Северные скалы
Трибуны гудели как громадный улей. Толпа поднимала флаги, свистела, кидала конфетти и запускала фейерверки. Джинни сидела на местах для прессы, делала пометки в блокноте и то и дело отдёргивала локоть коллеги-фотографа, который размахивал своей камерой слишком близко к её голове. Она старалась сосредоточиться на игроках, статистике и бросках. Но взгляд всё равно снова и снова скользил вверх к ложам для почётных гостей.
Там в полумраке бархатных занавесок стоял Драко Малфой. Он был слишком заметен в толпе. В белой позёрской рубашке, с идеальной осанкой, Драко смотрел на поле так, будто сам решал исход матча. И его невозможно было игнорировать. Быстрый взгляд на места для прессы и короткий, холодный кивок Джинни. Я вижу тебя.
Она сжала перо и сделала вид, что пишет в блокноте, но тихонько фыркнула: «Ну конечно. Ему нужно напоминать всем, кто здесь хозяин». Позже, уже после финального свистка, в толчее под трибунами они столкнулись почти нос к носу.
— Ну надо же, Малфой среди болельщиков, — язвительно бросила Джинни, прижимая к груди свои записи. Её голос прозвучал чуть резче, чем она рассчитывала.
— Некоторые игры учат больше, чем учебники, — парировал он спокойно, глядя прямо ей в глаза. — И чему же научили тебя? — она приподняла бровь.
— Что те, кто слишком много язвят, часто теряют концентрацию, — ответил он с ленивой усмешкой, растягивая слова. Уизли почувствовала, как в висках застучала кровь.
Чёртов Малфой. Ума ему не занимать. Толпа прижала их плечом к плечу. Джинни промолчала, не зная, как реагировать. И почему в его присутствии она теряется, как девчонка? Дернувшись, она отстранилась.
— Я буквально намекаю тебе, Уизли, что иногда полезно держать глаза открытыми, — сказал он чуть тише. — Особенно в таких местах. Джинни замерла на секунду, не понимая, что больше раздражает: самодовольная интонация или то, что его слова звучали как предупреждение.
— Ты буквально пытаешься сделаться моим покровителем. Вот только я не пойму, от чего мне надо защищаться. Или я ошиблась, а это — угроза?
Драко еле заметно улыбался.
— А разве ты меня боишься?
Джинни отвернулась, и река болельщиков унесла её, не дав ответить. Позже, уже в отеле, она сворачивала к своему номеру и почти врезалась в того же Малфоя в длинном коридоре. Он, похоже, поджидал её, но сделал вид, что случайно там оказался.
— Сталкерство, Малфой? — усмехнулась она. — Опять ищешь встречи?
— Не льсти себе, Уизли. Но приятно видеть, что ты сама в это веришь.
— Да, ведь в таком громадном отеле несложно столкнуться случайно. Или ты настолько никому не доверяешь, что проверяешь качество уборки лично?
Он опять смотрел на неё слишком внимательно, почти изучающе. Джинни вдруг ощутила знакомое чувство: будто она снова играла в школьный квиддич, когда Малфой не сводил глаз с её полёта, ждал ошибки и получал удовольствие от каждого её риска.
— Мой кабинет на этом этаже.
— О, так я тут ещё и под защитой владельца? Ты меня удивляешь, — призналась она неожиданно даже для самой себя.
— В хорошем смысле или плохом? — он наклонил голову.
— Я ещё не поняла. На секунду между ними повисла тишина, но Джинни осознавала: они оба что-то скрывают. Только никто из них не собирался первым открывать карты.
— Не пригласишь меня на ужин сегодня? — вдруг выпалила она.
— Прости, Уизли, я уже ангажирован. Может, завтра? У нас впереди пара дней до финала.
— Забудь, — Джинни резко выдохнула, обогнула его и зашла в номер.
В голове продолжал звучать его голос: «Иногда полезно держать глаза открытыми». Прислонившись к двери, Джинни хлопнула себя по лбу.
Дура, какая же я дура.
Заказав еду в номер с помощью волшебного свитка (копия написанного в нём появлялась в ресторане), Джинни решила поработать над статьёй для «Искр». Тем более, что она должна была сделать это ещё вчера.
***
В вестибюле «Северных скал» царило движение: персонал раскладывал программы матча, официанты спешили к ужину, журналисты пробегали с прытко пишущими перьями и колдокамерами. На фоне этого хаоса в центре стояли Люциус и Теодор. Выглядели они так театрально, будто специально привлекали к себе внимание.
— Теодор Нотт, — громко произнёс имя Люциус, чтобы это услышали стоящие рядом гости.
