- 17 -
В конце зимы на горе Тан холодно и пусто. Ледяной ветер непрерывно дул в лицо, словно острым лезвием царапая кожу и заставляя невольно вздрагивать от боли.
Ду Таньчжоу, задыхаясь и пошатываясь на ходу, бежал за Мо Чи. Холодный воздух проникал прямо ему в горло, которое совсем пересохло и саднило, а во рту чувствовался солоноватый привкус.
- Сколько их там? - с трудом спросил он набегу.
Мо Чи, не оглядываясь, мчался вперед, словно рысь:
- Человек тридцать, максимум, тридцать три. Но даже если бы их было всего трое, нам не справиться с ними.
Мо Чи очень точно определил на глаз количество человек, и ему для этого было достаточно беглого взгляда. Это говорило о том, что он был одним из лучших среди тайных лазутчиков.
Ду Таньчжоу на миг отвлекся от погони и подумал, что такая способность к точной оценке на глаз наверняка является результатом тренировок. Видимо, он научился этому, когда собирал сведения в стане врага.
Донесшиеся сзади звуки вернули его обратно к реальности. Эти долетавшие вместе с ветром звуки не были шорохом сухих ветвей, это был топот ног преследовавших их людей Яньми.
Они не могли и дальше убегать от них. Этих людей было слишком много, рано или поздно они с Мо Чи не смогут бежать дальше, и тогда их неизбежно догонят.
Ду Таньчжоу огляделся в холодном лунном свете, поспешно вспоминая карту пригорода Цзиньциня.
Гора Тан располагалась к северо-востоку от Цзиньциня, а это значит, что на севере...
- Мо Чи! - вдруг крикнул он. - В двух ли к северо-западу отсюда есть небольшой утес, а под ним протекает река. Мы можем спрыгнуть оттуда и плыть дальше по течению до заставы Ченбей, где уже дежурит стража на заставе!
Мо Чи не оценил его идею:
- Ну ты придумал! Разве река не замерзла в такой холод? Если мы спрыгнем вниз, то разобьемся об лед, и Яньми даже не придется ничего делать!
- Ты думаешь, я полоумный ученый, который только и умеет языком молоть?! Эта река из подземных горячих источников долины Сичан, и вода в ней теплая круглый год! Я в детстве даже купался там!
Выражение лица Мо Чи смягчилось, и он, наконец, тихо сказал:
- Оу.
Они так долго бежали против ледяного ветра, и больше не могли бежать с прежней скоростью.
Но люди Яньми по-прежнему гнались за ними и, казалось, совсем не испытывали усталости.
Ду Таньчжоу тихонько чертыхнулся себе под нос:
- Вот только выберемся из передряги на этот раз, и я пошлю людей арестовать всех этих чертовых ублюдков, чтобы они больше не создавали столько проблем!
- Хватит ругаться, лучше побереги силы, - Мо Чи тоже начинал задыхаться. - Скажи спасибо, что они не захватили с собой луки и стрелы, а иначе...
Не успел он договорить, как Ду Таньчжоу вдруг напрягся всем телом, и в следующий момент стрела с резким свистом устремилась прямо в спину Мо Чи.
- Берегись! - Ду Таньчжоу не успел бы отбить стрелу мечом, поэтому просто рванулся вперед и сбил Мо Чи на землю.
Стрела, пролетев у него над головой, воткнулась в землю совсем рядом.
Ду Таньчжоу крепко обнял Мо Чи, и они несколько раз перекатились по земле, прежде чем смогли остановиться.
Боль в спине заставила Ду Таньчжоу поморщиться, и состояние Мо Чи было ничем не лучше, из его раны на левой руке текла кровь.
Ду Таньчжоу стиснул зубы, пытаясь вытерпеть боль и шепнул Мо Чи на ухо:
- Ну разве это не ты накаркал?
- Да ты первый... ащщ, ты мне руку отбил! - отругал его Мо Чи.
