- 20 -
Ду Таньчжоу на миг растерялся, но тут же ответил:
- А кто сказал, что это чашка для промывания чая? В моем доме именно из нее и пьют чай!
Мо Чи растерялся еще больше, чем он:
- Что еще за чашка для промывания чая? Вы что, моете чайные листья?
Чаша, из которой выпил Мо Чи, представляла собой круглую чашку с крышкой, и ее использовали для промывания чая.
Ду Чжо дрожащим пальцем указал на маленькие круглые чашечки, стоявшие на краю подноса, и недоуменно произнес:
- Господин, уж не помутилось ли у вас в голове после ранения? У вас в руке чаша для промывания чая, а вот эти чашечки для питья!
Ду Таньчжоу просто закрыл лицо и ничего не ответил.
Мо Чи встал с кушетки и со стуком бросил палочки на стол:
- Эти чашки не больше моего пальца! - сердито сказал он. - И что туда можно накапать? Этим даже птичка не напьется!
У Ду Таньчжоу на лице было написано - ЗА ЧТО МНЕ ВСЕ ЭТО?
- Господин! Господин, рассудите по справедливости, - Ду Чжо с кислым видом обратился к Ду Таньчжоу, ища поддержки. - Этот человек - вояка, он не считается ни с какими доводами. Ну что с него взять! Ваш слуга - ученый человек и не знает, что ему делать, когда в доме появился военный. Господин Мо Чи теперь создает множество хлопот, и ваш слуга не может спорить с ним.
Ду Таньчжоу опустил руку, которой прикрывал лицо и, притворно кашлянув, сказал с серьезным видом:
- Ну а зачем нужна чаша для промывания чая? Зачем вообще мыть чайные листья, если они и так чистые? Эти маленькие чашечки, о которых ты говоришь, размером с ноготь. Такой чашечки не хватит, чтобы промочить горло, а из большой чаши пить чай гораздо удобней. Теперь в нашем доме будут пить чай из большой чаши.
- ... А? - опешил Ду Чжо.
Мо Чи гордо вздернул подбородок и посмотрел на него с видом победителя.
Ду Чжо хотелось заплакать, но у него не было слез. Мо Чи пробыл здесь всего несколько жней, а его положение уже значительно пошатнулось. Возможно, Ду Таньчжоу скоро вообще отправит его на задний двор с метлой в руках.
После того, как Мо Чи вдоволь наелся и напился, он встал, вытер губы рукой и собрался уйти.
- Ты куда? - окликнул его Ду Таньчжоу.
Мо Чи обернулся и хотел что-то сказать, но, сообразив, что Ду Чжо все еще здесь, бросил на него выразительный взгляд.
- Я ваш самый надежный и преданный помощник! - вскипел Ду Чжо. - Я вырос вместе с вами! Разве вы когда-нибудь обходились без меня? Разве у вас были от меня секреты...
- Ду Чжо, - Ду Таньчжоу прервал его обвинительную речь. - Ты можешь идти.
Ду Чжо выбежал прочь с обиженным видом и держась рукой за сердце.
Убедившись, что он действительно ушел, Мо Чи сказал:
- Ты же видел в конюшне послание, оставленное Цзень Суем? Он в опасности, и мне нужно найти его.
- Я не разрешаю тебе уходить, - строго сказал Ду Таньчжоу. - Ты совсем не ценишь свою жизнь. Ты так серьезно ранен, а все еще беспокоишься о его безопасности?
- И что тут такого? - недовольно сказал Мо Чи. - Меня не в первый раз ранили и...
Ду Таньчжоу закрыл глаза и нахмурил брови. В этот момент он выглядел, как суровый и педантичный наставник из Государственного училища, который сейчас всыплет Мо Чи розог.
- Сегодня ты никуда не пойдешь. Ты останешься дома и будешь отдыхать. Я уже предупредил охрану у ворот, и тебя не выпустят отсюда.
- ... Можно подумать, выйти можно только через ворота... - пробормотал Мо Чи.
Ду Таньчжоу бросил на него полный укора взгляд, и Мо Чи опустил голову с виноватым видом.
Мо Чи с детства терпеть не мог нравоучения и очень боялся учителя в деревенской школе. Видя, что Ду Таньчжоу собирается разразиться длинной проповедью, он поспешно проговорил:
- Хорошо, хорошо, наставник Ду! Я все понял! Я пойду в свою комнату и не встану с постели до самого обеда. Доволен?
Мо Чи махнул рукой и отправился в свою комнату, весь забинтованный повязками.