— Какая неожиданная встреча! Тео учтиво склонил голову, чуть улыбнувшись, и пожал его руку.
— Мистер Малфой. Честь для меня встретить вас вновь. Слова звучали безупречно официально, но когда их взгляды встретились, в них не было ни удивления, ни радости. — Ты возмужал за эти годы, — заметил Люциус, голосом, в котором любой услышал бы комплимент. — Надеюсь, в тебе есть что-то большее, чем тень имени.
— Вы скоро убедитесь в этом сами, — с ухмылкой ответил Нотт.
И оба чуть склонили головы, будто актёры, удовлетворённые сыгранной сценой. Позже, в кабинете Драко, Люциус стоял у окна, когда сын вошёл. Он говорил непринуждённо, продолжая мысль, которая витала только в его голове:
— Сегодня встретил Теодора Нотта. Странно, что судьба свела нас именно здесь, в Шотландии. Удивительно... и показательно.
— Случайностей не существует, — буркнул Драко, скинув мантию на ходу. Та сама поплыла на вешалку в углу комнаты.
— В этом мы с тобой солидарны, — Люциус обнажил зубы. — Послушай, мальчик мой. Я видел как он спокоен и умен. Тебе бы не помешал друг.
— Друг? — Драко резко посмотрел на отца. — Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты вдруг заботишься о моём одиночестве?
— Забота — слишком громкое слово, — вкрадчиво ответил Люциус. — Но союзники нужны всем. Даже тебе. Особенно тебе.
Малфой-младший молчал, разглядывая отца, пытаясь понять, где здесь подвох. Люциус же говорил безукоризненно ровным голосом, и именно эта размеренность вызывала в сыне тревогу.
— Подумай, Драко. Не все вокруг враги. Иногда стоит присмотреться к тем, кто стоит рядом.
Он взял трость, легко постучал по полу и вышел, оставив после себя ощущение, что не потерпит возражений.
Поначалу Драко всегда принимал в штыки идеи и наставления отца, но потом начинал сомневаться в своей реакции. Потому что привычка идти против родителя выскакивала сама собой, на автомате. Но Люциус часто оказывался прав, и Драко, остыв, признавал, что в словах Люциуса имелась доля рациональности.
***
Пэнси Паркинсон сидела в гостиной отеля, элегантно закинув ногу на ногу. Она никогда не любила квиддич, но обожала трибуны: роскошь лож, шум толпы, внимание к её персоне. Сегодня, однако, её собственное внимание было приковано к другой особе.
Она заметила Джинни Уизли сразу. Рыжие волосы, слишком быстрая походка, в руках перо и блокнот. Её невозможно было спутать ни с кем другим. Матч Паркинсон пропустила, но ждала, когда со стадиона вернётся Драко, и они поужинают вместе.
А пока он не появлялся, к ней подсел Нотт и без обиняков завёл разговор, будто Паркинсон того и ждала.
— Ты видела её, да? Рыжая. Из поттеровских. Скажи честно: тебе не кажется подозрительным, что именно она оказалась в «Северных скалах»?
Паркинсон фыркнула.
— Подозрительное — то, что ты снова суёшь нос, куда тебя не звали.
— А я просто умею смотреть, — мягко ответил Нотт.
— Держись от меня подальше, Тео. И от него тоже, — холодно отозвалась Пэнси.
— Значит, задел за живое, — ухмыльнулся Нотт. — Тебе неприятно, что Драко держит чужаков ближе, чем тебя.
Она метнула в него взгляд, в котором было больше ярости, чем слов. С чего он это взял?
— Иди к троллям, Нотт.
Паркинсон вскочила и метнулась к туалетным комнатам. Тео остался сидеть, глядя ей вслед.
— Рано или поздно, Пэнси, — тихо произнёс он. — Ты поймёшь, что я единственный, кто всегда будет с тобой рядом.
Чуть позже, на ужине с Драко, который проходил для них в приватном зале ресторана, Паркинсон не преминула сразу же высказаться о волновавшем её событии.
— Ты пригласил сюда «Пророк». И среди них она, — сказала Пэнси с нарочито спокойной интонацией, хищно разделывая стейк. Мясо окрасилось в розовый.
— Предательница крови. В твоём доме.
Драко даже не поднял головы от своей тарелки.
— Это не дом, а отель, Пэнси. И я говорил уже тебе: гостей не обсуждают.
— Ты серьёзно думаешь, что никто не заметит? Её имя до сих пор ассоциируется с... — она прикусила губу, но взгляд метнул искры.
