Кровь Малфоев
Гарри и Рон прибыли на Гриммо через минуту после Джинни. Она быстро изложила всё, что выяснила в редакции.
— Но почему именно Гарри? — Рон был в недоумении.
— Сам посуди: Гарри — это целая история, связанная с победой, а они, видимо, хотят стереть символ, а потом... Я даже представить не могу, что у этих сумасшедших на уме!
— Джинни, я буду вызывать на допрос и твоих коллег тоже, — Гарри говорил на удивление спокойно, будто происходящее не вызывало в нём никаких чувств. — Но тебе придется снова давать показания, чтобы у меня было на это обоснование.
— Нет, ей не нужно, она уже сказала достаточно. Мы просто начнём опрос тех, кто был на стадионе. А Джинни и так пострадавшая сторона, хватит ей стресса.
Джинни с благодарностью посмотрела на брата.
— Спасибо, Рон.
— Ладно, я согласен. Есть факт вмешательства и чья-то система, — он перевёл взгляд на Джинни. — Прошу тебя: никакой самодеятельности.
— О чём ты говоришь?
Гарри выпрямился и довольно жёстко ответил:
— В последнее время ты была скрытной, и мне кажется, что проводила какое-то своё расследование. Это не игрушки, Джинни. Сейчас навредили тебе из-за меня, но если ты будешь продолжать действовать за моей спиной, то я не смогу тебя защитить.
Рон открыл рот от удивления. Его лучший друг и сестра впервые ссорились у него на глазах, хотя казалось, что это невозможно.
— Я журналистка, — ответила Джинни тем же тоном. — Это и есть моя «самодеятельность».
— Спортивная. Ты спортивная журналистка, — продолжал гнуть свою линию Поттер.
— Да, и мне пора обратно в редакцию, — она чувствовала, что закипает. — Отлучилась буквально ненадолго, чтобы передать вам информацию.
В кухню заглянул домовик и молча протянул Джинни свёрток — несколько заметок, забытых ею утром. Это немного разрядило обстановку.
— Спасибо, Кричер, — она взяла принесённое.
Гарри поднялся.
— Да, нам пора. Я отправлю запрос в редакцию «Пророка» для новых свидетелей и попрошу проверить следы остаточной магии на стадионе. Рон, возьми на себя связи со старыми хранителями архива. Пусть проверяют всё, что только могут.
— Принято, начальник, — Рон рывком встал. — Джин, ты в порядке? Мы и правда переживаем.
— Да, Рон. Только не надо меня ограничивать и контролировать. Я ещё не забыла, что моя магия несколько отличается от магии обычной женщины.
— Я знаю. Всё будет хорошо, сестрёнка, — примирительно ответил тот.
Гарри молча шагнул в камин, бросил пригоршню летучего пороха и исчез в зелёном всполохе. И Рон следом за ним, с привычным «Аврорат».
Джинни осталась одна, взяла кружку со стола и швырнула её со злости в стену. Похоже, Гарри подозревал её в чём-то, и скорее всего это было связано с «Искрами». Впредь надо быть ещё осторожней.
— Хозяйка вернётся к ужину? — спросил Кричер, стоявший в дверях.
— Постараюсь, — ответила она уже спокойнее. — Репаро, — кружка вернула свой первозданный вид. — «Ежедневный пророк, спортивный отдел», — камин унес её обратно.
Вернувшись к рабочему столу, Джинни обнаружила конверт с зелёным сургучом и буквой «М».
— Уизли, тебе тут принесли, — сидевший по соседству Дигл показал пальцем на почту.
— Ага, вижу, спасибо.
Джинни открыла письмо.
«Сент-Джеймс, у пруда, девять вечера.
Д.М.»
Она спрятала записку в блокнот.
— Что интересного пишут? — Дигл явно был настроен поболтать, но Джинни строго посмотрела на фотографа.
— У тебя дела закончились? Чем ты был занят, пока я отлучалась?
Вместо ответа он лишь смущённо потупился.