Ду Таньчжоу спокойно закончил завтракать в главной комнате. Полагая, что Мо Чи уже заснул, он позвал слуг, чтобы они убрали со стола.
Расстроенный Ду Чжо сидел на крыльце, дергая траву из земли. Неожиданно из дома вышел Ду Таньчжоу и издалека крикнул ему:
- Ду Чжо, пойдешь со мной!
Ду Чжо подскочил на метр и радостно поспешил за ним следом. Нет никого надежнее него, если речь заходит о совместной работе с его господином! Что же касается этого Мо Чи-Мо Яочэня, пусть и дальше спит дома.
- Господин, куда мы идем? - с воодушевлением спросил он.
- В Линьтай, - ответил Ду Таньчжоу, выходя за ворота.
На заднем дворе ведомства Линьтай Ду Таньчжоу присел на корточки и сделал отметки на земле. По твердости земля была такой же, как возле военного склада в тот день, когда украли оружие.
Помощник нашел деревянную телегу, из конюшни привели лошадь и запрягли ее в телегу.
- Садитесь в нее вдвоем и медленно поезжайте вперед, - скомандовал Ду Таньчжоу. - Не спешите и постарайтесь оставить колею там, где я нанес отметки.
Два помощника уселись на телегу, один из них хлопнул лошадь по крупу, и она медленно потащила телегу к тому месту, которое отметил Ду Таньчжоу.
После того, как телега проехала мимо, Ду Таньчжоу проверил глубину оставленных ею следов.
- Все верно, - сказал он. - Глубина почти та же.
- Ну и что? - не понял Ду Чжо. - Что это значит?
- То и значит, что телега, выехавшая со двора арсенала, была пустой, и никакой кражи оружия не было. Это все чей-то тайный план.
- Но кто мог это сделать?! - потрясенно воскликнул Ду Чжо.
Ду Таньчжоу задумался:
- Все начинается с того момента, когда Тан Да и второй охранник покидают территорию военного склада. Они оба были охранниками на складе и не могли просто так вывезти с него оружие. Значит, тот, кто планировал эту кражу, каким-то образом обманул их, чтобы они доставили пустую телегу в определенное место. После того, как они приехали туда, их убили, чтобы создать иллюзию, что именно они украли оружие.
На Ду Чжо снизошло озарение:
- Теперь понятно! А затем якобы украденное оружие тайно переправляют к подножию горы Тан, чтобы подставить Чжао Шеня. Когда Тан Да и второй охранник мертвы, значит, нет никаких доказательств, и никто ничего не узнает!
Взгляд Ду Таньчжоу сверкнул холодным блеском:
- После этого о краже оружия сообщают в Линьтай, и я лично расследую это дело, выйдя, наконец, к конюшне у подножия горы Тан, где обнаруживаю «незаконно спрятанных» лошадей и оружие, и это становится ключевым звеном в деле об измене Чжао Циньчи и Чжао Шеня.
Ду Таньчжоу взглянул на пасмурное небо, похоже, сегодня не будет солнца.
- Похоже на то, что Чжао Циньчи и правда подставили, но этого мало, чтобы снять с него подозрения. Где еще можно найти дополнительные следы...
- А как насчет этого Цао Ши из военного министерства? - сказал Ду Чжо. - Он же лично сообщил вам о краже. Господин, как вы думаете, он может стоять за всем этим?
Ду Таньчжоу слегка прищурил глаза и сказал:
- Цао Ши - чиновник четвертого ранга, его нелегко проверить, но не будем забывать, что есть еще один человек, ответственный за охрану военного склада...
- Кто?
- Помощник Лу Юань.
Ду Чжо сразу оживился:
- Лу Юань был взят под стражу по приказу его величества за то, что не смог должным образом обеспечить охрану военного склада. Он сейчас находится в тюрьме Линьтай, и я немедленно распоряжусь, чтобы его привели на допрос.
- Нет, - Ду Таньчжоу покачал головой. - На основании этих предположений его нельзя ни обвинить, ни заставить сказать правду. Мне нужно больше улик.
Внезапный порыв ветра обдал холодом все тело Ду Таньчжоу, и раны на его теле отозвались болью. Он чувствовал, что после бессонной ночи его голова совсем не соображает.
Казалось, во всех этих странных событиях переплелись тысячи нитей, и он не знал, за какую из них следует потянуть сначала.
- Господин, - внезапно сказал Ду Чжо. - Если Чжао Шень не крал оружие, тогда для чего было перевозить туда этих лошадей?
