Лето в пионерском галстуке

Пустая, без единого стеклышка оконная рама скрипнула так протяжнои громко, что Юра вздрогнул. Дождь давно кончился, но редкие капли всё ещёпадали с крыши и гремели, ударяясь о крошево тротуара, шелестели травой,звенели, разбиваясь об осколки лежащих на земле оконных стёкол. Порывыветра разносили эти звуки по одуванчиковой площадке. Казалось, сама природаимитировала жизнь, заполняла пустоту и обманывала. И Юра хотел быобмануться, но не мог. Здесь было не просто пусто, а мертво. Особенно для тогочеловека, который видел и слышал, какой яркой, весёлой и гомонящей былажизнь пятого отряда. Теперь же всё, что осталось от неё, - это окнамальчишеской спальни, зиявшие провалами справа от крыльца, и узкая бойницакрохотной вожатской спальни, что чернела слева. Когда-то это была Володинакомната, когда-то он там засыпал и просыпался, но - Юра улыбнулся - никакне мог выспаться.Он живо вспомнил, как мечтал оказаться в Володиной комнате. Однажды ондаже заглянул туда украдкой, но настоящим гостем никогда не был.Но почему же совсем никогда? Ведь если не стал тогда, он мог стать им сейчас,пусть Володя уже и не был хозяином этой комнаты.Не в состоянии заставить себя отвести взгляда от этого окна, Юра поднялся скарусели. Во что бы то ни стало он окажется там. Он станет гостем этой комнатыбез хозяина.Прикидывая, можно ли перепрыгнуть через дыру в полу на крыльце, Юраоказался возле прохода. Размышляя, выдержат ли его прогнившие доски, когдаон приземлится, Юра удрученно вздохнул - нет, не выдержат. Даже если онспустится в подпол, не сможет забраться обратно - слишком высоко, и подрукой нет ничего, кроме лопаты, а ею попросту не за что зацепиться. Но Юрарешил, что если спустя столько лет смог заставить себя приехать в «Ласточку»,то попасть внутрь вожатской комнаты он просто обязан. Вдруг Володя оставилтам что-нибудь на память о себе: смешной рисунок на обоях, пару нацарапанныхслов на столе, приклеенную к изголовью кровати жвачку, может, конфетныйфантик в тумбочке, может, ниточку в шкафу, должен же он был оставить хотьчто-нибудь? Но Володя не рисовал на стенах, не царапал мебель и не жевалжвачек. А Юре очень хотелось верить, вдруг Володя догадывался, что онвернётся.Повернув налево, Юра прошёл по затоптанным клумбам к окнам.Корпус пятого отряда высился на широком фундаменте, как на подиуме.Зелёный деревянный цоколь выступал наружу, образовывая высокую узкуюступеньку. Скользя по мокрым доскам резиновыми подошвами, еле устроившись, Юра заглянул в разбитое окно. Тёмная узкая комната показалась ещё меньше,чем раньше, но расстановка и даже мебель не изменились: стол, притиснутый кдальней стене спальни, справа от стола дверь, слева - платяной шкаф, двепростые тумбочки, две узкие кровати друг напротив друга у окна. Володинаправая. Юре страшно захотелось сесть на неё. Узнать, мягкая она или твёрдая,скрипучая или тихая, удобная или нет.Боясь пораниться о рассыпанное по подоконнику стекло и отчаянно ругаясь, чтоне догадался взять перчатки, Юра смахнул осколки и, ухватившись за хрупкуюдеревяшку, подтянулся и перелез.71/283Не обращая внимания на лужи на полу, на пыль и грязь вокруг, он опустился наколени и открыл Володину тумбочку. На единственной полке лежал мятый отсырости журнал «Крестьянка» за май 1992 года, очевидно, оставленный какойто вожатой. Под ним спряталась книжка. Прочитав название, Юра улыбнулся -вот это было похоже на Володю - «Теория и методика пионерской работы».Больше в тумбочке не нашлось ничего.Юра перевел взгляд на кровать. Металлическая, узкая, не кровать, а койка былаприкручена ножками к полу. По слою грязи на винтах он догадался, что её врядли когда-то меняли. Видимо, она и правда была Володи. Панцирная сеткаоказалась скрипучей, упругой и ржавой. «Когда он спал на ней, хотя быржавчины не было - и то ладно, - улыбнулся Юра, - подумать только - здесьон спал!»Юра коснулся рукой сетки - в ответ она жалобно звякнула и своим звономподчеркнула царившую тут тишину. Впрочем, не только тишину, но и пустоту.Кроме крупной мебели, здесь не было ничего: ни штор, ни какой бы то ни былотряпки, ни книжки, ни листа бумаги, ни оторванного куска обоев, ни плаката настене - а Юра помнил, что на ней висел плакат группы «Машина времени»,помнил, что Володя её любил. Здесь не было даже мусора, только пыль, вода игрязная жижа на полу, а под окном - осколки стекла. Шагая в дальний уголкомнаты, к единственному необследованному предмету мебели - платяномушкафу, Юра думал, что обрадовался бы даже мусору: его наличие хотя бысоздало иллюзию, что Юра не зря явился сюда, что не зря залез в окноразвалины, как сентиментальный ребенок, как полный дурак.Зачем он залез сюда, зачем он вообще сюда вернулся? А раз уж он здесь, зачемшатается по лагерю, тратя время, а не идёт целенаправленно туда, кудасобирался, для того, ради чего приехал. Но он не мог не заглянуть в егокомнату, а будучи в ней, не мог просто так уйти.Распахнув дверцы шкафа, Юра обомлел - в шкафу валялась куча скомканнойодежды. Сердце стиснулось от боли, когда за множеством старых кофт ипиджаков в дальнем углу нашлось несколько коричневых кителей с чёрнымипогонами, на которых красовалась вышитая белой нитью надпись «СА». Рукидрогнули, когда в куче тряпья он отыскал единственный китель с блестящимипуговицами.Военную форму они надевали на Зарницу. Вожатым выдавали кители, детям -простые гимнастерки. И этот с блестящими пуговицами китель тоже былсолдатским, но маленьким. Пионерам он оказался велик, коммунистам - мал,лишь одному комсомольцу он был впору.