— Хватить баклуши бить, помоги кое с чем, — Джинни подошла к нему и стала объяснять, что нужно сделать.
Через несколько часов рабочий день закончился, и все стали расходиться. Как только последний волшебник покинул редакцию, Джинни взяла свои особые зачарованные свитки, и начала писать для «Искр Феникса». У неё ещё было время до встречи с Малфоем, о которой она старалась думать поменьше.
Текст не поддавался: Уизли снова и снова переписывала фразы так, чтобы они были максимально нейтральными, и не выдавали её личность. Раз уж Поттер поделился своими подозрениями, значит, действительно стоит быть предельно осторожной. Но Джинни казалось, что если Министерство молчит, то кому-то всё равно нужно говорить правду. Волшебный мир должен знать и быть готовым противостоять опасности.
В полдевятого Джинни собрала вещи, а затем направилась в редакцию «Искр». Там уже никого не было, и Уизли оставила свиток где обычно — в секретном месте в стене. После этого, сама себе удивляясь, побежала на встречу с Драко. Её мучали вопросы и миллион противоречивых догадок. Но всё это было лишь верхушкой айсберга, потому что в глубине таилась необъяснимая тяга к мужчине, кого она раньше презирала.
***
После сеанса связи с отцом, Драко вышел из квартиры, чтобы проветриться. В голове хороводом кружились мысли и образы. Что-то странное происходило, но он настолько погружён в себя, что не замечал. Или там, в Эдинбурге, они просто отрезаны от всего, что творится в Лондоне?
Уизли при встрече повела себя с ним холодно, что неудивительно, учитывая, как они расстались. Опять едко упомянула, что её сердце занято, но зачем-то поцеловала его. Похоже, что Джинни и правда борется с призраками прошлого, но как же сильны были её чувства, что она додумалась отправиться на пятьдесят лет назад прямиком в лапы к этому убийце?!
Драко поёжился то ли от холода, то ли от поразившей его мысли.
Значит, у Уизли действительно был способ отправиться в прошлое, как он и подозревал. Если бы он сам мог перенестись в любое время, то он нашёл бы тот проклятый дневник и уничтожил его, чтобы Джинни никогда не проходила через тот кошмар...
Ноги сами несли Драко в сторону Косой Аллеи, где все школьники Хогвартса часто впервые встречались после летних каникул. Оказавшись там впервые за несколько лет, он ностальгически улыбнулся. Как же всё поменялось с тех пор.
В конце улицы был расположен банк Гринготтс, и Драко зашёл туда. Ему не нужны были монеты из хранилища, но он взял немного галлеонов, а потом попросил гоблина об одолжении — отправить записку в «Ежедневный пророк». Он скрепил сургуч на конверте с помощью фамильного кольца, и служащий банка тотчас же отправил конверт по своим особым каналам связи.
Затем Малфой понял, что с самого утра ничего не ел, зашёл в ресторан, и просидел там до вечера, ожидая встречи с Джинни и размышляя.
***
Фонари в парке мерцали, лёгкий туман стелился над водной гладью пруда. Джинни увидела в глубине аллеи Драко, разглядывающего пейзаж. Руки в карманах плаща, воротник поднят, защищая от холода. Он почувствовал её взгляд и обернулся.
— Не думал, что ты придёшь, но рад, что ошибся.
— Ты не дал мне шанса объясниться в отеле, но всё же извинился в Министерстве. Я просто плачу той же монетой, — Джинни склонила голову.— Как я и сказала, мне трудно понять, кто ты теперь, Малфой. Ты говоришь как будто честно... но я помню, каким ты был.
— Я сам не знаю, кто я, — тихо признался он. — И это хуже всего. Но одно я знаю точно: в мои планы не входило причинить тебе боль. Лишь нужно было узнать тайну тех фотографий. И это ты — та, у кого, оказывается, есть что скрывать.
Джинни отвела взгляд.
— Ну, ты уже узнал мой секрет. Я им не горжусь, и не хотела бы рассказывать всем подряд.