Но им было некогда ждать, пока боль утихнет, потому что из темноты вылетели еще несколько стрел.
Большинство солдат Яньми, выросших в степях, прекрасно стреляли из луков.
Они оба находились в более выгодной позиции, потому что стрельба из лука против ветра требовала большей силы и более точного прицеливания. Однако, их преследователи могли стрелять набегу, что говорило об их мастерстве.
- Мы не сможем бежать прямо к утесу, они просто перестреляют нас, - Ду Таньчжоу, лежа на земле, огляделся вокруг. - Нужно бежать вверх по западному склону! Когда окажемся на возвышении и с подветренной стороны, им уже будет не так просто стрелять в нас!
Они встали с земли и, пригнувшись, помчались вверх по склону холма.
Вслед им полетели стрелы одна за другой, и Ду Таньчжоу оставалось лишь прислушиваться к их свисту и стараться увернуться от них. К счастью, чем ближе они становились к вершине холма, тем меньше в них летело стрел. Когда они, наконец, оказались на вершине, люди Яньми перестали стрелять в них.
Прежде чем Ду Таньчжоу успел перевести дух, его внезапно оглушил крик Мо Чи:
- Берегись!
Ду Таньчжоу обернулся, и прямо перед его лицом, сверкнув холодным блеском, пролетел брошенный сзади изогнутый меч. Его бросили с расстояния, и он все еще вращался, но это не уменьшило его силы. Острый клинок летел прямо ему в лицо, неся с собой смерть.
Ду Таньчжоу инстинктивно выхватил меч, чтобы отразить удар, но все произошло слишком внезапно. Когда он вытаскивал меч, он уже мог увидеть свое лицо во вражеском клинке.
... свое растерянное и потрясенное лицо.
В следующий момент его уже сбили с ног, швырнув на землю.
Ду Таньчжоу даже крикнуть не успел, как Мо Чи прижал его к земле.
Меч ударил Мо Чи по спине, и кровь забрызгала лицо Ду Таньчжоу, и даже землю рядом с ним.
В эту бесконечно длящуюся секунду горячая кровь потекла вниз по лицу Ду Таньчжоу, стекая по его шее.
Эта кровь, словно раскаленная лава, прожигала его кожу и, казалось, впивалась в его плоть, проникая во внутренние органы.
В этот момент он ничего не видел вокруг себя, кроме побледневшего и искаженного от боли лица Мо Чи.
А ведь он совсем недавно вытирал рукавом это гладкое белое лицо.
В тот момент он еще втайне растроганно вздыхал про себя, удивляясь тому, что Мо Чи обладает таким твердым характером, а его лицо такое мягкое и нежное. Его щеки упруго прогибались под его пальцами, словно мягкий животик какой-нибудь зверюшки.
Но теперь это лицо было забрызгано кровью, отчего казалось совсем бледным.
Ду Таньчжоу, наконец, вновь обрел голос и сердито воскликнул:
- Мо Чи!
Небольшая группа людей Яньми, прятавшихся на холме, вышла из укрытия.
Преследовавшие их люди стреляли в них только для того, чтобы вынудить их бежать вверх на холм, прямо в приготовленную ловушку.
Мо Чи, пошатываясь, поднялся на ноги и, отодрав зубами кусок рукава, обмотал им рану. Переложив меч из правой руки в левую, он ловко проделал эту серию движений, словно уже не раз практиковал их.
- Оставь меня и уходи скорее, - его голос прозвучал слабее обычного. - Они пришли за мной, я сам со всем разберусь.
Его глаза на забрызганном кровью лице грозно сверкнули из-под густых ресниц.
Ду Таньчжоу сразу понял, что означал этот взгляд.
За свою короткую жизнь Мо Чи слишком много раз оказывался в опасной ситуации, в одиночку пробиваясь сквозь толпу врагов с помощью лишь одного своего меча.
Чтобы добыть сведения о враге, сообщить новость или защитить своих товарищей, Мо Чи, будучи тайным лазутчиком, всегда был готов пожертвовать своей жизнью.