Циничность, скепсис, самоирония - всё это мигом исчезло, отбросилось куда-тодалеко, за обвалившуюся ограду лагеря. Стало неважно, сколько Юре лет,неважно, чего достиг, в чём талантлив, насколько умён, имеет ли право бытьсмешным, - все эти вещи имели значение в другой жизни, далеко отсюда, внастоящем. А здесь, в лагере своего детства, Юре можно быть таким же, какпрежде: уже не пионером, так и не комсомольцем, ведь, как ни смешно, всё этодо сих пор про него. С одной лишь разницей: раньше он думал, что это оченьважно. Теперь же важным осталась лишь старая коричневая тряпка в егопостаревших руках. И память о том человеке, на чьих плечах красовалисьчёрные погоны с надписью «СА» и на чьей груди блестели золотистые пуговицы.***72/283- Здравствуйте, пионеры, слушайте «Пионерскую зорьку», - разносилось издинамика, пока Юрка чистил зубы. - После завтрака по сигналу горна кЗарнице будь готов! Сбор отрядов на главной площади лагеря...Начиналось это утро как обычно - как очередное физкультурное, которое Юркане очень-то и любил: ему проснуться толком не давали, как тут же заставлялибежать на зарядку. В этот раз он даже явился вовремя и оттого сердилсявдвойне - пришлось с другими ребятами из отряда ждать Иру Петровну, когдабольшинство вожатых были тут как тут. Например, Володя уже разминался сосвоей малышней. Юрка хотел подойти поздороваться, но передумал - вожатыйбыл занят. Стоя к нему спиной, показывал упражнения малышне - усердно, насовесть. Разминка шеи и плеч, затем - локтей и суставов, махи руками вверхвниз, в стороны. Краем уха слушая, как стоящие рядом девчонки щебечут овчерашней дискотеке, Юрка наблюдал за Володей, как тот командует: - Ноги на ширину плеч! Выполняем разминку туловища. Наклоны вперёд,тянемся ладонями к полу. - Володя выполнял свои же указания. - Саня! Ненужно так резко, ты же сломаешься!Юрка хмыкнул про себя: «Что же такое делает Саня?» - но даже не попыталсянайти его. Перед Юркиными глазами развернулось куда более любопытноедейство: Володя медленно и грациозно наклонился вперёд и коснулся пола,притом не пальцами, а ладонями. Его футболка сползла, оголив поясницу, аспортивные красные шорты обтянули стройные бедра, затем - ноги, а затем имягкое, округлое место, что повыше.Юркины мысли рассыпались на междометия, затем собрались в слова ипредложения и заскакали от «ничего себе он гибкий» до «кто им вообщеразрешает в шортах ходить, тут же дети и... девки!».Володя снова выпрямился и снова наклонился. Хаос в Юркиной голове сменилсязвенящей тишиной, тело оцепенело. Он не мог отвести взгляда. Лишь спустянесколько долгих мгновений опомнился и поймал себя на том, что уже с минуту,скрючившись в полунаклоне, бесстыдно пялится на обтянутые красной тканьюягодицы.Тело как кипятком окатило, кровь прилила к лицу, даже на лбу выступиликапельки пота - и вовсе не от жары, на улице ещё было по-утреннему свежо.«Да куда же ты смотришь?!» - внутренне взвыл Юрка. Стало неловко от всего:от глупой позы, от того, что раскраснелся, от того, что пялился, а тут ещё этанепонятная реакция - лёгкий приятный спазм. Нет, реакция была вполне себепонятной, Юрка не раз испытывал её. Но непонятно было то, почему к Володе?Почему не к девушкам? Ведь их, красивых, стройных, гораздо более интересных,чем Володя, тренировалось здесь немало. Но если девушки были «интереснее»Володи, то почему же Юрка смотрел так именно на него? Может быть, во всёмвиновато утро, Юрка попросту не успел проснуться?Вряд ли кто-то обратил внимание на его поведение - всё это продлилосьнедолго, но после вчерашнего разговора о журналах и откровенных и нелепыхвопросов Юрке стало невероятно стыдно перед самим собой. Но от жуткогосмущения и новых мысленных укоров его отвлек голос физрука Жени, вместе скоторым на площадку явилась и Ира: - Доброе утро, пионеры! Начинаем зарядку!***73/283Юрка был настолько ошарашен тем, что произошло на зарядке, что вот уже часне мог прийти в себя. Как будто сквозь слой густого тумана он брёл на завтрак,потом - возвращался в корпус, собирался на торжественную линейку, надевалформу для Зарницы, повязывал галстук.Он посмотрел на настенные часы - опаздывает. Из корпуса уже все разошлись,с улицы слышались отдаленные звуки проходящей линейки - голос ОльгиЛеонидовны, усиленный динамиками. А Юрка в одиночестве стоял передзеркалом и никак не мог соорудить правильный узел из красной тряпки на шее.Начал злиться.- Ты чего это на линейку не идешь? - Голос Володи так внезапно разорвалповисшую в комнате тишину, что Юрка вздрогнул. А внутри его будто молниейударило - Володя появился слишком неожиданно, и совсем некстати быловидеть его сейчас. - Я... я скоро. А ты чего тут?.. Сюда?.. - Моих Лена повела на линейку, тебя на площади не было, вот и пришёл. Мойотряд в штабе остаётся, ты с нами?Искоса поглядывая на подбородок Володи в отражении зеркала, Юрка даже неповернулся к нему - не хотел поворачиваться и смотреть в глаза... А когдасообразил, что сегодня целый день его не увидит, будто гора с плеч свалилась.Хорошо, что вчера от Алёшки Матвеева отвертелся и не согласился остаться вштабе. - Юра, ау! Чего молчишь? Что-то случилось?Юрка раздраженно дернул концы галстука и отпустил их запутанными.Повернулся к Володе и, стараясь не смотреть ему в лицо, сказал куда-то всторону: - Не с той ноги встал, наверное. Теперь ещё и опаздываю. Ты иди, я догоню. - Иему на самом деле в этот момент больше всего на свете хотелось, чтобы Володяпоскорее ушёл.