— Тогда, может, не будем о прошлом? — предложил Драко. — Ты поведала на допросе, что забыла Поттера. Что это значит?
Джинни вздохнула, и от тумана вокруг дыхание превратилось в облако.
— Его просто не стало в моей памяти, будто кто-то просто вырвал из головы. И как мне сказали колдомедики, это не «Обливиейт». Новая магия.
— О, Мерлин! Они тебе помогли восстановить память?
— Нет, к сожалению, это не так просто. Но говорят, что способ есть.
— Я ничего об этом не знал, — Драко выглядел искренне растерянным. — И правда не имею никакого отношения.
Джинни всмотрелась в его лицо.
— А Люциус? Неужели ты совсем не в курсе того, чем занят твой отец?!
— Я управляю отелем, Джинни, а не делами Люциуса.
— Как удобно, — она хмыкнула.
— Нет! — он шагнул ближе. — Неудобно. Мне каждый день приходится объяснять, что я — не он. Что у меня своя жизнь. Но каждый раз всё снова сводится к Люциусу Малфою. Ты теперь подозреваешь его, но у тебя нет ни оснований, ни доказательств.
Джинни молчала. Слова застряли у неё в горле — она видела, что он говорит искренне и это сбивало с толку.
— А как же Пэнси? — вдруг выпалила она.
— Что — Пэнси? — нахмурился Драко.
— Я думала... — она отвела глаза. — Что вы до сих пор вместе. Официально.
Драко усмехнулся.
— Пэнси всего лишь часть прошлого. Если честно, она всегда являлась скорее союзником семьи, чем кем-то ещё. Это устраивало наших родителей, но для меня она была скорее частью компании, а не подругой.
— Ты хочешь сказать, что между вами ничего нет? — со слишком искренним облегчением спросила Джинни.
— Хочу сказать, что если бы было, я не стоял бы здесь сейчас, — отрезал Драко.
Она на миг замолчала. Внутри стало чуть легче, но настороженность не ушла.
— Ладно. Тогда скажи, что ты знаешь о Нотте?
Драко резко повернулся к ней:
— Причем тут Тео? Почему он стал так интересен тебе?
— Он следил за мной, причём не таясь. Это не ты ему поручил? Я скрыла сегодня это от Рона, — она запнулась, — и Гарри, потому что подумала, что, возможно, он работает на тебя.
Драко напрягся. В его взгляде промелькнула сталь.
— Спасибо, что сказала, — произнёс он наконец. — Я разберусь.
— Так вы друзья или что?
— Нет, — ответил он слишком быстро. Потом добавил: — Мы не друзья. Он просто... сейчас работает в «Скалах».
— На Люциуса, — заявила Джинни, ни капли не сомневаясь в своих словах.
— Уизли, — Драко шагнул ближе. Его голос стал серьёзным, почти жёстким. — Если Тео к тебе приближается, держись подальше. Он не так прост.
— Спасибо за предупреждение, — холодно отозвалась она и отвернулась. — Но я и сама умею за себя постоять.
За резкостью Джинни последовала опасная пауза, которая рисковала перейти в точку. Но Драко понимал, что ему нельзя было этого допустить. Уизли словно колебалась, и уже была на грани принятия неверного решения.
— Ты сегодня поцеловала меня.
Джинни промолчала. Тогда Драко шагнул и оказался совсем близко. Его рука коснулась её локтя, словно спрашивая разрешения. Джинни так же молча развернулась и посмотрела ему в глаза. Драко потянулся к ней совсем немного, будто боялся, что любое движение могло разрушить момент. Его холодные губы коснулись её — почему-то тёплых. Драко целовал осторожно и несмело, как тот, кто не привык просить, и теперь познает новое. Но вопреки его опасениям Уизли отвечала. И не так тогда, в отеле, где поцелуи были больше похожи на схватку. Теперь Джинни растворялась в происходящем, а её руки обхватили Малфоя.
Туман стелился над водой, фонари мерцали, и весь Лондон будто исчез. Остались только они двое. Те, кто не должны были быть вместе, и именно поэтому не могли остановиться.