— С героизмом? — Драко поднял глаза. — Да. Люди замечают. Именно поэтому её заметки нам на руку.
Пэнси надулась.
— Это унизительно. Ты позволяешь ей ходить по тем же коридорам, что и я.
Малфой отложил вилку и медленно произнёс:
— Ты сама помогала мне наладить контакт с «Пророком». Ты уговаривала их редактора, чтобы они рекламировали отель во время чемпионата. Это твои слова: «Всё ради престижа и квиддича». Забыла?
Паркинсон продолжала строить из себя оскорбленную.
— Я не думала, что в итоге это приведёт сюда её.
— А мне всё равно, кто в составе делегации. Она, ты, или пол-Хогвартса, — Драко резко кинул на стол салфетку. — Гости есть гости. И в «Северных скалах» не будет скандалов.
Пэнси скривилась, но промолчала. Драко снова уткнулся в тарелку, не проронив ни слова до того, пока она не оказалась пуста.
Уизли здесь лишняя.
— Ладно, прости, милый. Да, это же чемпионат, кого тут только нет. Квиддич привлекает многих. И разных.
— Что ты имеешь в виду? — глухо отозвался Драко, всё еще не глядя на Пэнси. — Нотт уже навязывал тебе свою компанию? Видела его вчера мельком, — соврала она. — Какая горгулья его принесла?
Драко чувствовал, что не хочет слушать болтовню Паркинсон. Она его раздражала, особенно теперь, когда его голова была занята той самой, рыжей. Пэнси следовало отослать подальше, хотя бы до конца чемпионата. Но теперь, заметив Уизли, Пэнси точно будет постоянно виться вокруг него. Дракл!
— Я хочу, чтобы ты это и выяснила: какая горгулья принесла Тео.
— Что?! — Пэнси аж поперхнулась мартини.
— Ты у нас специалист по связям с общественностью? Вот и пообщайся с ним.
— Тебе это дорого обойдётся.
— Да что с тобой? Он не в твоём вкусе? — Малфой был совершенно серьёзен.
В тот момент, когда он заканчивал фразу, Паркинсон скинула туфлю под столом и потянулась к Драко, начав поглаживать ступней ему между ног.
— Ты знаешь, кто в моем вкусе, — она кокетливо прикусила указательный палец.
Малфой резко отодвинул стул и встал, отчего нога Пэнси опустилась на пол.
— Пэнс, займись Ноттом. Это срочно. Я попрошу Флитти, чтобы он нашёл его для тебя. И не приходи, пока не добьёшься от него информации. Держу пари, это игры моего отца, но у него будет своя легенда.
Она тоже встала.
— Он странный! И мерзкий.
— Ты знаешь, как вызывать охрану, если он поведёт себя неподобающим образом.
— Слушаюсь, сэр, — обиженно-язвительно ответила Паркинсон и, не оглядываясь, звонко застучала каблуками.
***
Джинни дописала статью и ещё раз взглянула на свиток.
«Алая Сова информирует: Вы привыкли, что в моей колонке обычно шутки и ехидные замечания. Но не в этот раз.Каждый из нас живёт с мыслью: «История — это то, что уже произошло. Её не изменить». А если я скажу, что это больше не так? Последние недели в архивах Министерства происходят вещи, которые не объяснить «ошибкой клерков» или «старым заклинанием». Протоколы судебных заседаний времён войны меняются. Подписи исчезают. Показания выглядят иначе. Факты становятся «другими». И самое страшное: это не подделка. Документы остаются подлинными. С печатями и защитными чарами, но только текст внутри другой. Кто-то умеет переписывать прошлое.
Задумайтесь: если можно стереть признание Пожирателя, то завтра можно стереть вашу победу, боль или улики. И тогда всё, за что мы боролись, будет выглядеть как иллюзия. Что делать? Запоминать. Записывать. Делать копии. Делитесь воспоминаниями с друзьями, фиксируйте их сами, не доверяйте лишь бумаге и печатям. Пусть правда будет у вас на устах, а не только в протоколах. История — это мы. Если мы замолчим, останется только их версия.
P.S. Но, конечно, вы можете думать, что это всего лишь бюрократическая ошибка. Ведь Министерство у нас безупречно. Оно никогда не ошибается.»
Удовлетворенная написанным, Уизли заколдовала рукопись на случай возможного перехвата и отправилась вниз, к рецепции. Девушка-полувейла объяснила, как пройти в местную совятню. Там Джинни выбрала самую непримечательную птицу, и, привязав в лапке свиток, побрела обратно к лестнице. Когда дело было сделано, её мысли вернулись к Малфою.