Но он, наоборот, шагнул ближе, понимающе улыбнулся и хмыкнул: - Ну как так, Юр? Ты всю пионерию прошёл, взрослый уже человек, а галстукзавязывать не умеешь, - сказал он и, протянув руки, ловко принялсяперевязывать Юрке галстук. - Я не... - захлебнулся тот собственными словами. В горле пересохло, Юркуснова бросило в жар.Володя справлялся с узлом до того ловко, будто всю жизнь только этим изанимался - завязывал галстуки. Тут намотать, там продеть, затянуть - иготово. Заправляя галстук под воротник, он легонько коснулся Юркиной шеи.Казалось бы, случайное секундное прикосновение, а Юрку будто током ударило. - Нужно будет научить тебя повязывать галстук, - решил Володя. - Что? - Юрка его вроде и услышал, но за гулом в ушах не понял смысласказанного.Володя вздохнул: - Научу тебя плохому, говорю! - и хитро подмигнул. - А-а? - Юрка изумленно изогнул бровь. - «Научи меня плохому. Ну научи!» - это в «Ералаше» было.Юрка насупился - у него тут сердце колотится, как в припадке, а Володяшутить вздумал? - Ну так что, пойдёшь со мной в штаб? - снова спросил Володя, будто незамечая, что с Юркой что-то происходит. - Нет, я со своими в лес. На отрядном собрании решили, что буду разведчиком. - А, ну ладно...Блеск в его глазах померк, Володя погрустнел, а Юрку кольнула совесть.74/283- Я просто обещал! - поспешил оправдаться он. Хотя на самом деле никомуничего не обещал. Попроситься в разведку он только собирался... И зачем онврёт? Снова! И кому? Володе!Но времени на размышления не оставалось - Юрка слышал, что на площадизамолк микрофон и протрубил горн, призывающий пионеров строиться ивыдвигаться к месту проведения Зарницы. - Ладно... Идём, - Володя пошел к выходу из корпуса и помахал Юрке рукой. -Вечером, может быть, свидимся, моя малышня тоже в лес просилась, но мы сЛеной пока не придумали, как всё устроить. Юрка только агакнул и унесся в сторону площади - туда, где колонны пионеровпод началом физруков и вожатых расходились в разные стороны - двекоманды, каждая на свою локацию.Но, избежав общества Володи, Юрка не смог избежать собственных мыслей,которые так или иначе его преследовали. Он не мог не думать обо всём, чтопроизошло, о своих реакциях. Он не мог не думать о Володе. Так получалось, чтодаже если Юрка пытался не вспоминать об утреннем конфузе, все равнорассуждал о чем-то, что так или иначе касалось Володи. Например, о том, как онтам, справляется ли с малышней в штабе. И ещё о том, что обещал вечеромприйти к ним в палаточный лагерь с ребятами. А потом - о вчерашней ссоре, оразговоре. Каким виноватым Володя вчера выглядел там, у сетки корта! И такимискренним, что теперь Юрка корил себя! Как он мог усомниться в нём? Кактолько мог - пусть лишь мысленно - назвать его вруном и не поверить вискренность его дружбы?А мысли о дружбе так или иначе возвращали Юрку к мыслям о том, чтослучилось на зарядке и позже - в корпусе. Искренность дружбы... А сам-тоЮрка искренен? И если да, то почему так испугался случайного прикосновения?То, что это был вовсе не испуг, Юрка совсем, ну вот совсем-совсем, не хотелпризнавать.За этими тяжкими думами интереснейшее действие, одно из самыхдолгожданных и важных событий в пионерлагере - Зарница, прошло как втумане и запомнилось лишь отрывками. Юрка пытался сосредоточиться, но ничего не выходило. Он злился: «Сколькоможно думать о посторонних вещах! Соберись, тряпка! - И тут же бросалсяоправдываться: - Ну как это о «посторонних»? Разве Володя - посторонний?Нет, он очень... очень...» - Но так и не мог подобрать точного определениятому, насколько и в чём Володя для него «очень».Ира Петровна разрешила ему быть разведчиком и даже обрадовалась Юркиномустремлению, убежденная, что он обязательно раскроет диспозицию вражескойбазы. Юркина команда расположилась на отведенной для них территории. Вкомпании Ваньки и Михи Юрка принялся ставить палатку, как его огорошилисовершенно безрадостной новостью - Маша напросилась в разведку с ним.Просилась она долго, хныкая и заламывая руки - Ира не хотела оставлять ихнаедине, но всё-таки сдалась и отпустила. Застёгивая гимнастёрку, Юркапоглядывал на них искоса и задавался всего одним вопросом - на кой чёрт,спрашивается, Маше нужно быть с ним в паре?Её мотивы прояснились совсем скоро. Стоило оказаться посреди леса, где ужемогли шнырять вражеские шпионы и бойцы, как Маша, помявшись несколькоминут, скромно спросила: - Юр... Вы же с Володей дружите?..75/283Юрка закатил глаза и цокнул языком - ну, всё ясно. Зачем же ещё он нужендевчонкам? Чтобы выполнять функцию рупора, разумеется, - трещать провожатого пятого отряда! - Юр, а почему он на дискотеки не ходит?Сначала Юрка пытался её игнорировать. Решил, что, если станет показательномолчать и не будет отвечать на вопросы, она поймёт... И Маша, наверное,поняла. Вот только не успокоилась: - Ну Юр, но я же не прошу тебя делать что-то там или... Ну просто расскажи! Унего девушка есть, да?Спустя вопросов десять, которые стали повторяться заезженной пластинкой, Юрка начал злиться. - Юр, ему Полина нравится? Он же наверняка делился с тобой... Он так на неёпосмотрел на прошлой репетиции... - Как «так»?! - вспылил Юрка. - Ни на кого он никак не смотрел! Он сюдавообще-то работать приехал!От неожиданности Маша остановилась, уставилась на него и испуганноморгнула. Юрка кивнул ей идти и добавил тише: - Маш, мы на разведке, понимаешь? Если нас с тобой заметят и возьмут в пленили убьют, наши потеряют целую кучу баллов!И она успокоилась. Минут на двадцать. - Юр... А он что-нибудь обо мне говорил?