***
Люциус и Пэнси лежали в обнимку голышом на шёлковых простынях в люксе Паркинсон. Ткань приятно холодила кожу, а нега, разливавшаяся по телу после близости, навевала дремоту. Малфой уже почти засыпал, когда она решила начать разговор.
— У Драко в столе есть секретный ящик. Что в нём?
— Милая, на то он и секретный, чтобы о нём никто не знал, — он неприятно ткнул в кончик носа Пэнси, как это делают с любопытными детьми.
— А мне кажется, он может прятать там то, о чём нам следует знать, — упрямо возразила она. — Люциус, что может скрывать твой сын?
Он поморщился. Любовница портила приятный момент, когда ему не хотелось думать ни о чём.
— Что за ящик, опиши.
— Тонкий. Изящная обманка. Я видела, как Драко закрывает его с особым усердием. И пока его тут нет, мы можем проверить.
— Сын в Лондоне, и завтра, думаю, ещё не вернется.
Пэнси села и нависла над Люциусом.
— Откуда ты знаешь? Сейчас — самое подходящее время. Одевайся, пойдём.
— Ты и мёртвого подымешь. Ладно-ладно, — он потёр сонные глаза, — хотя бы, будь так любезна, подай мне халат.
Люциус оделся и протянул руку Пэнси для аппарации. Только Малфоям разрешалось перемещаться таким способом внутри отеля. Они тут же оказались перед кабинетом Драко, куда его отец также мог беспрепятственно попасть в любой момент.
Щелчок, и замок ящика поддался, словно сам поклонился хозяину.
— Кровь Малфоев никогда не подхводит, — ухмыльнулся Люциус. — Прошу, мисс Паркинсон. Насладитесь.
Пэнси дрожащими пальцами вытянула стопку старых колдофотографий. Она с остервенением листала их, но чужие лица на них не говорили ни о чём. И вдруг среди карточек на одном снимке обнаружилась женщина, подозрительно похожая на Джинни Уизли.
Пэнси едва не смяла фото в руках.
— Вот оно, — прошептала она. — Я так и знала!
Она коснулась палочкой края, копия с тихим шорохом упала ей в ладонь. Потом ещё одна. И ещё.
— Стоит быть осторожнее, Пэнси, — сказал Люциус, наблюдая. — Одержимость делает людей предсказуемыми.
Она спрятала копии в карман, вернула оригинал обратно, аккуратно задвинув ящик.
— Ты ничего не скажешь по этому поводу?
— Я никогда не делаю преждевременных выводов. Но и не считаю подобное угрозой. По крайней мере пока. Однако твоя ревность — это так по-детски, — Люциус сделал вид, что умиляется.
— Я не ревную, — Паркинсон вздёрнула нос.
— Пошли спать, — он легонько подтолкнул её к выходу.
Следующим утром Пэнси буквально порхала: она шла по отелю в совершенно чудесном настроении, чуть ли не напевая вслух. Ей не терпелось найти Тео, чтобы как можно скорее вручить ему обретённое сокровище.
Теодор Нотт стоял в коридоре, держа в руках книгу, но взгляд его был расфокусирован. Он ждал.
— Какая встреча, — протянула Пэнси, прищурившись. — Или ты знал, что я иду?
Тео закрыл книгу, едва заметно улыбнувшись.
— Я часто оказываюсь там, где должен.
Пэнси заправила выбившуюся прядь за ухо. На ней была лёгкая мантия, часть волос собрана на затылке, а остальные мягко ложились на спину. Она подошла вплотную, подняла глаза, обхватила пальцами обеих рук лицо Нотта и слегка чмокнула его прямо в губы.
— Аванс, — улыбнулась Паркинсон, и делая вид, что стесняется, кокетливо повела плечом и склонила голову. Этот легкомысленный жест абсолютно не вязался с её хищным образом, и Нотт лишь хмыкнул. — У меня есть нечто потрясающее.
Она достала из кармана тонкий конверт и вложила ему в ладонь. Тео даже не заглянул внутрь, но пальцы его сомкнулись капканом.
