7
Они вышли ещё до восхода. Бильбе почти не удалось поспать. Она провела ночь, убирая и приводя в порядок свой дом. Если Фрам действительно переедет сюда, он не должен увидеть как все здесь загромождено. Чем больше она убиралась, тем сильнее сжимался ее желудок при мысли о том, что он будет находиться в ее доме, видя все таким беспорядочным и неуместным. Даже если бы у нее был месяц, она сомневалась, что дом мог бы выглядеть достаточно хорошо. Наконец, когда все остальные уже проснулись и начали собираться, она признала, что лучше уже не будет и принялась укладывать вещи в дорогу. Для поездки в Бри она собрала лишь небольшую сумку на ночь и была в некотором недоумении о том, какие вещи следует упаковать для длительного путешествия в Ривенделл.
В конце концов она сдалась и попросила о помощи Фили, который был более чем счастлив показать ей, как компактно сложить вещи и взять только те, что были необходимы. По совету Фили она отложила в сторону свои платья и остановилась на брюках, нескольких рубашках разной плотности, чтобы справиться с погодой, и пальто. Как заметил Фили, если она действительно попадет в беду, то вряд ли захочет, чтобы тяжелая юбка путалась вокруг ног, пока она будет пытаться управиться с мечом. Он также отговорил ее от яркой одежды, посоветовав взять ту, что была неброского коричневого или бежевого цвета. В дикой природе меньше всего нужно выделяться. Именно тогда, когда он указал на последнюю, ярко-красную рубашку, отложив её в сторону в пользу более простой и темной, пришло воспоминание. «А ты как думаешь?— Белладонна покрутилась на месте, тяжелая шерстяная юбка закружилась складками вокруг ее лодыжек. Темно-рыжий цвет хорошо контрастировал с ее светлой кожей и темными волосами. —Я так смутилась, когда в последний раз была в Ривенделле. Гэндальф не позволил мне взять с собой ничего, кроме простой одежды. Но на этот раз, я уверена, произведу гораздо лучшее впечатление!" — Бильба? Бильба тихонько положила рубашку и с улыбкой посмотрел на Фили. —Я в порядке. Спасибо тебе за помощь. Боюсь, мне придется попросить тебя уйти сейчас, чтобы я могла собрать еще немного...вещей... Она замолчала, но он всё понял и его лицо вспыхнуло. —Конечно.—он поклонился и почти выбежал из комнаты. Бильба хихикнула при виде вооруженного гнома, убегающего от мысли о неприличных деталях хоббитских женщин, а затем вздохнула, когда вернулась меланхолия. Снова пришло воспоминания о последней поездке в Ривенделл. Она все еще ничего не помнила о самой поездке, но могла припомнить все, вплоть до того, как покинула Бри. После этого все покрывалось туманом, и следующее ясное воспоминание было о том, как она стоит на пороге дома Тэйна вся в крови, под проливным дождем. Одна. Она вспомнила, что ее мать упаковала с собой все платья, все яркие, красивые одежды. Она сделала то же самое и для всех них, желая произвести впечатление, когда приедет в Ривенделл. Может быть, все пошло бы по-другому, если бы Гэндальф однажды объяснил ей, почему носить их - плохая идея? Нет, она сомневалась в этом. Белладонна любила наряжаться, к тому же обладала поразительным отсутствием чувства самосохранения в сочетании с глубокой верой в собственное бессмертие. Итак, она приняла решение, после нескольких приключений под защитой волшебника, повести всю свою семью в Дикие края, в высшей степени уверенная в своей способности направлять и защищать их, подобно Гэндальфу. И в итоге, куда это её привело, куда это привело их всех? Она вздохнула и сосредоточилась на том, чтобы скорее закончить сборы. Если позволить мыслям бродить в том же направлении, это ничего не решит. Закончив собираться она села и написала письма Тэйну и Присцилле, давая им знать, куда она уехала и когда собирается вернуться. Она хотела написала и Фраму тоже, но в итоге около получаса смотрела на пустой лист, не имея ни малейшего представления о том, что писать. Может о