От раздражения у него на загривке зашевелились волосы. - Ну Юр... Тебе что, сложно сказать? Понимаешь, просто... - она покраснела,подошла ближе, дёрнула Юрку за рукав. - Понимаешь, Володя... он мненравится... Но он какой-то непонятный. Как будто никого не замечает вокруг,как будто ему никто неинтересен... Поэтому ты - моя единственная надежда,чтобы с ним сблизиться...- Сблизиться? Маша, вот только не надо впутывать меня в свои дела! Мне и такиз-за тебя досталось. Хватит. - Ну Юр, разве я много прошу? Просто спроси его про меня. Ты же можешь. Выведь с ним часто бываете вдвоём. Ночью, например, или днём в отбой простоскажи ему... то есть, спроси...- Постой-ка, - велел Юрка и остановился сам. - Откуда ты знаешь, что в отбойя ухожу к нему? - Тоже мне секрет! Все об этом знают. И что по ночам ты тоже с ним. - А сама-то ты по ночам с кем и где шатаешься?Маша опешила: - «Шатаюсь»? Сам ты шатаешься! И вообще, это не твое дело! - Это мое дело! Потому что Ира думала, якобы мы с тобой какие-то шашнизавели. Вдобавок из-за этого она с Володей поссорилась, так что твои прогулкитеперь касаются и его. Почему она так подумала? С кем ты шатаешься и где? Ипри чём здесь я? - А мне-то откуда знать? Ирину об этом и спроси. И про меня спроси. Только нееё, а Володю... Я ведь сама не могу: во-первых, это неприлично, что он обо мнеподумает? А во-вторых, у меня даже случая нет, чтобы просто поговорить. Тывсе время рядом. Помоги, а? Давай не за просто так. Давай я уступлю тебепианино? Не на весь спектакль, а на какую-нибудь композицию. Не «Сонату»,конечно, а на что-нибудь попроще... Юрку страшно раздражали такие расспросы. Но он держал бы себя в руках, еслибы не последнее. - «Попроще»? - повторил он. - Попроще! Мне послышалось, или ты удумала76/283ставить себя выше меня? - Да что ты? Конечно нет, я просто... - Размечталась! Ты ведь ставишь себя выше не только меня, а всех остальных.Думаешь, ты - единственная, кто его достоин? Пуп земли? Вот Володя взял,разогнался и влюбился в тебя! - Я себя выше не ставлю! - начала сердиться Маша. - Но почему бы и не вменя? Ты оглянись вокруг! В кого еще-то? - она прыснула. - В тебя, что ли?Юрка закатил глаза и от досады хлопнул себя ладонью по лбу. - Ты про Полину говорила, например. - Так, значит, это она... - Я не знаю! И вообще, с чего ты взяла, что он в кого-то... Юрка так разозлился и так разошёлся, что не заметил слёз, навернувшихся ейна глаза. Зато заметил мелькнувшие неподалеку в кустах за Машиной спинойжёлтые пятна - вражеские погоны. - Прячься! - прошипел он и сорвался с места.Разведчики вражеского отряда - в одном из них Юрка узнал Ваську Петлицина - протопали мимо. Ни Машу, ни его не увидели. Юрка определил по примятойребятами траве, когда следует свернуть с тропинки, чтобы выйти к их базе, иотправился в путь.Маша, всем видом показывая, что дуется на него, шла молча. Инаслаждающийся тишиной Юрка спустя минут двадцать вывел их к вражескомулагерю. Жёлтая команда расположилась на территории, где лиственный лес переходилв хвойный. Песчаник под палатками был усыпан шишками и иголками, а ввоздухе пахло смолой. Юрка в очередной раз нырнул в густые кусты и принялсянаблюдать за врагами издали. Но ничего исключительно интересного незаприметил - там происходило всё то же самое, что и в Юркиной команде. Парадевчонок хлопотала у костра, Петлицын с напарником пересекали лагерь поцентру - судя по всему, топали к палатке командира. Физрук Семён принимал уребят спортивные нормативы: прыжки, приседания, отжимания, растяжку.Большинство ребят стояло на стрёме вокруг жёлтого флага. Юрка посидел в укрытии ещё недолго: отметил на самодельной картеместоположение врагов относительно собственной базы и, сверившись скомпасом, обрисовал путь. Теперь им с Машей предстояло целыми иневредимыми вернуться в свой лагерь, чтобы отдать информацию командируИре и начать штурм.Он чувствовал себя выжатым лимоном. Грязным, пыльным и замученнымлимоном! До базы он кое-как добрался, но на его пути трижды встречалисьвражеские бойцы, по перешептыванию которых Юрка с Машей узнали, что всеостальные разведчики их команды были обезврежены. Поняв, что они осталисьсовсем одни и что теперь от них зависит очень многое, Юрка по-настоящемуиспугался. Но страх, что их поймают и штурм задержится, был «хорошим» -рациональным. И на время перекрыл собой другой страх - «плохой»,иррациональный, глубинный, стыдливый - подозрение, что с Юркой что-то нетак.В шуме мыслей о Зарнице потерялись воспоминания о произошедшем, и Юркевпервые за этот день стало хорошо. Появлялись новые, правильные решения,желания и предположения, например, что Юрка мог бы уложить каждогошныряющего мимо бойца и сорвать с него погоны. И его это искренне увлекало.Потом появлялись новые мысли, тоже «хорошие» - что, нет, ему нельзя убиватьврагов, ведь он - гонец с важнейшей информацией. Юрка наслаждалсясвободой от страха, стыда и сомнений, волнуясь за Машу, за штурм, за победу,77/283то и дело прячась, скрываясь и притворяясь деревом.Когда они явились в лагерь и отдали разведданные Ире Петровне, деловитаявожатая, крутясь на месте и демонстрируя капитанские погоны на солдатскомкителе, разделила бойцов на три группы: первая должна была остаться влагере, чтобы охранять синий флаг, вторая во главе с нею - идти напрямик квражеской базе, а третьей во главе с Женей она приказала пробраться к базе стыла, то есть по обходному маршруту. К большой Юркиной радости Ира взяла ссобой Машу, а его отправила к Жене. Путь был долгим и муторным, потомузапомнился перепутанными картинками бесконечного леса, гимнастеркамитоварищей, перешёптыванием и волнением, что из-за шума, производимогодесятком ребят, их засекут и поймают. Но всё-таки войска были благополучнопереброшены и оставлены в засаде ждать, когда другая половина явится напередовую. Женя лежал под кустом рядом с Юркой и лихорадочно шептал:«Жёлтые не ждут нападения с тыла, у нас есть преимущество, мы возьмем флаграньше Ирины». Юрка прыснул в кулак, ему хотелось добавить: «И бросим его кеё ногам».