— И что это?
— Копии. Одного маленького секрета Драко.
Нотт вытащил из конверта фотографии, на которой Джинни Уизли сияла на балу.
— Красиво, — произнёс он почти равнодушно. — Хотя вряд ли такое разрушит Малфоя.
— Но это то, что разрушит её, — прошипела Пэнси. — Драко скрывает, что хранит такой снимок. А если показать его всем? Она окажется в грязи, он — в скандале. Ты ведь умеешь распоряжаться подобными находками?
Нотт задумчиво посмотрел на фото, затем спрятал его во внутренний карман пиджака.
— Конечно умею. Но не сразу. Иногда улика дороже, если её использовать в нужный момент. Ну или вообще не использовать.
Пэнси нахмурилась:
— И когда же я смогу насладиться отмщением?
— Послушай, сладкая, тебя разве не научили, что действовать импульсивно не стоит? Это, — он помахал перед её носом конвертом, — ещё ничего не доказывает. А вот когда я узнаю настоящую цену вещицы, тогда, возможно, им обоим придётся хуже, чем ты предполагаешь.
— Будем надеяться, что ты прав, Теодор. Но помни, что чем дольше ты тянешь, тем дольше я не с тобой.
Нотт посмотрел на Паркинсон как-то особенно странно.
— Я терпелив, моя дорогая. И кроме того, буквально недавно ты и смотреть в мою сторону не хотела, а теперь целуешь с утра пораньше. Я ведь говорил, — ухмылка поползла по губам.
Пэнси умела держать лицо. И на этот раз она проглотила то, что сказал Тео.
— Ну так не подведи меня. Сладкий.
— А теперь прости, мне пора управлять гостиницей. Прекрасный день, не находишь?
Он развернулся и ушёл в сторону лестницы, а Пэнси осталась в коридоре с улыбкой на лице, в которой читалась смесь злости и удовлетворения.
***
Джинни вернулась домой поздно, но Гарри ещё не появлялся, хотя она его и не ждала. Их пикировка днём только подтверждала слова и Луны, и Кричера. Карман мантии грела записка с адресом лондонской квартиры Драко. Он протянул её на прощание, ничего не спрашивая и не говоря, но Джинни поняла, что это приглашение.
Наскоро поужинав (домовик всё причитал, что хозяйке нужно питаться вовремя, а не как попало), она отправилась в спальню. Флакон с синим зельем, что дал ей колдомедик, стоял на тумбочке, и Джинни сделала глоток, как было предписано. Горечь растеклась по языку, и мир поплыл.
Сон накрыл её как прилив.
Она оказалась в огромном зале, где своды поднимались высоко, стены мерцали, переливаясь мраморными отблесками, а на полу в круге изображён узор из змей, и они шевелились, оживая под её ногами.
Том снова ждал её и улыбался так, как умел только он — обещая всё и ничего. В этот раз он ничего не сказал, просто подойдя и властно притянув к себе для поцелуя. Джинни словно прошиб разряд тока, как много лет назад, когда у них это было впервые. Поцелуи Тома всегда были хищными и нежным одновременно, он будто чередовал укусы и ласки.
Но вдруг ощущения поменялись. Железная хватка рук ослабла, а чужие губы перестали терзать. Она отпрянула. Перед ней теперь стоял Драко. Во взгляде не было тьмы, только усталость и светлая грусть.
— Что... — прошептала Джинни, отступая назад. — Ты — это не он.
— А если мы — одно целое? — ответили два голоса в унисон. — Кого ты выбираешь?
Змеи на полу зашевелились быстрее, превращаясь в цепь, которая сжимала её ноги. Кровь стучала в висках, а сердце колотилось с неимоверной скоростью.
Джинни зажмурилась и закричала:
— Убери их!
Цепи распались.
Драко ответил голосом Тома:
— Как скажешь, Любовь моя.
— Ты — не он, — повторила Джинни. — Что тебе нужно?
Том вернул свой облик и невинно вскинул брови.