Ду Таньчжоу резко поднял голову. Он все еще словно находился в тумане, но впереди забрезжил неясный свет.
***
В это же время, во дворце, в зале Чуанцзе.
Стоявший перед троном Дракона Лэн Жун спросил:
- Ваше величество, ваш подданный слышал, что в этом деле с кражей оружия все еще остаются непонятные моменты?
- Верно, - император оторвал взгляд от бумаг. - Я слышал, что Чжао Шеню помогали двое охранников, но пока найдено тело одного из них, второй же исчез бесследно. Я приказал министру Цао Ши во всем разобраться, шаншу Лэн не должен волноваться об этом.
Лэн Жун поклонился в ответ и заговорил снова:
- Вашего подданного до такой степени беспокоит измена Чжао Циньчи, что в последнее время он не может спать по ночам. Предатель до сих пор не привлечен к ответственности, и ваш подданый просит ваше величество позволить ему помочь в расследовании господину Гао.
- Помочь в расследовании? - удивленно переспросил император. - Разве господин Лэн не ученый, сдавший императорский экзамен кэцзюй? Я никогда не слышал, чтобы ты раскрывал дела.
Лэн Жун почтительно сложил ладони:
- Ваш подданный не смеет утверждать, что хорошо разбирается в уголовном уложении, однако, он знаком с законами Дашен. К тому же, ваш подданный старше чиновника Гао. Даже если я не смогу расследовать дело, я могу оказаться полезным в других местах. Мудрецы говорят, что...
- Ладно! - император неожиданно поднял руку. - Хорошо, хорошо! Мой преданный министр всегда готов разделить со мной все тяготы, и я должен учитывать это. Если хочешь, можешь заняться этим, но мой дорогой подданный должен помнить о себе. В таком деле можно легко оказаться в опасности, береги себя и не лезь на рожон.
Лэн Жун поблагодарил императора, но по-прежнему никуда не уходил.
Император снова поднял голову:
- Господин Лэн хочет еще что-то сказать?
Лэн Жун стоял перед троном Дракона, склонив голову, и ничего не говорил.
Император сразу понял, что он ждет от него письменного указа.
- Господин Лэн, - император не знал, смеяться ему или плакать. - Мое слово дороже золота, уж если я сам сказал, можете считать это моим указом. Отправляйтесь в Военное ведомство и скажите министру Цао Ши, что я дал согласие на вашу помощь в расследовании. Неужели он посмеет отказаться?!
Лэн Жуй остался стоять все с тем же видом и, опустив глаза, сказал:
- Ваше величество, нельзя отменять установленные правила. Если попирать правила, кто станет следовать этикету, доставшемуся нам от наших предков? Разве тогда, как в древние времена, не начнут рушиться устои...
- Я напишу! Сейчас напишу! - император отложил бумаги, которые держал в руке и дал знак евнуху, чтобы тот приготовил все необходимое.
Спустя некоторое время Лэн Жун покинул императорский дворец вместе с подписанным императором указом, и отправился в Военное ведомство, чтобы найти Цао Ши.
***
Во время ужина в главном зале резиденции Ду круглый столик был весь заставлен едой, но Мо Чи даже не притронулся к палочкам, и лишь холодно смотрел на Ду Таньчжоу.
- Ты разве не говорил, что нужно отдохнуть сегодня дома? Тогда почему улизнул отсюда сразу, как только я заснул? И в итоге, мне пришлось обедать одному.
- А что плохого в том, чтобы пообедать в одиночестве? - с усмешкой ответил Ду Таньчжоу. - Ты разве не говорил, что я надоедаю тебе своей болтовней?
- Если бы дело было только в этом! - Мо Чи взял, наконец, палочки. - Но слуги в твоем доме настаивают на том, чтобы смотреть, как я ем! Я сказал, что меня не нужно обслуживать, а они все равно встали позади меня и смотрели, не говоря ни слова! Мне хотелось встать и унести еду с собой, но мне показалось, что это было бы невежливо. Вот я люблю похрустеть куриными косточками, но боялся твоих слуг, а вдруг они скажут, что я слишком шумно веду себя во время еды. У вас в столице на все свои правила и даже слуги невыносимы, и из-за этого я не наелся как следует!
Брови Ду Таньчжоу поползли вверх. Не наелся? Ему сказали, что Мо Чи один съел половину курицы, две чашки овощей и три лепешки.
Мо Чи сунул в рот кусок мяса и сказал:
- Я весь день просидел дома, и мне совершенно было нечем заняться, кроме как есть и спать. Мне еще никогда не доводилось так бездельничать за всю мою жизнь. Моя рана на спине теперь в порядке, и завтра я отправлюсь на поиски Цзень Суя. Если еще промедлить, он может оказаться в большой беде.