Как только был получен первый сигнал о прибытии войск, ребята выступили, ноначался не организованный штурм, а какая-то детская драка. Все столкнулись,всё смешалось в куче малой. То кружась в этой куче, как в центрифуге, товыныривая из неё и снова ныряя, Юрка сорвал погоны у двоих ребят. Одногоранил - это был Митька, его левый погон остался на месте. А второго -Петлицына - убил, сорвав с него сразу оба.Когда Ириными молитвами и Ванькиными руками жёлтый флаг был взят, синийотряд встал строем и отправился восвояси, распевая военные песни. Ирасветилась радостью. Женя, расстроенный тем, что первым к флагу подошёл неего, а её боец, плёлся в стороне и тихо матерился. Юрка хохотал и пел вместе совсеми:«Спой песню, как бывало, отрядный запевала,А я её тихонько подхвачу.И молоды мы снова, и к подвигу готовы,И нам любое дело по плечу!»Но радость радостью, а от усталости подкашивались ноги. Хотелось покоя итишины. Вернувшись в победно гомонящий лагерь и наскоро поужинав, Юркаскрылся от шума в своей палатке и распластался на жёсткой подстилке звездой.Пытаясь задремать, он закутался в спальник с головой, но сон не шёл, ведьуснуть мешали не звуки с улицы, а собственные мысли. Теперь, как Юрка нистарался, заглушать их не получалось. Если днём, занимая себя делами, он коекак гнал эти мысли, то теперь, оставшись в одиночестве, больше не смог: надонабраться смелости и прекратить обманываться - то, что произошло назарядке, не могло быть обычным утренним конфузом. Ведь интерес и желаниесмотреть на Володю оказались столь сильными и глубокими, что до сих пор отвоспоминания об этом приятно щекотало в груди. Да что это? Как же так... Ведьнеправильно засматриваться так на людей, а тем более на него... И неловко оттого, что, если отбросить все отговорки и быть честным, взгляд отводить совсемне хотелось! Юрке стало тошно от самого себя.Он резко сел. Скинув спальник, потёр лицо руками, с остервенением принялсячесать голову. Не потому, что она чесалась, а потому, что хотелось содрать ссебя все эти постыдные мысли - не нужны они!Снаружи смеркалось, доносились звуки лагеря: кто-то бренчал на гитаре,лилась негромкая весёлая песенка. Со всех сторон галдели десятки пионерских78/283голосов, и Юрке даже показалось, что он отчётливо слышит, как неподалекупухляк Сашка делится мнением о гречневой каше, которую подавали на ужин.- Вечер только начинается, а ты уже спишь, боец?Сперва Юрке показалось, что голос Володи ему снится. Но только приоткрылглаза... И над ним действительно стоял он. В таком же, как у Иры кителе, но сдвумя отличиями: на Володином сверкали блестящие пуговицы, а погоны наплечах были не капитанскими. Совершенно растерянный - мысли о причинныхместах ещё не до конца выветрились из головы, - Юрка попыталсяпоприветствовать его спокойно, но нервозные нотки в голосе всё равнопроскочили: - Здравия желаю, товарищ лейтенант. - Старший лейтенант, - улыбнулся Володя, повернувшись, чтобыпродемонстрировать погоны полностью, и указал пальцем на звёзды. - Ой, и правда, - неискренне удивился Юрка и снова лег. - Жив ещё? - Почти. Но они пытались! Представь, забыл пропуск получить, пошёл в штаб, амои на стрёме, требуют предъявить. Повисли на руках и ногах и давай тянуть вразные стороны и колотить по спине. Они же не понимают, что кулаки у ниххоть и маленькие, но бьют прилично. Всё тело теперь болит. И плечи. Неразомнёшь? - Н-нет... - заикнулся Юрка. - Не умею. - Жаль... - Володя поджал губы и растянулся рядом на спальнике, снаслаждением выдыхая: - Как хорошо-о-о...Юрка лежал, боясь пошевелиться. Володино плечо с жёсткими подплечниками ичёрными погонами «СА» - Советская армия - прижималось к его плечу. Юркане мог ни игнорировать это прикосновение, ни отодвинуться, прекратив его. АВолоде, казалось, всё было нипочём. Он повернулся на бок, посмотрел на Юрку иприщурился - тот отвёл взгляд. - Что это у тебя... - Он протянул руку к его всклокоченным волосам, но Юркаотпрянул. Ещё вчера он ни за что бы этого не сделал, но после произошедшегоВолодины прикосновения ощущались слишком остро, будто пронизывали его сног до головы, пугали. - Трава? Почему у тебя в волосах трава?.. - ... а в голове опилки... - сконфуженно закончил за него Юрка. - Разведчик.Весь день по лесу шатался.Володя посмотрел на него с печалью во взгляде. - А меня весь день доставала моя малышня... После обеда как сговорились,давай ныть: хотим как взрослые, хотим на Зарницу с ночёвкой! Капризничают,канючат. Лену чуть до крика не довели. - Володя положил руку под голову. -Саня и Олежка разбушевались так, что у меня и выхода другого не было, кромекак привести их сюда. Юрка старался слушать его, но получалось не очень. Смысл сказанного терялсяв желании тоже прикоснуться к Володе... Юрка резко отвернулся и пробурчал: - Ира говорила, что с тобой придёт только несколько ребят. А остальные? - Я им сказал, что пойдут только те, кто лучше всех себя в работе штабапроявят. - И много проявивших? - Нет, я их строго отбирал... в основном наши театралы. Некоторыерасстроились, конечно, но пришлось дать им выбор: либо идут несколько ребят,либо не идет никто, потому что я на себя такую ответственность брать несобирался. Ну и потом Лена пообещала их вечером в кинозал отвести, мультикипоставить...