- 23 -
Услышав имя Ду Таньчжоу, сорвавшееся с губ Лэн Жуна, Мо Чи с трудом повернул голову и посмотрел на ворота зала.
На Ду Таньчжоу все еще была обычная одежда, в которой он утром ушел из дома. Он сказал, что ему нужно заехать на ферму Сичан и, чтобы не привлекать к себе внимания, он специально не стал облачаться в официальную одежду.
По правилам Дашен, чиновник, входящий во дворец, был обязан надеть официальную одежду независимо от обстоятельств, в противном случае, его ждало наказание.
Должно быть, Ду Таньчжоу сразу же примчался во дворец, как только до него дошли новости. Он не стал терять время на то, чтобы заехать домой и переодеться.
На Ду Таньчжоу был надет черный халат с нефритовым поясом на талии, а в полураспущенных волосах была видна нефритовая заколка.
За ним бежали несколько евнухов, которые, видимо, пытались остановить его.
Увидев, что он уже добрался до Зала Шуньцюань, они остановились и не стали заходить внутрь вместе с ним.
Под изумленными взглядами всех присутствующих Ду Таньчжоу уверенно вошел в зал.
Едва ступив в зал, он сразу же приказал гвардейцам:
- Отпустите его! Этот человек не шпион, и он ничем не опасен для его величества! Это мой охранник, и я гарантирую собственной жизнью, что от него не будет неприятностей.
Гвардейцы переглянулись между собой, задаваясь вопросом, должны ли они подчиниться приказу.
Ду Таньчжоу, подавив раздражение, спокойно сказал:
- Оставьте его! Он связан и без оружия. Как он может причинить кому-то вред? Как может устроить бунт? Господин Лэн слишком пуглив, поскольку никогда не сталкивался с неприятностями, но неужели императорские гвардейцы испугались безоружного человека?
В этот момент в зале появился глава императорских гвардейцев. Раньше он был офицером, подчинявшимся отцу Ду Таньчжоу и служил в армии вместе с Ду Таньчжоу.
Он с одного взгляда верно оценил сложившуюся ситуацию и, почтительно сложив ладони, сказал:
- Господа, находясь во дворце, следует быть осмотрительнее в своих словах и поступках, и не действовать под влиянием эмоций.
Он повернулся к гвардейцам и обратился к ним:
- Здесь явно ничего не произошло, почему же вы ворвались сюда? Как вы смеете так безрассудно вести себя перед императором? Уходите отсюда и хорошенько подумайте над этим! Если не образумитесь, получите десять плетей.
В его голосе звучала неприкрытая насмешка, и вскоре в Зале Шуньцюань не осталось ни одного гвардейца.
Глава императорских гвардейцев снова поклонился и сказал:
- Господа, мы все подданные его величества, прошу, давайте жить в мире и действовать в согласии, вместе служа на благо нашей страны. Позвольте мне откланяться.
После его ухода Ду Таньчжоу больше не мог сдерживать свой гнев. Он шагнул вперед, развязал веревку, которой был связан Мо Чи, и отшвырнул ее в сторону.
Мо Чи, тяжело дыша, поднял на него взгляд.
Боль в ране и эмоциональное потрясение довели его до полного изнеможения. Холодный пот, выступивший у него на висках, стекал по бледному, без единой кровинки, лицу, и его губы совсем побелели.
- Я... - он открыл рот, собираясь что-то объяснить, но понял, что у него нет сил даже говорить.
Немного отдышавшись, он смог выговорить лишь одно слово:
- Прости...
Глаза Ду Таньчжоу внезапно вспыхнули:
- Почему ты извиняешься? Единственный человек здесь, который не сделал ничего плохого, это ты.
Мо Чи, наполовину привалившись к нему, опустил голову, измученный и озлобленный, словно зверь, которого посадили в клетку.
- Тебе больше не о чем волноваться, остальное предоставь мне.
Ду Таньчжоу обнял его, и Мо Чи, закрыв глаза, мягко скользнул к нему в объятья.
Ду Таньчжоу, продолжая стоять на полу, оперевшись на одно колено, поддерживал его одной рукой.
Он поднял голову, и его испытующий взгляд заскользил по лицам чиновников, пока, наконец, не остановился на Лэн Жуне.