«Иногда полезно держать глаза открытыми». Что же он имел в виду? Возможно, ей не стоит запираться в номере, а лучше бы присмотреться к происходящему в отеле. Джинни развернулась и пошла в сторону бара. Там, в полумраке, за низкими столиками, кипела привычная гостиничная жизнь: журналисты, болельщики и прочие постояльцы, бармен, полировавший бокалы. Она выбрала неприметный угол и заказала сливочное пиво.
Не прошло и пары минут, как дверь рядом с барной стойкой распахнулась — оттуда вылетела Пэнси. Взгляд её был жёстким, лицо пылало раздражением. Она шла быстро, каблуки звенели по каменному полу. Пэнси даже не заметила Джинни, скрывшись в коридоре. Уизли хмыкнула себе под нос, нервно усмехнувшись:
— Да у нас тут прямо встреча выпускников. Не хватает только Забини и Гойла.
Она едва сделала глоток, когда из той же двери следом вышел Малфой. Однако он остановился, заметив её почти сразу.
— Уизли, — его голос прозвучал спокойно, но с каким-то особым оттенком. — Неужели ты одна сидишь здесь среди всей этой публики?
— Разве есть закон, запрещающий сидеть в одиночестве? — ответила она насмешливо.
— С коллегами тебе, значит невесело, раз ты прячешься.
Она закатила глаза. Драко сделал несколько шагов ближе.
— Может, пройдемся? Здесь слишком шумно. Ночь в Эдинбурге куда интереснее.
Джинни поколебалась, но подумала, что вне обители Малфоя, на «ничьей территории» ей будет проще добиться от него хотя бы каких-то ответов.
— Ладно. Но если меня завтра не окажется на матче, это будет твоя вина.
Они вышли на улицу. Туман стелился по мостовой, фонари отбрасывали длинные тени. Каменные дома возвышались тёмными башнями, и всё вокруг казалось немного нереальным.
— Я не сразу понял, как к этому привыкнуть, — первым заговорил Драко, глядя на мокрую брусчатку под ногами. — После войны. Все эти годы. Люди видели во мне либо угрозу, либо жалкое напоминание о прошлом. Я запирался в доме. Неделями. Иногда казалось, что стены сжимаются. Никаких друзей, никаких визитов. Только я, эльфы и отец.
Джинни смотрела на него в профиль и впервые отметила не привычное холодное лицо аристократа, а нечто живое. Ему некому больше выговориться?
— И что тебя вытащило? — тихо спросила она.
— Злость на себя. Осознание, что нельзя жить в отрицании. Но ирония в том, что бизнес — моя защита. Отель — маска, за которой можно спрятаться.
Он повернулся к ней, не дав ответить.
— А у тебя? Ты ведь тоже выглядишь так, будто всё время убегаешь.
— С чего ты взял? — резко отозвалась она, но тут же пожалела о тоне.
— Взгляд, — Драко говорил слишком спокойно. — Ты всё время смотришь так, будто ищешь, за что зацепиться. И мне интересно — от чего бежишь? От Поттера? От работы? От самой себя?
Джинни замерла, вцепившись пальцами в мантию.
— Ты слишком любишь задавать личные вопросы, Малфой.
— Возможно, — уголок его губ дёрнулся. — Но, Уизли, мы ведь, можно сказать, росли вместе. Мне интересно, как сложились судьбы. Что происходит у самой яркой девчонки курса?
— У меня всё в порядке, — Джинни вскинула голову, будто защищаясь. — Я работаю, пишу. Квиддич вдохновляет меня. На стадионе я чувствую себя частью чего-то большего.
Драко тихо хмыкнул.
— Ты говоришь такие правильные заученные слова. Только в глазах тоска и одиночество.
— Я всего лишь немного устала, — Джинни нахмурилась.
— Феникс феникса узнает по пеплу, — отозвался он спокойно. — Наша прогулка была бы невозможна десять лет назад. Ты бы шарахнулась от одного намёка. А теперь мы идём рядом. Значит, у нас есть нечто общее. Только от тебя сейчас остался один пепел. Восстанешь ли?
Джинни сглотнула. Ей не нравилось, что он говорил, и вместе с тем Малфой был прав. Настолько прав, что внутри заныло.
— Скажи честно, — она прищурилась. — Ты всё это устроил? Скидки для прессы, приглашения... Ты заманил меня сюда?
— А если да? — он вскинул брови.
— Тогда кого мне следует опасаться. Тебя? Нотта? Или, может, твой отец снова решил поиграть в короля за кулисами?
— Опасаться? — повторил он с лёгкой усмешкой.