Юрка поднялся и сверху вниз посмотрел на Володю - расслабленного, без следа79/283усталости на лице. Ну да, он, конечно, по кустам не бегал и вражескую базу нештурмовал, но ведь малышня выматывает не меньше...- Пойдём к костру? Мы сейчас будем рассказывать интересные истории. - Страшилки опять? - буркнул Юрка, пряча за фальшивым раздражением отстрашилок недовольство самим собой. - Надоели уже, да? - кивнул Володя. - Мне тоже. Но нет, не обязательнострашилки. Хотя если попросят, расскажу одну про Пиковую даму.Володя тепло улыбался, в его глазах плясали озорные искорки, но Юрке вдругстало безумно тоскливо на душе. И он буркнул: «Идём» - и пулей вылетел изпалатки. Из-за этого треклятого утреннего происшествия ему теперь казалось,будто в Володином поведении есть какой-то подтекст, будто не от усталости онлёг и не из любопытства полез к его волосам. Но всё это только казалось -Володя не мог ни о чём знать, просто не мог! Он же ничего не видел, а всякиенеприличные мысли - Юрка бы зуб дал, - никогда не роились в его честной исветлой комсомольской голове.Володя вышел за Юркой следом и в недоумении уставился на него. Вожатого тутже окружили Олежка и Саня и повели усаживать на специально занятое ими длянего место. А Юрка, пользуясь временным одиночеством, уселся в отдалении откостра.Слушая Иру Петровну, ребята так притихли, что даже до Юрки доносился еёнегромкий голос: - ...Первые пионерлагеря появились в двадцатых годах и были полевыми, тоесть вместо корпусов и палат первые пионеры жили в палатках. Помнитекинофильм «Бронзовая птица»? - дети закивали. - Было в точности как там.Разумеется, если получалось найти пригодное для лагеря здание, пионерыселились там. Но, как вы должны знать, ненадолго, потому что в те временаразвитых городов, как сейчас, было мало и в основном люди жили в деревнях.Так вот, главной задачей пионеров того времени было помогать деревенскимвести хозяйство, обучать грамоте детей... - ...чтобы они строчили доносы и получали за это путевки в «Артек», -дополнил Юрка, но его никто не услышал. Ира Петровна продолжала: - Главным мероприятием в пионерлагерях было собрание вокруг костра, накотором обсуждались результаты работы пионеров за день: скольких обучилиграмоте, скольким помогли, что построили или починили. Составлялись планына завтра. Пионеры самостоятельно, без взрослых, решали, кто из них достоинпохвалы, а кто - порицания, и проводили воспитательную работу...История пионерских лагерей Юрке наскучила - Ира рассказывала её каждуюсмену, потому что всегда находились те, кто об этом ещё не знал. Сейчас,например, в роли главных слушателей выступали Володины малыши, особенноОлежка, который был поглощен историей настолько, что выпучил глаза и забылзакрыть рот. Остальные вежливо молчали, молчал и Юрка. Всматриваясь вночную темноту, он внимал надоевшей истории, лишь бы она заглушалавнутренний голос, который опять его донимал.Вдруг позади раздался негромкий, но отчётливый шорох. Определив, откудаидёт звук, Юрка напрягся. В кустах, что росли в паре метров от него, шуршалкакой-то зверь! Вспомнив, что в этом лесу диких зверей уже давно не водится,он мигом догадался, что за животное планирует ночной набег на лагерь, и,никому ничего не сказав, на цыпочках подкрался к кусту.Тихий-тихий писк раздался откуда-то снизу справа, Юрка озадаченноприсмотрелся к основанию куста. Жухлая прошлогодняя листва, укрывающая80/283землю, зашевелилась... Сердце ушло в пятки, а по загривку пробежался табунхолодных мурашек: «А вдруг там змеи?!» - подумал Юрка в ужасе, и времябудто остановилось. Медленно, стараясь не делать лишних движений, оншагнул от куста назад.Юрка видел этих прелестных пресмыкающихся не раз и прекрасно знал, чтоприближаться к ним ни в коем случае не следует. Знал, что днём гадюки, каксоздания хладнокровные, любят погреть тельце под солнечными лучами, нознал ещё и что июль для них - период плодовитости, так что клубиться вгнёздах они тоже любят. В памяти быстро заскакали фразы с уроков ОБЖ ибиологии, что гадюка - как заводной механизм: чем ближе ты к ней подходишь,тем в более плотные кольца она сворачивается. А потом она как пружина:прыгает и кусает. Чем ближе укус к голове - тем опаснее.А Юрка, дурак, отважно полез в кусты среди ночи, о змеях даже не вспомнив иникому ничего не сказав. Собираясь крикнуть вожатым, что, возможно, нарвалсяна змеиное гнездо, он уже успел попрощаться с жизнью и приготовился к тому,что на него сейчас бросится разъяренная гадюка, как тут бурый кленовый листприподнялся и оттуда показался... нос-пуговка. А потом послышалось тихое«Фы-фы-фы-фыр».- Ёж! - с облегчением вздохнул Юрка, когда из листвы показались и колючки.Всё-таки правду говорят, что первая мысль всегда самая правильная, а в первуюочередь Юрка подумал именно о еже. Ёж тоже думал о Юрке - его маленькиеглазки-бусинки внимательно наблюдали за ним из-под куста.Присев на корточки и вытянув руки, Юрка приготовился его схватить. Но зверь,вопреки ожиданиям, не удрал. Наоборот, он вышел к нему и уткнулсялюбопытным носом в кроссовок. После такого приветствия Юрка просто не могоставить его - такого милого и смелого, под кустом. Незваного гостяопределенно нужно было показать детям! Хмыкнув, он снял куртку, укутал в неёнового знакомого и отнёс к костру.