Он больше не был лазутчиком, но в этот момент он все еще был готов подвергнуть себя смертельному риску, чтобы дать Ду Таньчжоу возможность благополучно скрыться.
Ду Таньчжоу хотелось сказать ему: ты больше не лазутчик, у тебя нет задания, которое тебе необходимо выполнить, и единственное, что ты должен делать, это жить дальше и жить хорошо.
Появившиеся перед ними люди Яньми обнажили мечи, Мо Чи был ранен, и из его плеча сочилась кровь.
- ... слишком поздно, - Ду Таньчжоу поднял меч и встал с земли.
- Почему ты не уходишь? - наседал на него Мо Чи. - Чего ждешь?
- Я слишком засиделся на должности шилана в Линьтай.
Прежде, чем Мо Чи успел отреагировать, Ду Таньчжоу бросился с мечом вперед.
В возрасте восемнадцати лет Ду Таньчжоу завершил последнюю битву за пределами заставы Чжешань. А, когда он вернулся обратно, его ждала не похвала, а письмо, срочно отправленное за восемьсот ли из столицы.
В нем говорилось о том, что император скончался, и на престол взошел наследный принц Чуцун.
Это известие шокировало всех.
Шу Байхен, который был тогда начальником уезда Ючжоу, осторожно спросил:
- Генерал Ду, что следует делать нам, приграничным войскам?
Что делать? Когда новый император приступит к выполнению своих обязанностей, они должны сохранить ему свою верность.
Но Ду Таньчжоу прекрасно понял намек в его словах. Должно быть, не только он, но и все придворные чиновники задавались этим вопросом.
В то время Чуцуну было всего четырнадцать лет, он был еще слишком молод, поэтому перед своей кончиной император оставил особый указ, согласно которому вдовствующая императрица должна была оказывать ему помощь в государственных делах.
Пока император был молод, вдовствующая императрица управляла делами, а при беспорядках внутри государства у их границ стоял могущественный враг, и это было явным признаком того, что скоро в мире разразится хаос.
Прежде чем Ду Таньчжоу успел подумать о том, как ему успокоить приграничное войско, из столицы пришли секретные послания.
Их было всего два - одно от вдовствующей императрицы, другое - от самого молодого императора.
Вдовствующая императрица со всей искренностью написала, что перебрала всех при дворе, и поняла, что только Ду Таньчжоу способен навести порядок в столице. Она надеялась, что генерал Ду сумеет успокоить приграничное войско и в то же время отправит в столицу письмо, в котором твердо выразит непоколебимую верность своему императору, тем самым стабилизировав обстановку в Цзиньцине.
Император был более прямолинеен в своем письме.
Три поколения семьи Ду несли службу в армии и внесли большой вклад в развитие Дашен. Когда Ду Таньчжоу было семь лет, его отправили во дворец, чтобы он составил компанию принцу Чуцуну. У них с императором были близкие отношения, когда они вместе росли и учились.
Чуцун откровенно писал в своем письме, что его дядя Чу Сиань оказался предателем и тайно собирает своих приверженцев для борьбы за трон.
Его второй дядя Цяо Хечан пытался помочь ему укрепить свое положение на троне, но был арестован Чу Сианем и отправлен в тюрьму по ложному обвинению. И теперь его держат в Линьтай и, возможно, подвергают пыткам.
В столице нарастал хаос, и все придворные чиновники были в панике. Чу Сиань вынуждал остальных чиновников, больших и малых, вставать на его сторону, а несогласным грозил арест по ложному обвинению.
В то время Чу Сиань стоял во главе Линьтай и мог арестовывать и освобождать людей по своем произволу.
В своем письме император почти умолял Ду Таньчжоу вернуться в столицу и занять эту должность.
В конце письма он написал, что, если Ду Таньчжоу не сможет вернуться вовремя, то вскоре получит известие о его смерти и смерти вдовствующей императрицы.
Ду Таньчжоу не смог остаться равнодушным к просьбе своего друга детства.