том, как она была счастлива от его обещания дождаться ее? Или выразить благодарность за то, что он согласился присмотреть за домом? В конце концов она отложила лист и вместо этого вложила в письмо Присцилле записку, в которой объясняла, что Фрам будет следить за ее домом, пока ее не будет. Наконец она была готова, взяла свои вещи и направилась к выходу. Торин, Фили, Кили, Гэндальф и рыжеволосый гном, которого, как она узнала, звали Бомбур, ждали снаружи. Она присоединилась к ним, морщась от холода предрассветного часа, и затворила за собой дверь. Она заперла ее, а затем положила ключ в конверт, чтобы Присцилла передала его Фраму. —Я сейчас вернусь, — сказала она остальным и поспешила вниз по дорожке к норе Присциллы, где просунула конверты через щель на передней двери своей подруги, которую они использовали для почты. Когда Присцилла встанет, то обнаружит письмо лежащим на коврике у двери в прихожей. Бильбу мучило чувство вины за то, что она вот так сбегает, но она знала, что Присцилла никогда не согласится с тем, что она должна отправилась в путешествие с гномами, которых едва знает. Она бы и сама с этим не согласилась, если бы Фрам, своим одобрением, не дал ей дополнительный толчок, в котором она нуждалась. Любой хоббит удивленно приподнял бы брови, глядя на молодую леди, идущую в Дикую глушь с отрядом незнакомых мужчин, но для неё имело значение только мнения Фрама, Присциллы и Сета. Присцилла и Сет простят ее. А Фрам всё понял. Он хотел, чтобы она была счастлива, чтобы могла оставить прошлое позади так же сильно, как и она сама. Эта мысль успокоила ее тревоги, и она быстро побежала обратно к остальным. Они шли по грунтовой дороге: Торин, Бомбур и Гэндальф впереди, а Фили и Кили легко шагали по обе стороны от нее. У Бильбы никогда не было причин гулять по ночам, и она был удивлена насколько по-иному всё выглядело. Вокруг стояла тишина, которую нарушало только тихое стрекотание сверчков, да скрип кожи и брацание оружия, когда двигались гномы. Все огни были погашены, и округа казалась холмистой местностью, которую то и дело пересекали заборы. У подножия холма по обе стороны дороги возвышалась живая изгородь, отделявшая более богатых жителей Хоббитона от менее. Фрам жил по ту сторону изгороди, пока его отец неожиданно не получил наследство после смерти родственника. После этого они с семьёй переехали на богатую сторону, и вскоре Бильба впервые увидела его. Это случилось сразу после того, как она потеряла свою семью. Она сидела на скамейке перед своим опустевшим домом и наблюдала, как он бродит по улицам и рынку. Он казался таким взволнованным из-за тех вещей, что она воспринимала как должное, таким счастливым и полным жизни, что она не могла не смотреть на него в тот день, и во все последующие. Он казался таким добропорядочным, таким правильным, таким совершенным Хоббитом. Он был всем, чем не была ее мать, всем, чем Бильба так старалась быть, и он делал это совершенно без усилий. Она завидовала этому, даже когда влюбилась в него. Они прошли через изгородь. Небо на востоке только начало светлеть, появились первые признаки восхода. Бильба смотрела на небо, ее мысли все еще были заняты триумфальным возвращением и ожидающей улыбкой ее суженого. Она была так очарована ими, что почти не услышала шепота: —Бильба! Бильба! Она обернулась и увидела, что позади, прислонившись спиной к изгороди, стоит не кто иной, как Фрам. Бильба уставилась на него, а затем быстро прошла мимо Фили и Кили, бросив на ходу: —Я вас догоню. Не обращая на них внимания, она почти побежала туда, где в тени ее дожидался Фрам. Он схватил ее за руки и улыбнулся, сверкнув в темноте белыми зубами. —Я думал, ты собираешься сказать мне, каково твое решение. Бильба почувствовала, как сердце затрепетало в груди. — Мне очень жаль. Они хотели уйти как можно быстрее, и я была так занята приготовлениями. Ещё так рано, и я не хотела тебя будить.
