре стали походить на пух от ивы.(3)
Мо Чи шел молча и выглядел слегка подавленным.
Ду Таньчжоу, заметив его настроение, сразу спросил:
- Кто огорчил нашего Мо Яочэня?
- Небеса, - не раздумывая, ответил Мо Чи.
Ду Таньчжоу, слегка приподняв брови, внимательно посмотрел на него. Видя, что он вовсе не шутит, он не смог удержаться и рассмеялся.
Лицо Мо Чи помрачнело еще больше.
Не в силах сдержать смех, Ду Таньчжоу прикрыл пол-лица рукавом, изо всех сил стараясь говорить серьезным тоном:
- Чем тебя обидели небеса? Скажи, и я попрошу придворного жреца воскурить благовония и вознести за тебя молитвы небесам.
Мо Чи поднял глаза и посмотрел на падающий снег.
Спустя долгое время, он ответил:
- Я не люблю зиму, и снег тоже не люблю.
- Почему? - удивленно спросил Ду Таньчжоу. - В столице все любят снег. Даже принцесса Хуайнин выезжала в горы, дабы полюбоваться снегом. Почему же ты его не любишь?
- ... Когда идет снег, в этом нет ничего хорошего, - тихо сказал Мо Чи. - Одежда не греет, еды не хватает, и на нем видно кровь... У меня нет приятных воспоминаний, связанных со снегом.
Ду Таньчжоу застыл на месте.
Невдалеке послышались крики мелких торговцев:
- Сладкий картофель! Печеный сладкий картофель!
- Жареные каштаны в ароматном сахаре!
- Сладкий картофель!
- Покупайте каштаны!
Ду Таньчжоу оставил Мо Чи и пошел вперед с таким видом, словно у него было неотложное дело.
Мо Чи с удивленным видом неторопливо последовал за ним. Пока он дошел до торговцев, Ду Таньчжоу уже набрал полный бумажный куль каштанов и тщательно выбирал в печи печеный картофель.
- Благородный шилан Ду тоже любит пищу простых смертных? - шутливо сказал Мо Чи.
Ду Таньчжоу, не обращая на него внимания, продолжал рыться в печи, словно желая сунуть туда голову.
Шилан Ду никогда сам не покупал овощи, он понятия не имел, как выбрать самый сладкий картофель. После придирчивого осмотра он решил, наконец, сделать самую разумную вещь - выбрать самый крупный.
- Вот эту, - он показал на самую большую картофелину в печи.
На его лице было такое серьезное выражение, словно он принял самое важное решение в своей жизни.
Торговец вытащил картофелину щипцами из печи и взвесил ее:
- Йоу, она и правда большая, потянула больше, чем на цзинь.
Ду Таньчжоу заплатил за каштаны и сладкий картофель, но не спешил уходить, и прямо возле прилавка начал чистить картофель.
- Ты так проголодался? - удивленно спросил Мо Чи.
Только что вынутая из печи картофелина была обжигающе-горячей, и Ду Таньчжоу, который в жизни не работал руками, обжег себе пальцы.
- Ай... фу-фу... - он подул себе на пальцы и, терпя боль, продолжил сдирать кожуру.
Оторвав кусочек сладкого картофеля, Ду Таньчжоу подул на него, а затем без всякого предупреждения сунул его прямо в губы Мо Чи.
Не ожидавший ничего подобного Мо Чи невольно приоткрыл губы, и кусочек картофеля оказался у него во рту.
Он жевал этот кусок, глядя на Ду Таньчжоу широко раскрытыми глазам, и его густые ресницы затрепетали, задевая струны сердца Ду Таньчжоу.
Ду Таньчжоу взял себя в руки и спросил:
- Ну как, сладко?
Когда Мо Чи был тайным лазутчиком, ему часто приходилось есть сладкий картофель. С наступлением зимы за пределами Великой стены было мало еды, и он годами ел его снова и снова, поэтому ему не хотелось даже вспоминать о нем.
Сладкий картофель там был сухим и безвкусным, и приходилось стучать себя по груди, чтобы протолкнуть себе кусок в горло.
Но сладкий картофель в Цзиньцине был совсем другим. Возможно, дело было в разных сортах, но здесь он был медово-сладким. В нем не было прожилок, и он прилипал к зубам, словно жуешь мальтозу.(4)
- ... Вкусно, - невнятно ответил Мо Чи, пережевывая картофель.