— Просто показываю тебе, что кого бы ты там не целовала, твои мысли всё равно всегда будут возвращаться ко мне. Кстати, ты наобещала своей подруге всякого. Может, пора бы уже найти мой подарок и дать отставку Поттеру, а, миссис Блэк? — он плотоядно улыбнулся.
— А может, ты перестанешь лезть в мои дела, и оставишь в покое?
Теперь на неё снова смотрел Драко:
— Скажи, что это бред. Что ты не называешь имя Тёмного Лорда, когда я... — он засмеялся голосом Тома. — Ты всё та же дурашка Джинни, какой была в одиннадцать! И тебе не избавиться от меня никогда, — схватил её за запястья. — Думала, что просто убежишь, без последствий?
Джинни вдруг ощутила невероятную ярость и вырвала руки из его.
— У тебя больше не будет власти надо мной, Том.
Его улыбка сползла, превратившисьв гримасу боли.
Джинни открыла глаза и вскочила. Волосы прилипли к лицу, руки дрожали. Свеча догорела, оставив после себя тонкую струйку дыма. Щёлкнула дверь, и в комнату вплыл Кричер, неся на подносе чайник и чашку. Он поставил всё на столик, смерил хозяйку долгим, изучающим взглядом.
— Миссис Блэк плохо спать, — пробурчал он. — Кричер слышать крики. Кричер слышать имя. Старое имя. Тот, кого не должно быть в голове.
— Что?!
Кричер фыркнул, как будто это было очевидно.
— Домовые эльфы слышат многое. Миссис Блэк должна выбросить мистера Тома из головы. Он приносить только тьму.
Джинни передёрнуло.
— Я знаю... Но иногда он всё ещё возвращается, пусть даже и во сне. А это надо прекратить.
Кричер покачал головой.
— Сон — это тоже дверь. Не открывать её лучше.
— Помоги мне. Мне нужна брошь, Кричер. Та, что он подарил мне когда-то.
Глаза эльфа сверкнули недоверием.
— Тёмный артефакт... от тёмного хозяина... — он зашипел.
— Если мои сны как-то связаны с этим артефактом, то его нужно найти и держать подальше от этого дома!
Кричер долго молчал. Его морщинистое лицо было каменным, но в глазах мелькала тревога.
— Кричер найдёт, — сказал он наконец. — Но миссис Блэк должна знать: вещи помнить больше, чем люди. А иногда они помнить неправильно.
Он поклонился и исчез, оставив её одну в пустой комнате, где воздух всё ещё пах гарью свечи.
***
Кричер бродил по особняку, а его глаза скользили по стенам, будто он видел сквозь камень. Эльф тихо бормотал себе под нос:
— Брошь мистера Тома... старая вещь, старая магия. Кричер должен найти, пока миссис Блэк не погубить себя.
Он вытянул костлявые пальцы, щёлкнул ими, и на полу проступил старый знак, невидимый для глаз волшебников. Эльфийские чары, древние и упрямые, откликнулись.
Сначала он отправился в библиотеку на Гриммо. Полки скрипели, книги перешёптывались. Кричер пробежался пальцами по корешкам, словно спрашивал их. Несколько томов дрогнули, но это был не тот след.
— Нет, не здесь... — пробурчал он. — Чёрная магия всегда оставлять след, даже если они прячут.
В подвале он задержался дольше. В старых сундуках, под слоем пыли и паутины, всплывали реликвии рода Блэков: серебряные ложки, старые гербы, пожелтевшие письма. Кричер приподнял крышку одного сундука и поморщился:
— Слишком холодное, не то...
Он снова щёлкнул пальцами — и перед ним вспыхнула тонкая нить света, почти неразличимая. Она уходила сквозь пол, тянулась куда-то за стены, дальше, за пределы дома.
Глаза Кричера блеснули.
— Вот оно... Но далеко. Очень далеко.
Эльф нахмурился, и лицо его стало почти жутким в отражении свечи.
— Найдём, — сказал он тихо. — Найдём для миссис Блэк.