В то время отец Ду Таньчжоу был главнокомандующим Ючжоу, а Чжао Циньчи - его заместителем.
Они с отцом обсудили сложившуюся ситуацию и решили вместе вернуться в столицу, а также обратиться к императору с прошением назначить Чжао Циньчи новым главнокомандующим в Ючжоу.
Три дня спустя отец и сын Ду, простившись с солдатами, оставили своих собратьев по оружию и вернулись в погруженную в хаос столицу.
После того, как семья Ду вернулась ко двору, ситуация мгновенно переменилась. Чу Сианя отстранили от должности главы Линьтай, и Ду Таньчжоу занял его место.
В то время Чу Сиань обладал огромной властью, и император не осмеливался связываться с ним, поэтому какое-то время не трогал его и продолжал обходиться с ним очень вежливо.
Три года назад, когда император обрел силу, он, наконец, собрал все доказательства предательства Чу Сианя и казнил его вместе с сообщниками и всей родней.
И лишь его младшая дочь Хуайнин по милости вдовствующей императрицы осталась жива и была возвращена во дворец.
Ду Таньчжоу занимал должность главы Линьтай в течение восьми лет. За эти годы он давно утратил юношеский задор и кичливость, и обрел хитрость и осторожность.
Он научился действовать с оглядкой и, прежде чем сделать один шаг, продумывал наперед следующие десять.
Даже когда они вначале столкнулись с убийцами у подножия горы Тан, прежде чем вытащить меч, он успел о многом подумать. Какие последствия будут после убийства этих людей? Не лучше ли сохранить им жизнь, чтобы потом иметь возможность допросить? Что, если император привлечет его к ответственности? Что, если Лэн Жун воспользуется этой возможностью и создаст ему неприятности при дворе?
Ему приходилось думать сразу о многих вещах.
За эти восемь лет и он сам, и все остальные забыли о том, что когда-то он был самым молодым полководцем Дашен.
И только когда Мо Чи был ранен и начал истекать кровью у него на глазах, Ду Таньчжоу, наконец, отбросил прочь все заботы и вновь стал самим собой - решительным энергичным молодым генералом, который снес мечом голову генералу армии Яньми.
Мо Чи удивленно смотрел, как Ду Таньчжоу, размахивая своим длинным мечом, вломился в толпу людей Яньми.
В лунном свете лезвие меча сверкало, как водная гладь, но этот прекрасный клинок нес в себе смерть.
Ду Таньчжоу получил эти навыки в своей семье, он действовал быстро и ловко. Широкие рукава его халата изящно скользили при каждом движении, отражая серебристый лунный свет и, казалось, что он в любой момент может отправиться гулять при Луне.
Но Мо Чи не мог отвести от него взгляд, пораженный той яростью и свирепостью, с которой он сражался. Каждый взмах его меча выпускал на свет потоки крови.
Очень скоро его лицо и рукава одежды были покрыты кровью, отчего его красивое лицо приобрело убийственное выражение. Он выглядел так величественно, что от него было невозможно отвести взгляд.
Мо Чи, прикрыв рану на плече, слегка расслабился и вдохнул наполненный запахом крови воздух.
Было ясно, что эти людям не сравниться с Ду Таньчжоу, когда он в таком состоянии.
Очень скоро на вершине холма остались только они вдвоем, и смогли хоть немного перевести дух.
Ду Таньчжоу, стоя с окровавленными руками, посмотрел на него издалека, их взгляды встретились и переплелись друг с другом.
Ду Таньчжоу стряхнул с меча капли крови и, тяжело дыша, сказал ему:
- Идем скорее! Они скоро догонят нас!
Му Чи зажал рану рукой, и они вдвоем побежали дальше на север к утесу.
До утеса оставалось еще около двух ли. Мо Чи чувствовал, как из его раны на спине течет кровь. Она пропитала его одежду, которая липла к телу и, когда дул ветер, он начинал дрожать от холода.