Ду Таньчжоу улыбнулся и вложил ему в руки бумажный куль с жареными каштанами:
- Держи, так рукам будет теплее. Идем.
Мо Чи послушно взял куль и последовал за ним.
Он чувствовал тепло обжаренных в сахаре каштанов, и до него доносился их аромат.
Мо Чи втянул носом воздух, наслаждаясь их запахом и теплом.
Ду Таньчжоу продолжал по дороге чистить картофель, но не выбрасывал кожуру, собирая ее в ладонь. Через каждые несколько шагов он отламывал кусочек сладкого картофеля, дул на него и запихивал Мо Чи в рот.
- Я и сам могу, - тихо сказал смущенный Мо Чи.
Ду Таньчжоу не стал с ним спорить и просто с силой сунул ему в рот еще один кусок. Зубы Мо Чи прикусили палец Ду Таньчжоу, он испуганно вздрогнул и отпрянул назад. Сладкая мякоть картофеля моментально скользнула с губ к нему на язык, вызвав какое-то смутное волнение.
Спина Мо Чи напряглась. Он никогда не был ни с кем настолько близок, и ему было тяжело привыкнуть к этому ощущению. У него даже возникло желание убежать.
Мягкий аромат орхидеи очень вовремя коснулся его носа, постепенно успокаивая его нервы.
Мо Чи закрыл глаза и сделал глубокий вдох, вдыхая этот нежный аромат.
Это не Яньми.
И это также не был запах... (5)
Это был Ду Таньчжоу, человек, которого он никогда не забывал с тех пор, как впервые увидел его.
Ду Таньчжоу не заметил в нем ничего странного и с улыбкой смотрел на него, держа в руке кусок картофеля и собираясь дальше кормить его.
Мо Чи больше не стал отказываться.
Ду Таньчжоу пошел вперед, рассуждая вслух:
- Скоро наступит Новый год, и в Цзиньцине будет очень весело и оживленно. Тогда будут продавать еще больше всяких вкусностей, и можно будет хорошенько повеселиться. Мы можем поехать к горячим источникам в горах. Пруд из источников смотрится совсем по-особенному посреди снежного пейзажа. А, если тебе не хочется никуда ехать, можем остаться дома и в новогоднюю ночь поесть пельмени возле печки. Я посадил во дворе много зимних слив, ты ведь еще не видел цветущие ветви сливы в снегу?
Не дожидаясь ответа Мо Чи, Ду Таньчжоу всю дорогу как ни в чем не бывало рассуждал о том, где в столице можно вкусно поесть и приятно провести время зимой.
Мо Чи слушал его молча и лишь время от времени открывал рот, чтобы съесть очередной кусочек картофеля.
Когда он съел весь сладкий картофель, перед ними показались ворота резиденции Ду.
Перед тем, как войти в дом, Ду Таньчжоу остановился и сказал ему:
- Хотя от снега бывает много неудобств, зимой тоже можно найти множество приятных вещей, которые дарят радость. После этого Нового года у тебя в памяти появятся также и приятные воспоминания, связанные с зимой.
С этими словами он вошел в дом.
Мо Чи на какое-то время задержался на ступеньках. Он вдруг вытянул руку и поймал несколько снежинок.
Снежинки быстро растаяли, намочив его ладонь.
Мо Чи подумал, что ему необязательно дожидаться Нового года. Теперь среди его воспоминаний о зиме, помимо холода, боли, ненависти и запаха крови, появятся воспоминания о запахе сладкого картофеля и жареных каштанов.
Ду Таньчжоу обернулся в дверях:
- Ты почему не заходишь?
- Иду.
Мо Чи стряхнул капли воды с ладони и начал подниматься по ступеням.
_____________________
1. Как бы странно это ни звучало, но дословно тут имеются ввиду жареные или печеные мандарины. Я нашла в ютубе ролик, где на сковороде жарят мандарины с виноградом и лаврушкой)) Потом все это дело обливается коньяком и поджигается. Но этот ролик, скорее всего, не имеет отношения к китайской кухне, он вообще на русском был.
2. Не поняла, почему он Бао Эра назвал. Или это какой-то трюк со стороны Ду, или автор ошибся, но тут точно Бао Эр упоминается.
3. Я знаю пытку тополиным пухом, не знала, что бывает еще и ивовый пух)
4. Мальтоза - солодовый сахар. Не знаю, что это, но на картинке похоже на мед.
5. Не понимаю, что значит 金丝伽南. Вот такой запах, чего-то или, может, кого-то?? Пока неясно.