- Он стал наемником и за деньги убивает людей, а ты все еще беспокоишься о нем? - с любопытством спросил Ду Таньчжоу.
Разумеется, - Мо Чи отбросил со лба мешавшие ему волосы. Он был моим боевым товарищем.
Из-за полученных одна за другой ран Мо Чи выглядел не лучшим образом. Он всегда был бледным, без малейшего румянца, а его сильное ловкое тело было очень худым, но его лицо все же сохраняло некоторую мягкость, которая чувствовалась, если надавить на него.
Во время еды в его глазах появился блеск, а его губы, казалось, стали заметно ярче.
В этот момент он даже казался моложе. Он больше не выглядел, как холодный и суровый лазутчик, а постепенно превратился в обычного двадцатилетнего парня.
Ду Таньчжоу взял палочками кусочек рыбы и подложил ему в тарелку.
Мо Чи, наслаждавшийся трапезой, едва взглянул на него и снова сосредоточился на еде.
Мо Чи вырос за пределами Великой стены, где были скудные земли, и не было разнообразия продуктов.
Ду Таньчжоу видел, что после того, как он перебрался в столицу, сам город, возможно, пришелся ему не по вкусу, зато его очень заинтересовала местная еда.
Ду Таньчжоу взял кусок баранины, отделил ее от кости и снова подложил к нему в тарелку.
Мо Чи быстро съел и этот кусок и сказал:
- Ты тоже поешь.
- Я не голоден, - Ду Таньчжоу взял с подноса мандарин и начал неторопливо чистить его.
У Мо Чи, видимо, не было никаких увлечений, он весь был подобен луку с натянутой тетивой. Даже если ему пришлось отдохнуть всего один день в резиденции Ду, он не смог приспособиться к такому праздному времяпровождению. Сразу же после ранения он уже рвется куда-то и собирается рисковать, чтобы обеспечить безопасность бывшему сослуживцу.
Ду Таньчжоу терпеливо отрывал белые прожилки с мандарина. Если бы косточки мандарина находились снаружи, видимо, он удалил бы и их.
Мо Чи посмотрел, как он возится с мандарином и мысленно выругался. У этих столичных чинуш на все свои правила и церемонии. Надо же, сколько времени он тратит на то, чтобы съесть мандарин!
Как только он повернул к нему голову, Ду Таньчжоу улыбнулся и, положив очищенные дольки на ладонь, протянул ему:
- Вот, это тебе. Будь осторожен, смотри не подавись косточкой.
Мо Чи слегка опешил и после некоторого замешательства взял очищенный мандарин.
Впервые кто-то так тщательно чистил фрукты, чтобы он мог поесть с удовольствием.
Мо Чи посмотрел на оранжевые дольки, и ему даже стало жаль есть их.
Ду Таньчжоу всегда хорошо относился к своим слугам, и каждый раз он приглашал Ду Чжо поесть вместе с ним.
Ду Чжо только сейчас заметил, что он почистил мандарин.
Видя, что Мо Чи просто смотрит на дольки мандарина, но не ест их, Ду Чжо потянулся к ним:
- Не хочешь есть, дай я съем!
Ду Таньчжоу стукнул его палочками по руке:
- Это еще что за манеры! Никакого уважения к старшим!
- Ай! - Ду Чжо отдернул руку и потер ушибленное место. - Мне просто показалось, что охранник Мо не хочет есть то, к чему прикасались другие.
Ду Таньчжоу взял еще один мандарин и бросил ему:
- Не говори ерунды и просто ешь! Если Мо Чи не понравилось, что я почистил мандарин для него, тогда ты можешь.
- Кха-кха-кха...
Внезапно их обоих оглушил кашель. Ду Таньчжоу повернул голову и увидел вцепившегося в стол Мо Чи, который весь покраснел в приступе кашля.
- Не... все нормально... кха-кха... - с трудом выговорил Мо Чи.
Ду Таньчжоу разжал его пальцы и увидел, что Мо Чи, испугавшись, что Ду Чжо отберет у него мандарин, сунул себе в рот все дольки сразу, в результате чего, разумеется, захлебнулся мандариновым соком.
Ду Таньчжоу успокаивающе погладил его по спине и бросил на Ду Чжо обвиняющий взгляд.
Оставшийся в одиночестве перед этой парочкой, Ду Чжо начал с несчастным видом чистить себе мандарин.