— В моём отеле бояться нечего.
— Неправда, — бросила Джинни. — Ты сам говорил: «иногда полезно держать глаза открытыми». Что всё это значит? Зачем тебе я?
Малфой замер, глядя на неё так, будто примерял на язык десятки ответов.
— И вновь ты слишком прямолинейна, Уизли, — наконец произнёс он. — И этим можешь либо спасти себя, либо вогнать в неприятности.
— Значит, опасность всё-таки есть? — Джинни сделала шаг ближе, будто проверяя, сколько он выдержит. — И ты знаешь больше, чем говоришь. Вы — слизеринцы, привыкли быть скользкими, говорить загадками. Почему такое пристальное внимание ко мне?
Драко встретил её взгляд спокойно, почти равнодушно.
— Разве не приятно, что кто-то наконец тебе его уделил?
У Джинни пересохло во рту. Она хотела парировать, но язык не нашёл слов. Его внимание по какой-то причине заставляло её трепетать. И это могло стать новой проблемой.
— И? — она испытывающее посмотрела, пытаясь разглядеть в его серых холодных глазах хотя бы какую-то эмоцию.
— Почему ты выглядишь, будто плачешь по ночам? Даже косметика не скрывает эти круги под глазами.
— Честно? — вдруг подняла на него взгляд Джинни, сжав руки в карманах мантии. — Меня мучают кошмары. В твоём отеле я не могу уснуть спокойно. А ты говоришь, что бояться нечего. Не проклято ли место, Малфой? Он чуть склонил голову, и в глазах блеснуло что-то, похожее на азарт.
— Проклято? Возможно. — Драко сделал шаг ближе, понизив голос. — Хочешь знать историю «Северных скал»?
— Поведай же её, — ответила Джинни с иронией.
— Когда-то, скажем, лет пятьдесят назад, мой дед, Абраксас Малфой, внезапно приобрёл это здание. Никто в семье толком не знал зачем. Отец, например, даже не упоминал о нём. — Драко сделал паузу, наблюдая за её реакцией. Джинни не дрогнула, только нахмурилась, и он продолжил: — Дедом оно почти не использовалось. Долгое время отель стоял заброшенным, словно ждал своего часа. Он говорил спокойно, но внутри всё напрягалось. Ему нужно было проверить, услышит ли Уизли в его словах что-то знакомое. — Когда война кончилась, а я безвылазно сидел в Мэноре, — он отвёл взгляд. — Мне нужно было чем-то заняться. Я рылся в старых шкафах, ящиках, архиве. И случайно наткнулся на документы о покупке. В тот момент я понял, что у меня есть выбор: или окончательно утонуть в этих руинах, или вытащить себя за волосы из болота. Решил начать с нуля. Вложился в этот отель. Придумал концепцию, привёз мастеров, они создали новый облик. Теперь у меня есть хоть что-то моё.
Джинни слушала, не перебивая. Малфой так легко выкладывал ей свою историю, которой, по её мнению, он мог бы стыдиться. Но его внезапная «исповедь» подкупала.
— Здание старое, и здесь точно хватает призраков, — Драко посмотрел внимательнее. — Может, они и мучают тебя. Но у этого места всегда была дурная слава, хотя я думаю, что это всё суеверия. Раньше оно называлось «Проклятие Барона Моргана». История немного пугающая: барон, его бывшие жёны. Как в сказке о Синей бороде, знаешь такую?
У Джинни подкосились ноги. Она замерла, едва удержав равновесие, и схватилась за перила у моста. В голове шумело, перед глазами возник тот самый зал ресторана, свечи, его голос... Их последняя совместная с Томом ночь в прошлом, в этом самом отеле. Вот почему она ловила дежавю, но не узнавала место. В тот раз Уизли попала в «Проклятие Барона Моргана» дождливой ночью, через портключ, и мало что успела разглядеть на улице.
— Да уж, занятная сказка, — прошептала она.
— Тебе нехорошо? — Драко приподнял бровь, не отрывая взгляда от её лица.
— Всё в порядке, — глухо сказала Джинни, но голос дрожал. — Просто устала.
— Конечно, — Драко кивнул так, будто понял гораздо больше, чем она хотела показать. — Пойдем обратно, завтра у тебя очередной трудный день.
Они двинулись, но мысли Джинни теперь были далеко.
Это не совпадение, а судьба, снова протянувшая к ней руку из прошлого.
Драко краем глаза следил за ней, заметив, как она едва не споткнулась при упоминании старого названия отеля. «Значит, я был прав. Ты что-то скрываешь, Уизли. И однажды я узнаю — что именно».