Его нога попала в небольшую ямку, и он едва не свалился на землю.
Видя, что его силы на исходе, Ду Таньчжоу схватил его за руку. Он присел перед ним и, взвалив его себе на спину, понес дальше на себе.
У Ду Таньчжоу на спине была рана. Хоть она и затянулась снаружи и перестала кровоточить, она еще не зажила до конца внутри. И теперь, когда он бежал с Мо Чи на спине, его тело при тряске постоянно прижималось к ране и давило на нее.
Несмотря на то, что Ду Таньчжоу сжал зубы и изо всех сил бежал вперед, его скорость начала замедляться.
Вскоре за его спиной послышался топот шагов, и ему не нужно было поворачиваться, чтобы понять - погоня совсем рядом.
Он расслышал впереди слабый шум текущей воды, а его ноги ступали уже не по голой земле, это был склон, покрытый сухими ветками.
Он понял, что они уже недалеко от утеса.
Склон, ведущий к утесу, был покрыт мискантусом. (1) Зимой было очень холодно, и весь мискантус погиб, однако, часть его все еще не упала, и его заросли местами покрывали собой землю.
Боль отвлекала внимание Ду Таньчжоу. Когда перед ними из-за зарослей мискантуса внезапно появились люди Яньми, он запоздало понял, что они окружены.
Мо Чи из последних сил слез с его спины, и они огляделись вокруг.
Сзади их догоняли солдаты Яньми. На этот раз они понесли потери и теперь на за что не дадут им уйти.
Прежде чем они все успели объединиться, несколько человек окружили их и попытались убить.
Это была еще одна отчаянная схватка, и Ду Таньчжоу с Мо Чи получили новые раны. Им удалось отбиться от этих нескольких человек, но вскоре здесь будут и все остальные.
- Черт вас всех принес! - подражая Мо Чи, выругался Ду Таньчжоу.
Мо Чи больше не мог стоять на ногах. Он вдруг пошатнулся и вонзил меч в землю, но все равно не смог удержаться и опустился на одно колено.
- Мо Чи! - Ду Таньчжоу шагнул вперед, чтобы помочь ему. - Что с тобой?!
- ... ничего. Утес впереди, уходи скорее.
Мо Чи с трудом дышал, словно превозмогая сильную боль.
Ду Таньчжоу сразу подумал о его старых ранах. Каждую ночь перед сном он выкуривал трубку, чтобы лечебные травы облегчили ему боль, и он мог заснуть.
Но сегодняшним вечером у него не было возможности покурить и, наверное, боль от его старых ран стала невыносимой.
Нет, так дальше не может продолжаться. Если оставить все, как есть, сегодня они оба умрут здесь.
Ду Таньчжоу отчаянно ломал голову, но никак не мог придумать, как им выйти из этого положения.
Внезапно он заметил, что сегодняшняя одежда Мо Чи была такого же цвета, как и его нижнее платье.
В голове Ду Таньчжоу возникла идея. Раз целью этих людей является Мо Чи, если он притворится им и отвлечет их, не получится ли тогда у Мо Чи сбежать?
Ду Таньчжоу снял верхнюю одежду, оставшись в нижнем платье черного цвета. Он набросил свой халат на плечи дрожащего Мо Чи и торопливо проговорил:
- Потерпи еще немного! Подожди, пока я отвлеку их, а ты тем временем беги к утесу. Высота утеса не более сажени над рекой. Не думай ни о чем, просто прыгай! В пяти ли вниз по реке находится застава Ченбей. Когда доберешься туда, скажи, что ты охранник шилана из Линьтай, и стража поможет тебе!
- Что ты собираешься сделать?! - Мо Чи был сбит с толку.
Ду Таньчжоу вдруг поднял руку и коснулся его лица:
- Я уже говорил, по крайней мере, для меня твоя жизнь очень важна.
Он встал и крикнул преследователям:
- Я здесь!
А затем развернулся и побежал в сторону.
____________________
1. Мискантус китайский.