Ёж произвел настоящий фурор как среди первого, так и среди пятого отряда. Недослушав Иру, ребята повскакивали со своих мест и сгрудились вокруг Юркикучкой. Отобрали ежа, стали передавать из рук в руки, пытались тискать игладить. Умиляясь над тем, как смешно фыркает, окрестили Фыр-фыром. Никто,даже сам Фыр-фыр, не возражал против этого имени.Когда эмоции поутихли, нужно было решать судьбу Фыр-фыра. Ира объявилаголосование, как поступить: отпустить его или отнести в красный уголок.Единогласно решили, что прежде всего ежа нужно накормить, а потом оставитьдля красного уголка. А когда все успокоились окончательно, поняли, что ежа доутра негде держать.- Я видел в полевой кухне коробки из-под тушёнки, - вспомнил Володя. -Думаю, что Зинаида Васильевна не будет против, если мы возьмем одну. - Картонные? А не прогрызет? - с преувеличенным сомнением протянула ИраПетровна, своим тоном ещё раз напомнив Володе о том, что мир между ними неустановлен. - Даже если прогрызёт, - вмешался Женя, - ничего страшного не случится,убежит в лес и всё. - Зинаида Васильевна нас за это по головке не погладит! - нахмурилась Ира. - Ирина, чего ты хочешь? - спросил Володя. - Чтобы мы отнесли его в лагерь?Среди ночи и через лес? - Нет. Ночью не отпущу. Закрой у себя в палатке. - Я не один буду спать, а с мальчишками.81/283- Ну придумай что-нибудь, - огрызнулась она. - Что ты хочешь услышать? «Под мою ответственность»? Хорошо, под моюответственность. Нашла повод для скандала! - рассердился Володя. - Ребята, давайте не при детях. - Женя примирительно похлопал обоих поплечам. Дети, стоящие кружком, озадаченно переглядывались. - Если что, янайду Зинаиде хоть десять отличных коробок.Настроение Юрки и без того было не самым лучшим. А присутствовать приперепалке, причиной которой на самом деле был он - ведь из-за него же Володятогда в театре брякнул про «влюбилась», - грозило испортить настроениеокончательно. И Юрка не спросил, а объявил: - Тогда я пошёл за коробкой, - и, не дождавшись ответа, потопал к кухне. - Я с Коневым, - послышалось сзади, и вскоре Юрку настиг недовольныйВолодя.Включив непонятно откуда взявшийся фонарик, он осветил Юрке путь, хотя ночьбыла лунной и электрического света не требовалось. - А с тобой-то что не так? - спросил Володя сердито. - Вот только не надо срывать злость на мне, - буркнул Юрка. - Всё со мнойнормально. - Нет-нет, я не собирался срывать. Если это так прозвучало, то извини. Но... Юр,мне кажется, что ты меня избегаешь. - Да нет, я просто устал. - Юра, ну не обманывай меня. - В его голосе прозвучала досада. - Я вижу, чточто-то не так. Ты обиделся? Почему? Я что-то не то сказал? Или что-то не таксделал? - Володя окончательно встревожился и, заглянув Юрке в глаза,положил руку ему на плечо. Но Юрка не хотел, даже боялся телесного контакта,и сбросил её. А Володя совсем растерялся: - Неужели это до сих пор из-зажурналов? - Да нет, просто...- Ну что ты заладил «просто-просто»! Говори прямо, что не так? - Всё нормально. У меня настроение с самого утра плохое, не хотел тебепортить. - И всё равно испортил. - Чем это? - удивился Юрка, остановившись возле кухни. - Тем, что избегаешь меня. Я ведь беспокоюсь... - Чего-чего, беспокоишься? - опешил Юрка, но в груди почему-то потеплело. -За меня? - Ты же мой друг, конечно, я за тебя беспокоюсь, и волнуюсь, и... - Володязамялся и опустил взгляд. Поджал губу, потом прокашлялся и произнесосторожно: - Давай так. Если на самом деле что-то случилось, обязательноскажи мне, я всё-таки... не чужой. А еще - вожатый. Я помогу. Хорошо? - Хорошо. Но я правда всего лишь устал. Всё в порядке, Володь, - но Юрка неего, а скорее сам себя убеждал в этом. - Договорились, - кивнул Володя. - Завтра, пока все спят, мы собираемсясходить на рыбалку. Хочешь с нами? Или устал? Придётся вставать в пять утра. - Ох, в пять утра - это караул... Если я не высплюсь, буду целый день злой,сонный и вообще сам не свой. - Ты и так сам не свой, - пробормотал Володя, когда они, найдя коробку,повернули с ней к костру. - И я из-за тебя - тоже! Мне когда Алёша сказал, чтоты еще вчера отказался идти в штаб, я подумал, что обидел тебя, и вот - весьдень всё из рук валится, места себе не нахожу.На такие слова Юрка просто не мог отреагировать равнодушно. Володя без него82/283сам не свой? Места не находит, всё из рук валится? Значит, Юрка нужен ему.Как приятно было чувствовать себя нужным. Тревоги о том, что случилось назарядке, отошли на второй план, захотелось, чтобы всё вернулось на свои места.И Юрка улыбнулся: - Хорошо. Ладно. Встану. - Только у Иры не забудь отпроситься. - Конечно. Ты ей, если что, подтверди, что я с тобой. Где встретимся? - Я сам тебя разбужу.***Юрка был уверен, что проснуться в пять утра выше его сил. Он, конечно,заставит себя, но это будет не пробуждение, а воскрешение. Он и в обычныеутра просыпался ой как неохотно, а тут ещё и после такого напряженного дня...Но его опасения остались всего лишь опасениями.Стоило забраться в палатку, как усталость дала о себе знать - он уснул сразуже, как уткнулся носом в подушку. Но сон был тревожный - и тут мысли оВолоде не оставили его в покое. Юрка всю ночь повязывал ему галстук,постоянно путаясь в узлах, а потом касался его шеи. Под несмелымиприкосновениями Юркиных пальцев Володина кожа покрывалась мурашками. Аза ней уже в реальности всё Юркино тело покрылось ими, и он проснулся резко,в панике.Открыл глаза, сел, тяжело дыша, попытался сообразить, где находится исколько сейчас времени. Вокруг стояла кромешная темнота и полная тишина,только ветер снаружи шумел, шелестя листвой в кронах деревьев.