Лэн Жун уже много лет сражался с ним и не боялся его, но остальные чиновники, которые были ниже него рангом, были напуганы его острым взглядом и с виноватым видом опустили головы, не смея смотреть на него.
Глаза Ду Таньчжоу вспыхнули огнем, когда он посмотрел на Лэн Жуна:
- Господин Лэн, с тех пор как три года назад канцлер Вень Хе впервые заговорил с его величеством о своей отставке, ты начал всячески притеснять меня. Сначала я не понимал причины и думал, что ненароком обидел тебя, и это спровоцировало подобное отношение.
- Однако, император не одобрил его отставку и оставил его на прежней должности. Только тогда я узнал, что у императора было два кандидата на его место - один из них ты, а другой - я. И из-за этой должности ты всегда соперничаешь со мной.
- В прошлом месяце, во время празднования семидесятилетия канцлера Вень он снова попросил его величество об отставке, и на этот раз, учитывая его солидный возраст, его величество подумал и согласился. В начале следующего года место канцлера станет свободным, и было много шуму, пока обсуждали, кто из нас займет это место. Ты боишься, что его величество сделает выбор в мою пользу, поэтому сегодня и произошел этот инцидент.
Ду Таньчжоу сделал паузу и пристально посмотрел на Лэн Жуна:
- Я прав, господин Лэн?
Несмотря на то, что все его тайные побуждения были раскрыты, Лэн Жун сохранял невозмутимый вид и лишь проворчал в ответ:
- О чем говорит господин Ду? Я всего лишь провожу расследование по приказу его величества...
- Господин Лэн! - Ду Таньчжоу не дал ему возможности поспорить. - Можешь нападать на меня и лишить меня власти, можешь попросить его величество лишить меня должности, и всю семью Ду - ее прежних достижений, отправив меня в поле, как простого крестьянина, но... - не в силах скрыть свое негодование, Ду Таньчжоу закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
Когда он снова открыл глаза, его взгляд был холодным и острым, как кинжал.
- Но не трогай этого человека! - он обвел взглядом всех присутствующих. - Вы, ученые, только и умеете кичиться своей грамотностью, а сами не видите дальше своего носа! Этот человек - тайный лазутчик Мо Яочэнь, год назад убивший предателя Шу Байхена во дворце правителя Яньми!
Как только прозвучало имя Мо Яочэня, на лицах чиновников отразилось еще бо̀льшее изумление, чем при обнаружении кольца.
В то время, когда Шу Байхен предал свою страну и сбежал, на границе не хватало генералов, и страна потеряла несколько городов. Весь двор был в панике, и император не находил себе места от беспокойства.
Тогда они получали одно дурное известие за другим, и армия Ючжоу потерпела поражение семь раз подряд. Ни один чиновник не мог забыть то время позора и ужаса.
Страх перед внезапным нападением Яньми на столицу глубоко укоренился в сердце каждого из них.
Лэн Жун резко поменялся в лице:
- Как такое может быть?! Разве он не вражеский шпион?
Ду Таньчжоу холодно взглянул на него:
- Господин Лэн, если мне не изменяет память, ты родом из Шечжоу? Шечжоу расположен восточнее Ючжоу. Если бы не Мо Яочэнь, который, рискуя жизнью, сражался с врагом в его же логове, люди Яньми уже давно стерли бы с лица земли твой родной город.
Лицо Лэн Жуна побелело, а затем побагровело. Он был настолько потрясен, что не мог вымолвить ни слова. Спустя какое-то время, он, словно хватаясь за последнюю соломинку поднял кольцо и сказал:
- Тогда откуда взялось это кольцо?
- Откуда взялось кольцо? - сердито сказал Ду Таньчжоу. - Мо Яочэнь скрывался среди врага, он был вынужден носить одежду Яньми, говорить на их языке и покорно кланяться их правителю. Это всего лишь какое-то кольцо, и господин Лэн хочет обвинить его только из-за этого кольца?
- Но... но на нем узор правящей династии, - не сдавался Лэн Жун. - Как это можно объяснить?