Все в порядке, —ответил он приглушенным голосом, хотя поблизости никого не было. —Ты обо всем позаботилась в Бэг-Энде? —Позаботилась, — сказала она. — Я положила ключ в конверт, чтобы Присцилла передала его тебе. Она проследит чтобы ты его получил. Он молчал, и на какую-то долю секунды его руки напряглись, сжимая ее почти до боли. Бильба вздрогнула от неожиданности. —Мне очень жаль.—быстро заговорила она. —Я понятия не имела, что ты будешь здесь, иначе я принесла бы ключ тебе, когда уходила. Она не понимала, в чем заключается проблема, если только то, что она не принесла ему ключ, каким-то образом было воспринято как пренебрежение, хотя она не могла себе представить как такое возможно. В лучах восходящего солнца его взгляд скользнул мимо ее, глаза слегка расширились. Он отпустил ее руки и сделал шаг назад. —Все нормально. Хотя ты могла бы принести его и ко мне домой. Я бы не возражал, если бы меня разбудили. Она была бы не прочь разбудить его. Но дом Фрама находился гораздо дальше, чем дом Присциллы, и ей не хотелось заставлять остальных ждать. —Мне очень жаль.–повторила она снова, хотя и не была уверена, за что извиняется. —Все в порядке, — повторил он, улыбаясь в ответ. — Позже я возьму у Присциллы ключ. Это не проблема. Я позабочусь о твоем доме, пока тебя не будет. Бильба кивнула. Что-то в глубине ее сознания шевельнулось, какое-то беспокойство, которое она не могла точно определить. Фрам опустил скрещенные до того руки, и Бильба почувствовала, как холод сменился теплотой, которая была здесь мгновением раньше. — Счастливого пути, Бильба. Я надеюсь, что ты узнаешь, что случилось с твоей семьей. — Я тоже, —прошептала она. Он кивнул, а затем развернулся и зашагал прочь, назад через изгородь и вверх по направлению к Бэг-энду. Бильба обернулась и увидела, что Фили и Кили все еще стоят посреди дороги и наблюдают за ней. Торин, Бомбур и Гэндальф были уже далеко, но тоже замедлили шаг. Она покраснела и поспешила нагнать их. —Я же сказала вам не ждать. —Он мне не нравится, – без предисловий заявил Фили, когда они снова двинулись в путь. Бильба закатила глаза. —Ты даже не знаешь его. — А ему и не надо, — заявил Кили. —Фили прекрасно разбирается в характерах. Это как волшебство, он никогда не ошибается. —Или он просто чересчур подозрителен и слишком упрям, чтобы признать свою неправоту, — ответила Бильба. —И на этот раз ты ошибаешься. Фрам - гораздо лучший хоббит, чем я. Фили фыркнул: — Искренне в этом сомневаюсь. —Как будто ты меня знаешь, —огрызнулась Бильба. —Мы ведь только что познакомились. Он пожал плечами. —Как и сказал Кили, я хорошо разбираюсь в характерах. Бильба удивлённо моргнула. — Твои представления очень искажены, господин Гном. Его глаза сузились. —Твоё видение самой себя очень искажено, как и твое мнение об одном полурослике. — Хоббите, — пробормотала Бильба. —Нам не нравится, когда нас называют полуросликами. Кили оглянулся через плечо. — Странно, что он ждал там. Он ведь не знал, когда мы уедем, должно быть, ему пришлось ждать нас всю ночь. Бильба вздрогнула. Сначала они сделали ей комплимент, а затем выразили удивление, что кто-то может ждать её, чтобы попрощаться. Поудобнее поправив рюкзак на плечах, она ускорила шаг, пока не оказалась впереди них, но все еще позади остальных. Позади нее раздался звук удара, удивленный вскрик Кили, а затем шипение: —Что? А что я такого сказал? Бильба вздохнула. Вполне понятно, что у них такие же дурные привычки, как и у их дяди, когда дело доходит до того, чтобы открыть рот. Она смотрела себе под ноги и желала, чтобы все это скорее закончилось и она могла бы идти к Бэг-энду вместо того, чтобы удалятся от него прочь. Много-много позже она оглянется назад и посмеется над своей наивностью. Пройдет еще очень много времени, прежде чем она снова ступит в Бэг-энд. И произойдёт это при таких обстоятельствах, которых она и представить себе не могла, даже в самых смелых мечтах. Или в ночных кошмарах