Тихо и осторожно, стараясь не разбудить Ваньку с Михой, Юрка вылез изпалатки и первым делом в свете луны посмотрел на часы - 4:07. Юркавздохнул. Можно было поспать ещё, но сна не было ни в одном глазу.Небо начинало еле-еле светлеть. Юрка прикинул - рассветет только минутчерез тридцать, но уже виднелось первое слабое зарево и далекие солнечныеблики нового дня.Делать было нечего, и Юрка отправился искать, где умыться. Нашелсамодельный умывальник, висящий на дереве возле полевой кухни, плеснул влицо воды. По телу пробежала дрожь, а на Юрку напало желание вернуться впалатку, закутаться в спальник и никуда не идти.«Какая рыбалка, какая речка? На улице натуральный дубак!»И он побрел к палаткам, но не к своей. Решил найти Володю. Хорошо, что они сребятами разбили свой лагерь поодаль от основной команды - иначе бы Юрка,заглядывая в окна-сеточки, часа два искал нужную палатку в потёмках.Три палатки пятого отряда стояли треугольником, выходами друг к другу. Юрказаглянул в каждую по очереди. В одной спали девчонки, в двух других -мальчишки. И Володю Юрка сразу не узнал - тот лежал, завернувшись вспальник по самый нос. Рядом с ним похрапывал Санька, посапывал Пчёлкин ипосвистывал носом Олежка.Осторожно переступив через малышей, Юрка подобрался к Володе и сел наколени рядом. Растрёпанный спящий Володя выглядел смешно и как никогдаглупо: видимо, читал перед сном тетрадь - она лежала на груди, а рядомвалялся включенный фонарик, - да так и уснул, забыв снять очки. Они сползливниз и мешали, Володя щурился во сне и водил носом, будто ему снилось что-тонеприятное. Юрка не смог сдержаться - как можно тише хихикнул в кулак,стараясь не разбудить. Но всё равно разбудил.83/283Володя открыл один глаз. Моргнул, открыл второй, посмотрел сперванепонимающе, потом - подозрительно, потом - в ужасе: - Я проспал?! - и резко сел. - Наоборот, ещё десять минут до подъёма, - Юрка снова хихикнул.Володя поправил очки, приложил палец к губам и взглядом показал сперва надетей, потом - на выход из палатки.- Ты чего проснулся так рано? - спросил шёпотом, когда они вылезли на улицу. Юрка пожал плечами: - Да и сам не знаю. Так получилось.Володя глянул на часы и сказал: - Ладно, уже всё равно половина пятого, надо ребят будить. Разбудишь? Я покаумоюсь схожу. Юрка кивнул и полез обратно в палатку.Пока он будил малышню, Володя успел ликвидировать остатки сна и собратьрыбацкие снасти.К реке их маленькую компанию вёл Юрка - оказалось, что Володя слабоориентируется на лесистой местности. А Юрка как раз знал отличный рыбацкийпирс неподалеку от лагерного пляжа. Пока они брели к нему, вокруг совсемпосветлело, день начинал вступать в свои права. - Ребята, все помнят, как нужно себя вести? - спросил Володя с назиданием. -Напомню. На пирсе не прыгать и не бегать, сидеть спокойно. Рыбалка - это неигра. Рыба любит тишину - будете кричать, напугаете её и ничего не наловите!Но ребята вроде бы и не собирались шкодничать - они толком не проснулись,плелись за Юркой медленно и сонно, зевая через каждые две минуты.У реки шумели камыши и надрывно квакали лягушки. Юрка глубоко вдохнулсвежий влажный воздух и ступил на пирс. Доски чуть скрипнули под его весом.По воде стелился утренний туман, который разрезали лучи восходящего солнца.У самого пирса, по густому покрову ряски, прыгала маленькая неприметнаяптичка. Юрка удивился - и выдерживает же её такой ненадёжный покров.Он даже и не мечтал, что найдет такую тишину и идиллию там, гдеприсутствуют мальчишки из пятого отряда. Но в это утро у реки на рыбацкомпирсе было тихо и мирно. Ни шкодник Пчёлкин, ни взбалмошный Санька даже несобирались чудить. То ли до сих пор не могли проснуться, то ли просто былизаинтересованы в рыбалке. Сидели на деревянном настиле, держа в рукахудочки, и внимательно следили за поплавками - только бы не пропустить клёв.Но рыба не клевала. Клевал Юрка. Носом. - Может, рыба ещё спит? - в шутку спросил он, широко зевнув. За прошедшиеполчаса один раз клюнуло только у Олежки, но он не успел быстро вытащитьудочку - на крючке осталась половина червяка, а рыба сорвалась. - Какая умная лыба! - Олежка тем не менее не унывал. - Челвяка укусила, ана ключок не поймалась!Юрка следил за своим поплавком, то и дело теряя связь с миром и проваливаясьв дрёму. Недосып и вчерашняя усталость сказались именно сейчас.Сидящий рядом Володя тихонько подбадривал ребят: - Ничего страшного, в рыбалке же главное не улов, а процесс!Это было последним, что расслышал Юрка отчётливо. Он не заметил, как уснул.Только что следил за поплавком, а вот уже склонил набок голову и закрыл глаза,а по телу разлилась сладкая приятная нега...- Клюёт! Клюёт! - Громкий голос Сани ворвался в его сонный уютный мирок.84/283- Тащи! - пискнул Олежка. Юрка открыл глаза и обнаружил под щекой что-то твёрдое и тёплое... Володиноплечо. Юрка резко поднял голову, заозирался по сторонам. Его удочка лежаларядом, а в сетке за спинами мальчишек плескалось несколько небольшихокуней. Володя молча смотрел на него. - Ой, что-то я... - Юрка замялся, глядя на плечо, на котором только что лежал. - Уснул...- Правда? А я и не заметил, - деланно удивился Володя. Он казался довольными едва сдерживал смех. - Можешь ещё поспать... полосатый. - Кто?.. - не понял Юрка. - У тебя складки ткани на щеке отпечатались. Вот тут. - Володя ласковокоснулся его скулы и рассмеялся. А Юрка, впервые оказавшись так близко к еголицу, разглядел на Володиных щеках ямочки.