С губ Ду Таньчжоу сорвался сердитый смешок, он невольно покачал головой:
- С какими глупцами мне приходится работать при дворе! Господин Лэн, когда тебе будет нечем заняться, сходи на рынок в квартале Дунлуньби. Тамошние торговцы варвары изготовят для тебя не то что кольцо с узором правящей династии Яньми, но и скипетр самого правителя Яньми! Пока ты прогуляешься по рынку, сможешь приобрести сотню таких колец.
Он бросил взгляд на пояс Лэн Жуна:
- Твой мешочек для благовоний тоже был сделан в Яньми. Если так рассуждать, выходит, ты тоже шпион Яньми?
- Я... - Лэн Жун просто лишился дара речи.
Ду Таньчжоу, подавляя гнев, сказал с торжественным видом:
- Тайные лазутчики Дашен верой и правдой служат своей стране за ее пределами. Много их крови было пролито за пределами Великой стены, и много жизней было потеряно под пытками и мечами людей Яньми. И вот воин, убивший предателя и врага, весь израненный, с почестями вернулся домой. Разве мы, высокопоставленные чиновники, все это время спокойно живущие здесь мирной жизнью, не должны оказать ему хотя бы элементарное уважение?
После этих слов Ду Таньчжоу больше не пожелал тратить свое время на разговоры с этими людьми и вышел вместе с Мо Чи, обнимая его за талию.
Перед выходом он обернулся и сказал:
- Если кто-либо из вас имеет что-то против меня, Ду Таньчжоу, можете доложить его величеству о моих ошибках, и пусть он рассудит нас. Вы все читали писания мудрецов, будьте осторожнее в словах и поступках, не ведите себя, как подлецы. Сегодня я ворвался во дворец в обычной одежде, но я лично приду с повинной к его величеству, вам не нужно беспокоиться об этом.
Он крепче обнял Мо Чи и, переступив порог, они спустились по каменным ступеням, после чего исчезли вдали.
Когда Мо Чи пришел в себя, его разум все еще пребывал в смятении, словно его душа еще не до конца вернулась в тело.
Увидев, что вокруг темно, и чувствуя туман в голове, который все еще не рассеялся до конца, он подумал, что все случившееся просто привиделось ему в ночном кошмаре.
Он пошевелил рукой, и его спину обожгла невыносимая боль, от которой он задохнулся и какое-то время не мог прийти в себя.
Эта боль пробудила его воспоминания, и он медленно пришел в себя, осознав, что лежит на боку на подушке.
- Проснулся?
Полог кровати внезапно приподнялся, и Ду Таньчжоу, услышав его движение, наклонился к нему и присел на кровать:
- Как ты себя чувствуешь? Хочешь есть? Или дать тебе воды?
Мо Чи покачал головой, но в этот момент Ду Таньчжоу поднес к его губам что-то теплое. Мо Чи был полностью обессилен, поэтому покорно съел то, что ему дали.
- Чем ты меня кормишь? - пробормотал он.
Ду Таньчжоу поправил полог:
- Ты разве не понял?
Сладкий вкус заполнил рот Мо Чи, и он причмокнул губами:
- Это халва.
Халва была изготовлена из конопляного семени и османтуса, она была очень сладкой и имела привкус кунжута.
Ду Таньчжоу взял трубку, и Мо Чи показалось, что он сам собирается курить табак. Но, присмотревшись, понял, что это была его собственная трубка.
Ду Таньчжоу вставил трубку в рот и, вспоминая, как это делал Мо Чи, разжег ее. Когда из нее пошел белый дымок, он поднес ее к губам Мо Чи.
Мо Чи, придерживая его руку, нахмурился и глубоко затянулся.
Горький вкус лекарственных трав заполнил его рот, быстро вытесняя сладкий вкус халвы. Мо Чи впервые почувствовал, что курить трубку не так уж и сложно.
В этот момент он запоздало сообразил, что Ду Таньчжоу переоделся в официальную одежду, его волосы были тщательно причесаны и спрятаны под головной убор.
- Ты собираешься вернуться во дворец? - удивленно спросил Мо Чи.
- Да, - Ду Таньчжоу протянул ему трубку. - А по чьей милости я сегодня был вынужден ворваться во дворец, даже не сменив одежды? Позволь сказать тебе, что вхождение во дворец в простой одежде - вовсе не пустяк, и, возможно, когда сегодня его величество рассмотрит это дело, он лишит меня титула и положения, и я вернусь обратно обычным простолюдином.
Мо Чи похлопал ресницами и сказал:
- Значит, нужно было переодеться, прежде чем бросаться на мои поиски, на это нужно не так уж много времени.
- Какой ты все-таки бессовестный и неблагодарный человек, - Ду Таньчжоу просто ушам своим не верил. - Я едва успел спасти тебя, а ты уже позабыл об этом? К тому же, была дорога каждая минута. Если бы я опоздал на пару секунд, эти недалекие гвардейцы перерезали бы тебе горло.
Мо Чи, держа трубку в руке, больше не курил, он отвел взгляд от лица Ду Таньчжоу и пробормотал:
- Я не бессовестный. Если тебя лишат должности и титула, я смогу тебя поддержать. У меня большой дом, и на заднем дворе спрятаны три тысячи таэлей золотом.
Ду Таньчжоу замер от изумления, и его ранее притворное недоверчивое выражение лица стало самым что ни на есть настоящим.
Словно опасаясь, что Мо Чи передумает, он поспешно сказал:
- Я услышал каждое сказанное тобой слово. Обещание благородного человека стоит тысячи золотых. Ты из тайных лазутчиков, а значит, ты благороднейший среди благородных мужей, и твое слово стоит десяти тысяч, поэтому ты не можешь отказаться от него.
Мо Чи уставился на него широко раскрытыми глазами:
- Откуда у меня столько денег? А, если бы они у меня и были, я не стал бы отдавать их кому попало!
- А? Ты же только что сказал, что поддержишь меня, а теперь отказываешься? Тебе жалко потратить немного денег? - Ду Таньчжоу театрально вздохнул. - Пожалуй, мне лучше самому позаботиться о себе. Хоть я не закапывал деньги на заднем дворе, у меня все еще есть накопления в банке. Их не так много, но нам с тобой хватит.
Мо Чи собирался выразить удивление по поводу того, что Ду Таньчжоу думает о том, как поддержать его, если сам лишится должности и титула, но в этот момент в комнату вбежал Ду Чжо:
- Господин, к нам пришел лекарь, который говорит, что ему приказали принести лекарства и укрепляющие средства охраннику Мо.
Ду Таньчжоу с Мо Чи переглянулись между собой, и Мо Чи покачал головой, выражая свое недоумение.
- Пусть войдет.
Вскоре в комнату вошел седовласый старик с коробкой в руках. Хотя он принес собой не очень много лекарственных материалов, все они были очень редкими и ценными.
- Позвольте узнать, как господин лекарь оказался здесь? - спросил Ду Таньчжоу.
- Меня прислал сюда господин Лэн Жун, - честно ответил лекарь. - Он ничего мне не объяснил, а просто сказал, чтобы я выбрал лучшие лекарства от ран и лично принес к вам домой. А больше мне ничего не известно.
Ду Таньчжоу кивнул в ответ и попросил Ду Чжо проводить его.
- Не понимаю, что это нашло на господина Лэн, - безразличным тоном сказал Мо Чи.
Ду Таньчжоу промолчал в ответ.
Наконец, он встал, поправил одежду и сказал:
- Ты пока отдыхай, а мне нужно идти во дворец.
Мо Чи, который только что шутливо задирал его, видя, что он действительно уходит во дворец, на этот раз действительно забеспокоился:
- Император ведь не станет обвинять тебя?
- Нет, - Ду Таньчжоу ободряюще улыбнулся и ушел.
***
Час спустя, император Чуцун, наконец, вышел из зала Чуанцзе. Он лично проводил до дверей начальника округа Фучжоу и сказал:
- Господин Жань обязательно должен разделить со мной все заботы. Дела Фучжоу всегда были занозой в моем сердце.
Жань Яо снова поклонился ему и собрался спуститься по ступеням.
Когда они оба подняли взгляд, то увидел Ду Таньчжоу, с почтительным видом стоявшего на коленях перед дверями зала Чуанцзе.
Жань Яо узнал его в свете фонаря:
- Оу, а это разве не шилан Ду? Ваше величество, в чем провинился шилан Ду?